Глава 3.

Участие Министерства юстиции в систематизации российского законодательства.

Попытки систематизировать законодательство путем изложения его в форме сводных актов или сборников по определенной системе имели место на разных этапах развития российского государства. Большую роль в развитии российского права внесло создание Соборного Уложения 1649 г. Уложение заменило собой множество устаревших и противоречащих между собой актов, закрепило ряд норм укрепивших царскую власть, привилегии поместного дворянства и закрепило крепостное право в стране. Соборное Уложение опережало все существующие тогда западноевропейские своды законов по степени систематизации и технике обработки норма права. Вследствие этого оно было переведено и издано во многих европейских государствах.

На протяжении полутора веков с момента издания Соборного Уложения 1649 г. русские правители неоднократно пытались систематизировать российское законодательство для чего учреждались специальные кодификационные комиссии. Деятельность всех этих комиссий, действовавших в период правления Петра I и Екатерины II привела к скапливанию десятков тысяч нормативных актов. Все они считались действующими, хотя зачастую повторялись, противоречили и исключали друг друга. Почти все нормативно-правовые акты носили казуистический характер. Законы и указы были разбросаны по сотням книг, рукописным архивным сборникам, причем многие сборники заменялись копиями, которые содержали в себе много грубых ошибок. Это приводило к огромному количеству ошибок и злоупотреблений.

По установившейся практике в XVI - XVIII вв. царские указы и иные акты направлялись прямо в приказы и коллегии, которые должны были их исполнять. До конца XVIII столетия отсутствовал реестр издаваемых законодательных актов: в 1802 г. было законодательно установлено направлять в Сенат копии всех указов, получаемых другими учреждениями и лицами.

Опубликование законов в печатном виде в России начато было изданием Соборного уложения 1649 года. С 1710 г. печатались в типографии важнейшие акты Петра I. Но, как правило, до 1714 г. законодательные акты рассылались на места в рукописном виде на отдельных листах. По сведениям М.М. Сперанского, в течение 65 лет (с 1649 по 1714 гг.) 2000 указов, имеющих общее значение, обращалось только в рукописном виде. Лишь в 1714 г. Петром I было установлено, чтобы все акты, «исходящие по генеральным делам», то есть общего характера, печатались в типографии. Но в течение еще многих лет большое число указов продолжало распространяться в рукописном виде. Печатные экземпляры законодательных актов рассылались на места в малом количестве экземпляров и, поскольку в губерниях не было типографий, там они переписывались от руки.

Таким образом, как центральные, так и местные органы и учреждения имели в своем распоряжении лишь малую часть достоверных текстов многочисленных законодательных актов, считавшихся действующими. Население вообще не имело доступа к законодательству.

Такое положение дел крайне отрицательно сказывалось на законодательной и правоприменительной деятельности. Вновь издаваемые законы часто повторяли ранее изданные акты, противоречили им; в то же время отдельные вопросы оставались неурегулированными. Беспорядок в законодательной деятельности вызывал постоянное увеличение количества вновь издаваемых законов, а это, в свою очередь, еще более усугубляло издаваемых законов, а это, в свою очередь, еще более усугубляло запутанность законодательства.

Хаос в законодательстве отражался и на применении законов судьями и чиновниками. Он приводил к исключительной медлительности в прохождении дел в судах и учреждениях. Запутанность законодательства вызывала негодование всех слоев населения. Гневные протесты высказывали крестьяне и неимущие слои, наиболее страдавшие от произвола судей и администраторов. Недовольно было дворянство, не имевшее достаточной правовой опоры для удержания в повиновении крестьян и обеспечения своего господства. Недовольна была и нарождавшаяся буржуазии, поскольку отсутствие порядка и стабильности в управлении и правосудии тормозило развитие торговли и промышленности.

Работа по кодификации отечественного права была продолжена Александром I. Уже 5 июля 1801 г. был издан указ, которым учреждалась новая комиссия. В первых строках этого документа Император дает резко отрицательную характеристику существующему законодательству, основным пороком которого он считал отсутствие связи между различными законодательными актами и стабильности в их действии. «Отсюда вообще смешение прав и обязанностей каждого, мрак, облежащий равно судью и подсудимого, бессилие законов в их исполнении и удобность переменять их. по первому движению прихоти или самовластия».

В рескрипте предлагалось приступить к систематизации законодательного материала, собранное предыдущими комиссиями. Таким образом, роль новой комиссии сводилась Императором к унификации и обобщению разнородного законодательного материала. В соответствии с этой задачей Александр I назначил председателя комиссии, который «имел бы достаточное познание о действии бывших доселе комиссий, дабы тем скорее и успешнее мог он все привесть в надлежащее движение». Этим требованием отвечал граф П.В. Завадовский.

В рескрипте, данном на его имя, детализировались те программные положения, которые в общем виде были сформулированы в преамбуле Указа от 5 июля 1801 г. Данным актом деятельность комиссии ограничивалась рассмотрением планов кодификации предыдущих комиссий и на их основе предлагалось составить и представить Александру I план кодификации текущего законодательства.

Кроме того, задачей комиссии являлось окончание работ предыдущих комиссий, составление новых систематизированных сборников, аналогичных выработанным предшествующими комиссиями. В заключение рескрипт устанавливал непосредственную подчиненность законодательной комиссии царю.

