Обучение

Для того, чтобы овладеть церковнославянским языком, требовалось учиться. Сразу же после крещения князь Владимир взял в ученье детей «лучших людей». Его сын Ярослав Мудрый собрал в Новгороде для обучения 300 детей. Возможно, что в некоторых русских городах какое-то время существовали школы, однако чаще всего умение читать и писать передавалось от «мастера» к ученику, также как любое ремесло. Центрами такого обучения были церкви и монастыри. Важные сведения о распространении грамотности дала археология. Во всех древнерусских городах среди найденных в ходе раскопок вещей встречаются писала — металлические или костяные стержни, при помощи которых выдавливали буквы на покрытых воском дощечках или бересте. Берестяные грамоты обнаружены в 12 городах. Подавляющее число находок было сделано в Новгороде. Здесь умение читать и писать было делом обычным.

Успехи образования в Древней Руси нельзя преувеличивать. В рамках средневековой культуры грамотность оставалась уделом избранных. Даже в Московском государстве XVI в. абсолютное большинство населения грамоты не знало. В 1551 г. в Москве на Стоглавом соборе решили, что по городам в домах лучших священников и дьяконов должны быть созданы училища, где детей станут учить чтению, письму и церковной службе.

Важной предпосылкой для распространения грамотности и книжной культуры стало заимствование техники книгопечатания. В 1564 г. в Москве печатник Иван Федоров закончил работу над первой датированной печатной книгой «Апостол». Неблагоприятная внутриполитическая ситуация вынудила Федорова бежать в Речь Посполитую, однако технология книжной печати не была утеряна. В следующем столетии, после окончания Смутного времени, изготовление печатных учебных пособий стало нормой. Московский печатный двор выпускал азбуки, буквари, учебные Часословы и Псалтири.

Образование оставалось одинаковым для представителей всех слоев русского общества. Царевич Алексей Михайлович учился по Букварю, вышедшему на Московском печатном дворе. Иллюстрированный Букварь, написанный для его внука царевича Алексея Петровича монахом Карионом (Истоминым) был издан для общего пользования. В 1648 г. в Москве переиздали «Грамматику» церковнославянского языка Мелетия (Смотрицкого), монаха Виленского Свято-Духова монастыря. XVII в. стал рубежным в распространении грамотности. Если в начале столетия еще встречались неграмотные воеводы и малограмотные священники, то к концу века больше половины жителей крупных городов России умели читать и писать.

Книжная культура

Современная литература — один из видов искусства. Писатели создают при помощи слова художественные образы. Главная же цель древнерусского книжника — донести до будущих поколений слово Божие. Из-за этого древнерусский читатель относился к тексту иначе, чем современные люди. Письменный текст воспринимался как нечто священное. Дискутировался даже вопрос о том, не грех ли наступать на валяющиеся обрывки с буквами? Книга не развлекала читателя, а назидала и внушала страх Божий. Соответственно, в ней не было места шуткам, смеху и выдумкам. Они лишь изредка проскальзывают в немногих произведениях.

В наше время ценится новизна литературного произведения, в Древней же Руси, наоборот, предпочтение отдавалось древности, близости к божественному первоисточнику. Сейчас большое значение имеет авторство и оригинальность произведения. Древнерусские авторы, наоборот, часто творили анонимно. Они без колебаний вставляли в свои тексты фрагменты чужих произведений. Авторское право оказывалось бессмысленным там, где задача книжника — донести вневременную божественную истину или засвидетельствовать происходящие по Божьей воле события. Значимым имя становилось только в том случае, если статус автора придавал произведению дополнительный авторитет.

Иным чем сегодня было даже представление о достоверности информации. К примеру, древнерусский автор жития святого, не зная подробности о его жизни, без тени сомнения заимствовал фрагменты житий других святых. Это не воспринималось как подлог. Писатели исходили из того, что раз человек святой, то значит и свой жизненный путь он проходил так, как положено святым.

