§ 2. Западная зона

Эта зона включает территорию современной Белоруссии (дис­кретно), Украины и западнорусских областей (Смоленской и Брян­ской). Если в Белоруссии «жаворонки», как мы уже говорили, встречаются достаточно редко, то на Украине они получили широ­кое распространение. Готовили «жаворонков», как правило, спе­циально для детей. «Старі люди печуть в цей день [в день Сорока мучеников. — Т. А] печиво, що формою своею нагадуе птаха. Печи- во це зветься „жайворонок", а иноді „голубчик". Призначается це печиво для дітей*, — сообщали в 20-е гг. с Подолья [ИИФЭ, оп. 2, д. 366, л. 44]. Многочисленные архивные и, к сожалению, очень редкие опубликованные, материалы связывают обычай с ожидани­ем прилета птиц в этот день. «Печуть из тіста „птичкі" й роздают дітям, які обов’язково идут на вулицю з птичками, йідят и кажут: „севодни наша мате казала, що севодни 40 птичок вилитало з теп­лого краю. Так вона й нам птичок напикла, весна скоро буде“» [ИИФЭ, оп. 3, д. 309, л. 1, Сумская обл. Хотинский р-н].

Помимо «жаворонков», на Украине и в Белоруссии 9/22.III готовили и другие мучные изделия: галушки, вареники, бубли­ки, пирожки, коржики, калачи. Часто их делали по сорок штук в воспоминание о сорока мучениках, в Севастийском озере му­чившихся. Как и другие хлебные изделия, эти калачи и пироги использовали в сельскохозяйственной магии. В Херсонской губ., к примеру, сорок калачиков подвешивали на колышках в доме и давали есть тельным коровам, а сорок пирогов пекли для того, чтобы и «на баштане на одной огудине вязалось по сорок арбу­зов» [Ястребов 1894, с. 27]. На Пинщине пекли сорок галушек — «буське на кублб» [аисту на гнездо. — Т. А] [ПА, Жабчицы Пин­ского р-на Брестской обл.].

Впрочем, продуцирующий смысл придавался и «жаворонкам». И в этом отношении они мало чем отличались от других форм ма­лых обрядовых хлебов, выпекаемых в составе разных календарных праздников, прежде всего зимних и весенних. Например, во многих местах с ними поступали так же, как со средопостными «крестами» или благовещенскими просфорами, т. е. закапывали в поле при на­чале сева или пахоты: «Пекут в этот день, — сообщали с Украи­ны, — 40 коржиков или „жайворонків“ и 39 съедают, а 40-й, когда сеют, берут с собой и закапывают в землю» [ИИФЭ, оп. Здоп., д. 309, л. 94]. Иногда по тестяным птичкам гадали об урожае: «Де­лают „голубцы¹¹ из хлеба. При первом севе кладут на поле. Если этот голубец не съест собака, будет урожай» [ИИФЭ, оп. Здоп., д. 309, л. 194, Зиновьевский окр. Новоукраинский р-н]. В Купянскому. Харьковской губ. «жаворонков» разносили в день Сорока мучени­ков по домам, «шоб гусы ныслися лучче» [Иванов П. 1907, с. 81].

Подобный параллелизм ритуальных функций обрядового пече­нья (орнитоморфного и иного), приготовляемого в день Сорока му­чеников, можно наблюдать и в западнорусских областях. Для детей и реже для взрослых, а иногда для всей семьи здесь выпекали «жа­воронков»: их ели, ими обменивались друг с другом, дарили родст­венникам и соседям, однако никаких специальных игр с «жаворон­ками» здесь не практиковалось. В Куйбышевском р-не Калуж­ской обл. (на самом ее западе) о «жаворонках» в 1980-е гг. расска­зывали так: «Ребята маленькие их ели, гуляли с ними на улице, ничего при этом не говорили» [МГУ ФП 1976, т. 7, № 84]. Из Смо­ленского р-на сообщали почти то же: «Это на Сороки пякут „жаво­

ронков“. Ну, лепили, такие, как птички. Кушали их потом и все» [ИРЛИ, колл. 273, п. 1, № 245, л. 3]. В тех же западнорусских, а также и в южнорусских областях в день Сорока мучеников приня­то было готовить и другие хлебцы — маленькие и круглые, назы­ваемые катыши, катушки, котки, бобки, бобы, бабашки и пр. Обычно в тот же день их скармливали скоту. Иногда «бобки» дава­ли скоту, а «птичек» — детям. Именно круглое печенье типа «боб­ков» и «катяшек» связано с весенней скотоводческой обрядностью и фертильной магией¹²² : «На Сороки пекли „птушки“. Как вот жа­воронки, птушки. Все делали. И наряжали: торкали их вилками, хвосты делали, крылья делали. Всем пекли: и скотинам пекли ку- лабки. А детям баранки пекли, птушки эти пекли. Целое лукошко напякуть. А каждой скотине бобочки пекли, по одной давали. И ку- рям крошили бобочки» [МГУ ФЭ 1983, т. 5, № 17, Калужская обл. Куйбышевский р-н]. В Шумячском р-не Смоленской обл. в конце 1980-х гг. вспоминали о трех разных видах обрядового печенья: «На Сороки пекли жаворонков. Соседи ими обменивались. Пекли галушечки — то, говорять, яички жаворонковы. Еще пекли для овечек: с одной стороны толсто, с другой тонко» [РАМ 1987, Ф-3228]. Вероятно, по аналогии с «бобками» и «катяшками», «жа­воронков» также стали скармливать овцам, коровам и свиньям: «овечкам дашь по паре, чтобы родили пару ягнят, свинье десять — чтобы было десять поросят» [МГУ ФЭ 1979, т. 3, № 174, Жерелево Куйбышевского р-на Калужской обл.].