В ведении графа Завадовского комиссия законов оставалась недолго, Прежде чем он успел приступить к возложенным на него обязанностям, комиссия 21 октября 1803 г. была присоединена к Министерству юстиции, и возглавил ее товарищ министра юстиции Н.Н. Новосильцев.

Министерство юстиции, после присоединений к нему упомянутой комиссии, немедленно приступило к разработке подробных предложений относительно плана и существа предстоявших ей работ, а также относительно ее состава и организации делопроизводства.

По всеподданнейшему докладу министра юстиции П.В. Лопухина, высочайше утвержденному 28 феврали 1804 г., прежняя комиссия была упразднена и взамен была образована новая. В докладе детально формулировались цели и задачи ее деятельности, принципы, формы, основные направления систематизации законодательства.

Документ предварял краткий исторический очерк деятельности всех бывших до 1801 г. комиссий и результаты их работы. При этом отмечалось, что работы комиссий были безуспешны от того, что сами задачи кодификации не были в комиссиях надлежащим образом поняты. Комиссии, говорилось в докладе, или занимались составлением свода законов, то есть собиранием их и соединением в некую массу, или сочинением новых законов, заимствуя их иногда из иностранных государств. Такой подход, по мнению комиссии, не рационален, истинная же цель законодательной комиссии должна сводится к следующему: 1) «законы должны быть утверждены на непоколебимых основаниях права»: 2) они должны точно определять все звенья государственного управления, пределы государственной власти, права и обязанности подданных сообразно с духом правлении, народным характером, политическим и естественным положением государства; 3) они должны быть расположены в строгой системе; 4) должны содержать в себе непреложные правила для отправления правосудия.

Определив общие принципы работы, комиссия, исходя из содержания доклада, должна была заняться составлением общих государственных законов, то есть таких, которые бы действовали на всем пространстве Российской империи, не исключая провинций «на особых правах стоящих».

Обширный материал для этого комиссия должна была найти в действующих законах. Из них необходимо было выбрать именно тс нормативные акты, которые наиболее «полезны для блага народа и соответствуют духу наций и естественным условиям страны». Их надлежало привести в систематический порядок, принимая в соображение время, в которое они были изданы, отношения их к современному быту, и согласованность с выработанными принципам. Комиссия должна была прежде всего заняться разработкой форм судоустройства и судопроизводства, как важнейшей части законодательства, чтобы тем исполнить Высочайшую волю, выраженную в рескрипте от 25 августа 1803 г.

После этого ей предстояло заняться подготовкой «частных узаконений» для тех частей Империи, которые в силу особенных местных, условий, не могли подчиняться общим законам. Для этой цели предлагалось из существующих частных узаконений извлечь начала, на которых они основывались и привести их в согласование с основаниями общего государственного законодательства; кроме того, исследовать местные условия: климат, религию жителей, обычаи и традиции и на основании их определить, какое различие существует между местными и общими законами, а также выявить те местные условия, которые являлись препятствием к тому, чтобы на местность были распространены общие законы. Только когда эти требования будут удовлетворены, исходя из смысла доклада, местности, действительно нуждающиеся в особенных законах, их получат, а вместе с тем прекратят свое действие частные законы, которые не соответствуют местным законам.

За основу работы комиссия взяла план, выработанный Министерством юстиции. Он состоял из шести частей. Первая часть включала в себе законы органические или коренные, относящиеся к государственному управлению; изложение священных прав Императорского Величества и Высочайшей фамилии, отношения подданных к Государю, а также «установления правительственных мест, утвержденных верховной властью». Во второй части помещались общие основания построения законодательства; критерии законов; общее их определение; форма издания; обнародование и отмена; приспособление законов к особым обстоятельствам; их толкование и изъяснение; наказания и побудительные средства, обеспечивающие их соблюдение, «само употребление» прав, лишение, прекращение их; обозначение предметов к которым чаконы относятся: лиц, вещей, действий, обязательств, владение и собственность, способы их приобретения, передачи и прекращения. В третью часть включались общие гражданские законы относительно лиц, вещей, действий, обязательств, собственности и владения. Четвертая часть разделялась на две: в одной заключались законы уголовные, а в другой - устав благочиния и все акты, относящееся к деятельности полиции. В пятой части раскрывались способы приведения законов в исполнение и их применение; законы о судоустройстве и судопроизводстве; виды процессов. Шестая часть содержала в себе частные законы. Она разделялась на столько отделений, сколько существовало губерний, городов или обществ, для которых, в виду их исключительных условий, должны были быть утверждены особые права. Сюда же относились также частные уставы, касающиеся финансов, коммерции, портов, мануфактур и прочее.

В 1809 году в составе Комиссии составления законов произошли изменения. Еще ранее, 8 августа 1808 г., в совет комиссии был введен М.М. Сперанский, 16 декабря того же года он был назначен товарищем министра юстиции вместо Н.Н. Новосильцева. В рескрипте, данном по этому случаю на имя министра юстиции князя П.В. Лопухина, говорилось: «Желая сколь можно ускорить совершением возложенных на комиссию составления законов трудов, я поручаю вам, особенно и исключительно от всех прочих дел, к производству правительствующего Сената и Департамента Министерства юстиции принадлежащих, употребить по сей части действительного статского советника М.М. Сперанского. По делам сей Комиссии, усмотрению моему подлежащим, иметь он мне докладывать».

