16. Творчество

В музыкальном творчестве Мусоргского нашли оригинальное и яркое выражение русские национальные черты. Эта определяющая особенность его стиля проявила себя многообразно: в умении обращаться с народной песней, в мелодических, гармонических и ритмических особенностях музыки, наконец, в выборе сюжетов, главным образом, из русской жизни. Мусоргский — ненавистник рутины, для него в музыке не существовало авторитетов. На правила музыкальной «грамматики» он обращал мало внимания, усматривая в них не положения науки, а лишь сборник композиторских приёмов прежних эпох. Отсюда постоянное стремление Мусоргского-композитора к новизне во всём.

Специальность Мусоргского — музыка вокальная. С одной стороны, он стремился к реализму, с другой стороны, к красочному и поэтическому раскрытию слова. В стремлении следовать слову музыковеды усматривают преемственность с творческим методом А. С. Даргомыжского. Любовная лирика как таковая привлекала его мало^[8]. Широко проявляется специфическая стилистика Мусоргского в тех случаях, когда он обращается к русской крестьянской жизни. Богатой колоритностью отмечены песни Мусоргского «Калистрат», «Колыбельная Ерёмушки» (слова Н. А. Некрасова), «Спи-усни, крестьянский сын» (из «Воеводы» А. Н. Островского), «Гопак» (из «Гайдамаков» Т. Шевченко), «Светик Савишна» и «Озорник» (обе последние — на слова Мусоргского) и мн. др. В таких песнях и романсах Мусоргский находит правдивое и драматичное музыкальное выражение для безысходности и скорби, которая скрыта под внешним юмором текста песен. Юмор, ирония и сатира вообще хорошо удавались Мусоргскому (в сказке про «Козла», в долбящем латынь «Семинаристе», влюблённом в поповскую дочь, в музыкальном памфлете «Раёк», в песне «Спесь»^[9] и др.). Выразительная декламация отличает песню «Сиротка» и балладу «Забытый» (на сюжет известной картины В. В. Верещагина). Мусоргский сумел найти совсем новые, оригинальные задачи, применить новые своеобразные приёмы для их выполнения, что ярко выразилось в его вокальных картинах из детской жизни, в небольшом цикле под заглавием «Детская» (текст принадлежит композитору)^[10]. Исключительной драматической силой отличается вокальный цикл «Песни и пляски смерти» (1875—1877; слова Голенищева-Кутузова; «Трепак» — картина замерзающего в лесу, в метель, подвыпившего крестьянина; «Колыбельная» рисует мать у постели умирающего ребёнка и т. д.).

Самые масштабные творческие достижения Мусоргского сосредоточены в области оперы, собственную разновидность которой он назвал (в том числе и для того, чтобы его творения в этом жанре не вызвали ассоциацию с господствовавшей в России концертно-романтической оперной эстетикой) «музыкальной драмой». «Борис Годунов», написанный по одноимённой драме Пушкина (а также под большим влиянием трактовки этого сюжета Карамзиным), — одно из лучших произведений мирового музыкального театра. Музыкальный язык и драматургия «Бориса» означали полный разрыв с рутиной тогдашнего оперного театра, действие «музыкальной драмы» совершалось отныне специфически музыкальными средствами. Обе авторские редакции «Бориса Годунова» (1869 и 1874 гг.), значительно отличаясь друг от друга по драматургии, являются по сути двумя равноценными авторскими решениями одной и той же трагической коллизии^[11]. Особенно новаторской для своего времени оказалась первая редакция (которая не ставилась на сцене вплоть до середины XX века), сильно отличавшаяся от господствовавших во времена Мусоргского романтических стереотипов оперного представления. Именно этим объясняется первоначальная резкая критика «Бориса», увидевшая в новациях драматургии «неудачное либретто», а в музыке — «многие шероховатости и промахи».

Такого рода предрассудки во многом были характерны прежде всего для Римского-Корсакова, утверждавшего, что в инструментовке Мусоргский малоопытен, хотя она иногда не лишена колоритности и удачного разнообразия оркестровых красок. От него подобные утверждения перекочевали и в советские учебники музыкальной литературы. В действительности не только инструментовка, но и весь стиль Мусоргского не укладывались в прокрустово ложе романтической музыкальной эстетики, которая господствовала в годы его жизни.

