«Учесть уроки мегринских прорывов». [5].

Из архива Александрова Николая Алексеевич В президиуме собрания к/х «Большеполец» Захарова Евгения Сергеевна.

Газета "Белозерский колхозник" 20.03.1934г № 65 недавно писала о преступно слабой работе Мегринского сельсовета и засорении колхозов классово-чуждыми людьми. Указанные в статье "Когда руководят шляпы" факты целиком подтвердились. По линии райкома ВКП(б), полкома и РК комсомола в сельсовет была отправлена проверочная бригада, которая проверила работу сельсовета и колхозов. Вот что выявила бригада при проверке работы отдельных колхозов. Например, в колхозе "Большеполец" в составе членов колхоза до 30 прочих махровых кулаков. Михаил, Савватий и Иван Дороничевы до вступления в колхоз систематически применяли в своем хозяйстве наемную силу. Они на паях имели до 1925г. трешкоут по перевозке грузов, грузоподъемность которого была свыше 6 тыс. пудов. К.Дуванов до вступления в колхоз занимался спекуляцией и владел совместно с кулаком Буровым Павлом паузком, для работы на котором годами держали работников. Дмитрий и Василий Юдичевы до колхоза владели катавальной мастерской, где держали десятки человек наемных рабочих. Или Павел Михеев бывший собственник трешкоута и рыболовецких сетей, посредством чего извлекал тысячи нетрудовых доходов. Все эти местные кулаки при попустительстве сельсовета укрылись в колхозах и тихой сапой вели вредительскую работу. Они, пользуясь слабостью председателя колхоза Васеничева, всячески срывали подготовку к севу. Сельхозмашины валялись под снегом. К ремонту сельхозинвентаря не было приступлено. Семена к севу не подготовлялись. "Нам не куда спешить. Подготовимся к севу и весной», - так агитировало среди колхозников кулачьё. Не ограничиваясь этим, они занялись вредительской работой по снижению поголовья скота и уничтожением кормовой базы. По их наущению 100 пудов корневого турнепса оставлено в поле под снегом, сгноено 50 пудов свеклы. Когда на одном из колхозных собраний обсуждали задание по увеличению поголовья на колхозной ферме свиноматок, кулачье под видом недохватки кормов, настояли, что план по свиному поголовью был принят колхозным собранием вместо 15 свиноматок, только 10 штук. Такое же положение оказалось в колхозах "Малая Мегра" и "Красная Мегра". В колхоз "Красная Мегра" пролезли кулаки и торговцы Григорий Мельников, Павел Васеничев, Михаил Филичев, Илья Буров. Вот лицо этих "колхозников" - отец Мельникова имел трешкоут для перевозки грузов грузоподъемностью до 1000 пудов с применением наемной силы. Сам Мельников до вступления в колхоз занимался скупкой мяса, рыбы крупными партиями. В колхоз вступил имея твердое задание. П.Васеничев вплоть до 1929г. имел свою торговлю рыбой и разными товарами. В колхозе судился за расхищение колхозного хлеба. Во время уборочной вместо работы, организовывал коллективные выпивки, срывал труддисциплину среди колхозников - в колхоз вступил с твердым заданием. Михаил Филичев до колхоза имел свою торговлю, войдя в колхоз с твердым заданием, всячески срывал трудовую дисциплину. При обсуждении норм выработки, неоднократно выступал против установленных норм выработки. "Для чего нам разные нормы и планы, мы и так будем хорошо работать», - напевал колхозникам, этот ярый классовый враг. Под стать ему бывший торговец Илья Буров. Войдя в колхоз с твердым заданием, Илья Буров сумел пролезть даже в члены правления. Ведя повседневно вредительскую работу, они везде сумели поставить своих людей. К кормлению скота поставлены - дочь торговца А.Васеничева, дочь кулака Филичева, Н.Блинова, жена эсера. Пробравшиеся в колхоз "Красная Мегра "кулаки Н. Буров, И. Поляков, М. Афоничев, во главе с хозяйственником А. Чичаговым, как уже писалось в районной газете, всячески подрывали колхоз. Например, А.Чичагов вредительски заморозил 260(360?) пудов семенной пшеницы, которая была сложена в сыром виде и состылась кусками. Вот далеко не полный "букет" классовых врагов /дополнительно к ним, о которых уже было написано в районной газете/, которые вредили колхозному строительству, срывали проведение мероприятий партии и советской власти. Бригада помогла новому составу сельсовета очистить колхоз от классовых врагов.

