Субъектно-объектные отношения

Для синтаксической типологии интересны опыты сопоставления словопорядка. Так, расположение субъекта (S), глагола-предиката (V) и объекта (О) может быть представлено одной из 6 формул: SVO, SOV, VSO, VOS, OSV, OVS. В русском языке возможны все шесть аранжировок, но только аранжировка SVO является нейтральной, стилистически немаркированной.

Отношения между S и О, S и V, V и О могут маркироваться различным образом. Так, между S и V может иметь место согласование, при котором V может повторять одну или несколько граммем, присущих S (в русском и многих других языках с присущим им моноперсональным спряжением граммемы лица и числа, а в прошедшем времени числа и рода). В языках, имеющих категорию именных классов, согласование может быть оформлено различными классными показателями в структуре глагола; сравните: авар. в-ач! ана ‘отец пришел’ – эбел й-ачана ‘мать пришла’ (глагольные согласователи в-/й-). Подобное же отношение согласования может связывать V и О. Если согласование связывает V одновременно и с S, и с О, то говорят о полиперсональном (двух- и даже трехличном) спряжении. (Например, абхаз. ды-з-беит ‘его/ее (человека)-я-видел’, и-з-беит ‘то (вещь)-я-видел’, и-бы-р-тоит ‘то (вещь)-тебе (ж. р.)-они-дают’, бы-р-на-тоит ‘тебя (ж. р.)-им-то (нечеловек)-дает’).

В структуре предложения именные конституенты могут характеризоваться по их синтаксической функции (как субъекты, прямые дополнения и косвенные дополнения) и как носители семантических ролей (при двухвалентном переходном глаголе друг другу противостоят агенс, т.е. одушевленный участник ситуации, ее инициирующий и контролирующий, исполнитель соответствующего действия, его источник, и пациенс, т.е. участник ситуации, ее не инициирующий, не контролирующий и не исполняющий; часто агенс и пациенс ставятся в зависимость друг от друга, нередко считается, что наличие пациенса не предполагает наличия агенса).

S может в падежных языках всегда (или почти всегда) маркироваться именем, падежом, независимо от переходности или непереходности глагола-предиката и независимо от того, передает ли глагол активное действие или же пассивное состояние. Языки такого типа именуются номинативными. Прямое дополнение в номинативных языках обычно передается винительным падежом (откуда второе их название – аккузативные). S активной конструкции соотносится с агенсом, О с пациенсом. В пассивной конструкции агенсу соответствует О, а пациенсу S. S при непереходном глаголе может трактоваться как пациенс. Индоевропейские языки характеризуются номинативным строем предложения. К номинативным относится абсолютное большинство языков мира – кроме индоевропейских, здесь могут быть названы афразийские, уральские, дравидийские, тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, многие тибетско-бирманские, часть австралийских, кечумара и др.

Если выбор падежа субъекта определяется в зависимости от того, что глагол является переходным или непереходным, говорят о языках с эргативным строем предложения. Эргативные конструкции наблюдаются в индоиранских, кавказских, эскимосо-алеутских, баскском и многих других языках. В предложениях с непереходным глаголом S стоит в падеже, обычном для объекта при переходном глаголе. S же при переходном глаголе выражается особым падежом – эргативом. Таким образом, эргатив маркирует агенс, а абсолютный (или другой падеж) – пациенс. Так, в баскском предложении Ni-k gizona ikusi dat ‘Я видел человека’ nik стоит в эргативе, а gizona в абсолютиве; в предложении Gizona etorri da ‘Человек пришел’ gizona употреблено в абсолютиве. К эргативным языкам относятся многие языки: кавказские (грузинский, убыхский), австронезийские (тонга), австралийские (дьирбал), папуасские, чукотско-камчатские, эскимосско-алеутские и майя (тцелтал). Проявления эргативности наблюдаются в хинди и урду.

