КРАТКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ СОСТАВИТЕЛЯ

Психология личности традиционно представляет собой эпицентр научной психо­логической проблематики, поле, на котором не прекращаются наиболее яростные дискуссии. С одной стороны, такое положение дел объясняется чрезвычайной идеоло­гической загруженностью данной области, постоянным (хотя подчас имплицитным) присутствием ценностных, нравственных и моральных убеждений и норм в поле дан­ной проблематики. С другой стороны, отсутствие единой общепсихологической теории личности, впечатляющее многообразие психологических концепций личности «сред­него уровня», реально не поддающихся какой бы то ни было интеграции в единую и непротиворечивую теоретическую систему, являются живительной питательной средой для продолжающейся «войны всех против всех».

Специфика отечественной психологии личности заключается в том, что на про­тяжении многих десятилетий сферой релевантной ей психологической практики оста­валась психоэкспериментальная, психодиагностическая и психопедагогическая работа. При этом две первые практические области были, как правило, ангажированы теми или иными психологическим концепциями личности и фактически их обслуживали (детализировали, уточняли и подтверждали), а третья область психологической прак­тики долгое время была зоной особо пристального идеологического контроля и, в свою очередь, не столько обслуживала (верифицировала) психологические представ­ления и предположения, сколько обслуживалась ими. В этих условиях отечественная психология личности надолго стала сферой либо недостаточно ответственного, либо слишком ответственного теоретизирования.

Как известно, любая научная дисциплина эволюционирует во многом благодаря тем существенным различениям, которые удается провести в предмете исследования. Эти различения конкретизируют и детализируют данный предмет как систему суще­ственных внутрипредметных отношений — дифференцирующееся пространство на­учных понятий, положений и предположений. В этом смысле прямым показателем прогресса в разработке той или иной научной дисциплины можно считать степень дифференцированности ее предмета (и, прежде всего, степень разотождествленности этого предмета от предметов других, смежных научных дисциплин).

К сожалению, культурно-историческая концепция развития психики, ставшая первичной теоретической матрицей советской психологии, а затем (в силу своего более полного сродства с марксистской философией) занявшая центральное и доминирующее положение в «гнезде» отечественных психологических школ и направлений, отлича­лась весьма слабой степенью дифференцированности предмета психологии личности. Для В.С. Выготского «личность» — не научное понятие, а лишь термин, использовавший­ся в разных смысловых контекстах и с очень широким диапазоном значений; что же касается «развития личности», то данный процесс отождествлялся с возрастным раз­витием и был приравнен к интериоризации системы интерперсональных отношений субъекта. Все эти «генетические дефекты» были в полной мере унаследованы отече­ственной психологией личности и крайне медленно изживались в ходе ее развития.

Предлагаемый читателю дайджест статей по психологии личности, опубликованных в старейшем и авторитетнейшем научном журнале «Вопросы психологии» за почти полувековой период, является замечательной иллюстрацией всего того непростого, полного драматических коллизий пути, который проделала отечественная психология личности во второй половине XX в. Все публикуемые материалы — оригинальные тексты, авторы которых — отечественные психологи первого, второго и третьего «по­колений», разрабатывавшие проблематику психологии личности в разные годы и под разными углами зрения. В данный сборник были отобраны только те публикации, в которых либо вводились новые идеи и понятия, либо подводились итоги многолет­них исследований, либо предпринимались попытки осуществить интеграцию идей и понятий психологии личности в некую единую теоретическую систему. Необходимо отметить, что статьи в сборнике размещены в хронологической последовательности. Почти все статьи печатаются с незначительными сокращениями (при этом купюры ука­заны соответствующим значком — <...>). Настоящее (второе) издание дайджеста допол­нено двумя статьями.

Гранит психологии личности как научной дисциплины чрезвычайно прочен. Но «кроту истории» (К. Маркс) подвластен любой материал. Читая статьи дайджеста, видишь, как совершается эта непростая работа, как постепенно конституируется предмет психологии личности, как конкурируют различные значения понятия «лич­ность», как в логике «шаг вперед, два шага назад» уходят в прошлое стереотипы «принципиального противостояния по всем позициям» отечественной и зарубежной (мировой) психологии личности, как преодолеваются отождествления личности и психики, личности и человека, личности и субъекта, развития личности и возра­стного развития человека, психологии личности и педагогики личности. Все эти процессы отнюдь не завершены. Более того, в масштабе весьма ограниченной чело­веческой жизни они не гарантированы. Они гарантированы только в том пределе, к которому устремлена совокупная, а точнее совместная (!) научная деятельность всех психологов, работающих в предельно «глубинных» и предельно «вершинных» трчках планеты Псюхе.