По инициативе Сперанского структура комиссии была изменена. Указом Правительствующего Сената от 7 декабря 1809 г. в ее составе были созданы: Совет, правление и «сословие юрисконсультов». Юрисконсульты распределялись по шести отделениям, на которые и возлагалась обязанность «изложения законов».

Правление Комиссии состояло из членов, определяемых по Высочайшему назначению, из которых один занимался «письмоводительскою частью» (это был М.М. Сперанский); оно осуществляло надзор за отделениями, рассматривало и утверждало исходившие от них проекты.

Совет Комиссии состоял из членов правления и других лиц, также назначаемых Императором; он разрешал вопросы, представляемые правлением и рассматривал проекты законов по мере их составления.

Произошли изменения и в организации делопроизводства. В каждом отделении составлялся план работ, который утверждался правлением Комиссии. При разработке проектов законов следовало руководствоваться следующими правилами: изложение законов должно было быть со всей точностью «соображаемо» со сводами законов, а в случае их неполноты, неясности, они дополнялись в соответствии с общим их духом. Отсюда следовало, что при изложении каждого закона должна была делаться ссылка на закон существующий или указание, из какого источника заимствовалось вводимое дополнение и на чем оно основывалось.

Во всех случаях, когда возникали недоразумения и затруднении, начальники отделений обращались за их разрешением в правление, которое или само разрешало вопрос или передавало на разрешение Совета Комиссии. Совет же при разногласиях представлял вопрос на Высочайшее усмотрение.

Комиссия должна была заняться следующими вопросами: составлением уголовного, гражданского, коммерческого уложения; уложения гражданского и уголовного процесса; составить определения, относящиеся к публичному праву (в частности, устав полиции учредительной как части публичного права) и государственной экономии; составить свод законов провинциальных для губернии остзейских и для губерний малороссийских и польских.

В состав Совета Комиссии вошли П.В. Лопухин, П.В. Завадовский, Н.Н. Новосильцев, А. Чарторыйский, Северин-Потоцкий и сенаторы Алексеев и Карнеев.

В таком составе Комиссия составления законов однако существовала недолго, а именно до 1 января 1810 г. За это время был составлен бароном Розенкампфом (под наблюдением Сперанского) проект первой части гражданского уложения (включая «права лиц»); в октябре он был уже рассмотрен в совете Комиссии и напечатан; начало составление двух других частей - о правах вещественных и правах по договорам. Однако, дальнейшая разработка названных проектов была изъята из ведения Министерства юстиции. В 1809 г. М.М. Сперанский закончил возложенное на него Императором поручение по составлению проекта нового учреждения Государственного совета, а с утверждением этого проекта и открытием 1 января 1810 г. преобразованного Совета Сперанский был назначен на должность Государственного Секретаря. Учрежденная при Министерстве юстиции Комиссия составления законов была передана в ведение Государственного совета, директором ее был назначен М.М. Сперанский.

Произошли соответствующие изменения и в структуре Комиссии: Совет ее был упразднен, и ее проекты через директора, должны были поступать непосредственно в Государственный совет через Департамент законов.

Этот порядок изменился в 1812 г. после опалы Сперанского. Вновь был учрежден Совет из трех членов, под председательством старшего и под главным начальством управляющего. В таком виде Комиссия действовала до 1826 г.

Работа Комиссии ограничилась подготовкой проектов гражданского, торгового и уголовного уложений. В период с 1804 по 1826 гг., то есть в течение 22 лет, отдельные части указанных документов были изложены в виде проектов:

1) три части Гражданского уложения и одна часть о судоустройстве;

2) одна часть Торгового уложения;

3) три части Уголовного уложения.

Проект первой части Гражданского уложения в январе 1810 г. был внесен в Государственный совет, который в течение 1810 г. обсуждал его на 43 заседаниях, т.е. почти каждые две недели.

Большая часть статей проекта была принята. Только в главу о браке, и особенно в раздел о разводе был внесен ряд изменений.

В 1810 г. была закончена вторая часть Гражданского уложения - об имуществах, также внесенная в Государственный совет и рассмотренная им к концу года. Как свидетельствуют журналы Государственного совета в нее не было внесено больших изменений. Третья часть проекта, о договорах, рассматривалась Государственным советом уже но второй половине 1812г. Об этом в журнале совета говорится следующее: в июле 1812 г., управляющий департаментами Комиссии составления законов внес на рассмотрение Государственного совета два проекта третьей части Уложения гражданских законов о договорах. Первый из этих проектов состоял из трех глав: а) о договорах вообще; б) о последствиях договоров; в) о толковании договоров. Второй проект существенно отличался от первого тем, что в него был включен раздел об обязательствах, «проистекающих из недозволенных деяний». После ознакомления с этими проектами, члены Совета (Департамента законов) решили подвергнуть их «особенному рассмотрению». Из рассмотренных 1443 статей, возвращено на доработку или отменено 821.

