Античная философия

Древняя Греция не являлась единым государством, её города-государства (полисы) были разбросаны не только по Балканскому полуострову, но и (в результате колонизации) по южной Италии, и по берегам Малой Азии (нынешняя Турция). Первый греческий философ Фалес (625-545 гг.) жил в городе Милет на восточном берегу Эгейского моря, поэтому его вместе с земляками-последователями называют Милетской школой (группа философов, придерживающихся схожих взглядов). Будучи купцом, Фалес много путешествовал и усвоил основы древневосточной науки, однако для полноты картины мира ему нужно было ответить на вопрос о его первопричине, включить все свойства наблюдаемой реальности в содержание одного понятия. Реальность для него была тождественна природе, поэтому его и других досократиков называют натурфилософами (натура – другое название природы).

Субстанцией у милетцев могло быть только вещество (греки знали четыре вида веществ-стихий – вода и жидкости, земля и твёрдые предметы, воздух и огонь), хотя Фалес, стремясь понять причину движения вещества, говорил о его всеобщей одушевлённости (душа магнита притягивает железо, тут «душа» просто синоним магнитного поля, но о физических полях греки ещё не знали). Но для человека, как существа прежде всего телесного, вещественного, важнее знать, что всё произошло из воды, а космос (мировой порядок – в противоположность беспорядку, хаосу) устроен так: среди безбрежного океана под небесной твердью плавает остров-суша. Почему вода первичнее других стихий? Видимо, потому, что жизнь греков была связана с морем, да и живые существа состоят по преимуществу из разных жидкостей. Этические взгляды Фалеса сводились к познавательной деятельности как способа обретения смысла жизни и достижения счастья.

Ученик Фалеса Анаксимандр (611-545 гг.) поставил вопрос по-другому: чем вода лучше других стихий? Логичнее считать, что четыре главные стихии – состояния вещества, возникли из первовещества, названного им «апейрон» (беспредельное). Понятие «апейрон» абстрактно и близко по содержанию к современному понятию материи. Это вещество соединяет в себе свойства огня, воды, земли и воздуха, и, в то же время, является бескачественным – так же, как невидимый белый свет оптики могут расщепить на семь цветов радуги. Такая постановка вопроса свидетельствует уже о переходе Анаксимандра к диалектической логике, он также говорил о выделении веществ и вещей из апейрона через борьбу противоположностей – тёплого и холодного, влажного и сухого и т.д. Потом все вещи возвращаются обратно в апейрон в соответствии с законом возмездия – ибо любое выделение частичного из абсолютно совершенного целого (апейрона) только ухудшает картину мира, и за это положено наказание. И даже гениальная догадка Анаксимандра об эволюции биосферы (всё живое вышло из воды на сушу, люди произошли от рыб) приводит к грустному этическому выводу о развитии бытия 0000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000по нисходящей линии. Ученик Анаксимандра Анаксимен (585-525 гг.) вернулся к идее конкретного первовещества, он избрал субстанцией воздух, из которого остальные стихии произошли путём разрежения или сгущения. Воздух – потому что это душа живого космоса, он, как и человек, дышит – а когда у человека исчезает дыхание, его покидает и душа, он умирает. Кончено, с этической точки зрения лучше чувствовать себя частью живого космоса, чем мертвого вещества.