Главной задачей первых книжников Киевской митрополии было снабдить рукоположенных на Руси священников богослужебными книгами и текстами, излагающими основу христианского вероучения. Не случайно старейшая из дошедших до нас древнерусских книг, это Евангелие 1056—1057 гг., которое чаще называют Остромировым Евангелием по имени заказчика рукописи — новгородского посадника Остромира.

Поскольку славяне не могли сразу освоить весь корпус византийской литературы, то популярными стали различные подборки извлечений из сочинений наиболее значимых христианских авторов. В 1073 г. для киевского князя Святослава Ярославича, сына Ярослава Мудрого с

болгарской рукописи переписали «Изборник» — самую старую из сохранившихся древнерусских четьих книг. Из этой рукописи (ее часто называют «Изборник Святослава») русский читатель мог узнать о 35 византийских авторах, в том числе таких значимых, как святители Григорий Богослов и Василий Великий. Имелся в тексте и перевод исторического сочинения — «Летописец» патриарха Никифора. Понятно, что глубоких знаний из такой книги почерпнуть было невозможно. Однако для целей просвещения «Изборник» был незаменим. Недаром его копировали до XVIII в., а в старообрядческой среде — до XIX в. От столетия к столетию объем известных на Руси переводных текстов возрастал. В виде исключения встречались даже произведения, относящиеся к античной культуре, такие, как «История Иудейской войны» римско-иудейского историка Иосифа Флавия (переведена не позднее XII в.).

Постепенно древнерусские книжники начали создавать и собственные литературные произведения. Наиболее распространенными жанрами стали агиографические сочинения и летописные памятники. Летописи выполняли несколько функций. Они свидетельствовали для потомков, как на Руси распространялось христианство, сохраняли память о славных деяниях князей, а при необходимости могли выступать и в качестве документа в спорах с соседями. В Киеве летописание велось уже в XI в., однако древнейшим из дошедших до нас летописных сводов является «Повесть временных лет», которую создал в начале XII в. монах Киево-Печерского монастыря Нестор. Летописец встраивал историю Руси в контекст священной истории, начиная свой рассказ с ветхозаветного патриарха Ноя. Кульминацией его рассказа стало принятие христианства князем Владимиром.

Со временем в разных землях Руси сложились местные летописные традиции. Сведения о них сохранились отрывочно. Очень рано, не позднее XI в., возникло летописание в Новгороде. В Ростово-Суздальской земле свои летописи появились в XII в. Время рождения московского летописания — XIV столетие. После объединения древнерусских земель вокруг Москвы московское летописание стало общегосударственным.

Ярчайшие летописные памятники оставила эпоха Ивана Грозного. По инициативе митрополита Макария в Москве составили «Степенную книгу царского родословия». В ней русская история представала в виде ступеней, по которым Русь восходит к Богу. Ступенями же были правления предков Ивана Грозного, начиная с принявшей христианство княгини Ольги. Венцом же этого пути перед читателем представал сам царь Иван. «Степенная книга» пользовалась огромной популярностью. Она дополнялась и переписывалась до XVIII в.

Не менее грандиозной представляется идея составлявшегося в Александровской слободе «Лицевого летописного свода». Он начинался с библейской истории и заканчивался царствованием Ивана Грозного. Этот труд украшало более 16 тыс. миниатюр. Работу над ним не удалось довести до конца. В обстановке опричного террора вчерашние герои зачастую неожиданно превращались в государевых злодеев. Процесс правки завершающей части текста становился бесконечным.

Множество летописных памятников породило Смутное время. Люди пытались осмыслить происходящие со страной бедствия. Одним из

наиболее востребованных оказалось «Сказание» келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына. По его мнению, причиной несчастий государства стало то, что люди «от своего чину» захотели «выше восходити». Развитие летописания «вширь» стало одним из важных явлений XVII в. Теперь среди летописцев встречались дворяне средней руки, посадские люди и даже крестьяне. В 1674 г. в типографии Киево-Печерской лавры вышел из печати «Синопсис» (краткое изложение истории Руси). Он оказал огромное влияние на подбор сведений в учебниках русской истории более позднего времени.