ЛИЧНОСТЬ КАК ПРЕДМЕТ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ

А.В. ВЕДЕНОВ (1901-1970)

Сущность человека как личности, как объекта и субъекта истории общества, — как говорит К. Маркс, — составляет «совокупность общественных отношений». В этом смысле личность является предметом общественных наук, в первую очередь, исторического материализма. Однако это не исключает необходимости и психоло­гических исследований личности, исследования законов ее развития в конкретных исторических условиях, раскрытия законов развития человеческой индивидуальности. При этом психология должна опираться на данные общественных наук, поскольку подлинное понимание и раскрытые законов духовного развития личности возможно только на основе сравнительного изучения ее развития в различных общественных условиях.

В чем различие между изучением личности общественными науками и психоло­гией? Общественные науки раскрывают наиболее общие законы развития личности в процессе человеческой истории, изменения личности в процессе развития общест­ва, в зависимости от изменения условий общественной жизни человека. Психология изучает, как формируется человеческая индивидуальность в данных конкретных ис­торических условиях, как в этих условиях духовная жизнь ребенка превращается в духовную жизнь взрослого человека, как происходит дальнейшее развитие личности вместе с изменением положения человека в обществе и развитием его общественной практики.

В советской психологии принцип общественной обусловленности всей психиче­ской жизни человека давно стал всеобщим и обязательным. Однако, если посмотреть на существующие сейчас курсы, учебники и пособия по психологии, мы там легко

заметим простое рядоположение общих деклараций об общественной обуслов­ленности личности и человеческого сознания с разделами и главами, излагающими фактические материалы о психической жизни человека, изучаемой вне ее связи с личностью. Современная советская психология пока еще не является психологией личности. Пока это еще наука о явлениях психической жизни, о психических функ­циях, процессах и свойствах, рассматриваемых абстрактно, как некие автономные явления, как явления, существующие по имманентным законам. Психологи иногда говорят о психическом складе личности, о ее психической структуре, конкретно не раскрывая общественной обусловленности развития личности и каждого из явлений психической жизни, что, естественно, приводит к ошибочной мысли о личности как продукте развития отдельных психических функций, процессов и свойств, которые будто бы в своей совокупности и образуют определенный психический склад или структуру личности, т.е. весь духовный облик человека.

В реальной же действительности отношения совершенно противоположны. Лич­ность и вся ее духовная жизнь — это результат общественного развития, результат практики человека в конкретных общественных условиях. Явления же психической жизни человека (психические функции, процессы, отдельные психические свойства) — все это продукты развития личности. Общество создает человеческую личность, че­ловека, овладевающего действительностью, способами труда и познания. Общество формирует человека как субъекта человеческой истории. Вся психическая жизнь че­ловека является результатом, продуктом его развития как личности. И это отнюдь не противоречит пониманию марксизмом психики, сознания как продукта и функции мозга. Но с развитием труда, общества и языка мозг человека стал функционировать во многих отношениях иначе, чем мозг животных. Человек, в отличие от животных, не только приспособляется к окружающей его природной среде, но и овладевает ею в процессе своей трудовой и познавательной деятельности, подчиняет ее обществу и отдельному человеку. Трудовая и познавательная деятельность людей — все это, прежде всего, продукты общественного развития. Конечно, познавательная деятель­ность человека — это деятельность его мозга; без участия мозга не может осуществ­ляться и трудовая деятельность человека. Однако человеческий мозг стал выполнять новые функции, которые сами по себе являются продуктом общественного существо­вания человека. Вместе с этим и вся психическая жизнь человека становится про­дуктом его общественного существования, являясь в то же время рефлекторной (отра­жательной) деятельностью человеческого мозга.

Мы сможем правильно понять явления психической жизни человека только в том случае, если будем рассматривать их как психические функции, как процессы, как свойства человеческой личности, развивающейся в конкретных общественных ус­ловиях. Задачей нашей статьи и является наметить психологическое содержание по­нятия личности, охарактеризовать наиболее общие условия ее психического разви­тия, показать обусловленность развития явлений психической жизни человека усло­виями развития его личности. Личность как предмет психологии не является какой-то отдельной частью психологической науки, каким-то отдельным разделом курсов психологии, отдельной главой, рядоположенной с ее другими разделами. Поскольку психология изучает психическую жизнь человека, она является наукой о психичес­ких явлениях, функциях, процессах и свойствах человеческой личности: законо­мерности психической жизни человека обусловлены закономерностями развития его личности.

Прежде всего мы считаем необходимым остановиться на вопросе о природе осо­бой, свойственной только человеку активности, т.е. способности человека к целена­правленной, творческой деятельности, поскольку правильное или ошибочное реше­ние этого вопроса определяет материалистическое или идеалистическое понимание явлений психической жизни человека.