Ещё в большей степени скептическое отношение коллег и современников коснулось следующей оперы Мусоргского (жанр её обозначен самим автором как «народная музыкальная драма») «Хованщина» — на тему исторических событий в России конца XVII века (раскола и стрелецкого бунта). «Хованщина», в основу которой Мусоргский положил собственный сценарий и текст, писалась с большими перерывами и к моменту его смерти не была закончена^[12]. Необычен и замысел этого произведения, и его масштаб. По сравнению с «Борисом Годуновым» «Хованщина» является не просто драмой одного исторического лица (через которую раскрывается тема власти, преступления, совести и возмездия), а уже своего рода «безличной» историософской драмой, в которой, в отсутствие ярко выраженного «центрального» персонажа (характерного для стандартной оперной драматургии того времени), раскрываются целые пласты народной жизни и поднимается тема духовной трагедии всего народа, совершающейся при сломе его традиционного исторического и жизненного уклада.

Мусоргский оставил лишь несколько сочинений для оркестра, из которых выделяется симфоническая картина «Ночь на Лысой горе». Это — колоритная картина «шабаша духов тьмы» и «величания Чернобога». Заслуживает внимания «Интермеццо» (сочинено для фортепиано в 1861 г., инструментовано в 1867 г.), построенное на теме, напоминающей музыку XVIII в.

Выдающееся произведение Мусоргского — цикл фортепианных пьес «Картинки с выставки», написанный в 1874 году как музыкальные иллюстрации-эпизоды к акварелям В. А. Гартмана. Контрастные пьесы-впечатления пронизаны русской темой-рефреном, отражающей смену настроений при переходе от одной картины к другой. Русская тема открывает композицию и она же заканчивает её («Богатырские ворота»), теперь преображаясь в гимн России и её православной вере.

Главные жанры в творчестве композитора - опера, симфоническая поэма, фортепианная музыка.

Оперы «Борис Годунов», «Хованщина», фортепианный цикл «Картинки с выставки».??????????

17. Творчество Римского-Корсакова на протяжении многолетней деятельности (свыше 40 лет) подверглось изменениям, отражая потребности времени, эволюционировали и эстетические взгляды композитора, и его стиль. Римский-Корсаков формировался как музыкант в атмосфере общественного подъёма 60-х гг. под воздействием эстетических принципов “Новой русской музыкальной школы”. Важнейшие из них — стремление к народности, высокой содержательности, общественной значимости искусства — композитор пронёс через всю жизнь. Вместе с тем его в большей мере, чем других членов Балакиревского кружка, интересовали специфические внутренние проблемы искусства. Для Римского-Корсакова характерны выявление эстетического начала в каждом сочинении, стремление к красоте, совершенству выполнения. Отсюда — особое внимание к вопросам профессионализма и своеобразная эстетика мастерства, что сближало принципы Римского-Корсакова с общими тенденциями развития русского искусства конца XIX — начала XX вв., В творческом облике Римского-Корсакова много сходного с М. И. Глинкой. Прежде всего — гармоничность мировосприятия, внутренняя уравновешенность, тонкий артистизм, безупречный вкус, чувство художественной меры, классическая ясность музыкального мышления.

Круг тем и сюжетов, воплощённых Римским-Корсаковым, широк и многообразен. Как и все “кучкисты”, композитор обращался к русской истории, картинам народной жизни, образам Востока, он также затронул область бытовой драмы и лирико-психологическую сферу. Но с наибольшей полнотой дарование Римского-Корсакова выявилось в произведениях, связанных с миром фантастики и разнообразными формами русского народного творчества. Сказка, легенда, былина, миф, обряд определяют не только тематику, но и идейный смысл большинства его сочинений. Выявляя философский подтекст фольклорных жанров, Римский-Корсаков раскрывает мировоззрение народа: его извечную мечту о лучшей жизни, о счастье, воплощённую в образах светлых сказочных стран и городов (Берендеево царство в “Снегурочке”, город Леденец в “Сказке о царе Салтане”, Великий Китеж); его нравственные и эстетические идеалы, олицетворением которых служат, с одной стороны, пленительно-чистые и нежные героини опер (Царевна в “Кащее бессмертном”, Феврония), с другой — легендарные певцы (Лель, Садко), эти символы неувядаемого народного искусства; его преклонение перед животворной мощью и вечной красотой природы; наконец, неистребимую веру народа в торжество светлых сил, справедливости и добра — источник оптимизма, присущего творчеству Римского-Корсакова.

