Глава 5. Многообразие опыта и опыт многообразия

89

что он мыслит, в действительности же нет, пока он не мыслит его. Здесь должно быть так, как на дощечке для письма, на которой в действительности еще ничего не написано; таков же и ум»¹. Она стала философским кредо Дж. Локка и его последователей.

Опыт понимается Аристотелем как познание единичного — singularium cognitio и совокупность воспоминаний о предмете. Первая глава «Метафизики» - замечательный манифест эмпи­ризма. «Появляется опыт у людей благодаря памяти: ряд воспоми­наний об одном и том же предмете имеет в итоге значение одного опыта [empeiria]. И опыт представляется почти что одинаковым с наукою [episteme] и искусством [techne]. А наука и искусство по­лучаются у людей благодаря опыту. Ибо опыт создал искусство, как говорит Пол [софист, ученик Горгия], — и правильно гово­рит, — а неопытность — случай»².

Аристотель отмечает далее, что применительно к конкретной деятельности опытный человек преуспевает больше, нежели тот, кто обладает искусством (techne) или отвлеченным знанием (episteme), но не имеет опыта. Опыт есть знание единичного, а ис­кусство — знание общего, всякое же действие относится к единич­ному. Пример Аристотеля гласит: врач лечит не человека вообще, а Каллия или Сократа. Поэтому тот, кто познает общее, но содер­жащегося в нем единичного не знает, часто ошибается влечении, ибо лечить приходится единичное.

Но если всякое знание и опирается на опыт, то им оно не ис­черпывается. Более того, сам опыт становится возможным благо­даря как накоплению отдельных чувственных актов, так и при­чинному объяснению фактического положения дел. Второй спо­соб даже более продуктивен и универсален. Ведь, по Аристотелю, имеющие опыт знают «что», но не знают «почему»; владеющие же искусством (простой ремесленник, врач или повар еще не облада­ет им!) знают «почему», т.е. знают причину. Поэтому мастер, или «наставник», способный научить, мудрее простого ремесленника, который действует, но не мыслит. Ремесленник, мастер-настав­ник и диалектик практикуют разные типы опыта, в разной степе­ни обогащенные отдельными чувственными актами, их система­тизацией и знанием причин (концептуализациями, вербализа-

¹ Аристотель. О душе. III, 4. 429 Ь, 30; 430 а.

² Аристотель. Метафизика. 1.1. 980а27-981а5.

90

Раздел I. Категориальные сдвиги

циями), а сам опыт встроен в разветвленную типологию знания, включающую мнение (doxa), веру (pistis), искусство (techne), нау­ку (episteme) и то, что сегодня называют прикладным социальным знанием, — phronesis (право, мораль, менеджмент, социальная компетенция)¹. Примечательно, что у Аристотеля опыт — вовсе не продукт абстракции познающего индивида. Ведь в ту эпоху знание было элементом бытия, истина — высшим родом бытия, типы зна­ния выражали собой разные «экзистенциальные практики», а тео­рия познания насквозь онтологична. И потому опыт всегда погру­жен в поверхностную «материю бытия», локален, ограничен ру­тинной деятельностью, автоматичен. Отсюда и специфика античного эмпиризма, в котором опыт есть знание и практика лишь определенной социально-эпистемической группы (ремесленни­ков, простых работяг) и не может рассматриваться как метод про­верки и выбора теории, изначально относящейся к реальности иного типа.

Для Аристотеля не существует проблемы субъективности как противопоставленности внешнего и внутреннего опыта именно в силу того, что познающий субъект — бытийственное единство формы и материи. И напротив, фигура Декарта символизирует со­бой «субъективный поворот» в теории познания, который также можно назвать первым «когнитивным поворотом». Объявляя, что разум един у всех людей, Декарт расстается и с пониманием опыта как низшей познавательной способности, присущей особой со­циальной общности. Более того, французский мыслитель перево­рачивает всю картину. Проводя различие между внешним и внут­ренним опытом, он соотносит первый с субстанцией протяжен­ности (миром материальных вещей), а второй — с субстанцией мышления (природой познающего субъекта). Внешний опыт об­ретает познавательную ценность лишь при посредстве внутренне­го, т.е. будучи подвергнут очищению и концептуализации. Всякое познание достигает результата лишь тогда, когда выражает себя во внутреннем опыте, в самопознании: «Ровным счетом ничто не приводит нас к познанию какой-то другой вещи, не давая нам при этом много более достоверного познания нашего ума»². Внутрен-

¹ Похожая картина, как мы увидим ниже, совершенно неожиданно обнаружи­вается у Куайна.

² Декарт Р. Сочинения. В 2 т. Т. I ; сост., ред., вступ. ст. В.В. Соколов. М. : Мысль, 1989. С. 318.