В языках активного строя друг другу противостоят не субъект и объект, а активное и инактивное начало. Активные (одушевленные) существительные в принципе сочетаются с глаголами действия, а инактивные существительные с глаголами состояния. Агенс выражается агентивом, пациенс – инактивом. Активность или инактивность задается глаголом; сравните: гуарани hesa e-roga ‘Он видит твой дом’ – ti-miri ‘Он скромен’. Сравните: восточный помо: ha ce.helka ‘я скольжу (не намеренно)’, wi ce.helka ‘я скольжу (намеренно)’. К активным языкам относятся некоторые америндские языки (дакота), лхаса-тибетский, гуарани. Нечто аналогичное (но не образующее системы) мы находим в русском: Меня знобит, в немецком: Mich friert.

Н. C. Шарафутдинова. Лингвистическая типология и языковые ареалы

▲ Наверх

ЗАЛОГ

Грамматический залог (в узком смысле) – это глагольная словоизменительная категория, реализуемая в оппозиции форм действительного и страдательного залога.

Залог в широком смысле (диатеза) – это грамматическая категория глагола, выражающая различные отношения между субъектом и объектом. Залог в широком смысле выходит за рамки глагола. Таким образом, залог реализуется не в отдельной словоформе, а на пространстве всего высказывания и охватывает все виды значений, характеризующие отношения между субъектом действия, действием и объектом.

В формировании семантической области диатеза участвует целый комплекс средств, относящихся к разным уровням языковой структуры (семантика глагола, называющего действие; семантика слов, обозначающих субъект и объект данного действия; синтаксическая структура данного предложения).

Изучение категории залога как сферы разнообразных субъектно-объектных отношений привело И. И. Мещанинова в 30-х годах XX века к открытию классов языков, для которых характерны различные типы организации предложения. И. И. Мещанинов выделил три основных синтаксических типа языков.

1. Языки пассивного строя, в которых ни субъект, ни объект не получают никакого грамматического оформления и объединяются в один комплекс, подчиненный ведущему компоненту. Глаголы в этих языках не делятся на переходные и непереходные. К этому типу относятся, например, инкорпорирующие языки индейцев Северной Америки и чукотский язык.

2. Языки эргативного строя. В этих языках глагол-сказуемое не только координируется с подлежащим, но и управляет им, что находит грамматическое выражение в постановке подлежащего в эргативном падеже, если глагол переходный, и в абсолютном падеже, если глагол непереходный. К языкам эргативного строя относятся баскский, аварский и другие языки.

3. Языки номинативного строя, для которых характерно употребление именительного падежа в позиции подлежащего независимо от того, является ли глагол – сказуемое переходным или непереходным. К языкам номинативного строя относятся индоевропейские, монгольские, финно-угорские языки.

Противопоставление залоговых форм следует отличать от противопоставления залоговых значений. Асимметрия между системой залоговых форм и системой залоговых значений в русском языке (как и во многих других языках) весьма высока.

Так, форма прямого залога выражает:

1) нулевое («общее») значение (у непарных форм, в частности у всех непереходных глаголов и у переходных глаголов типа благодарить);

2) медиальное значение (ср.: Он славно пишет, переводит; Петя читает и т.п.);

3) активное (действительное) значение: у большинства переходных глаголов при наличии прямого дополнения (Петя читает книгу и т.п.);

4) взаимное значение (Кузнецов и Соколов дружат; Ирак и США враждуют; Индия и Пакистан имеют общую границу);

5) каузативное значение (катит, качает, огорчает, тревожит, радует, поднимает, опускает и т.п.).

Страдательная форма выражает:

1) собственно страдательное значение: Наполеон побежден Кутузовым;

2) псевдострадательное значение: Сибирь покрыта льдом и мраком;

3) общее значение: Ира огорчена; Дверь открыта.

