5. Познавательная функция. Гносеология как теория познания

Теоретико-познавательные проблемы группируются вокруг цен­трального положения гносеологии о том, познаваем ли окружающий нас мир.

Новейшее время с наибольшей очевидностью свидетельствует, что человек достиг выдающихся результатов в познании и на этой основе — преобразовании природы и общества. И о самом себе он знает значительно больше, чем когда бы то ни было. Эти результаты были бы невозможны, если бы люди не обладали способностью по­знавать сущее, или бытие.

Самоочевидность того, что по мере развития исторического про­цесса возрастает объем наших знаний, убеждает большинство фило­софов в принципиальной познаваемости действительности. Тем не менее и в этой области философии нет единства по многим важным вопросам. Различаются теоретические взгляды на то, что в мире по­знаваемо, а что нет; каковы философские основы, природа познава­тельного процесса, его сущность, содержание, предпосылки и источ­ники; достижима ли объективная истина; существуют ли достовер­ные критерии адекватности человеческого знания; какими путями идет познание, в чем состоит его смысл и др.

Основные философские взгляды на познаваемость мира

1. Признается, что человек способен познать как сущность вещей, процессов, событий и т.д., так и формы их выражения — явле­ния. Такая оптимистическая традиция в гносеологии является до­минирующей.

2. Утверждается, что познание распространяется только на явле­ния, а сущность вещей объективного мира непознаваема; достовер­ное сущностное знание невозможно (агностицизм).

3. Отрицается возможность познания человеком собственного духовного бытия (души, «Я»), т.е. самопознания.

4. Формулируется релятивистская концепция, авторы которой критически относятся к возможности познания мира. Скептицизм имеет широкие рамки --от выражения недоверия к познаватель­ным возможностям человека до утверждений о недоказуемости су­ществования самой объективной действительности, поскольку зна­ния о ней — якобы лишь чувственные восприятия людей.

Отмеченные позиции в теории познания представлены в исто­рии философии с глубокой древности. Уверенность в том, что че­ловек способен познать окружающий его мир и свою сущность на­растала по мере развития философии и отпочкования от нее раз^ личных наук: естественных и общественных. Уже Сократ, считая

Непознаваемой физическую природу вещей, полагал, что сам чело­век может и должен служить исключением из этого правила («Познай самого себя»).

Сократовскому агностицизму в отношении познания природы предшествовали взгляды досократиков, в частности, видного представителя философской школы софистов Протагора из Абдер. Из его утверждений вытекало, что объективной истины не существует; человек-мера сам определяет, что истинно, а что ложно. Поскольку все сущее непрерывно изменяется, должны также изменяться и на­ши представления о вещах. Поэтому в каждый данный момент сле­дует сомневаться в истинности знаний о мире, который столь текуч и переменчив.

Скептики утверждали, что человек ничего не может знать о ве­щах, ввиду чего всякие суждения о них недостоверны и от них сле­дует воздерживаться. На относительность, недоказуемость познания указывали также некоторые римские философы. В античный пери­од скептицизм отражал несовершенство гносеологии того времени. Однако уже тогда он сыграл, несомненно, положительную роль в преодолении догматических представлений о природе познания.

В Новое время, по мере оформления науки в самостоятельную об­ласть социальной деятельности, скептицизм видоизменял свои формы. В философии Р. Декарта сомнение было выдвинуто в качестве одного из основных принципов познавательной деятельности (раз человек мыслит, значит, он сомневается). В XVIII в. Ж.-Ж. Руссо проблему познания стал рассматривать в первую очередь под углом зрения по­следствий развития науки. При этом он полагал, что эти последствия не способствуют совершенствованию человеческой природы; напро­тив, они враждебны ей.

Решительную позицию в развитии скептических подходов к процессу познания и обоснования агностицизма занял И. Кант. Именно он в «Критике чистого разума» строго разграничил предмет как явление от того же предмета как самого по себе. В качестве явле­ния предмет выступает в сфере человеческой чувственности («эм­пирического созерцания»). В таком качестве, по Канту, он познава­ем. Взятый же как таковой (сам по себе), материальный предмет (физическая вещь) находится вне наших чувств, как непознаваемая «вещь в себе». Она отличается тем, что обладает свойствами, кото­рые независимы от чувств и рассудка человека, а значит, считал философ, они недоступны его познанию.

Более того, Кант утверждал, что наряду с материальными «ве­щами в себе», которые неподвластны людям, существуют и «другие возможные вещи, которые вовсе не объекты наших чувств». Можно полагать, что речь шла об идеальных образованиях, которые также непознаваемы, как и их материальные аналоги. 1

Кантовский агностицизм был преодолен виднейшим представи­телем немецкой классической философии Гегелем. Его объективно-идеалистическое учение об абсолютной идее строилось на том, что она в процессе своего развития и самопознания, пройдя ступени Логики, Природы и Духа, вновь возвращается к самой себе и, на­конец, постигает свое содержание в различных формах сознания и человеческой деятельности.