Обе части Уложения были отпечатаны для нового обсуждения в исправленном виде. Но на этом работа над ними фактически прекратилась.

В 1812 г. на рассмотрение Государственного совета Комиссией законов была внесена третья часть проекта Гражданского уложения, причем по распоряжению Императора ее надлежало обсудить вместе с первыми двумя частями, уже рассмотренными Государственным советом. Так как этот проект был составлен Сперанским, находившимся в то время в ссылке, то, по свидетельству Оленина, заведовавшего после него Государственной канцелярией, одно имя автора внушало к проекту недоверие некоторых членов Государственною совета. Не отдавая себе ясного отчета в его содержании, они опасались, что осуществление проекта приведет к совершенному упразднению существующих законов и замене их новыми. Их пугал даже небольшой объем проекта, совершенно не соответствующий, по их мнению, многочисленности действовавших на тот период времени нормативных актов в области гражданского права. Несмотря на такое настроение большинства членов Государственного совета, никто, однако, не решался категорически высказаться против проекта.

Министр юстиции, однако, проявил в этой ситуации большую решимость. В представленной в Государственной совет записке, он в резких выражениях возражал против обсуждаемого проекта. Сославшись на мнение члена Государственного совета Шишкова, признавшего этот труд лишь испорченным переводом Кодекса Наполеона, Трощинский заявил, что уже одним этим обстоятельством объясняется, почему в проекте смешаны дела духовные с гражданскими. Аргументы Трощинского повлияли на членов Государственного совета, и проект был возвращен в Комиссию для сравнения его с существующими законами.

Ко времени рассмотрения проекта третьей части Уложения Государственным советом в 1812 г. - произошла новая реорганизация Комиссии составления законов. Она заключались в том, что Комиссия была передана в непосредственное ведение министра юстиции князя П.В. Лопухина.

По поводу проекта Гражданского уложения Совет Комиссии стоял на позиции использовать начала, выработанные прежним законодательством. «Всякие законы, — полагал он, — тогда наиболее могут приличествовать государству, когда они освящены уже временем. Следовательно, должно всегда сохранять старые начала неприкосновенными, если только не будут они очевидно против цели государства и правительства».

Обязанность Комиссии законов, по мнению Совета, должна была состоять в том, чтобы исследовать историю прежнего законодательства, произвести анализ действующих нормативно-правовых актов и на основе этого вносить предложения о совершенствовании законодательной базы.

Что касается Коммерческого уложения, то в представлении совета оно представлялось не чем иным, как только изъятием из правил Гражданского уложения всего того, что касалось торговых сношений. В связи с этими предположениями была также высказана мысль о пересмотре Уложения о губерниях.

К 8 октября 1813 г. был подготовлен проект первой главы Уголовного уложения.

Высочайшим Указом от 28 августа 1814 г., предписывалось рассмотреть третью часть проекта Гражданского уложения в Государственном совете вместе с первыми двумя «для надлежащего единообразия в изложении статей во всех трех частях нового Уложения, для взаимного соображения оных и поверке повторений или пропусков».

При рассмотрении Уложения в Государственном совете в 1814 г. были высказаны многочисленные критические замечания.

Для надлежащей организации работ Комиссии составления законов предлагалось в качестве подготовительной меры: 1) выделить существующие законы Российской Империи, которые не требовали никакого изменения; 2) на основе анализа выявить противоречия, существующие в действовавших законах и определить какие изменения и дополнения следует в них внести; 3) установить круг отношений, требовавших разработки новых законов. При этом предполагалось широко использовать опыт правового регулирования других государств.

Таковым было мнение министра юстиции. Против него представили возражения тайный советник Салтыков и П.В. Лопухин.

В результате встал вопрос: нужно ли Комиссии законов вновь готовить проект Уложения или продолжать рассмотрение подготовленного. Государственный совет в одном из последних своих заседаний (в марте 1815 г.) по поводу рассмотрения проекта Гражданского уложения постановил: рассмотреть существующий проект документа.

Комиссия в очередной раз была преобразована. Исправленный и дополненный проект Гражданского уложения должен был рассматриваться в Государственном совете через шесть лет, в 1821 г.

Однако М.М. Сперанский обратил внимание Императора на то, что Гражданское уложение нельзя ввести в действие без Устава судопроизводства, а над проектом Устава только началась работа. Кроме того, в самом проекте Уложения все еще сохранялось много недостатков, которые можно было исправить только очередной переработкой его в целом. К этому, однако, ни тогда, ни после не приступили.

С воцарением Императора Николая I (12 декабря 1825 г.), этот вопрос был снова поднят. Уже 31 января 1826 г. он объявил о том, что принимает дело составления Свода Законов под свой контроль. Кодификационная ко­миссия была преобразована во II-е отделение С.Е.И.В.К., перед которым была поставлена задача в кратчайшие сроки подготовить Свод Законов. Во главе II-го отделения был поставлен профессор Балугьянский, действительное руководство всей деятельностью осуществлял М.М. Сперанский.

М.М. Сперанскому было поручено составить записку по истории кодификации законодательства России с предложениями о порядке дальнейшей работы. В записке Сперанский, ссылаясь на историю кодификационных работ отечественного права, высказал мнение о том, систематизация должна пройти три этана: 1) составление Полного Собрания Законов (хронологического собрания); 2) составление Свода Законов (систематического собрания) и, наконец, 3) составление Уложения (собрание кодификационных актов).