Отношение Римского-Корсакова к изображаемому также родственно народному искусству. По словам Б. В. Асафьева, "...между личным вчувствованием композитора и объектом его творчества встает прекрасное средостение: а как об этом думает и как бы воплотил свою мысль об этом народ?" Подобная отстранённость авторской позиции обусловила характерную для Римского-Корсакова объективность тона и преобладание эпических принципов драматургии в большинстве сочинений. С этим же связаны и специфические черты его лирики, всегда искренней и в то же время лишённой эмоциональной напряжённости,— спокойной, цельной и несколько созерцательной.

В творчестве Римского-Корсакова органично соединяется опора на русский музыкальный фольклор (главным образом древнейшие его пласты и на традиции национальной классики (Глинка) с широким развитием живописно-колористических тенденций романтического искусства, упорядоченностью и уравновешенностью всех элементов музыкального языка. Композитор вводит в свои произведения подлинные народные песни и создаёт собственные мелодии в духе народных. Особенно типичны для него архаизированные диатонические темы в сложных нечётных размерах, как, например, заключительный хор из “Снегурочки” на 11/4.) Песенные интонации окрашивают и лирическую (преимущественно, оперную) мелодику Римского-Корсакова. Но ей, в отличие от народных тем, более свойственны структурная законченность, внутренняя расчленённость и периодическая повторность мотивных звеньев. Типичны для Римского-Корсакова подвижные, богато орнаментированные мелодии инструментального характера, нередко вводимые и в вокальные партии фантастических оперных персонажей (Волхова, Царевна-Лебедь).

Развитие тематического материала у Римского-Корсакова обычно не ведет к коренным интонационным преобразованиям. Подобно всем “кучкистам”, композитор широко и многообразно использует вариационные приёмы, дополняя их полифонией — чаще подголосочной, но нередко и имитационной.

Гармоническое мышление Римского-Корсакова отличается строгой логичностью, ясностью, в нём ощущается рациональное организующее начало. Так, применение натуральных диатонических ладов, идущее от стилистики русской крестьянской песни и балакиревских принципов её обработки, обычно сочетается у Римского-Корсакова с простой трезвучной гармонизацией, использованием аккордов побочных ступеней. Существен вклад композитора в развитие колористических возможностей гармонии. Опираясь на традиции “Руслана и Людмилы”, он создал к середине 90-х гг. свою систему ладо-гармонических средств (связана, прежде всего, со сферой фантастических образов), в основе которой — сложные лады: увеличенный, цепной и особенно уменьшенный, с характерным звукорядом тон - полутон, т. н. “гамма Римского-Корсакова”.

Колористические тенденции проявляются также в opкестровке, которую Римский-Корсаков рассматривал как неотъемлемую часть замысла (“одну из сторон души” сочинения). Он вводит в партитуры многочисленные инструментальные соло и, следуя заветам Глинки, предпочитает звучания чистых тембров густым смешанным краскам. Яркость и виртуозный блеск его оркестра сочетаются с прозрачностью и лёгкостью фактуры, отличающейся безупречной ясностью голосоведения.

Оперы «Садко», «Снегурочка».?????????

18. Чайковский – величайший симфонист. Чайковский является автором 7 симфоний (в том числе программной симфонии «Манфред»), 7 симфонических поэм: увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта», симфоническая фантазия «Буря», симф. фантазия«Франческа да Римини», увертюра-фантазия «Гамлет», программная увертюра «Гроза», симфоническая поэма «Фатум» и симфоническая баллада «Воевода».