После захвата Милета персами центр философской мысли переместился в греческие полисы южной Италии. В одном из городов там власть на время захватили ученики мыслителя Пифагора (580-500 гг. до н.э., автор термина «философия») – это была первая в Европе попытка сделать учёных правящим сословием. Во взглядах Пифагора на космос ещё было много мистики, рассуждал он и о первовеществе, но для историков философии интереснее всего его попытка утвердить в качестве субстанции числа – идеальные объекты, отражающие количественную сторону космоса. Идеальные объекты, в отличие от вещей, не возникают и не исчезают, то есть существуют как бы вне времени и пространства – в этом суть их первичности (для примера: «три банана», «три апельсина». «три богатыря» - вещественные объекты являются переменными, к тому же они не вечны – а число «три» постоянная величина, и существует оно отнюдь не у нас в голове, там всего лишь мозговое вещество). В другом италийском полисе – Элее – возникла Элейская школа, основателем которой был Ксенофан (580-485 гг.). Помимо учения о бытии (природе), он занялся и гносеологией, окончательно утверждая философию как самостоятельную форму познавательной деятельности, отделённую от религии и мифологии (правда, надо учитывать, что теология сегодня официально признана наукой, а в структуре философского знания существует философия религии). Ещё не выделяя людей из животного мира, Ксенофан говорил, что лошади и быки, будь у них руки, ваяли бы статуи богов с рогами и лошадиными мордами, и люди выдумывают себе богов по своему образу и подобию – однако философу не пристало верить байкам о богах, которые рассказывали Гомер и Гесиод. Это учение перекликается с возникшим в то же время т.н. «эвгемеризмом» (от греческого имени Эвгемер), создатель этого учения считал богов древними царями и героями, которых обожествили потомки. (Ксенофан и Эвгемер сделали первый шаг к прагматическому, то есть основанному на практике, пониманию религии как самоотчуждения человеческой сущности с перенесением человеческих свойств в воображаемый мир божественных существ).

Порвав с религией, философ должен искать основу для своих рассуждений в реальном наблюдаемом мире, полном движущегося вещества. И виднейший представитель Элейской школы Парменид в поэме «О природе вещей» описал этот чувственно воспринимаемый мир – а потом объявил эту картину мира ложной. Почему? Потому что движение возможно лишь в пустоте, а пустота (отсутствие бытия) есть небытие, но если про небытие можно сказать, что оно есть, то оно превращается в бытие. Логическая невозможность небытия приводит к невозможности пустоты и движения, а мир, в соответствии с той же логикой, представляет собой абсолютно плотное (без пустот) шарообразное тело (шар – идеальная фигура, равная во все стороны), причём бесконечно большого диаметра, ибо за пределами бытия ничего не может быть. Парменида поддержал своими апориями (логическими парадоксами) Зенон Элейский, который доказывал невозможность движения через бесконечную делимость вещества-пространства (в мире без пустоты это одно и то же): чтобы преодолеть некий отрезок пути движущемуся объекту надо сначала преодолеть его половину, до этого – её четверть и т.д., до бесконечно малых точек, коих в отрезке бесконечное множество, и преодоление это, соответственно, займёт бесконечное количество времени. И, к тому же, движущийся объект (допустим, наконечник стрелы) в каждый момент времени может быть мысленно зафиксирован в определённой точке пространства, и каким-то непонятным образом из этих статичных положений объекта наше мышление должно вывести понятие движения. Короче, элейцы усомнились в способности человеческого разума преодолеть разрыв между чувственным и логическим – а как строить мировоззрение на таком учении о познании?

В это же время в малоазийском городе Эфес жил философ Гераклит (544-483 гг.), выходец из царского рода, лишённый права на власть народом, установившем демократический режим. Но Гераклит (которого из-за пессимистической этики прозвали «Плачущим») не уважал людей не только из-за этого. Он считал субстанцией огонь – единственную из стихий, находящуюся в вечном движении, управляемом мировым законом – Логосом. Из этой субстанции состоят и души людей, однако пьяницы (которых среди эфесцев хватало) увлажняют свои души вином, делая их неспособными к познавательной деятельности. А познавать следует именно логос движения, источник которого – борьба противоположностей («война – мать всех вещей»). Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, потому что всё движется, течёт, но, в то же время (вспомним хорошую песню) «речка движется и не движется», то есть меняясь – остаётся сама собой. Подобная противоположность устойчивости и изменчивости заключена в каждой вещи, для понимания этого нужна уже диалектическая логика. Не все, однако, способны её принять – сторонники формальной логики, элейцы, называли Гераклита «двухголовым», ибо одна голова, по их мнению, двух противоположных мыслей ободном объекте вместить не может. Можно понять пессимизм Гераклита – народ глуп, да и коллеги-философы не лучше…

