Глава 11. Исторические типы знания. Миф, магия, религия 213

ния себе благоприятных социальных условий. Паранауки нередко связаны с самыми разными оппозиционными или маргинальны­ми общественными движениями, политическим радикализмом, крайним экологизмом, агрессивным феминизмом. Адепты и сто­ронники таких паранаук избегают присущей науке самокритики, культивируют фанатизм, сектантство, идеологическую пропаган­ду, популистскую риторику, им не чужды стремления к политиче­ской власти или влиянию. Здесь паранаука смыкается с самыми темными и социально опасными сторонами магического миро­воззрения и практики, когда на первый план выходят не проблемы познания или преобразования природы, а апелляция к изжившим себя сакральным символам или архетипам бессознательного.

Значение паранаук не только втом, что они удовлетворяют ду­ховные потребности невежественных людей. Паранаука в ее со­временном виде — естественный спутник науки и вызов ей в усло­виях демократического общественного устройства. Наука вынуж­дена вести диалог с другими социокультурными системами и не может окончательно устранить оппонентов, что способствует формированию более широкого мировоззрения, развитию крити­ческого мышления и активной социальной позиции ученых по пропаганде науки и техники.

Миф

Миф (mythos (древнегреч., лат.) - сказание, предание, рассказ о богах и героях) - первая интегральная мировоззренческая структура, излагаемая в систематической форме и образующая универсальный контекст опыта, его априорные формы (К. Хюб-нер). Характеристика мифа (на примере древнегреческого мифа) будет строиться исходя из понятий архэ и нуминозного.

Понятие «архэ» введено датским историком В. Грёнбехом¹ и затем использовалось в несколько измененном виде К. Хюбне-ром. Термин «архэ» (арет) обычно переводится с греческого как «начало», «основа». В употреблении его мы сознательно идем на грамматическую вольность, отказываясь от различия единствен­ного и множественного числа («архаи» по-русски не звучит). По-

' См.: Grdnbech V. Gotter und Menschen. Griechische Geistesgeschichte II. Rein-beck ; Hamburg, 1967.

214

Раздел П. История познания: принципы и примеры

скольку сам Хюбнер использует термин «архэ» как кальку с древ­негреческого, то и мы следуем этим путем.

Архэ выражает собой традицию, то самое, что содержательно воспроизводится в мышлении и деятельности последующих по­колений (чувственно-эмоциональным механизмом его воспроиз­ведения, по Хюбнеру, является нуминозное). Заметим мимохо­дом, что суть архэ удачно показал М. Элиаде в анализе мифа о веч­ном возвращении¹. Архэ в изначальном смысле - истории возникновения и жизни богов и героев, задающие их целостный образ. Божественная епифания (явление бога человеку) - один из примеров чувственного воспроизведения архэ. Когда древний грек внезапно видит бога Пана в сплетении ветвей аркадского ле­са, или немец слышит голос Лорелеи в шуме волн Рейна, то мы имеем дело именно с таким явлением, выступающим в более или менее обмирщенной форме.

Жизнь античного и всякого древнего мифа в современную эпоху есть также воспроизведение архэ — в мышлении, ритуале и всякой иной деятельности, внешне, казалось бы, не связанной с мифом. Хюбнер дает формальную интерпретацию архэ как онто­логической структуры, подобной кантовским априорным фор­мам, которые, будучи истолкованы исторически, всякий раз на­полняются новым содержанием. В музыке аналогичную роль вы­полняют лейтмотивы, что видно из хюбнеровского анализа вагнеровских опер. В этом смысле архэ — не просто основа или на­чало, это скорее то, что Л. Витгенштейн называл «формой жизни» (с акцентом на ее формальном характере).

В дальнейшем данный термин будет применяться в двух смыс­лах. В узком смысле он будет обозначать основные содержатель­ные линии античной культуры, зафиксированные и заданные ан­тичными эпосом и трагедией. Герои античности, как мы ее сего­дня видим, — это не только олимпиец Зевс и его сын Геракл, но и персонажи Эсхила и Софокла — Орест и Эдип, а быть может даже Эней Вергилия или осел Апулея. В широком смысле архэ - это вечные архетипы европейского (если не мирового) бытия, чье происхождение покрыто тайной и погружено в миф и потому уже не ограничивает их влияния и развития. С этой точки зрения мо­жет быть выстроена линия, скажем, от софокловского Эдипа до

См.: Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С. 32-55.