Принцип тождества мышления и бытия, обоснованный Геге­лем, отрицал агностицизм в самой его основе: предмет мысли и есть сама мысль. В процессе познания мысль выступает в собствен­ной, духовной «оболочке» или же как предмет мысли, т.е. в его на­туральной форме. С диалектико-материалистических позиций агно­стицизм в познании был подвергнут острой критике и отвергнут в философии марксизма.

Теория познания как самостоятельное учение В философии теория познания исторически оформилась как относительно самостоятель­ное учение. Оно включает в себя три основные группы вопросов: (7) уче­ние о возможности познания человеком предметов, явлений дейст­вительности, их свойств, связей и отношений; (2) учение о законо­мерностях познавательного процесса, о содержании и особенностях познания как воспроизведения, отражения познаваемого объекта познающим субъектом; (3) учение о путях, принципах, видах, формах и методах познавательной деятельности.

Субъектом познания выступают индивид, группы людей, об­щество в целом. Объект познания — круг вещей, явлений и про­цессов, на который направлена познавательная деятельность субъекта. Предметом познания можно считать часть объекта, спе­циально выделенного в целях его углубленного изучения. Резуль­тат познания — знание об объекте (предмете), будь то матери­альное образование или нечто идеальное (духовное).

Познанием занимаются философия, естественные, обществен­ные, технические науки. Исторически подтверждено, что творческое единство философии, науки и опыта является самым мощным ис­точником познания. В этом своеобразном триумвирате таится вели­кая сила постижения мира, хотя и их «золотое сечение» далеко не всегда обеспечивает потребности людей в знаниях.

Такие вечные начала Универсума, как пространство, время и движение; необходимость и причинность; материальное и идеаль­ное; жизнь во всех ее бесчисленных проявлениях, включая соци­альные, адекватно еще не объяснены, не изучены. По многим про­блемам бытия остаются неоткрытыми «великие тайны» и вполне достоверные знания заменяют версии, гипотезы, человеческие до­гадки и предположения. Это относится и к историческим фактам, событиям, процессам.

Вненаучное познание Естественные и объяснимые трудности и колли­зии познания стремится собственными средствами разрешить вненаучное познание. Ее главные субъекты: мифология, религия, литерату­ра, искусство, эзотерия. Религия, в отличие от частных наук, всегда, как и философия, стремилась объяснить весь мир — от первосубстанции до мегасущностей; бог, природа и человек — ее извечные объекты понимания и истолкования.

Литература и искусство постигают мир не посредством механи­ческих экспериментов, математических формул, химических реак­ций или биологической интерпретации клетки, гена. Их функция — познание мира личности и ее окружения через создание художест­венных образов, типизацию человеческих форм существования. Так, искусство эпохи Возрождения (XIV—XVI вв.), начиная с вели­кого итальянца Данте, поведало миру потрясающие картины бытия, значение которых огромно как для понимания того, что имело ме­сто в то переходное для Европы историческое время, так и для по­знания истоков и самих основ человеческой цивилизации в целом. Невозможно глубоко осознать, что представляла собой Россия в XIX в. без «золотого века» ее литературы и искусства.

Начиная с глубокой древности, существовали и ныне имеют ме­сто вненаучные формы познания, в основе которых — фактор эзоте­рический. Он определяется как «тайный, сокровенный, понятный лишь избранным, предназначенный только для посвященных». К эзотерии принято относить астрологию; деятельность ряда религиоз­ных сект, жрецов-оракулов, звездочетов, предсказателей-вещунов, пророков, ясновидящих, экстрасенсов; магию, хиромантию, колдов­ство, шаманство, гадание, алхимию, поиски философского камня и вечного двигателя и т.п.

Вненаучный — далеко не всегда означает антинаучный. Автор «Столетий», французский врач и астролог Нострадамус (Мишель Нотрдам) высказал в XVI в. беспрецедентные предсказания о гря­дущих событиях вплоть до седьмого тысячелетия. В XX в. порази­тельной способностью видения человеческих судеб (прошлых, на­стоящих и будущих) отличалась болгарская незрячая прорицатель­ница и целительница Ванга.

Не следует, конечно, преувеличивать значение и возможности эзотерических форм познания. Целесообразнее разобраться в их специфике. В философском плане вместе с учеными, изучающими различные стороны человеческой природы и жизнедеятельности, важно вникнуть в глубинные основания сознания и подсознания людей, особенно индивидуальной сенсорики, психики, памяти, ус­ловных рефлексов, сновидений. Необходимо поднять на несколько порядков уровень осмысления непознанных еще трансцендентных, запредельных возможностей больших полушарий головного мозга человека, его центральной нервной и периферической систем; при­роды и функций нервных клеток - - нейронов. Идя этим путем, возможно, удастся постичь такие бездны духа, о которых современ­ники не имеют пока никакого представления.