В V веке до н.э. возросло значение Афин - культурно-экономического центра балканской Греции. Во времена правления архонта Перикла там создал свою школу иногородний (выходец с севера Греции) философ Анаксагор (500-428 гг.), который попытался решить проблему видимого наличия в мире движения при логической невозможности пустоты. Вещество состоит из частиц (Анаксагор называл их «гомеомерии»), которые движутся вихреобразно, по кругу (одна частица занимает место другой, её место занимает ещё одна и т.д. – а пустоты между ними нет), и из таких вихрей составлены все виды движения (как перемещения тел в пространстве). Если у диалектика Гераклита космос, согласно закону-Логосу, есть вечный огонь, «мерами возгорающийся и мерами затухающий» (после чего бытие возрождается, как Феникс из пепла), то Анаксагор, избегая размышлений о вечности, говорил о первопричине мировых движений, которую называл «Нус» (что-то вроде мирового разума или Бога как разума – в отличие от представлений о боге как личности или мировой душе). Но главная слабость его учения в другом – гомеомерии бесконечны числом, до бесконечности делимы на всё более мелкие частицы и, к тому же, существует бесконечное количество видов этих гомеомерий соответственно бесконечному количеству свойств вещества, такая вот бесконечность «в кубе». Хлеб состоит из хлебных частиц, а золото из золотых, но невозможно обосновать «химическую чистоту» веществ, и в хлебе наверняка есть примесь частиц золота и других частиц – а в золоте примесь хлеба и т.п. Однако, исходя из «кубической» бесконечности, невозможно логически обосновать относительное преобладание хлебных частиц в хлебе, а золотых в золоте – получается, что в каждой вещи должно содержаться бесконечное количество частиц бесконечного количества «сортов» - что явно противоречит наблюдаемой реальности. Очередная попытка разума создать ясную картину мира провалилась.

Живший в сицилийском городе Агригент философ Эмпедокл (487-424 гг.), как и Анаксагор, работал с понятием частицы вещества, однако у него было всего четыре вида частиц (по числу стихий), и оставалось непонятным, как из этой куцей «таблицы Менделеева» возникает бесконечное многообразие веществ и вещей. Интереснее другое: Эмпедокл считал перводвигателем не разум-Нус, он «очеловечивал» космос посредством чувств-эмоций – Любви, соединяющей частицы, и Вражды – разделяющей. Он сделал большой шаг к преодолению границы между физическим и психическим.

Введение в философию понятия частицы положило начало такому направлению, как плюрализм (в противоположность монизму сторонники плюрализма считают субстанцию дискретной или исходят из наличия множества субстанций). Плюралистом и одновременно главным создателем «линии материализма» в философии является Демокрит (460-371 гг.), который вместе со своим учителем Левкиппом ввёл в философию понятие «атом» (неделимая частица вещества – возможно, это понятие было позаимствовано у индийцев). Атомы движутся в пустоте, наличие которой Демокрит ввёл в качестве аксиомы, их движение вечно, количество миров, получившихся в результате различных комбинаций атомов – бесконечно (вот она, вечная и бесконечная вселенная современных астрофизиков!). Все виды движения сводятся к механическому соединению и разъединению атомов в пустоте, если боги существуют – они также состоят из атомов и к земным делам отношения не имеют. И душа тоже состоит из атомов, распадается вместе с телом – то есть не бессмертна. Осталось решить вопрос о чувственном познании: как материалистический атомизм может объяснить отражение внешнего мира в сознании человека? Демокрит объяснял зрительные образы «истечением» из предметов потоков атомов, попадающих в глаз человека (сегодня мы говорим о световом луче как о потоке фотонов, способных отражаться от вещей). Однако атомы обладают лишь формой, плотностью и весом, но не цветом и запахом. Значит, мир сам по себе бесцветен, а цветовая гамма существует (в отличие от форм предметов) только в нашем сознании. Так Демокрит пришёл к отделению первичных (существующих сами по себе) качеств-свойств предметов от вторичных (существующих только для нас) – и был прав, ибо те же фотоны (волны-частицы) в силу своей малости не могут быть разноцветными и различаются лишь длиной волны. Это был достаточно смелый вывод, как и использование понятий «пустота» и «вечность». Факт обманчивости наших чувств приводит и к грустным этическим выводам, к тому же душа, состоящая из атомов, повинующихся законам механики, не может иметь свободу воли. Тем не менее, Демокрит прослыл «Смеющимся», то есть оптимистом, и призывал, как ни странно, к участию в общественной жизни…