Чайковский всегда тяготел к воплощению в творчестве напряженных драматических концепций. Это и определило наличие в его симфоническом творчестве остро конфликтного начала, целеустремленного динамического развития. Высокая степень философской обобщенности всегда сочетается у него с реалистической конкретностью содержания. Особая конкретность музыкальных образов обусловлена тем, что они чаще всего связаны с жанрами бытовой музыки. Путь лирического обобщения через простые массовые жанры был чрезвычайно органичен для Чайковского.

Симфонизм Чайковского тесно связан с предшествующей ему русской музыкой, в первую очередь с творчеством Глинки. Он продолжил глинкинские опыты симфонизации бытовых жанров. Также эта связь полнее всего ощущается в вокальном творчестве. По своей философской насыщенности и динамике развития симфоническое творчество Чайковского связано с творчеством Бетховена. Только бетховенский тип симфонизма мог воплотить мощный драматизм его художественных идей. От Бетховена Чайковский унаследовал арсенал средств тематического развития, динамическую трактовку всей формы. Это сказывается, например, в разработках, построенных по принципу последовательно нарастающих волн, в трактовке коды, которая представляет собой как бы 2-ю разработку и содержит более высокую кульминацию развития («Ромео и Джульетта», 1 ч. 4 и 5 симфонии). Подобно Листу и Вагнеру, он склонен к широте и непрерывности развития. Он охотно пользуется романтическим приемом лейтмотивизма, часто обращается к жанру симфонической поэмы. С западными романтиками Чайковского также роднит частое обращение к жанру программной симфонической музыки. Ему чужд сюжетно-программный принцип Берлиоза. Гораздо ближе – традиции обобщенно-философской программной музыки Бетховена, развитые Листом.

Именно Чайковскому впервые после Бетховена удалось создать симфонические произведения, монументальные по своему идейному содержанию и обладающие способностью широчайшего общественного воздействия. Чайковскому, правда, были чужды социально-героические идеи.

Ранние симфонии. Первые 3 симфонии Чайковского относительно скромны по своим идейным масштабам. В основе их еще не лежит обобщающая философская мысль или драматическая концепция. Преобладает светлая лирика, праздничность, лишь изредка встречаются моменты сумрачно-меланхолические. Ранние симфонии ближе всего к симфонизму Мендельсона, Шумана. Ведущую роль играет программно-лирическое и жанровое начало. Но с первых же шагов Чайковский обнаруживает свои индивидуальные черты.

К числу наиболее цельных произведений раннего периода относится 1-я симфония – «Зимние грезы». Она задумана как программно-лирический цикл. В средней части скерцо впервые появляется вальс. Цикл завершается праздничным финалом, который построен на русских темах. К этому типу финала Чайковский возвращается во всех своих симфониях, кроме шестой. 2-я и 3-я симфонии представляли собой дальнейший шаг в развитии Чайковского-симфониста.

Важнейшими вехами на пути к зрелому симфонизму явились его увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта» и «Франческа да Римини». Но еще более значительной вехой явилась для него 4-я симфония – 1-е философски-обобщающее произведение Чайковского, посвященное центральной теме его творчества – теме фатума. Но он не отказывается от прежних образов и настроений, они являются здесь в новом контексте. Каждая из 3-х симфоний (4,5,6) неповторима. Но между ними гораздо больше общего, чем различного. Все 3 произведения трактуют в сущности 1 тему – тему трагического единоборства человека (жизни) с неумолимой судьбой (смертью). С наибольшей полнотой эта концепция развита в первых частях симфоний. Глубокий, коренной контраст основных 2-х тем экспозиции – 1-я важнейшая черта этих частей. Смысл контраста: противопоставление трагической действительности и мечты о счастье.

Темы главных партий носят напряженно неустойчивый, мятущийся характер. Уже в пределах главной партии первая тема обычно получает у Чайковского широкое развитие. Обычно написаны в динамической трехчастной форме. Бесконечно пульсирующей главной партии противостоит гораздо более уравновешенная, светлая и широкая по своему дыханию побочная партия. Темы побочных партий обычно двух видов: 1-й – широкие романсно-элегические кантилены, которые можно было бы назвать темами любви. (6-я симф., «Ромео и Джульетта», «Буря»); 2-й – танцевальные, чаще всего вальсообразные побочные темы (3,4,5 симф.). Основой мелодии обычно служат простые диатонические обороты. В побочных партиях всегда проходит линия напряженного внутреннего развития. Часто они написаны в 3-хчастной форме.