Природа этой особой активности человека издавна занимала человеческий ум. В донаучный период родилось представление о человеческой душе как о некоем вне-материальном и даже надматериальном феномене. В дальнейшем это представление легло в основу всех идеалистических концепций в философии и психологии.

Нужно отметить, что в психологической науке до настоящего времени вопрос о природе собственно человеческой активности не может считаться окончательно ре­шенным. Даже в советских исследованиях, авторы которых стоят на позициях мате­риализма и пытаются развивать учение о рефлекторной природе психической жизни, мы находим ошибки в решении этого вопроса.

В современных психологических работах этот вопрос чаще всего неправомерно связывается с проблемой потребностей человека. Ряд авторов выдвигает положение о том, что в основе всей деятельности человека, в основе всей его активности лежат его потребности. Так, в частности, говорится в «Проспекте учебника психологии для педагогических институтов», разосланном в 1953 г. кафедрам психологии [3]. Во мно­гих учебниках и учебных пособиях по психологии потребности объявляются тем, что лежит в основе человеческой воли, а всякие явления человеческой активности в свою очередь рассматриваются как продукты волевого опосредствования отдельных психи­ческих процессов: будучи опосредствованы волей, активными становятся восприятие, внимание, память, мышление, воображение человека.

Недавно появилась специальная работа, посвященная рассматриваемому вопросу. Мы говорим о работе Н.Ф. Добрынина «Проблемы активности личности, активности сознания» [2].

В принципе мы не можем возразить против утверждения автора этой работы о том, что «у животных образование условнорефлекторных связей основывается на жизненной значимости этих связей. Условные раздражители сигнализируют о непосредственно благоприятствующих и разрушающих влияниях окружающей сре­ды. Для человека же, живущего в общественных условиях и получающего средства к существованию благодаря общественному производству, основной является обще­ственная значимость ассоциативных связей, тесно связанная с личной значимостью» [2; 30]. Мы оставляем на совести автора туманное положение об «общественной значимости ассоциативных связей», но основная его мысль не может быть оспорена: личная значимость раздражителей, поступающих в мозг человека, играет ту же роль, что и биологическая значимость в образовании условнорефлек­торных связей у животных.

Однако у Н.Ф. Добрынина понятие «личной значимости» означает только соот­ветствие раздражителей внешнего мира потребностям человека.

Мы пока отказываемся разбирать малоубедительные утверждения автора о том, как благодаря способности человека «понимать» потребности общества превращаются в потребности отдельных людей. Нам пока важно само утверждение Н.Ф. Добрынина, что в основе психической деятельности людей лежат только потребности. Это вопрос большой принципиальной важности, имеющий очень важное значение для дальней­шей разработки основных проблем советской психологии.

Н.Ф. Добрынин, как впрочем и все психологи, объявляющие потребности чело­века единственным источником его активности, ссылается на труды основополож­ников марксизма, в частности, на «Немецкую идеологию», где указано, что удовле­творение человеком его потребностей является условием жизни, первым условием всякого человеческого существования. К. Маркс говорит, что производство возник­ло как условие, обеспечивающее человеческое существование, что удовлетворение потребностей путем общественного производства было первым историческим делом. Однако основоположники марксизма-ленинизма никогда не сводили человеческое существование к удовлетворению личных потребностей. Мало того, многократно возвращаясь в своих работах к вопросу о потребностях, К. Маркс и Ф. Энгельс чаще всего говорят уже не о личных потребностях человека, а о потребностях общества в целом. Так, в «Людвиге Фейербахе» Ф. Энгельс пишет: «Все, что побуждает к де­ятельности отдельного человека, неизбежно проходит через его голову, воздействуя на его волю. Точно так же и все потребности гражданского общества, — независимо от того, какой класс господствует в данное время, — необходимо должны пройти че­рез волю государства, чтобы добиться законодательного признания. Это — формаль­ная сторона дела, которая сама собою разумеется. Но, спрашивается, каково же со­держание формальной воли, — все равно отдельного лица или целого государства, — откуда оно берется, и почему воля направляется именно в ту, а не в другую сторо­ну. Ища ответа на этот вопрос, мы находим, что в новейшей истории государствен­ная воля определялась изменяющимися потребностями гражданского общества, пре­обладанием того или другого класса, а в последнем счете — развитием производи­тельных сил и условий обмена» [1; 67].

Кажется, нет необходимости специально доказывать, что эта цитата не имеет от­ношения ни к вопросу о роли личных потребностей отдельных людей в их психиче­ском развитии, ни к вопросу о превращении общественных потребностей в личные потребности.. Здесь Ф. Энгельс говорит только о том, что воля государства обуслов­лена развивающимися гражданскими, т.е. общественными, потребностями. Между тем Н.Ф. Добрынин, пытаясь доказать, что потребности общества, если не тождественны потребностям личности, то по крайней мере превращаются в потребности личности, цитирует это место и подчеркивает слова «отдельного лица» и «изменяющимися по­требностями», тем самым искажая мысль Ф. Энгельса.