Демокрит был последним натурфилософом-досократиком. К концу V века до н.э. в Афинах, в условиях расцвета рабовладельческой демократии, многие граждане решили учиться красноречию и логике (чтобы выступать перед публикой), обучали их философы, которых условно называли софисты (мудрецы). Осознав, что с помощью логических трюков (софизмов) можно доказать всё, что угодно, но при этом возникают неразрешимые противоречия, софисты пришли к мысли об относительности всякого знания, мнения, философского учения и т.п. Обобщив накопленные философами учения о бытии, они говорили: человек есть мера всех вещей – существующих, что они существуют, несуществующих – что они не существуют. Т.е. нет единой для всех истины, она у каждого своя. (Для справки – примеры софизмов: «Ты согласен, что обладаешь тем, что не терял? – Да. – Ты рога не терял?» или «Некто говорит, что все жители этого города – лжецы. Но Некто сам живёт в этом городе. Правду он говорит или нет?»). Философия как поиск единой рациональной основы мировоззрения оказалась на краю гибели. Её спас Сократ (469-399 гг. до н.э.), небогатый афинянин, излагавший свои взгляды в форме устных бесед с согражданами (записали его слова ученики – Платон и Антисфен). Сократ, возможно, был знаком с Анаксагором и Демокритом, но не хотел заниматься учениями о веществе ввиду невозможности получить обоснованное и доказанное знание. Но собственную жизнь и собственную душу человек познать может – поэтому «познай самого себя». То есть сначала философы размышляли о бытии вообще, затем о познаваемости этого бытия, а Сократ призвал заняться непосредственно человеческим бытием, не понимая, что рано или поздно очередные достижения науки и хозяйственной практики вновь поставят на повестку дня исследование устройства бытия вообще – и всё начнётся сначала.

Счастливая и добродетельная жизнь достигается размышлением (Сократ окончательно рационализировал этику), но прежде необходимо избавиться от заблуждений, прийти к выводу: «я знаю, что ничего не знаю». Для этой цели в беседах с афинянами Сократ использовал свою диалектику (от слова «диалог») – каждый ответ на его вопрос порождал новый вопрос, пока собеседник окончательно не осознавал глубину своего незнания. К примеру, собеседник, считая, что может дать определение понятию «красота», признавал красивыми и лошадь, и девушку – и не мог объяснить Сократу, что объединяет эти два таких непохожих существа. Однако в глубине человеческой души хранится всё нужное человеку знание (возможно, Сократ верил в переселение душ), и следует его оттуда извлечь, это искусство Сократ называл «майевтикой», сравнивая себя со своей матерью-повитухой (акушеркой) – только он помогал рождаться не людям, а правильным понятиям. Далеко не всем афинянам нравились беседы с Сократом, его враги воспользовались сложной политической обстановкой и обвинили мыслителя в развращении молодёжи. Приговорённый к смерти Сократ отказался бежать из тюрьмы, продемонстрировав уважение к закону.

