Подготовка строительных работ

Началу строительных работ предшествовало представление архитектором сметы, имевшей форму договора, заключаемого между городской строительной комиссией и подрядчиками, бравшими на себя выполнение работ (см. главу "Организация строительных работ", стр. 182).

В сметах перечисляли все работы, связанные с возведением здания, предусматривая мельчайшие их подробности, благодаря чему они служили как бы инструкциями для подрядчиков и рабочих. К смете архитектор прилагал чертежи и макеты. Наличие их засвидетельствовано рядом строительных надписей, но, к сожалению, нам не известно, были ли то планы, разрезы целых строений или чертежи и макеты деталей. В делосской строительной надписи 279 г., в связи с постройкой Пропилей, говорится о приобретении и двусторонней побелке доски для черчения. В других надписях

упоминается о гейсоне и черепицах, выполненных согласно чертежам архитектора, и о глиняных и деревянных макетах триглифов и черепиц. В этих случаях дело идет о строительных деталях, но архитекторы эллинистической эпохи, по всей вероятности, умели чертить также планы зданий, о чем свидетельствуют дошедшие до нас фрагменты карты Афродизиополя в Египте. Вряд ли эти планы были продуктом математических вычислений. В своем сочинении "Об архитектуре" Витрувий подробно излагает теорию пропорций греческих храмов, построенную на принципе модульных отношений. Исследование остатков греческих храмов показало, что практика расходилась с теорией и что предписываемые Витрувием пропорции не соблюдались греческими архитекторами. Правда, тщательные измерения некоторых храмов эллинистической эпохи позволили установить, что эллинистические архитекторы, действительно, стремились к построению математически правильных и строго соразмерных зданий. Так, большинство основных измерений храма Афины Паллады в Приене делится почти без остатка на величину аттического фута, равную 0.295 м.¹ То же самое, т.е. построение здания на основе определенной единицы измерения, установлено относительно храма Артемиды в Магнезия на Меандре и некоторых других храмов рассматриваемой эпохи. Установленных в этом направлении фактов, однако, пока недостаточно, чтобы сделать общее заключение о том, что эллинистические архитекторы составляли предварительные, основанные на математическом расчете планы и разрезы возводимых ими зданий, тем более, что во всех указанных случаях соразмерность получается лишь приблизительная. Что же касается расчета действующих в сооружениях вертикальных сил давления, то хотя в строительных надписях, а также у Филона Византийского и встречаются определенные указания на заранее установленные размеры балок и стропил для крыши и других архитектурных частей, тем не менее нет никаких оснований предполагать, что эти размеры устанавливались точными вычислениями,

а не согласно накопленному архитекторами опыту. Надо полагать поэтому, что строительство эллинистической эпохи продолжало в основном быть эмпирическим и что эллинистические архитекторы только в отдельных случаях, может быть, пытались не только теоретически обосновать накопленный ими богатый опыт, но и применить эту теорию на практике.

Строительные работы начинались с обнесения стеной места стройки и прилегающих к ним мастерских, куда доставляли строительные материалы и где производилась их заготовка. На Делосе, например, место стройки обводили стеной из сырцового кирпича, которую разбирали после окончания работ. Материалы, доставляемые в процессе работы, складывали иногда в готовых уже частях здания, которые временно служили мастерскими.

Доставка камней из каменоломен к месту стройки была одной из наиболее трудных операций в строительном деле, требовавшей не только большой осторожности для того, чтобы не повредить материалы во время перевозки, но и больших затрат, особенно в тех случаях, когда, вследствие географического местоположения стройки, материалы должны были доставляться сухим путем на сравнительно большое расстояние. Сухопутный транспорт осуществлялся при помощи волокуш, телег и тягловых животных, иногда по дорогам, для этой цели построенным (как, например, в Дидиме). Нагрузка и разгрузка телег и волокуш происходила в эллинистическую эпоху при помощи как наклонной плоскости, рычагов, клиньев и крюков, так и подъемных механизмов. Для доставки таких крупных и тяжелых камней, как барабаны колонн и части архитравов, строители храма Артемиды в Эфесе – Херсифрон и Метаген – еще в VI в. до н.э. изобрели особые приспособления, приближающиеся по своему устройству к каткам для выравнивания дорог. На этих катках ими были перевезены по полевым мягким дорогам, как это вычислено современными учеными, барабаны весом приблизительно в 16000 кг и архитравы длиною в 68.5 м и толщиной от 0.50 до 0.75 м, весившие приблизительно 18000 кг. Витрувий

относится к этим приспособлениям несколько критически, отмечая, что изобретение Херсифрона и Метагена могло выполнить свое назначение только благодаря близости каменоломен к храму (8 миль) и ровной местности. Тем не менее такого рода приспособления, очевидно, были в ходу и в эллинистическую эпоху, так как Витрувий рассказывает о неудачной попытке подрядчика Пакония перевезти базу для колоссальной статуи Аполлона (длина базы была 12 футов, ширина 8 и высота 6 футов) на подобном же им самим усовершенствованном приспособленки, которое Витрувий описывает следующим образом: "Колеса он сделал около 15 футов и в эти колеса вставил концы камня; затем вокруг камня он вколотил от колеса к колесу двухдюймовые палки по всей окружности, на расстоянии не более фута друг от друга. Затем вокруг палок обмотал канат и, впрягши волов, стал тащить. Таким образом канат, раскручиваясь, вращал колеса, но не мог удержать прямого направления и сворачивал в одну сторону, из-за чего приходилось машину отводить назад. Так, таща ее и отталкивая, Паконий истратил столько денег, что их не хватило на расплату"[¹⁵].

