4 На 1920 г. В. И. Ленин делал ставку на другой вариант построения

социализма — технократический. Он полагал, что во главу угла следует поставить электрификацию страны. Традиционно план ГОЭЛРО в общественном сознании ассоциируется с хрестоматийной «лампочкой Ильича» и внедрением электрического освещения. На самом деле план, разработанный Государственной комиссией по электрификации России (ГОЭЛРО) и получивший название по наименованию этой комиссии, представлял собой комплексную программу преобразования на базе массового внедрения использования электричества не только всей индустрии, но даже и сельского хозяйства. Отсюда проистекал и легендарный лозунг Ленина — «Социализм — это советская власть плюс электрификация всей страны». Однако вскоре Ленин меняет свою точку зрения и выдвигает новую, уже третью, концепцию построения социализма. Он предлагает «тактическое отступление» перед капиталом, восстановление товарно-денежных отношений и даже допуск частного капитала в промышленность. Значительная часть большевиков поначалу восприняла эти ленинские предложения как капитулянтство, но, как и в 1917 г., Ленину удалось сравнительно быстро повести большинство партийцев за собой. Весной 1921 г. состоялся X съезд РКП(б), который официально провозгласил переход к новой экономической политике — НЭПу.

Основные черты нэПа

На 1921 г. основная масса населения по-прежнему проживала в селе. Более того, из-за разрухи удельный вес городского населения еще более сократился — рабочие бежали из голодных городов, где из-за массового закрытия заводов и фабрик найти работу было невозможно. Поэтому ключевым элементом НЭПа стал аграрный аспект этой политики. С весны 1921 г. крестьянам был назначен сельскохозяйственный налог фиксированного размера. Все, что крестьянин вырастил сверх объемов заранее назначенного налога, оставалось ему. Такая постановка вопроса стимулировала крестьян увеличивать запашку и вела к общему оживлению в аграрном секторе. Однако крестьянин был готов продавать зерно на свободном рынке, если только он на этом рынке мог купить необходимые ему фабричные изделия — это поставило вопрос о кардинальной перестройке в промышленности. Вся индустрия делилась как бы на два уровня. Крупная промышленность оставалась в государственной собственности, а в мелкой было разрешено создавать частные предприятия, брать заводы и фабрики в аренду и вообще заниматься частнопредпринимательской деятельностью. Именно на мелкую промышленность возлагалась обязанность утолить товарный голод в сфере товаров широкого потребления. Логика советского руководства в этом вопросе была следующей: «пусть частный хозяйчик выпускает мыло, примусы и сорочки, которых так не хватает на рынке. До тех пор, пока «командные высоты экономики» — предприятия по выпуску металла и текстиля в руках государства, хозяйчик не сможет угрожать нам!».

6 Впрочем, крупная промышленность тоже прошла процесс реформирования. Хотя ВСНХ сохранился, большинство его главков было ликвидировано. Теперь крупные предприятия объединялись в государственные тресты, действующие на основе хозрасчета. Эти тресты были должны самостоятельно закупать на рынке сырье, топливо и полуфабрикаты, реализовывать свою продукцию, выплачивать налоги

государству и приносить прибыль государству как своему собственнику. Как правило, трест объединял несколько предприятий одной отрасли индустрии, расположенные в одном и том же регионе — Уральский горнометаллургический трест объединял металлургические предприятия Урала, «Югосталь» — аналогичные заводы Донбасса и Криворожья. Нефтедобыча была разделена между трестами «Азнефть», «Грознефть» и «Эмбанефть». Впрочем, были и тресты, объединявшие в своем составе все предприятия отдельной отрасли, например, все авиазаводы были сведены в «Авиатрест», а вся резинохимическая промышленость была объединена в «Резинотрест». Всего в годы НЭПа было создана свыше 450 трестов, однако лишь около 40 % из них подчинялись ВСНХ, остальные находились в подчинении местных органов власти. Как показала практика, если с задачами производства тресты справлялись в целом, удовлетворительно, то организация сети сбыта оказалась для них задачей непосильной. Поэтому функции сбыта продукции были переданы государственным синдикатам. Как правило, синдикат создавался один на отрасль. Скажем, продажей нефти и нефтепродуктов как на внутреннем рынке, так и за рубежом занимался «Нефтесиндикат», сбытом продукции сталелитейных предприятий — «Металлосиндикат», распространением соли — синдикат «Соль» и так далее. Всего в годы НЭПа было создано 23 синдиката. Следует учитывать, что, хотя преобразования в рамках НЭПа начались весной 1921 г., перестройка промышленности заняла определенное время, поэтому система трестов и синдикатов была создана отнюдь не моментально.

Особое место в экономике НЭПа занимали иностранные концессии. Как уже говорилось выше, советское руководство стремилось оставить крупные предприятия, имеющие ключевое значение для экономики вообще, в своих руках. Однако в ряде случаев из этого правила делались исключения. Иногда даже достаточно крупные индустриальные объекты сдавались в аренду («в концессию») зарубежным предпринимателям. Предполагалось, что заграничный капиталист оборудует заброшенный в годы разрухи советский завод новейшим оборудованием и обучит персонал новым технологическим приемам. Ради этого можно было пойти даже на сотрудничество с «классовым врагом». Таких зарубежных концессий в СССР было относительно немного. Среди них крупнейшими можно назвать авиазавод Юнкерса в Филях, концессию Гарримана «Грузинский марганец» и золотопромышленное общество «Лена Гольдфилдс» в Сибири.

Однако сбыт продукции и приобретение сырья и топлива, а также вообще торговля на свободном рынке продукцией промышленности и сельского хозяйства подразумевала восстановление нормального денежного обращения. В ходе денежной реформы 1922—1924 гг. в СССР

были отменены старые «совзнаки», имевшие хождение в годы Гражданской войны и введены новые советские рубли, обладавшие частичной конвертируемостью. Таким образом, подводя итог, можно сказать, что НЭП, как экономическая политика, означал решительный отказ от методов «военного коммунизма». Теперь во главу угла ставилась не «революционная сознательность» и не диктатура пролетариата, а соображения экономической эффективности. Результаты не заставили себя долго ждать — уже в 1922—1923 гг. обозначился резкий экономический рост, а с 1925 г. отдельные отрасли

промышленности начали выходить на уровень производства 1913 г.