Большая разработочная часть, следующая непосредственно за изложением первой темы и развивающая ее, менее всего является «мостом» к побочной. Переход к побочной обычно осуществляется в небольшом построении. Чайковский использует прием далеких тональных сопоставлений (4-я симф. f moll-as moll-H dur; «Ромео и Джульетта» - h moll – Des dur).

К 2-м основным образам первых частей иногда прибавляется самостоятельный 3-й образ – тема фатума. На теме фатума построены вступления к 1-м частям 4 и 5 симфоний. Значение темы фатума в идейном замысле 4-й и 5-й симфоний чрезвычайно велико. Из этого образа рождается вся драматическая концепция симфонии. В 4-й симф. Тема фатума проходит многократно в 1-й части и однажды появляется в коде финала. В 5-й симф. она последовательно проходит уже через все части цикла. Появление ее часто отмечает поворот развития. В других случаях тема фатума выступает как средство максимального усиления трагического образа. Появление темы фатума всегда совпадает с гранями произведения. В 5-й симф. тема фатума, начиная с 3-й части, преобразовывается, принимая мажорный облик.

В разработке происходит все большая концентрация и обострение основных элементов темы. Развитие идет в виде ряда последовательно нарастающих волн. Самое мощное нарастание является уже переходом к репризе. Главная партия репризы полностью сливается с разработкой. Одной из ярчайших страниц симфонического творчества Чайковского является разработка 1-й части 6-й симфонии..

Балеты «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Щелкунчик».

19. Оперы П.Чайковского «Пиковая дама», «Евгений Онегин».

20. Сергей Васильевич Рахманинов родился 1 апреля 1873 года в Новгородской губернии. Первые уроки игры на фортепиано и первые музыкальные занятия начались с четырехлетнего возраста и проходили под руководством матери.

В 1882 году семья Рахманиновых переселилась в Петербург, и мальчик был отдан в Петербургскую консерваторию в класс профессора Демянского. В 1885 году семья переехала в Москву. С этим обстоятельством связан был переход Рахманинова в Московскую консерваторию. Здесь он обучался под руководством сначала Н. С. Зверева, а затем А. И. Зилоти в области фортепиано. А. С. Аренский и С. И. Танеев обучали его музыкальной теории и композиторской технике.

Рахманинов окончил консерваторию в 1892 году с золотой медалью, представив в качестве экзаменационной работы одноактную оперу „Алеко” на сюжет поэмы Пушкина „Цыганы”. В том же году эта опера была поставлена в Москве на сцене Большого театра. С нею автор выступил вскоре и как дирижер в Киевском оперном театре.

Забегая вперед, стоит сказать, что Рахманинов выказывал уже в начале творческого пути себя и как прекрасный дирижер. В начале композиторской и исполнительской деятельности дирижерское искусство привлекало его:

в 1897-1898 годах он служил дирижером в частной („мамонтовской») опере в Москве, а с 1904 по 1906 год занимал такой же пост в московском Большом театре. Позднее он почти не выступал в этом качестве.

С зимы 1892 года начались публичные выступления Рахманинова как пианиста. И он быстро показал свои незаурядные способности. Уже в те годы игра его отличалась яркостью, силой, богатством и полнотой звучания, блеском и остротой ритма, захватывающей и приковывающей внимание выразительностью и властно покорявшей волевой напряженностью.

Признание Рахманинову как талантливому симфонисту впервые принесла оркестровая фантазия „Утес», написанная в 1893 году. В отзывах печати на первое исполнение фантазии отмечались поэтичность настроения, богатство и тонкость гармонии, яркость оркестровых красок. Несомненно, индивидуальный и притом обаятельный композиторский почерк Рахманинова чувствуется уже в первых юношеских опытах.

Неожиданная пауза наступила в 1897 году, после неудачного исполнения Первой симфонии Рахманинова - сочинения, в которое композитором было вложено много труда и душевной энергии, непонятого большинством музыкантов и почти единодушно осужденного на страницах печати, даже осмеянного некоторыми из критиков. Провал симфонии стал глубокой психической травмой для Рахманинова по собственному, более позднему признанию, он „был подобен человеку, которого хватил удар, и у которого на долгое время отнялись и голова и руки”.