Греческие надписи дают некоторое представление о трудностях сухопутных перевозок строительных материалов на телегах. Две надписи конца IV в. до н.э. сообщают по этому поводу следующие сведения. Для перевозки мраморного барабана колонны (максимальный размер которой мог равняться 2 м³) из Понтелийских каменоломен в Элевсине, т.е. на расстояние, равное приблизительно 40 км, требовалось от 30 до 40 пар волов. Перевозка длилась от двух с половиной до трех суток и обходилась в 230-400 драхм. Перевозка по горной дороге в Дельфы из гавани Кирры глыбы туфа, стоившей 61 драхму, обходилась в 240 драхм.

При таких условиях сухопутного транспорта всюду, где это позволяло географическое местоположение, предпочитали пользоваться морским транспортом, который был значительно дешевле и проще. Погрузка на суда совершалась при помощи тех же подъемных приспособлений, которые применялись для

подъема тяжестей на стройках, как об этом говорят дельфийские надписи второй половины IV в.

Для перевозки особенно тяжелых камней приходилось прибегать иногда к экстренным мерам. Так, Плиний Старший рассказывает со слов историка Калликсена об осуществленном в царствование Птолемея Филадельфа способе доставки обелиска с берега Нила до места предполагаемой постановки его в Александрии. По предложению архитектора Сатира, на всем протяжении пути был вырыт канал и обелиск был положен поперек него наподобие моста. Затем по каналу были подведены под обелиск две барки, нагруженные камнями. После выгрузки из них камней барки приподнялись и подняли обелиск с земли. Таким образом он был доставлен к месту своего назначения. Транспорт обычных строительных: камней, как об этом свидетельствуют папирусы, был организован в Птолемеевском Египте таким образом, что из каменоломен камни доставлялись носильщиками и вьючными животными, иногда при помощи катков и салазок, к ближайшему месту стоянки судов на Ниле. Далее они следовали по воде на судах, реквизируемых государством у частных лиц, иногда в принудительном порядке, за плату в 80 драхм в год.

Помимо камня, на места стройки приходилось доставлять также и строительную древесину, черепицу, песок, глину, известку и всевозможные отделочные материалы, транспорт которых был, конечно, связан с гораздо меньшими трудностями, чем доставка камня. Морской транспорт и здесь играл доминирующую роль.

Глиняная черепица для кровли производилась, как надо думать, в обычных гончарных мастерских, но далеко не все города были обеспечены черепицей собственного производства. Так, известно, что в таком маленьком провинциальном городе, как Приена, существовало несколько частных и одна принадлежащая городу мастерская, изготовлявшие черепицу; эти мастерские снабжали своими изделиями и близлежащие городские центры, как, например, Магнезию на Меандре. В то же время такие крупные центры керамического производства, как

Родос и Хиос, ввозили черепицу из других городов. Сухопутный транспорт обходился в десять раз дороже морского. Для построек в Элевсине черепицу закупали в Афинах и в Коринфе; перевозка черепицы из Коринфа в Элевсин по морю обходилась примерно в ¹/₄ обола за штуку, а из Афин в Элевсин по сухому пути в 2 ¹/₂ обола за штуку. В Дельфах и в Эпидавре за черепицу платили от 2 до 3 драхм, включая стоимость перевозки. Черепицу для туфового храма на Делосе закупали на Спросе по 5 оболов за пару. Транспорт по морю" обходился в 1 обол за пару.

Инструменты, применявшиеся при отеске камня, были перечислены выше (стр. 12).

При укладке камней каменщики пользовались коленчатыми и простыми рычагами для установки камня на место, молотками для забивки скоб и пиронов и лопаткой для накладывания раствора в тех случаях, когда камни и кирпичи укладывались в раствор. Проверочный инструмент состоял из циркуля, уровня, отвеса, наугольника и рейки, а также шнура и гладкой каменной плиты, окрашенных сангиной. Изображений этих инструментов эллинистической эпохи не сохранилось.

Для строительных и плотничьих работ пользовались топорами, молотками, пилами, рубанками, долотом, сверлом, резаком, отверткой и циркулем. Изображения сохранившихся инструментов эллинистической эпохи см. на рис. 73.

Земляные работы производили при помощи железных лопат, кирок и ломов, забиваемых кувалдами. Для наложения штукатурки пользовались лопатками; для ее выравнивания – деревянными дощечками с рукоятками. Эти инструменты известны нам только по оригиналам и изображениям римской эпохи.

Точная дата изобретения механизмов для подъема строительных материалов, подробно описанных Витрувием, нам неизвестна. В виду того, что сходные механизмы начали применяться в театральных представлениях в V в. до н.э., предполагают, что они тогда же вошли в употребление и в строительном деле. Для эллинистической эпохи, и притом с самого

ее начала, применение этих механизмов в строительном деле засвидетельствовано рядом надписей (Делос, Дидима, Дельфы) и может считаться твердо установленным фактом. Очень интересно сравнить между собой две надписи, одну аттическую V в. и одну из Дидимы (середина II в. до н.э.). В первой дело идет о постановке в храм двух статуй, во второй – об укладке мраморной перекладины над дверями храма Аполлона. В том и другом случае применяют деревянные платформы на четырех ногах. Платформы эти имели такую же высоту, как и места окончательной установки статуй и перекладины. Надо было сперва поднять статуи и перекладину на эту платформу, с которой уже не трудно было передвинуть их на место. Подъем статуй на платформу осуществлялся в Афинах при помощи деревянной наклонной плоскости, тогда как для подъема камня в Дидиме устанавливался подъемный механизм на двух брусьях. Судя по неоднократным упоминаниям о подобных механизмах в надписях Дидимы, Делоса и Дельф, на местах крупных строек было по нескольку таких механизмов, которые хранились там в разобранном виде, собирались и подводились к указанному месту, когда в них встречалась надобность.