Главную задачу Свода Законов Сперанский видел в способствовании дальнейшему совершенствованию законодательства. Свод Законов был призван, по замыслам Сперанского, создать твердую основу для издания новых законов. Сперанский писал, что «по течению дел, по мере возникающих нужд и обстоятельств законы изменяются и усовершаются. Свод не токмо не преграждает, но и должен способствовать сему постепенному их усовершению. Он должен следить за сим движением законодательства и, единожды установив все прошедшее, он должен постоянно и ежегодно собирать и приводить в тот же порядок все вновь исходящее. Таким образом, законы сохраняемы будут непрерывно в наличной, так сказать, их известности, и при всех изменениях в частях будут всегда представлять одно целое»²⁸.

В соответствии со своими идеями о предназначении Свода, Сперанский организовал работу по его составлению. Он определил в общих чертах схему и содержание Свода, составил общий план работы по подготовке Свода и установил правила составления отдельных статей Свода. К работе по составлению Свода Законов были привлечены профессора Плисов, Куницин, Данилович, а так же ряд воспитанников Царскосельского лицея и Московского университета. Судя по этим данным, по своему юридическому образованию и опыту сотрудники II Отделения С.Е.И.В.К. представляли высококвалифицированный состав чиновников.

Манифест об издании Свода датирован 31 января 1833 г., но по году его выхода в свет он официально назывался впоследствии Сводом Законов 1832 г.

По своей юридической природе Свод Законов 1832 г. являлся систематическим собранием законодательства, действовавшего в России на 1 января 1832 г. Законодательный материал располагался по схеме Сперанского в 8 главных отделах (или книгах), размещенных в 15 томах. Некоторые из томов делились на части; части и тома, не делившиеся на части, содержали уставы, учреждения, положения. Последние делились на книги. Книги подразделялись на разделы, разделы на главы, главы на отделения, отделения на статьи. Статья могла содержать извлечения из определенного законодательного акта или, что было реже, сам акт. При некоторых статьях свода были даны также примечаний, и приложения. В форме примечаний излагались положения, не имевшие нормативного характера, но полезные для понимания закона, помещенного в данной статье (ссылки, исторические справки). В приложениях содержались формы, табели, чертежи и рисунки. Всего в Своде Законов 1832 г. содержалось 36 000 статей, а если считать статьи приложений, то 42 198.

Окончательные работы по составлению Свода Законов заключались в его «ревизии». Для выполнения этой задачи при Министерстве юстиции был образован особый Комитет под председательством министра юстиции князя А.А. Долгорукого, в составе двух сенаторов Болгарского и Челищева, обер-прокурора, директора Департамента Министерства юстиции, юрис-консульта и обер-секретаря. Сущность поставленной перед Комитетом задачи заключалась в анализе содержания Свода Законов с целью «удостоверения в точности и полноте приведенных в нем законоположений». При этом Комитет обязан был составить заключение отдельно по каждому разделу книги, а затем общее заключение по книге представлялось Комитетом на «благоусмотрение» Императора.

Впоследствии в этот Комитет поступили также Своды учреждений Сената, Департамента Министерства юстиции, законы уголовные и законы основные.

Проверка Свода закончилась в мае 1832 г., а 31 января 1833 г. Манифестом было объявлено о завершении Свода и определены правила введения его действие с 1 января 1835 г.

Свод Законов имел еще два издания: в 1842 и в 1857 гг. Узаконения, дополняющие, изменяющие или отменяющие постановления Свода, которых после 1857 г. издано было весьма значительное количество не только в виде отдельных указов, но и целых объемистых положений и уставов, прямо заменяющих отдельные части Свода или в весьма значительной степени их изменяющих, помещались в выходящих время от времени продолжениях к Своду.

Подготовка и издание Свода Законов стало большим событием в русской истории. В.О. Ключевский писал, что М.М. Сперанский «полное собрание законов … положил в основание действующих законов»²⁹.

Одновременно с решением об опубликовании Свода законов принимались важные меры, направленные на обеспечение государства в будущем значительным количеством юристов. В 1803 г. в Ярославле было учреждено Высших наук училище (Демидовский лицей), впоследствии названное Училищем правоведения. В 1804 г. основан университет в Казани, в 1805 г. - Харьковский университет, в 1811 г. - Царскосельский лицей, в программе обучения большое место занимала наука о государстве и праве. в 1819 г. открыт Санкт-Петербургский университет, а в 1834 г. - Университет Св. Владимира в Киеве.

Сперанский в 1828 г. Выступил с предложением о коренном изменении процесса обучения студентов юриспруденции, мотивируя это тем, что для правильного осуществления правосудия в стране нужны грамотные и знающие правоведы и судьи.