Три последующих года были годами почти полного творческого молчания, но одновременно и сосредоточенных размышлений, критической переоценки всего ранее сделанного. Результатом этой напряженной внутренней работы композитора над самим собой явился необычайно интенсивный и яркий творческий подъем в начале нового столетия.

На протяжении первых трех-четырех годов наступившего XX века Рахманиновым был создан ряд замечательных по своей глубокой поэтичности, свежести и непосредственности вдохновения произведений различных жанров, в которых богатство творческой фантазии и своеобразие авторского „почерка” соединяются с высоким законченным мастерством.

Пять лет отделяют Второй фортепианный концерт Рахманинова, оконченный в 1901 году, от его предыдущего фортепианного произведения - Шести музыкальных моментов. Композитор предстает в этом новом своем сочинении как зрелый сложившийся мастер с ярко выраженной индивидуальностью и выработанной манерой письма.

Рахманинов показал себя в нем крупным оригинальным художником, „свободным от всякой изысканности и в то же время обладателем всех средств новейшей техники”.

Концерт, принесший ее автору заслуженный успех, был по праву признан лучшим русским фортепианным концертом после си-бемоль-минорного концерта Чайковского. Но, при сохранении преемственных связей с наследием Чайковского и других русских и зарубежных композиторов XIX века, рахманиновский концерт содержит много нового как в своем образном строе и средствах музыкального выражения, так и в самой трактовке жанра.

Можно было бы назвать его вдохновенной лирико-патетической поэмой для фортепиано с оркестром. В одно время с концертом создавалась Вторая сюита неудивительно, что она в отдельных своих моментах перекликается с ним по характеру музыки, хотя задача, стоявшая в данном случае перед композитором, была иная. Это произведение еще одна несомненная творческая удача Рахманинова.

Более скромная по масштабу симфоническая кантата, или вокально-симфоническая поэма „Весна”(1902), написана на слова стихотворения Н. А. Некрасова „Зеленый шум”. Произведение это оказалось созвучным тем „весенним” настроениям, связанным с подъемом освободительных чаяний и ожиданием близких перемен, которыми были охвачены широкие круги русского общества в начале 1900-х годов.

Более сложной оказалась судьба двух последующих крупных произведений Рахманинова - опер „Скупой рыцарь”и „Франческа да Римини», впервые показанных на сцене Большого театра в один вечер 11 января 1906 года. Встреченные с большим интересом, они вместе с тем вызвали много споров и разногласий в их оценке.

Оба произведения были во многом новы и необычны сточки зрения сложившихся традиционных норм оперной драматургии XIX века. Как и „Алеко», они отличаются краткостью, сжатостью формы, отсутствием развернутого, постепенно развивающегося действия:

все внимание сконцентрировано на немногих важнейших его моментах и переживаниях одного-двух главнейших действующих лиц.

Но если там это определялось характером полученного задания, то в „Скупом рыцаре” и „Франческе”было результатом свободного выбора композитора.

Опера „Франческа да Римини”оказалась последней у Рахманинова. Задуманная в конце 1906 года новая опера „Монна Ванна” по одноименной пьесе Метерлинка осталась неоконченной. Написав первое ее действие, композитор по каким-то причинам отказался от продолжения этой работы и в дальнейшем не обращался к оперному жанру.

Может быть, этому способствовал его отъезд в Дрезден, где Рахманинов прожил три зимы, летом, возвращаясь домой, или довольно частые выступления его в тот период в Европе как пианиста и дирижера.

Особое место в творчестве композитора занимают романсы. В них Рахманинов предстает другой стороной своего творческого облика. Преимущественной сферой его камерного вокального творчества была лирика, мир личных чувств и настроений. Исключительным богатством, красочностью и разнообразием форм отличается фортепианное сопровождение и в романсах Рахманинова.

К числу наиболее популярных относятся: „Сирень», „Не пой, красавица», „Весенние воды», „Ночь печальна», „Отрывок из Мюссе», „Я опять одинок”.