Во всех колхозах проработаны решения 17 съезда партии, организовали колхозников на подготовку к весне, выполнение лесозаготовок, рыбпутины и мобилизации средств. В РЕЗУЛЬТАТЕ этого все колхозы к севу подготовились. План лесозаготовок выполнен на 80%, задание по лову рыбы в первом квартале на 100%, молокозаготовки первого квартала на 75%. Собрано 36500 рублей обязательных, добровольных платежей. Во время работы бригады 35 единоличников подали заявления о вступлении в колхоз. Районным организациям нужно помочь сельсовету закрепить имеющиеся сдвиги в работе. Бригада: Флегантов, Дальский, Миронов, Базлов, Максимов.

Мой комментарий: Перечисленных в статье мегорских жителей в наше время назвали бы предпринимателями, занимающихся малым/средним бизнесом: катавальная мастерская (валяли валенки), мельница, рыболовная артель, торговые лавки, пекарни, чайная, перевозки товаров, рыбы - это дело коллективное, в котором кто-то должен быть руководителем. Причём тут наёмный труд, нетрудовые доходы? Если так рассуждать, то что тогда означает работа в колхозе, о которой будет рассказано дальше.

«Александров Николай Алексеевич [2]. «Чёрный день» 37-го».

«Особенно «черным днём» стал для Белозерья 9 октября 1937 года. В этот день было расстреляно в Ленинграде 90 уроженцев и жителей Белозерского района.

Отчитываясь в январе 1938 года о выполнении плана репрессивной операции, заместитель начальника управления НКВД Ленинградской области Гарин представил дело «контрреволюционной повстанческой организации церковников» как образцовое. В отчете, в частности, говорилось: «Белозерским оперсектором вскрыта и ликвидирована контрреволюционная повстанческая организация церковников в числе 102 человек. Организация действовала на территории Белозерского и Кирилловского районов и руководилась епископом Тихоном Рождественским и попом Федотовским...»

Значительной категорией репрессированных были священнослужители. В 1937 году было арестовано 136 900 православных священнослужителей, из них расстреляно — 85 300; в 1938 году было арестовано 28 300, расстреляно — 21 500. Были также расстреляны тысячи католических, исламских, иудейских священнослужителей и священнослужителей прочих конфессий».

Обращаясь к читателям «Книги Памяти жертв политических репрессий. Ленинградский мартиролог. 1937–1938 гг.», академик Д. С. Лихачев писал: «Не ленитесь прочесть все фамилии казненных и представить себе, что за каждой из них стояла полноценная жизнь, своя и всех им близких: родных, друзей, знакомых – во всех мгновениях счастья и горя, радостей встреч, через решетку или так, по счастливому случаю. Сколько за каждым из расстрелянных различных дел – добрых, а иногда и недобрых (да простятся им недобрые). В списке этом легко могли оказаться все мы, наши отцы, деды, матери...

В сущности, все жители России... Вместе с людьми истреблялась культура, истреблялись духовные и материальные богатства, копившиеся в России тысячу лет, истреблялись традиции доброго отношения друг к другу, уничтожалось правовое сознание... Мир сейчас переполнен злом, жаждой насилия, не боится убийств. Зло опасается обнаружения, оно прячется. Наш долг сделать его явным и тем уменьшить опасность повторений».