Глава 7. Конструктивизм: заявленные программы и нерешенные проблемы 133

фактов, в которые мы верим? Так рациональна она или иррацио­нальна?

Возникает впечатление, что автор, полемизируя с релятивиз­мом, путает (сознательно или в силу некомпетентности) скан­дальные и диффамирующие лозунги некоторых ученых с вполне корректными положениями философов; верит в науку, а веру счи­тает рациональной; в итоге он противопоставляет слепую аполо­гетику науки серьезному анализу науки как социокультурного фе­номена. Странно, но это не очень важно для человека, который является представителем мейнстрима аналитической философии.

Попробуем разобраться, что же такое эта вера. Быть может, английское слово «belief» в большей степени соответствует рус­скому слову «мнение»? Богосян определяет его как ментальное состояние, у которого есть пропозициональное содержание, вы­ражаемое суждением о некотором положении дел в мире; оно мо­жет быть оценено как истинное или ложное, а также как обосно­ванное или необоснованное, рациональное или иррациональное¹. Далее Богосян оговаривается, что не является во всех случаях при­верженцем «объективизма фактов» (fact-objectivist). Он сравнива­ет суждения космологии, морали и приходит к выводу, что первые объективны, а вторые субъективны.

Так, суждение «У Юпитера 30 лун» якобы основывается на объективных, независимых от сознания фактах и поэтому являет­ся истинным. Суждение же «Чавкать макаронами неприлично» справедливо лишь для США и ошибочно для Японии, в которой приняты иные нормы поведения во время трапезы. И опять-таки высказывание «Деньги - вещь, не существующая вне сознания» констатирует объективный факт.

Замечая, что все наши пропозиции состоят не из камней и де­ревьев, а из понятий (Юпитер, луны, Солнечная система, тяготе­ние и проч.), Богосян должен бы признать, что в качестве абсо­лютного, независимого от сознания «факта» существует только неограниченное множество неких «объектов», о которых мы ни­чего не знаем, в том числе и то, что они являются объектами. Вся­кому астроному ясно, что звезды можно соединять в констелля­ции совершенно иначе, чем это делали древние наблюдатели, придумавшие известные созвездия. Требуется изрядная доля во-

См.: Boghossian P.A. Op. cit. P. 10.

134 Раздел I. Категориальные сдвиги

ображения, чтобы в небесном хаосе увидеть образы Стрельца, Во­долея, Медведицы, Льва и проч. Аналогичной 30 лун Юпитера не существовали бы без людей, потому что именно люди создали Солнечную систему из совокупности видимых в небе мелких объ­ектов. Безлюдей эти луны были бы неизвестно чем в неизвестном месте в неизвестном отношении неизвестно к чему. Имели ли бы они массу, скорость, орбиту и прочие параметры, которые люди им приписали в силу определенных ментальных состояний (зна­ний, мнений, восприятий)? Едвали. Еще недавно Плутон призна­вали планетой Солнечной системы. Сегодня его статус изменил­ся, а само определение планеты претерпело радикальное измене­ние¹. Так что же существовало бы без людей? Об этом ничего нельзя сказать, поскольку у нас нет об этом никакого знания. Од­нако с объективным существованием неких небесных явлений и объектов скорее всего согласятся все вменяемые и хотя бы отчасти грамотные люди. В этом согласии и состоит единственная объек­тивность, доступная человеку.

Едва ли не в большей мере, чем звезды и планеты, объектив­ным существованием обладают деньги, субъективность которых почему-то подчеркивает Богосян. Конечно, если лишить Солнеч­ную систему Солнца, то мы наглядно убедимся в его объективно­сти. Однако такой эксперимент нам провести не под силу. А вот с деньгами дело обстоит иначе. Достаточно лишить человека, суще­ствующего в обычных условиях, всякого денежного содержания, и он почти сразу убедится в объективной, т.е. независимой от со­знания, природе денег. Не деньги зависят от нашего сознания, а мы, целиком и полностью, от их реального, никак не воображае­мого наличия — такова объективная истина.

История с макаронами и чавканьем, конечно, совсем иного разряда. И мы допустим, вслед за Богосяном, определенную пра-

¹ Это произошло как раз в год выхода в свет книги Богосяна, который, знай он об этом заранее, воздержался бы от астрономических примеров. Официальное признание Плутона состоялось в мае 1930 г. на конференции Международного ас­трономического союза. В последующем было доказано, что он не оказывает влия­ния на неправильности в движении Урана и Нептуна, его удаленность от Солнца слишком велика, а масса мала. На основе этого было выдвинуто предложение не считать Плутон планетой. В дальнейших дискуссиях некоторые предложили при­своить Плутону и другим аналогичным телам имя «планета-карлик». Другие пола­гали, что понятие планеты является феноменом культуры и не подлежит ревизии. 24 августа 2006 г. на очередной конференции Международного астрономического союза ученые согласились называть Плутон «карликовой планетой».