Только через десять лет после тяжелого нервного потрясения, связанного с неуспехом Первой симфонии, Рахманинов вновь обратился к этому жанру, создав свою Вторую симфонию. На этот раз как московская, так и петербургская пресса единодушно признала высокие художественные достоинства нового произведения.

Один из столичных критиков сравнивал появление рахманиновской симфонии по значению с первым исполнением „Патетической”Чайковского, называя Рахманинова достойным преемником этого великого мастера.

Произведением меньшего масштаба, но интересным и во многом новым для Рахманинова явилась симфоническая картина „Остров мертвых”по одноименному живописному полотну А. Бёклина или, точнее, созданная под его впечатлением.

В отзывах печати на первое исполнение „Острова мертвых”отмечалось, что в музыке этого рахманиновского сочинения нет того застывшего покоя небытия, которое царит у Бёклина, в ней слышатся скорее муки, стоны и отчаяние Дантова ада в соединении со страстной жаждой жизни.

Важнейшим этапом в творческом развитии Рахманинова стало создание в 1909 году Третьего фортепианного концерта. Не уступая своему предшественнику по свежести вдохновения, мелодическому богатству и красоте тем, Третий концерт носит на себе печать большей зрелости и сосредоточенности мысли.

Асафьев считал, что именно с Третьего концерта началось окончательное формирование „титанического стиля рахманиновской фортепианности”и черты „наивно романтической фактуры», свойственные ранним сочинениям композитора, полностью преодолеваются им.

В том же году Рахманинов впервые успешно гастролирует в США. С 1909 и по 1912 год он занимает должность инспектора русской музыки при Главной дирекции Русского музыкального общества. В 1910 году Рахманинов обращается к духовной музыке. Он пишет Литургию св. Иоанна Златоуста.

Рахманинов не прибегает в своей Литургии к знаменному и другим одноголосным распевам Древней Руси, создавая „свободную”композицию, в которой выражает свое понимание смысла литургического действа, свое личное отношение к богослужебным текстам. Композитор стремится к созданию высокохудожественной церковной музыки, которая, не нарушая благоговейной простоты и строгости богослужебного чина, в то же время обладала бы самостоятельной эстетической ценностью.

Вокально-симфоническая поэма „Колокола”на стихи Эдгара По в русском переводе К. Д. Бальмонта, написанная в пору высокой творческой зрелости Рахманинова в 1913 году, по значительности своего замысла и мастерству его воплощения принадлежит к наиболее выдающимся образцам русской музыки кануна Первой мировой войны.

Напряженно экспрессивный, беспокойный характер музыки „Колоколов”обусловлен предчувствием грядущих трагических перемен. В четырех ее частях представлен жизненный путь человека от полной надежд и ожиданий юности до печальной кончины. Звон колоколов, звучащих то светло и радостно, то тревожно и зловеще, как грозное предупреждение, то глухо и мрачно, символизирует разные этапы этого пути.

Подобным настроением проникнуто и следующее произведение композитора - „Всенощное бдение”. „Самым значительным созданием Рахманинова является изумительная музыка его „Всенощной”для хора без инструментального сопровождения, - считал Асафьев.

- „Всенощная” вместе с тем оказывается пока и наивысшим достигнутым творческим опытом, где композитор, словно под влиянием духовного откровения, отметает все случайное, наносное, мелколичное и соприкасается с глубиной народного и древнерелигиозного сознания.

Напевность или песенная текучесть проявляется в каждом миге звучаний „Всенощной», создает напряженное, живо ощутимое наличие жизненного потока, струящегося беспредельно и в щедром едином светлом порыве сливающего (перерабатывающего) всякую личную страсть, скорбь, смятение в целостное, в объединяющее течение”.

Октябрьская революция застала Рахманинова за переделкой его Первого концерта. Многие тогда считали, что переворот в России временный.

Рахманинов же думал, что это конец старой России и что ему, как артисту, ничего другого не остается, как покинуть родину. Он считал, что жизнь без искусства для него бесцельна. Боялся, что в наступившей ломке искусство, как таковое, существовать не может и что всякая артистическая деятельность прекращается в России на многие годы.

Поэтому он воспользовался пришедшим неожиданно из Швеции предложением выступить в концерте в Стокгольме. В конце 1917 года он вместе с женой Натальей Александровной и детьми покидает Россию.