Такое пересечение функций разных видов обрядового печенья приводило к тому, что «птичьи» названия закреплялись за обыч­ными круглыми или продолговатыми хлебцами. В Смоленской губ. «галками» называли шарики из муки, которые пекли в день Сорока мучеников и отдавали скоту (хотя одновременно эти шарики могли называться и «бабашками») [Добровольский 1914, с. 118]. Н.Я.Ни- кифоровский о витебском печенье с тем же названием сообщал сле­дующее: «От Сороков до наступления полного лета должно пройти сорок морозов, т. е. столько же, сколько их было до сего дня с на­чала зимы. Чтобы удобнее сосчитывать „по-сороковски“ морозы и ослаблять их, в Сороки нужно печь сорок отдельных „галык“ и съедать по одной в каждое морозное утро* [Никифоровский 1897, с. 210, № 1890]. На той же Витебщине обычные клецки могли на­зывать птушками [ПА, Суша Лепельского р-на].

Сходным образом поступали на востоке Гомелыцины: «На Со- раки сорак галок [шариков. — прим. с об up.] пякли, детям дава­ли, сами ели и худобе давали, каровам, свиням» [ПА, 1982, При­сно Ветковского р-на]. На юго-западе Брянщины скоту давали такие же шарики, называемые сороками: «Встречая весну, — писа­ла Т. П. Лукьянова, — пекут пироги или так называемые „сороки". „Сорбки“ сушат и прячут в надежном месте до первой травы. Когда скот впервые выгоняют на луг, его подкармливают „чудотворными сорбками"» [Лукьянова 1972, с. 85]. Такие же ишрики-сорбки в Глуховском у. Черниговской губ. скармливали коровам, чтобы ведь­ма в облике сороки не выдаивала у них молоко [Танский 1866, с. 205]. На северо-западе Сумщины круглым шарикам-хлебцам при­давали продуцирующий смысл: их готовили и ели во множестве для того, чтобы летом с успехом находить на лугах птичьи гнезда с яйцами (в других местах с этой целью надо было принести в дом сорок палочек, перекинуть через него сорок чурок, сломать сорок досок и т.д.¹²³): «Пякли сорок галочек... Як уже весна, идуть шу­кать яец на болоты. Птицы ж нясутся. Говорять: „Если я галочки ел, то пойду яец шукать". Значит, должен найти яйца» [Пашина 1995, с. 234, Сумщина].

Впрочем, в западной зоне (особенно в белорусском Полесье) ор- нитоморфное печенье могло иметь и более сложную — собственно птичью — форму: «Тбжэ сорбки пекуть, пташэчкй такие на Соро­ка, кажуть, трэба спечы сорок пташэчок. Так 6 вылеплять, и дьви вбчки зрбблять з ягод. Я шче и сама пекла. Просто с тйста возьму и злеплю и дюбочку, и хвостыка, так як пташэчку. Едять. Сами зіед&ють и дарять. И дйты бйгають, дйтям шоб дйты, бо ж пташки, сорбки» [ПА, Радеж Малоритского р-на Брестской обл.].

Таким образом, для западной части восточнославянской тра­диции «жаворонков» характерны следующие особенности.

Фигурное печенье типа «жаворонков» существует здесь на­ряду с другими видами обрядовых хлебцев, выпекаемых в день

Сорока мучеников. При наличии достаточно четкой специфи­кации по функциям этих трех видов хлебцев: 1) «жаворонков», предназначенных для детей, 2) «бобков» и «катяшек» — для ско­та и 3) сорока коржиков и под., приготовляемых в память о Сорока мучениках, в актуальной обрядовой практике имеет ме­сто пересечение способов их ритуального использования.

Акциональная сторона ритуала с «жаворонками» ограничена их раздачей (главным образом детям), а вербальная — не развита вообще¹²⁴ .

В этой этнодиалектной зоне «жаворонки» и «закликание весны» представляют собой два совершенно самостоятельных обряда: они приурочены к разным календарным датам (Сорок мучеников — масленица, Благовещенье) и никак не пересекаются друг с другом.

Однако по мере движения на восток изолированность этих двух, казалось бы автономных, обрядов постепенно ослабевает. Складываются условия, при которых они начинают соприкасать­ся, а затем — и весьма причудливо соединяться: сначала, веро­ятно, в рамках одного календарного праздника, а потом — и од­ного обряда. Начался этот процесс в южнорусской зоне.