Глава 1. Критерии знания: собственно

эпистемические или социальные?

Что такое знание - это вопрос о предмете эпистемологии. Как отвечать на него - изнутри определенной концептуальной системы или с учетом ее от­ношений с более широким окружением? Это ключевая проблема для соци­альной эпистемологии, которая может быть проиллюстрирована на одном репрезентативном примере. Речь идет о понятии «контекст», без использо­вания которого определение знания оказывается чрезвычайно затрудни­тельным и принципиально неполным.

К постановке проблемы

Известно, что проблема контекста, являясь по форме герме­невтической, в то же время не ограничена континентальной (не­мецкоязычной) герменевтической традицией. Понятая как фило­софия языка, герменевтика получает распространение и в анали­тической (лингвистической) философии, для которой понятие контекста оказывается столь же значимым. При этом в ряде тече­ний эпистемологии осознается тесная связь познания с непозна­вательными контекстами — сознанием в целом, деятельностью и коммуникацией. Тем самым мы приходим к пониманию позна­ния как целостной коммуникативно-деятельностной ситуации и ее окружения, т.е. познания, конструктивно задающего свой со­циокультурный контекст и одновременно осуществляющегося благодаря ему. Обратимся к Л. Витгенштейну, который говорит: «Описание моего состояния сознания (скажем, страха) есть нечто, что я делаю в определенном контексте»¹. Этот контекст, как мож­но увидеть из его мысленного эксперимента, состоит из субъек­тов — коммуникативных партнеров, но не только. В него также входит деятельность в форме коммуникативной ситуации, кото­рая разыгрывается по поводу некоторого реального или возмож­ного события, а также все «окружение» - так он именует социаль­ный и культурный контекст. «Ожидание укоренено в ситуации, из которой оно возникает»², — пишет Витгенштейн. И далее: «Значе-

¹ Wittgenstein L. Philosophical Investigations. Oxford, 1978. P. 188.

² Ibid. P. 581.

Глава 1. Критерии знания: собственно энистемические или социальные?

21

ние того, что сейчас происходит, - в данном окружении (surroun­dings). Окружение придает происходящему важность. А слово "надежда" относится к феномену человеческой жизни. (Улыбаю­щийся рот улыбается только на человеческом лице.)»¹. И он вновь предлагает мысленный эксперимент для пояснения понятия «ок­ружения».

Представьте, что вы сидите в комнате и надеетесь, что НН придет и принесет вам деньги. Допустим, что отрезок этого со­стояния величиной в одну минуту может быть изолирован, выре­зан из контекста. Можно ли этот выделенный элемент назвать «надеждой»? Что это будут за слова, которые вы скажете в данный отрезок времени? Они более не будут частью языка. «И институт денег также не существует в других типах окружения»². Такой же вывод справедлив в отношении процедуры коронации монарха, вырванной из контекста. Золото может оказаться непригодным металлом, а корона — пародией на респектабельную шляпу, и т.д.

Контекст в гуманитарных науках

Одним из первых ученых, осознавшим значение контекста в познании, был Карл Бюлер. Он сформулировал «теорию окрест­ности», или языкового окружения (Umfeldtheorie): «He нужно быть специалистом, дабы понять, что важнейшая и наиболее зна­чимая окрестность языкового знака представлена его контекстом; единичное являет себя в связи с другими себе подобными, и эта связь выступает в качестве окрестности, наполненной динамикой и влиянием»³. Здесь Бюлер обнаруживает свою приверженность гештальттеоретической парадигме (X. Эренфельс и Э. Криз), со­гласно которой единичные элементы образуют изменчивые целост­ности и переживаются в контексте последних. Перенос гештальт-теории из психологии в теорию языка (из теории цвета было взято, в частности, понятие «поле» — Feld) означал, что отдельные язы­ковые феномены рассматриваются не изолированно, но лишь в отношении к доминирующим над ними целостностям.

¹ Ibid. Р. 583.

² Ibid. P. 584.

³ Btihler К. Sprachtheorie. Die Darstellungsfunktion der Sprache. Stuttgart, 1934/ 1965. S. 155.

22

Раздел. I. Категориальные сдвиги

Сходную позицию примерно в то же время отстаивал Л .С. Вы­готский: «Слово вбирает в себя, впитывает из всего контекста, в который оно вплетено, интеллектуальные и аффективные содер­жания и начинает значить больше и меньше, чем содержится в его значении, когда мы его рассматриваем изолированно и вне кон­текста: больше - потому что круг его значений расширяется, при­обретая еще целый ряд зон, наполненных новым содержанием; меньше - потому что абстрактное значение слова ограничивается и сужается тем, что слово означает только в данном контексте... В этом отношении смысл слова является неисчерпаемым... Слово приобретает свой смысл только во фразе, сама фраза приобретает смысл только в контексте абзаца, абзац - в контексте книги, кни­га—в контексте всего творчества автора»'.

Современные дискуссии о контексте во многом определяются традицией британской школы «контекстуализма»², которая заро­дилась в работах Б. Малиновского и Дж. Фёрса в 1930-е гг. Мали­новский подчеркивает преимущество антропологического изуче­ния языка перед абстрактно-лингвистическим. Антрополог имеет дело с живой, устной речью и ее многообразными контекстами, с формированием и развитием языка; лингвист — исключительно со статичными структурами, с письменной речью и языковым контекстом (в полном соответствии с программой Ф. Соссюра). Социокультурные способы понимания языка открывают, очевид­но, новую перспективу. Таким образом, язык, по Малиновскому, выступает в целом ряде различных контекстов. Он вводит разли­чие между «лингвистическим» (текстуальным) контекстом, или буквально «ко-текстом» языка, и ситуационным контекстом ре­чи³. В рамках устной речи ситуацией может быть либо актуальная ситуация, либо совокупность культурных традиций. Примени­тельно к письменному тексту Малиновский указывает на единст­венный вид контекста - собственно языковой. И Малиновский, и Фёрс возражают против менталистского истолкования языка, со­гласно которому мысль и слово образуют две автономные сферы бытия, а язык выступает как артикуляция скрытых душевных про-

¹ Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. М., 1956. С. 370.

² См.: SteinerE. Die Entwicklungdes Britischen Kontextualismus. Heidelberg, 1983.

³ См.: Malinovski B. The Problem of Meaning in the Primitive Languages // C.K. Ogden, I.A. Richards. Meaning of Meaning. L., 1923. P. 451-510.