По инициативе принца Ольденбургского в Санкт-Петербурге 5 декабря 1835 г. было открыто Училище правоведения. Устав училища, составленный принцем Ольденбергским и М.М. Сперанским, был одобрен Государственным советом и утвержден императором. Училище осуществляло подготовку чиновников для «судейской части». В Училище принималось не более 100 человек и только из сословия российского потомственного дворянства. Материальная обеспеченность, которую имели дворяне, представлялась Принцу основой независимости и честности будущих правоведов. В отношении прав и преимуществ, получаемых его выпускниками, оно было уравнено с Царскосельским Лицеем. Полный курс обучения составлял 6 лет (позднее - 7лет) и подразделялся на начальный и окончательный. Программы предусматривали подготовку воспитанников с гимназического возраста до уровня университетского образования с практическим уклоном для государственной службы. Выпускники, окончившие училище с отличием, награждались чинами IX и X классов и направлялись, по распоряжению министерства юстиции, преимущественно в Канцелярии министерства юстиции и правительствующего Сената, а прочие – в судебные места по губерниям, в соответствии с успехами каждого из них.

В программу обучения, кроме предметов общего образования, (Закон Божий, церковная история, география, французский, славянский, латинский языки и др.), входило правоведение в виде пяти предметов: основные начала или энциклопедия правоведения, история правоведения, Российское законоведение, Римское законоведение, практическое судопроизводство.

26 июля 1836 г. был принят Университетский устав, по которому при каждом юридическом факультете необходимо было создать следующие кафедры:

- энциклопедии, или общее обозрение системы законодательства, российские государственные законы, т.е. законы основные, законы о состояниях и государственных учреждениях;

- римское законодательство и его история;

- гражданские законы;

- законы благоустройства и благочиния;

- законы о государственных повинностях и финансах;

- законы полицейский и уголовные;

- начала общенародного правоведения³⁰.

В речи, произнесенной в общем собрании Государственного Совета в 1833 г., Император Николай I следующим образом определил свое отношение к судебной системе. «Главным, занимавшим меня делом было» естественно правосудие, - говорил он, - я еще смолоду слышал о недостатках у нас по этой части, о ябеде, о лихоимстве…, о смешении законов в виду чрезвычайного множества указов, нередко между собой противоречивых». По мнению Государя, это происходило от того, «что всегда обращались к сочинению новых законов, тогда как надо было сперва основать старые на твердых началах». Вследствие этого Император повелел «сперва собрать и привести в порядок те законы, которые уже существуют».

В 1832 г. Министерством юстиции были подготовлены Учреждение коммерческих судов и Устав торгового судопроизводства и ряд других законопроектов. Так, 2 мая 1833 г. и 10 апреля 1835 г. были утверждены проекты, которые предусматривали некоторое ограничение произвола помещиков в отношении крепостных крестьян. В частности, запрещалось представлять и принимать в обеспечение частных долгов крепостных крестьян и дворовых людей без земли. В тех случаях, когда у должника не имелось никакого имущества, а были только крепостные без земля» для уплаты долгов эти крепостные причислялись к казне без раздробления их семейств, для погашения долга выдавалась сумма из расчета по 150 руб. за каждую женщину и 300 ру6. за каждого мужчину. Кроме этого, Министерством юстиции были подготовлены предложения об усовершенствовании гражданского судопроизводства; проект правил о десятилетней давности; проект устава о несостоятельности дворян и других лиц, неторгового сословия; проект об инвентарях.

О некоторых результатах работы судебного ведомства «по устроению дел правосудия», говорилось в 1836 г. во всеподданнейшем докладе министра юстиции Д.В. Дашкова. Министр отмечал, что «получили надлежащую уже зрелость»; 1) проект инструкции для следователей; 2) соответствующему преобразование по уголовному судопроизводству и 3) основные предположения об усовершенствовании гражданского судопроизводства.

В докладе признавалось необходимым перейти к «систематическому отправлению» законов об уголовном и гражданском судопроизводстве. Этот систематический способ определяется докладчиком как «обозрение всех статей судопроизводства в совокупности и составление сначала общих начал к их исправлению, а потом исправление их одним общим положением). Предлагавшиеся министром юстиции меры были сформулированы весьма нечетко. По сути дела, он не предлагал ничего нового: выяснить на основе анализа законодательства и практики имеющиеся недостатки судопроизводства; б) сравнить системы судопроизводства разных государств и выяснить, какая «у нас может быть наиболее свойственна», и в) только после этого приступать к разработке собственно законопроектов.

Этот доклад министра юстиции можно считать планомерной работы по пересмотру законодательства о судопроизводстве, результатом которой стала судебная реформа. Проект реформы был представлен Императору 29 октября 1836 г. и получил полное одобрение при условии, что Министерство юстиции сосредоточит внимание на реформе уголовного судопроизводства, «коего недостатки особенно чувствительны».

Разработка проектов судебного преобразования была поручена II Отделению С.Е.И.В.К. В 1837 г. оно совместно с Министерством юстиции подготовило «Проект о следствии».

Проект состоял из двух частей: одна посвящалась правилам рассмотрения «общих нарушений уголовных законов», другая содержала правила для расследования так называемых «преступлений должности». Нетрудно заметить особое внимание законодателей к категории должностных преступлений, если первый по времени в новом царствовании законодательный памятник отводил этим деяниям такое место.

Сам по себе Проект только дополнял и уточнял действующее законодательство, причем, его авторы неоднократно делали оговорки относительно каждой новой статьи, что она только «поясняет или дополняет», но не изменяет прежней.

