1. Экзистенциальная философия н.А. Бердяева. Учение об истории как испытании человеческой свободы.

Первая волна философской эмиграции была представлена в основном сторонниками идеалистических и метафизических направлений. Такие русские философы, как Л.И. Шестов (1866-1838) и Н.А. Бердяев (1774-1948), существенно повлияли на становление экзистенциализма. Так, Шестов разработал концепцию абсурдности человеческого существования, независимости личности от любых условий внешнего мира - материальных, духовных, нравственных. Он выдвинул тезис о правах «героя» выступать против всего общества и Вселенной. Доверие, по его мнению, возможно лишь к Богу, который не имеет никакой содержательной определенности. Любая познавательная деятельность объявлялась им равносильной грехопадению. Определяющим моментом его антиинтеллектуалистского учения является тезис о противоположности и даже несовместимости веры и разума. Он выступал за культивирование такой религиозности, в которой чувства преобладали бы над рассудочным началом и стремился замкнуть религиозную жизнь в рамки эмоциональной сферы.

Бердяев считал философию чистым творчеством в отличие от науки, которая всегда должна приспосабливаться к необходимости бытия. Исходя из творческой природы философии, он предлагает концепцию миростроения, ориентированную на человека.

Философия Николая Александровича Бердяева глубоко экзистенциальна, ярко персоналистична. Центральной темой философии Н.А. Бердяева является человек, человек свободный, творческий, а таким он является лишь в свете божественного, точнее: божественного "ничто". Н.А. Бердяев следует концепции немецкого мистика Майстера Экхарта, который проводил различие между божеством и Богом. Богу предшествует первичный принцип, не предполагающий какой-либо дифференциации, какого-либо бытия. Этот принцип — "ничто", принцип свободы. Свобода не может корениться в чем-то уже определившемся, в бытийном, она содержится в "ничто". Сотворение мира Богом — вторичный по отношению к "ничто" факт. Бог помогает воле стать добром, но он не в состоянии контролировать "ничто", принцип свободы. Бог свободен в своих действиях. Свободен в своих действиях и человек. Бог творит, творит и человек. В своей подлинной свободе человек божественен. Бог и человек есть Дух. Бог вполне реально присутствует в жизни людей высокой духовной силы, в добродетельной творческой деятельности человека. Ясно, что философ с таким мировоззрением не мог не быть противником тоталитарных режимов, лжи, зла, насилия и террора. Бердяев, которого, случалось, критиковали за романтизм и обилие далеко идущих и представлявшихся утопичными идей, убежден, что человек, будучи по природе своей существом свободным и творческим, преобразует мир именно в соответствии с принципами свободы и творчества. Всеобщее воскресение достигается не в революциях, не в технике. В русской религиозной философии, в частности в философии Н. А. Бердяева, сознание рассматривается как следствие грехопадения человека. Но философ также видит во времени позитивное качество, не дающее оснований для печали и скорби. Сознание, по Бердяеву, дано людям для того, чтобы они осознали тяжесть совершенного ими греха, испытали муки души, потерявшей единение с Богом. Но одновременно с этим оно оставляет возможность выйти на путь искупления и творческого восстановления утерянного единения с Богом. В сознании не только заложены предпосылки всех страданий человека, но и дана возможность через искупление спастись и войти в вечную жизнь.

Но человек, будучи свободным, свободен выбирать между добром и злом и далеко не всегда он выбирает добро. Зло, таким образом, есть не Божественное творение, а результат свободной деятельности человека. Его свободный выбор.

Этот подход, однако, многими мыслителями рассматривается как половинчатый. Как получается, спрашивает Бердяев, что всемогущий Бог, пусть даже через выбор человека, допускает существование зла в мире? И как можно, допустив зло, "запугивать человека гибелью"? Решение, которое предлагает Н. Бердяев, несколько отличается от общепринятого. Бога нельзя понимать наподобие деспотического монарха или полицейского. Он не управляет миром в том смысле, в каком мир понимает управление. Не присутствует в нем как судья и каратель. Он присутствует только как совесть и, следовательно, оценка. Однако нетрудно видеть, что и эта версия не вполне защищает от того исходного критического аргумента, которого хотел избежать Н. Бердяев. Христианская религия, таким образом, явилась не только одним из истоков учения о свободе выбора, но и продемонстрировала, в конечном итоге, ущербность редукции всего богатства характеристик свободы к свободе выбора., а в божественной духовной жизни.

Рассматривая взаимоотношения веры и знания, Н. А. Бердяев отмечал, что они не мешают друг другу, и ни одна из них не может заменить или уничтожить другую. Русский философ утверждал беспредельность знания и веры, полное отсутствие их взаимного ограничения. Научное знание, как и вера, есть проникновение в реальную действительность, но частичную, ограниченную. Наука верно учит о законах природы, но она, по мнению Бердяева, некомпетентна в решении вопроса о вере, откровении, идее и т.п.

Отличая веру, на которой покоится знание, от религиозной веры, философ указывает, что знание предполагает веру (в обоих аспектах), оказывается формой веры. "В глубине" знание и вера одно: знание есть вера, вера есть знание - и то и другое образуют единство, но все же эти два феномена различаются.

Поскольку, по Бердяеву, полнота "живого опыта" дана лишь в мистическом восприятии, то без "религиозного питания", без непосредственной интуиции философия чахнет и превращается в паразита. Она должна питаться и опытом научным и опытом мистическим. Более того, он считает, что и наука и философия должны подчиниться "свету религиозной веры" не для упразднения своих истин, а для просветления этих истин в полноте знания и жизни.