Но его ученик Платон (428-347 гг. до н.э.) так и не смог простить афинским демократам казнь любимого учителя. Его настоящее имя было Аристокл, а Платон – прозвище (от «плато» - синонима широты и основательности). Свои взгляды, в отличие от досократиков, Платон излагал в виде диалогов Сократа с афинянами, (большинство из которых дошло до нашего времени), причём в ранних диалогах он просто излагал мысли своего учителя, а в поздних уже выступал как самостоятельный философ. Платон вернулся к проблеме бытия, соединив подходы Сократа и Пифагора, продолжая вслед за Сократом работу с понятиями, он использовал термин «идея» - общее понятие, отражающее сущность (основные свойства) объекта познания (или класса объектов). Поскольку материя (вещество) изменчива и бесформенна, вещи конечны во времени и пространстве, то идеальные объекты – идеи – существующие либо где-то далеко в космосе, либо вообще вне времени и пространства, являются субстанцией, подлинным бытием (Платон, как можно заметить, тут развивал учение Пифагора о числах), а материальные объекты возникают благодаря «отражению» идей в материи, вещи – тени идей. «Линия Платона» в философии – это линия объективного идеализма, идеи составляют пирамидальную иерархию (внизу менее общие, вверху более общие), а на вершине пирамиды – идея Блага, которая близка по содержанию к понятию мирового разума (или единого бога). Человеческие души включают разум, волю и чувства-эмоции, более разумные души у философов, волевые – у воинов, остальные – у «третьего сословия» работников. Платон понимал, что добродетельные люди чаще встречаются в правильных государствах, и разработал идеальную модель такого государства (правда, современным ему правителям эта модель не понравилась). Государством должно править сословие философов, защищать – сословие воинов, остальные граждане кормят высшие сословия. Распределение по сословиям идёт исключительно по душевным качествам людей, проявляющимся в детские годы – но философы и воины (во избежание коррупции) не имеют право иметь собственность и постоянные семьи (рождённые ими от специально подобранных для улучшения породы «временных жён» дети воспитываются в общественных заведениях и не знают своих родителей). Ещё в таком государстве нет места творческим личностям (поэтам, к примеру), которые, ссылаясь на ниспосланное богами вдохновение, могут подорвать монополию философов на высшую мудрость. Вслед за Пифагором Платон хотел сделать учёных правящей элитой античного мира.

Долгое время работая в Афинах, Платон основал свою школу (Академию), которая просуществовала почти тысячелетие после его смерти, со временем слившись с другой (Ликей или школа «перипатетиков»-прогуливающихся), основанной великим учеником уже Платона – Аристотелем (384-322 гг. до н.э.), чьи многочисленные трактаты-сочинения, дошедшие до нашего времени, многими историками считаются вершиной античной философии. Прогуливаясь с учениками по пригородным рощам или обучая наукам молодого Александра Македонского, Аристотель подвергал критике Платона, ловя его на логических противоречиях («Платон мне друг, но истина дороже»). Мир платоновских идей, существующий отдельно от материального мира и, в то же время, формирующий его – нелогичен, ибо идеи, отражающие общие свойства вещей, должны отражать и общее, существующее между вещами и идеями, а также общее, объединяющее «идеи вещей» и «идеи вещей и идей» и т.д. Таким образом, мир идей становится количественно бесконечен – при одновременной конечности мира вещей. Обобщив досократические учения о бытии, Аристотель понял, что проще считать материальные свойства вещей и их идеальную сущность (Аристотель назвал её «формой») «сторонами одной медали» - мыслитель попытался нащупать, вслед за Буддой, некий «срединный путь», на этот раз между материализмом и идеализмом. Форма вещи – это не только её пространственные очертания, но и весь набор её свойств, а также причины её возникновения. Среди разных видов причин, изученных Аристотелем, особо интересна т.н. «энтелехия» - причина-цель, находящаяся по отношению к вещи-объекту-событию не в прошлом, а в будущем. Всё возникает и исчезает не только «почему-то» но и «для чего-то», судьба вещи предопределена её формой, понимаемой как закономерность, это относится и к космосу в целом – его форма подобна анаксагоровскому Нусу, она является первопричиной-перводвигателем материального мира, при этом сама не только идеальна, но и неподвижна (кто может «двинуть» перводвигатель?).

Не только философ, но и учёный-энциклопедист древнего мира, Аристотель оставил много сочинений по разным отраслям знания (наибольший след в истории философии оставила его «Метафизика» или «то, что идёт после физики», трактат об основах бытия и познания), однако его этика была скучновата – для «людей середины», то есть обывателей, такими же «усреднёнными» были и его представления о государстве и обществе. Есть государства, где правит один человек (монархии), где правит меньшинство (олигархия), где правит большинство (демократия). Однако монарх может стать тираном, олигархия из аристократии (власти лучших) может превратиться в плутократию (власть богатых жуликов), а власть народа со временем вырождается во власть толпы (охлократию), а толпа, устав от беспорядка, возводит на трон тирана… В общем, не государство формирует граждан с помощью законов (как думали Сократ и Платон), а граждане устраивают государство «под себя», и этические проблемы человечества не решаются легко и просто, при помощи одного лишь разума.