Еще один важнейший жанр древнерусской литературы — жития святых. Первые русские книжники продолжали традиции византийской агиографии. Наиболее ранний из сохранившихся древнерусских памятников — созданное в конце XI в. или начале XII в. «Житие Феодосия Печерского», написанное Нестором, автором «Повести временных лет». Сочинение рассказывает о духовном подвиге Феодосия, игумена Киево-Печерского монастыря, одной из первых монашеских обителей на Руси. Работая над «Житием Феодосия» Нестор опирался на византийские тексты. Однако основную канву памятника все же составляют реальные события из жизни подвижника. Из-под пера Нестора вышло также «Чтение о житии и о погублении... Бориса и Глеба», наиболее ранний памятник агиографии, посвященный русским князьям. В нем противопоставлялись князь Святополк Окаянный, действиями которого руководила разжигаемая бесом жажда власти, и его братья Борис и Глеб — угодные Богу кротость и смирение, нежелание проливать кровь, заставили святых страстотерпцев принять смерть от старшего брата.

Позднее корпус житий русских святых продолжал пополняться. Появлялись местночтимые святые, имена которых оставались известны лишь в отдельных регионах. Для древнерусских книжников появление новых святых становилось свидетельством того, что Господь не оставляет их землю и посылает ей новых заступников. После создания единого Московского государства началась работа по «собиранию святыни». Огромную роль в этом деле сыграл митрополит Макарий, который в 1547 и 1549 гг. созывал в Москве соборы для официальной канонизации русских святых. Это подтолкнуло процесс создания новых житий. Под руководством Макария были составлены «Великие Минеи Четьи» — свод древнерусских «четьих» (то есть предназначенных не для богослужений, а именно для чтения) памятников. В него вошли не только славянские и переводные жития, но и поучения, творения отцов церкви, исторические произведения и др. Текст «Великих Миней Четьих» делился на 12 томов в соответствии с месяцами года. Так накопленная древнерусской культурой книжная мудрость была представлена в виде годового круга чтения. Эта работа затянулась более, чем на 25 лет. Полное издание памятника ученые не смогли подготовить вплоть до нашего времени. Парадный список «Миней» находился в царской библиотеке. Его читали государи от Ивана Грозного до Федора Алексеевича. Для обычных людей этот труд стал доступен только в начале XVIII столетия в сокращении и переработке украинского монаха Димитрия (Туптало), известного также как Димитрий Ростовский (по месту его последней архиерейской службы).

Временем наиболее интенсивного развития житийного жанра стал

период с начала XVII по начало XVIII вв., когда появилось больше сочинений, чем за весть предшествующий период развития древнерусской книжности. Этому способствовало распространение грамотности. Людей, чувствовавших в себе способность запечатлеть на бумаге жизнь духовных подвижников, становилось все большее. Некоторые из житий стали наполняться фольклором, сомнительным с точки зрения христианского вероучения. К примеру, в житии Варлаама Хутынского появились рассказы о том, как святой вставал из могилы, брал со своего надгробья каменный посох и убивал им согрешивших монахов. Лишь в XVIII столетии упорная борьба Синода с «ложными чудесами» позволила обуздать «народное христианство».

Еще одним направлением развития житийной литературы во второй половине XVII — первой половине XVIII вв. стали старообрядческие жития, распространявшиеся подпольно. Появлению новых мучеников за веру способствовали репрессии властей. В числе наиболее ранних текстов — «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное». Идейный вождь раннего старообрядчества описал свою борьбу за старую веру простым народным языком. Знаком времени стало то, что борясь за старину Аввакум, по сути, разрушал традиции жанра. Творчество мятежного протопопа стало одним из ярких свидетельств появления литературы Нового времени.