Как и ранее, следствие делилось на предварительное исследование или собирание улик - следствие формальное, или собирание доказательств - и ревизию следствия (ст. 2).

Проект определял порядок производства следствия «о доносах»: доносить о преступлениях обязаны были все граждане, а в отношении преступлений государственных имелись подробные правила для доносов священников относительно «слышанных на исповеди политических преступлений» (ст. 18-21).

Полиция оставалась органом производства следствия.

Проект допускал производства ареста лишь при наличии улик, «возбуждающих сильное подозрение», таких как: 1) нахождение у обвиняемого орудия совершения преступления; 2) наличие угроз потерпевшему со стороны обвиняемого; 3) схожесть обвиняемого с приметами, данными свидетелями; 4) сокрытие обвиняемым следов преступления или бегство с места преступления.

Крепостнический характер проекта следует из ограничений, установленных им в отношении жалоб «господ на крестьян» и родителей на детей, при наличии которых, также как и в доносах о государственных преступле­ниях, следствие должно было производиться «и без явных доказательств» (ст. 25).

Прилагаемое к проекту «Наставление следователям» расширяло ограничения крестьян еще больше, сравнивая отношения помещиков и крестьян с отношениями родителей и детей. Никакие жалобы детей на родителей и супругов друг на другу следователями не должны были приниматься.

Задача формального следствия заключалась «в обнаружении всего, что может служить к пояснению происшествия» (ст. 121).

На стадии предварительного следствия защита не допускалась, но был усовершенствован порядок привлечения представителей (депутатов) от сословий. Духовенство, купцы и крестьяне имели своих депутатов, как постоянный институт. Депутаты могли требовать дополнения следствия и обязаны были следить, чтобы следователь не предпринимал без достаточных оснований никаких мер, отягчающих участь подследственного (ст. 124). Другая гарантия подследственного заключалась в обязанности прокурора и стряпчего «в особенности наблюдать, дабы обвиняемый воспользовался всеми способами к его защите, законами предоставленными» (ст. 131). В связи с этим следователю вменялось в обязанность принимать все меры, на которых мог настаивать обвиняемый в интересах своей защиты (ст. 124).

Подсудимому предоставлялось право молчать и следователю решительно запрещалось принуждать его к даче показаний хитростью или угрозами.

В целом же, данный документ по сути не изменил процессуальные расследования преступлений, сохранив тайну, письменность, в полной мере отразив влияние на судебно-процессуальную деятельность крепостного права во всей его силе. Ст. 18 проекта о следствии являлась в этом отношении ярким подтверждением. Даже в расследовании государственных преступлений следователю вменялось «поступать с величайшей осторожностью, дабы при обнаружении истины сохранить должное уважение к родительской, супружеской и помещичьей власти».

Данный проект был внесен в Государственный совет, но рассмотрение было отложено до общего пересмотра уголовно-процессуального законодательства.

Однако следует отметить, следующее. Обострение классовой борьбы, назревание революционной ситуации вновь поставили вопрос о необходимости совершенствования деятельности судебно-следственных органов государства. Понимая необходимость изменений и стремясь одновременно с этим не затронуть устои самодержавия, опять же под руководством Д.Н. Блудова в 1859 г. разрабатывается так называемый Устав судопроизводства по преступлениям и проступкам, который должен был бы стать процессуальным дополнением к Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Указанный Устав судопроизводства, окончательно отредактированный в 1860 г., но многом напоминал проект Инструкции о следствии 1837 г., но он также не был утвержден.

В ходе подготовки изменении действовавшего законодательства о уголовном и гражданском судопроизводстве и судоустройстве между II Отделением С.Е.И.B.К. и Министерством юстиции Российской Империи возникла многосложная переписка. Следует отметить, что материалы данной переписки представляют определенный интерес, так как в них содержатся некоторые предложения, вошедшие в законодательство о судебной реформе 1864 г.

Так, в ответ на всеподданнейшую записку, представленную Д.Н. Блудовым в 1844 г. Императору и содержащую оценку грядущей судебной реформы, министром юстиции В.Н. Паниным был представлен следующий ответ. В.Н. Панин указывал на то, что Российское законодательство совершенно не разграничивало подсудности, и потому дела «по различным частям рассматриваются в различных следствиях, а подсудимые подвергаются различным осуждениям», обращал внимание на волокиту исполнения судебных приговоров, особенно по денежным взысканиям. Министр юстиции с сожалением признавал, что случаи неправомерных решений встречались весьма часто, а апелляционный порядок рассмотрения дел не достигал цели, так как часто решения вышестоящих инстанций следовали уже после вступления приговоров в законную силу.

Министр юстиции поднимал вопрос огромной важности – языке судопроизводства в Империи. Указывая на разноязычность народов, населяющих Россию, он приводил примеры, когда инородцы осуждались после допроса, производившеюся ни совершенно непонятном для них русском языке, и не могли обжаловать неправомерные приговоры или потому, что не имели возможности внести нужную для этого сумму, или по незнанию форм судопроизводства.