В качестве первоначальности он выдвигает историю и природу. Они вечны и включают в себя несотворенную свободу. Все зло в мире истекает из этой свободы. Зло представляет своего рода испытание благого Бога, посланного людям. В итоге - Бог мир создает, Себя в мире проявляет, но не управляет миром. Человеку Бог необходим как нравственный идеал и надежда на спасение, а Богу нужен человек как покаявшийся грешник, стремящийся к богочеловеческому образцу. Правда, достичь такого результата человек может лишь через катастрофу, конец света, Страшный Суд. В результате наступит новый мир - вечное царство свободы и духа, человеческое бессмертие.

Основные идеи его философской концепции:

1) дух и природа противоположны. Дух есть субъект, жизнь, свобода, огонь, творческая деятельность – различия преодолеваются любовью; природа – объект, вещь, необходимость, пассивная деятельность – все, что множественно и делимо. Бог есть дух. Природа вторична и производна. Только человек, обладающий свободой и способность к творчеству, способен преобразить и одухотворить природу.

2) примат свободы над бытием. Бог не отвечает за зло, творимое в мире – он не сотворил свободу, которая привела человека к грехопадению. Существует три вида свободы: первичная иррациональная свобода, которая существовала до Бога и человека и из которой все возникло; рациональная свобода, т.е исполнение рационального долга; и свобода, проникнутая любовью. Человек свободно отпадает от Бога, движимой иррациональной свободой и призван свободно вернуться к Богу по своей воле и привести, объединенный любовью весь мир к нему.

2) антроподицея (оправдание) человека. Человек есть точка пресечения двух миров, он отражает в себе мир высший (богоподобие) и мир низший - в этой двойственности заключается сложность его существования. Он венец мироздания и микрокосм. Как образ и подобие Бога, человек является личностью. Личность – категория духовно-религиозная. Как личность он имеет большую ценность, чем общество, нация, государство. Человек – со-творец Бога, он призван к творческой работе, его предназначение состоит в том, чтобы продолжать творение Богом мира. Человек творит из ничего, исходя из свободы как «безосновной основы бытия». И именно в творчестве человек совершает преодоление костной материи и он прорывается в высшую духовную реальность.

Идея нации занимает очень значительное место в политической философии Бердяева. Он ставит нацию выше государства. «Нация, — пишет он, — соборная личность, государство же — лишь подчиненная функция этой соборной личности. Нация — живой организм, существо; государство — функция существа, его состояние, или идол, ложный бог».

На первый взгляд это напоминает руссоистскую идею суверенитета народа: народ есть источник государственного закона. И все это выглядит будто бы так. «Нация, — пишет Бердяев, — а не государство, делает революции, свергает правительства, и она же свергает революции, если они противны верховному закону ее бытия, если мешают его органическому совершенствованию». Но почему же тогда Бердяев против народной революции? Да просто потому, что «нация», как и «народ», у него чисто мифическая вещь. По сути, это почвеннический миф о народе-богоносце, о нации как живом организме, из которого нельзя вынуть никакую его часть, никакой орган. И главное: помимо православия, он невозможен без самодержавия.

Против покушения на самодержавие Бердяев определенно возражает. У него получается следующее: одна нация, одна вера, один царь. Но тогда о каком же праве на революцию может идти речь? Бердяев все время правой рукой отнимает то, что дает левой.

Февральскую революцию Бердяев сначала приветствовал и готов был в ней участвовать. Но очень быстро разочаровался в ней.В Октябрь 1917 г. он встретил резко враждебно. В 1919 году в революционном Петрограде Бердяев в своих публичных лекциях практически призывал к непримиримой борьбе с большевизмом.

Можно сказать, что Бердяев противопоставляет демократии нациократию.. Он не хочет идти с революционной интеллигенцией — от этого наследства он отказывается. С. реакцией ему тоже не по пути. Бердяев отвечает, что надо уповать на второе пришествие. И не просто уповать. Здесь с традиционным христианским квиетизмом Бердяев решительно не согласен: необходимо активно этому второму пришествию содействовать. Чем раньше человек преобразится здесь на Земле, тем скорее наступит царствие небесное.

Единственный смысл исторического прогресса эсхатологический: история готовит человечество ко второму пришествию. В русском языке «ждать до второго пришествия» означает: не дождешься никогда. Поэтому очень удобно отсылать ко второму пришествию. Человек жалуется, что его обижают, его угнетают. А ему говорят: вот вернется Христос на землю, устроит страшный суд и накажет всех злодеев, и гореть им вечно в геенне огненной, а праведники унаследуют жизнь вечную, где нет ни печали, ни воздыхания, а одна только радость бесконечная...

На этом пути Бердяев различает богословие и религиозную философию. И суть религиозной философии, как она сформировалась в России, и как это в особенности проявляется у Бердяева, заключается в том, что если в Средние века философия была превращена в «служанку богословия», то теперь, наоборот, религия превращается в служанку философии. Иначе говоря, Бердяев хочет решить свои собственные философско-идеологические проблемы за счет религии. У него вообще чисто потребительское отношение к религии, что и вызывало нарекания со стороны Русской Православной Церкви.

Итак, идея эсхатологии, заимствованная Бердяевым у Соловьева, призвана заменить идею социального прогресса и социальной революции, которые должны решить все социальные проблемы. И это, по сути, попытка эксплуатировать христианскую идею в либеральных и даже в ретроградных целях. Поэтому и свобода оказывается у Бердяева не формой исторического прогресса, а сугубо антропологической характеристикой, не имеющей никаких реальных исторических оснований.