По примеру Сократа, философы, жившие в эпоху эллинизма (от завоеваний Александра Македонского до крушения западной Римской империи, в это время шло активное взаимопроникновение культурного наследия античности и стран Востока) – решили заниматься по преимуществу этикой, а естественные науки и математику уступили специалистам вроде Архимеда или Евклида (крупнейшим эллинистическим научным центром являлась Александрийская библиотека в Египте). Ученик Сократа Антисфен (444-368 гг.) стал основателем школы киников (от «кинос» - собака), эти мыслители, в противоположность Платону, отрицали изучение общих понятий и, уподобляясь животным, исходили в своей материалистической онтологии из единичности чувственно воспринимаемых вещей. Поскольку «общество» и «государство» - этот тоже общие понятия, то киники (в латинском варианте – «циники», знакомое нам слово) отрицали ради свободы и естественности общественные нормы и ценности, то есть ходили голыми, бродяжничали, жили подаянием и при этом видели счастье человека в душевном спокойствии, к которому приводит лишь нигилистический (от слова «нигил» - ничто) отказ от максимального количества вещей. Наиболее известный киник древности, Диоген Синопский (412-323 гг.), отсидев в тюрьме за изготовление фальшивых денег, называл впоследствии переоценку ценностей «перечеканкой монеты». Это он, согласно легендам, жил в глиняном сосуде (бочке) и отказался принять подарок от самого Александра Македонского, попросив того лишь отойти и не загораживать солнце, это он ходил «днём с огнём» по рынку и «искал человека», поскольку вокруг себя видел лишь скотов, это он в холода обнимал металлическую статую (для закалки организма) и просил у неё подаяние (чтобы приучить себя к отказам). Понятно, что кинический путь к счастью подходит далеко не всем, и школа киренаиков (от города Кирена в северной Африке) разрешила людям гедонизм (наслаждение жизнью) при условии сохранения душевного спокойствия и невозмутимости (атараксии) как в богатстве, так и в бедности, т.е. внутренний мир человека не должен зависеть от внешних обстоятельств его жизни.

В древнем Риме, который, завоевав Грецию, позаимствовал её культурный достижения, стали популярны другие греческие философские школы – скептиков, стоиков и эпикурейцев. Политическая и экономическая нестабильность Римской империи порождало стремление «маленьких людей», лишённых возможности влиять на жизнь своих полисов, уйти в религию или искать в философии ответы на вопросы, заданные жизнью. Эпикурейцы (Эпикур – последователь Демокрита), отказывали душе в бессмертии, богов либо отрицали, либо помещали в пространстве между звёздами и мирами в вечном и бесконечном космосе, но признавали свободу воли человека, ибо атомы (в том числе и атомы души) способны самопроизвольно (случайно) менять свою траекторию. И человек совершенно свободно может строить свою жизнь, памятуя о том, что «живём один раз», а от страха смерти как небытия Эпикур избавлял простым логическим рассуждением: когда мы есть – небытия нет, когда наступает небытие – нас уже нет, то есть человек со смертью просто не может встретиться. Иногда эпикурейцами называют гедонистов, любителей плотских удовольствий, однако сам Эпикур считал, что наслаждение может быть и духовным – от чтения мудрых книг, к примеру. А скептики, связывая этику с теорией познания, видели залог душевного покоя в отказе от суждений.

Эпикурейцем был Лукреций, но наиболее популярным в Риме стало учение стоиков (его придерживались и знаменитый Сенека, и император Марк Аврелий, и образованный раб Эпиктет). Стоики взяли у Гераклита понятие Логоса и трактовали его применительно к человеческой жизни как судьбу, которая «умного ведёт, глупого – тащит», у Аристотеля – учение об энтелехии. Вместе с неоплатониками (платоновская Академия существовала до падения Римской империи) они подошли к идее «единого» - бога или мирового разума, став предшественниками христианства. Сущность стоической «эклектики» (соединения элементов различных учений) – научить людей осознать неизбежное и стойко переносить страдания и смерть. От стоической «апатии» - безучастной готовности принять смерть (богатые стоики, к примеру, отпускали на волю рабов, устраивали прощальную пирушку и вскрывали себе вены, лёжа в ванне) всего лишь шаг до мученичества первых христиан.