В связи с указанными недостатками судебной системы министр юстиции В.Н. Паниным выступил с рядом предложений. Так, основываясь на примерах вюртембергского и французского законодательства, министр юстиции высказывался за соединение формального и предварительного следствия, которые, согласно его воззрениям должны были производиться по-прежнему полицией; далее предлагалось ввести различный порядок расследования в зависимости от тяжести преступления и усовершенствовать деятельность института депутатов.

Здесь же, впервые, министром юстиции предлагалось создать особое судопроизводство по делам о незначительных правонарушениях, которое впоследствии было реализовано в институте мировых судей.

Зачастую споры между главноуправляющим II Отделением С.Е.И.В.К. и министром юстиции приобретали весьма острый характер, например, но таким вопросам как: участие прокурора в гражданском судопроизводстве; порядке разрешения дел в Сенате и т.д.

Нельзя не заметить, что все проектируемые II отделением и Министерством юстиции меры судебного преобразования носят отрывочный и несо­гласованный между собой характер. Во многом это объяснялось тем, что дело подготовки реформы не было сосредоточено в одном учреждении. Так, первоначально II Отделение С.Е.И.В.К. разрабатывало проекты с судебным ведомством, как, например, проект о следствии 1837 г. В свою очередь, Министерство юстиции осуществляло всю справочную работу; за ходом реформы также наблюдал и Комитет министров; в Министерстве внутренних дел неоднократно образовывались комитеты с целью сокращения переписки, которые также касались некоторых аспектов судопроизводства.

В целях координации действий всех указанных учреждений, в 1850 г. Д.Н. Блудов добился Высочайшего повеления об учреждении при II Отделении С.Е.И.В.К. комитетов для составления проектов уставов уголовного и гражданского судопроизводства. В состав гражданского комитета вошли: товарищ министра юстиции Илличевский, сенаторы Веймарн, Губе, Карниолин-Пинский, член консультации Министерства юстиции Карцев. Делопроизводителем был назначен С.И. Зарудный.

Всего II Отделение С.Е.И.В.К. в Государственный совет за период с 1857 г. до 1861 г. внесло 14 законопроектов: 8 по гражданскому судопроизводству (проект устава гражданского судопроизводства; о производстве гражданских дел, подлежащих ведомству мировых судов; о производстве взысканий по актам бесспорным об обязательствах; о производстве гражданских дел сокращенным порядком; о примирительном разбирательстве; о судопроизводстве по особенным родам тяжб и исков; об исполнении судебных решений по гражданским делам; о судебных издержках; 4 по уголовному судопроизводству (проект устава судопроизводства по преступлениям и проступкам; о производстве дел по маловажным преступлениям в мировых судах; об издержках при производстве дел по преступлениям и проступкам; об особых родах судопроизводства по преступлениям и проступкам; 2 по судоустройству (проект положения о судоустройстве; положение о присяжных стряпчих или поверенных).

Кроме этого, в недрах II Отделения С.Е.И.В.К. готовились проекты о нотариальной части; о несостоятельности лиц неторгового звания и о посреднических комиссиях.

В основу выработанных комитетами законодательных предложений были положены начала, имеющие весьма мало общего с действовавшей в тот период системой. Комитеты проектировали почти полное отделение власти судебной от административной, упразднение сословных судов, уничтожение канцелярской тайны, введение адвокатуры, а также устности и гласности процесса, устранение полиции от производства следствия, значительное смягчение теории формальных доказательств и целый ряд других мер, необходимых для обеспечения эффективного отправления правосудия.

Тем не менее, и в ходе перечисленных выше подготовительных работ вновь возникали определенные разногласия между II Отделением С.Е.И.В.К. и Министерством юстиции. Так, при подготовке проекта гражданского судопроизводства первое настаивало на проведение в проекте теоретических начал, «польза которых доказывалась наукой», а последнее полагало необходимым строгого согласовывать его с практикой. Для согласования мнений, в 1852 г. был учрежден особый Комитет под председательством Д.Н. Блудова, из чиновников II отделения С.Е.И.В.К. и Министерства юстиции.

После дополнения проекта на основании заключений Комитета, главноуправлющий II Отделением C.Е.И.В.К. 8 нюня 1857 г., внес его на рассмотрение Государственного совета. Исправленный в соответствии с заключениями Департаментов Государственного совета проект гражданского судопроизводства был напечатан, и в октябре 1859 г. разослан всем членам Совета для ознакомления и подготовки своих замечаний. По настоянию Министерства юстиции, часть экземпляров проекта была направлена практикующим юристам. Точно такой же порядок был принят в отношении всех остальных проектов II Отделения С.Е.И.В.К., относившихся к преобразованию судебной системы Российской Империи. Все они рассылались через Министерство юстиции в практические органы; из получаемых замечаний составлялись своды, которые и предлагались Соединенным Департаментам Государственного совета па рассмотрение вместе с проектами.

В 1860 г. Соединенные Департаменты Государственного совета приступили к обсуждению всех замечаний, поступивших на проект гражданского судопроизводства. Но работы Департаментов по этому предмету были приостановлены, в связи с тем, что прежде предстояло рассмотреть проект об улучшении земской полиции и учреждении института судебных следова­телей, законодательных актов крестьянской реформы, и вновь были возобновлены уже в марте 1861 г., после издания положений от 19 февраля того же года.