Возвратная форма выражает:

1. от переходных глаголов:

1) собственно возвратное значение (бреется, моется и т.п.);

2) взаимное значение (Дети мирятся, ссорятся);

3) страдательное значение (дом строится);

4) декаузативное значение (катится, качается, движется, опускается, поднимается);

5) медиальное (среднее, активно-безобъектное) значение (кусается, царапается, жжется, ругается, лягается);

6) длительно-усилительное (кратно-пассивно-возвратное) значение (усиленного сосредоточения действия в субъекте) ( стучится, целится, просится, звонится, грозится, всматривается, задумывается, целится, стучится, целится);

7) нулевое или общее значение – при частичной лексикализации (добивается, находится, состоится, прощается, принимается, торгуется), при полной лексикализации (борется, боится, гордится, заботится, кажется, кланяется, касается, ленится, смеется, улыбается);

8) безличное значение (полагается, кажется, думается);

9) косвенно-возвратное значение (Поселенцы строятся; Крестьяне уже отпахались);

10) объектно-квазипассивное значение (растворится, впитается, преломится, покроется, колышется и т.п.);

11) субъектно-квазипассивное значение (показался, вспомнился, приснился, приглянулся, запомнился, встетился и т.п);

2. от непереходных глаголов:

12) безлично-аффективное значение непроизвольной склонности к действию (И верится, и плачется, живется, спится, дышится);

13) статальное значение: обнаружение свойства или выделение свойства на контрастном фоне (белеется, чернеется, зеленеется).

Одна из концепций залога представлена в теории функционально-семантических полей, развиваемой на материале славянских, и в первую очередь русского языка. Понятийную основу поля залоговости составляет залоговое отношение понятия действия к логическому субъекту и объекту. Ядро поля образует категория залога, представленная оппозицией активной (носитель глагольного признака соответствует субъекту) и пассивной (носитель глагольного признака соответствует объекту) конструкций. Морфологическим ядром актива являются невозвратные глаголы, пассива – страдательные причастия. Кроме ядра, к полю залоговости в направлении от центра к периферии относятся: оппозиция возвратных – невозвратных глаголов, оппозиция переходных – непереходных глаголов и отдельные словообразовательные разряды возвратных глаголов.

Некоторые ученые определяют залог как категорию глагольного формообразования, которая соотносит между собой три уровня: синтаксический, семантический и коммуникативный (М. М. Гухман). Согласно этой концепции, в активной конструкции в позиции подлежащего выступает агенс, сказуемое обозначает центробежный процесс, и при этом подлежащее выражает тему, а сказуемое – рему. В то же время в пассивной конструкции в позиции подлежащего выступает неактивный носитель признака (пациенс), сказуемое обозначает центростремительный процесс, и при этом подлежащее выражает рему, а сказуемое – тему.

Залоговые преобразования регулируются вероятностными закономерностями. Прежде всего их возможность определяется семантикой глаголов. Например, формы пассива характерны для предельных глаголов (типа открывать, убивать), обозначающих конкретные действия субъекта с объектом, которые имеют следствием наблюдаемые результаты. Напротив, нулевыми потенциями пассивного преобразования обладают глаголы «недействия», к числу которых относятся глаголы меры (стоить, весить), наличия и содержания (соответствовать, превосходить), Залоговые преобразования в различных языках имеют свои формальные особенности. Например, в русском языке, как и во многих других, в пассивной конструкции в позиции подлежащего может быть лишь партиципант (т.е. объект, адресат, инструмент и т.п.), который в соотносительной активной конструкции занимает позицию прямого дополнения. В то же время в английском языке у некоторых глаголов в позиции подлежащего в пассивной конструкции может быть и партиципант, который в соотносительной активной конструкции занимает позицию косвенного дополнения. При построении текста выбор различных залоговых форм и соответствующих конструкций детерминируется установкой субъекта речи на определенную актантную иерархизацию или «фокусировку» конструкции.

Н. C. Шарафутдинова. Лингвистическая типология и языковые ареалы;

М. М. Алибулатова. Категория залога в разносистемных языках

▲ Наверх