Глава 1. Критерии знания: собственно эпистемические или социальные?

25

¹ См.: Касавин И. Т. Мир науки и жизненный мир // Эпистемология и филосо­фия науки. 2005. № 2.

выразившая собой лингвистический поворот, строится вокруг по­нятий понимания и интерпретации, которые проясняются путем обращения к, казалось бы, самоочевидному понятию «контекст». Эта программа, впрочем, не ограничивается герменевтикой, об­наруживая выраженную тенденцию к междисциплинарное™. Пе­речислим хотя бы некоторые из дисциплин, которые используют понятие контекста. Это эпистемология, лингвистика, социальная антропология, психология, история науки, когнитивистика, ис­тория философии и даже теология. Соответственно можно гово­рить о различных типах контекстуализма. Их анализ показывает, что на самом деле понятие контекста не только не самоочевидно, но представляет собой серьезную проблему.

Философская проблема-газация контекста

Неочевидность понятия «контекст» попадает в фокус теорети­ческого внимания только втом случае, если мы проводим различие между специально-научными теориями контекста и философской проблематтацией данного понятия. Теории контекста имеют сво­им предметом различные типы целостности и взаимосвязей ис­следуемого феномена, его включенности в язык, наличную ситуа­цию деятельности и коммуникации, локальную и универсальную культуру. Философская рефлексия ставит другие вопросы. Како­вы же они?

Допустим, что понимание слова предполагает учет многооб­разных контекстов. Тогда в пределе его смысл фактически оказы­вается конгломератом слабо связанных между собой смысловых элементов. Но если слово оказывается столь расплывчатым и многозначным, как же тогда сохранить идентичность смысла? Как обеспечить адекватность понимания и взаимопонимания?

Предположим, что генезис или функционирование некоторо­го феномена культуры (в искусстве, религии, науке и проч.) обу­словлен рядом детерминант, или контекстов. Однако данный фе­номен также характеризуется собственной идентичностью, отли­чием от своих контекстов. Каковы же границы редукционизма в контекстуальном объяснении? Сводим ли объясняемый феномен к совокупности контекстов, например наука к историческим ус­ловиям своего формирования?

26

Раздел I. Категориальные сдвиги

Пусть каждая теория зависит от присущего ей научного, со­циального и культурного контекста. Сравнимы ли в таком слу­чае разные, в том числе исторически и культурно дистанциро­ванные теории? Возможна ли их независимая истинностная оценка, их рациональный выбор? Обсуждение этих и других по­добных вопросов не дает окончательного ответа, но углубляет понимание вечных философских проблем, кроющихся за тер­минами «смысл», «объяснение» или «истина», а также способ­ствует прояснению конкретных методологическихдилемм, воз­никающих в науках и культуре.

Пример актуальности контекста

Обратимся к некоторым современным дискуссиям по про­блеме контекста и скептицизма, ведущимся в рамках аналитиче­ской традиции (Б. Страуд, Р. Фогелин, С. Коэн, Ф. Дретцке, Э. Голдман, Э. Coca, К. Дероуз, Т. Блэк). Отчасти они соответст­вуют тем спорам в отечественной философии, которые ведутся по поводу природы познания и принципов социальной эписте­мологии¹.

Точки зрения на отношения знания и контекста можно пред­ставить символически как позиции Д. Юма (скептицизм), Дж. Мура (здравый смысл) и Л. Витгенштейна (контекстуализм)². Контекстуализм подчеркивает зависимость знания, смысла и зна­чения единиц языка от включенности в синтаксические, семанти­ческие и прагматические системы, от ситуации употребления, культуры и истории. Скептицизм по сути исходит из того же само­го, но доводит эти положения до крайне релятивистских следст­вий. Философия здравого смысла, напротив, отрицает необходи­мость контекстуального подхода. Современный эпистемологиче­ский контекстуализм позиционируется, таким образом, как ответ

¹ См., например, панельные дискуссии в журнале «Эпистемология и филосо­фия науки» (2007. № 4; 2010. № 1-2).

² Конечно, это будет не в полной мере соответствовать исторической истине, поскольку действительные позиции этих философов значительно сложнее и их едва ли можно рассматривать как реальных участников данной контроверзы, од­нако мы отвлекаемся от истории для демонстрации логики этого спора вслед за Т. Блэком (Black Т. A Moorean Response to Brain-in-a-vat Skepticism //Australasian Journal of Philosophy. 2002. Vol. 80, № 2. P. 148-163).