Вначале он едет в Париж, затем перебирается в Швейцарию. С 1935 года композитор живет в США. Наступает новый перерыв в творчестве Рахманинова, на этот раз значительно более длительный, чем предыдущий.

Только спустя целое десятилетие композитор возвращается к сочинению музыки, сделав обработку трех русских народных песен для хора и оркестра и завершив Четвертый фортепианный концерт, начатый еще накануне Первой мировой войны.

Рахманинов мучительно тосковал по родине, постоянно размышляя о том, не совершил ли он ошибку, покинув отчизну. Он жадно интересовался всем, что приходило из Советского Союза, и его интерес к своей обновленной родине был искренен, глубок. Он читал книги, газеты и журналы, приходившие из СССР, собирал советские пластинки.

Особенно любил он слушать русские песни в исполнении замечательного Краснознаменного ансамбля.

Возможно, все это послужило толчком для постепенного возрождения творчества Сергея Васильевича, создавшего в 1930-е годы такие прекрасные сочинения, как „Симфонические танцы», Рапсодия на тему Паганини и особенно Третья симфония.

Лето 1934 года принесло композитору долгожданную творческую удачу. Всего за семь недель Рахманинов создал одно из наиболее блестящих своих произведений - Рапсодию для фортепиано с оркестром на тему скрипичной пьесы Никколо Паганини.

В Третьей симфонии, завершенной в 1936 году, обобщаются лучшие рахманиновские свойства. Она, без всякого сомнения, крупное явление в эволюции национально русского симфонизма. Симфония, одухотворенная лирикой и гимнами восторга и любви, обращена к великой родине композитора - России.

Еще одна вершина того периода - „Симфонические танцы”(1940). Рахманинов, всегда очень строго и критически относившийся к своим произведениям, по-иному относился к „Симфоническим танцам”. Он до конца жизни любил их, вероятно, считая своим лучшим произведением, и радовался, когда узнавал, что тот или другой дирижер хочет их исполнять.

Он надеялся, что известный хореограф М. М. Фокин поставит балет на эту музыку. Они не раз обсуждали эту идею, но осуществить намерение - поставить балет на музыку „Симфонических танцев”Рахманинова - из-за смерти Фокина, последовавшей летом 1942 года, так и не удалось.

Последний концертный сезон Рахманинова -1942-1943 годов - начался 12 октября сольным концертом в Детройте.

Весь сбор с концерта 7 ноября в Нью-Йорке, в сумме 4046 долларов, Сергей Васильевич, как делал до этого не раз, опять отдал на нужды войны:

часть пошла американскому Красному Кресту, часть была передана через генерального консула - России, стране, которую он никогда не забывал.

После тяжелой болезни Рахманинов скончался в кругу своих близких в Беверли Хилз 28 марта 1943 года.

21- 22. РУССКАЯ МУЗЫКА. Понятие «русская музыка» охватывает музыкальную культуру русского государства от его возникновения до наших дней (Киевская Русь, Московская Русь, Российская империя, СССР, Российская Федерация). Некоторые трудности возникают с определением границ понятия в период империи и особенно СССР: с одной стороны, входившие в эти государственные образования народы имели собственные музыкальные культуры (некоторые с конца 19 в. – профессиональные школы), а с другой, влияние русской культуры на культуры соседних входивших в империю народов было весьма значительным, и со второй половины 19 в. почти везде работали русские музыканты. Трудно, например, определить однозначно, к какой национальной культуре принадлежит творчество армянина Арама Ильича Хачатуряна (1903–1978) или азербайджанца Кара Абульфаз оглы Караева (1918–1982). Упрощая проблему, понятие «русская музыка» можно связать с творчеством авторов и исполнителей, действовавших на территории собственно России (после 1917 и в пределах диаспоры – русского зарубежья).

Музыка советского периода (1918—1991) в России и других союзных республиках за свою историю состояла из самых разнообразных жанров и периодов. Хотя основная часть музыкантов и композиторов были русскими, значительный вклад сделали и другие народы СССР, в особенности украинцы, белорусы, евреи, народы Кавказа.