Глава 11. Исторические типы знания. Миф, магия, религия

217

реннаЯ'Стихия. Он действует вопреки Достоевскому: как раз пото­му, что есть Бог, ему все дозволено.

Герой выступает в нескольких ипостасях: во-первых, в качест­ве культурного героя, во-вторых — как источник этиологиче­ских мифов, демиург, в-третьих — как исторический персонаж, в-четвертых — как выразитель человеческого индивидуализма и непокорности богам, наконец, в-пятых - как дьявольски- и приземленно-комический персонаж (трикстер). Первые две функции герой выполняет иначе, чем бог. Так, он не творит вещи магическим путем, но изыскивает их в ином мире, в удаленном месте уже готовыми, преодолевая трудности (добыча Гераклом яблок вечной юности из сада Гесперид), или создает их как ремес­ленник, изменяя природу (крылья Дедала). Третья функция героя актуализируется с переходом от героического мифа к героическо­му эпосу, в котором герой все меньше нуждается в прямой помо­щи богов (реакцией на это оказывается трагически-обреченная судьба героя). Богоборчество символизирует собой зрелость героя и одряхление божественного отца, намек на зарождение новых традиций и династий. Наконец, нарушение божественных запре­тов и пародирование трикстером «серьезного» героя означает по существу осознание человеком своего Я как отличного от общины с ее культом племенного бога. Противополжность положительно­го героя и трикстера символизирует онтологический и этический дуализм, характерный для социума уже на самых ранних этапах исторического развития. Тем самым герой практически исчерпы­вает все сферы знания и сознания, свойственного определенной эпохе и местности, а совокупность героев — все знание вообще.

Исследователи различают ранний и поздний героизм: для пер­вого характерны подвиги, уничтожение чудовищ (Персей, Белле-рофонт, Геракл), второму свойственна определенная интеллек­туализация героя, выполнение им культурных функций (мастер Дедал, строители Зет и Амфион, пряха Арахна). Среди героев вто­рого типа законодатели (Тесей), музыканты, владеющие магией слова и звука, повелевающие стихиями (Орфей), прорицатели (Тиресий, Калхас), предприимчивые хитрецы (Одиссей, Сизиф).

Наиболее рельефным выражением героической темы является миф о Геракле. (Его предтечами были вавилонский Гильгамеш и финикийский Мелькарт, также ходившие на край света, совер­шавшие великие подвиги и переносившие страдания.) Он ело-

218

Раздел П. История познания: принципы и примеры

жился уже в микенскую эпоху и стал любимейшим сюжетом ан­тичной литературы. Гомер, упоминая о Геракле, часто ограничи­вается беглым намеком, словно имея в виду общеизвестность истории. Впервые миф о Геракле систематизирован в «Гераклее» Писандра Родосского. У античных драматургов фигура Геракла получает различные интерпретации. В «Трахинянках» Софокла — это трагический герой, в «Птицах» Аристофана и отчасти в «Алке-стиде» Еврипида Геракл предстает комически-простоватым сила­чом, обжорой и кутилой. Софист Продик (V в. до н.э.), напротив, изображает Геракла в качестве юноши, отвергнувшего путь наслаж­дений и выбравшего трудную стезю подвигов, которая привела его к бессмертию. В полиморфизме образа и выражаются уже упомя­нутые выше многообразные функции героя.

Героический образ Геракла символизирует собой процесс приобретения власти над природой, людьми и самим собой при отсутствии личной заинтересованности в результате. Антигерой Креонт из трагедий Софокла об Эдипе выражает собой доведен­ную до крайнего выражения власть, смысл которой в ней самой. Креонту подобны другие тираны-антигерои - Тантал, Сизиф, Агамемнон, Пелий, Эврисфей. Подлинный героизм оказывается, таким образом, в оппозиции к светской власти (история Аякса, рассказанная Софоклом, — еще один яркий пример тому). Герои­ческие архэ — необоримые стихии, столь характерные для антич­ной культуры, составляющие сакрально-онтологические основы сознания древнего грека, противостоят идее закона как ограниче­ния всякой стихии, идее гражданской справедливости и светской власти. По мере своей секуляризации светская власть царя все меньше нуждается в причастности человека к сакральному архе­типу героя. Идея государства диалектически снимает идею героя; герой умирает в государстве точно так же, как магия умирает в ми­фе, шаман умирает в «священном короле», а динамика творчества переходит в статику организации.

Наряду с образом героя миф вводит в оборот образ космоса, выступающего во множестве ипостасей. Три из них — космос как природа, как социум и как динамика культуры. Эти ипостаси по­рождают соответствующие образы и понятия, существенные для европейской философии и культуры.

Космос как природа — это образ упорядоченной, иерархической и саморазвивающейся структуры, подчиняющейся необходимо-