Потребности общества действительно становятся, как правило, стимулами воле­вого поведения человека, но это отнюдь не означает, что потребности общества пре­вращаются в потребности каждой отдельной личности. Добавим к этому, что неко­торые потребности общества никогда не могут стать потребностями личности. Если для империалистического государства, где господствует монополистический капитал, война является важной, насущной потребностью, то это вовсе не значит, что война может стать потребностью людей данного общества, тем более что организующий войну капиталист вовсе не собирается сам воевать.

Для Н.Ф. Добрынина, как и для многих советских психологов, которые высказы­вались по этому поводу, потребности — это своего рода большой котел, в который они складывают все, что может быть побудителем человеческой активности. В дей­ствительности же, если человек понимает общественную необходимость той или иной своей деятельности, принимает то или иное требование общества и даже дей­ствует в полном соответствии с требованиями общества, — это отнюдь не означает, что данная деятельность стала его потребностью. Это только характеризует его спо­собность к волевому поведению, к действиям на основе осознанной необходимости. Если человек действует, побуждаемый тем или иным нравственным чувством, на ос­нове чувства долга, своей совести, — это также не означает, что данная деятельность

осуществляется им на основе свойственной ему потребности. Разум человека являет­ся одним из стимулов его поведения, в частности, поведения на основе осознанной необходимости. Разнообразные чувства человека, в том числе его нравственные чув­ства, могут быть решающими стимулами его поведения. Конечно, разум и чувства, как и потребности человека, являются продуктами общественного развития личности. Но они имеют различную психологическую характеристику, разную историю как в процессе исторического развития человека, так и в его онтогенезе, и поэтому сти­рать разницу между ними недопустимо, поскольку это закрывает перспективы их на­учного исследования.

Надо четко ограничить понятие «потребности». Потребности — это нуж­да человека в том, что обеспечивает ему возможность суще­ствования как живого организма и что обеспечивает возмож­ность его существования как л и ч н о с т и. Все человеческие потребности — продукт общественного развития, хотя корни некоторых потребностей лежат в био­логической истории человека. Такого рода потребности возникли еще тогда, когда шел процесс филогенетического развития животных предков человека, и эти потреб­ности только развиваются в процессе его общественного развития. Другие человече­ские потребности возникли в процессе общественного существования человека. Чело­век рождается с неким кругом потребностей, имеющих биологическое и обществен­ное происхождение. В процессе онтогенетического развития человека, в зависимости от его образа жизни и деятельности, его потребности развиваются, и он приобретает новые потребности. Все они являются тем, без чего данный человек не может суще­ствовать как живое существо или как личность определенного общественного уровня. Удовлетворение потребностей имеет очень большое значение в жизни человека, но жизнь и деятельность человека отнюдь не сводятся к удовлетворению им своих по­требностей.

С тех пор, как возникли труд и общество и удовлетворение потребностей людей совершается путем общественного производства, человек зачастую действует не на основе своих собственных потребностей, а на основе потребностей всего общества, на основе требований всего человеческого коллектива. Он вынужден действовать даже тогда, когда его личные потребности вполне удовлетво­рены. Он бывает вынужден действовать по требованию коллектива даже вопреки своим собственным потребностям.

Иногда можно встретиться с утверждением, что все человеческие действия, сти­мулируемые обществом, совершаются человеком потому, что человек испытывает потребность жить в обществе. В таком утверждении мы видим чрезмерное расшире­ние понятия потребности. Общество для человека — такое же условие существова­ния, как для всякого живого существа — окружающая его природа. Человек вне об­щества — такой же абсурд, как живая клетка вне организма. Человек не испытывает потребности в обществе, как не испытывает и потребности в природной среде. Об­щество и природная среда, взятые в общем виде, отнюдь не могут рассматриваться как человеческие потребности.

Многое в поведении, в деятельности человека обусловлено его чувствами, а все человеческие чувства имеют своим источником общество. Они возникли и развились только в процессе общественного существования людей, на основе реальных связей, которые образуются между людьми в человеческих коллективах. У животных можно наблюдать лишь некоторое подобие чувств (причем и то только у тех, которые по обра­зу жизни приближаются к человеку). Когда же мы говорим о человеческих чувствах, мы, конечно, в первую очередь думаем о нравственных чувствах, которые возникли раньше других и были причиной возникновения всех видов чувств, характерных для

человека. Переживание связи с другими людьми как отражение реально существую­щих связей в человеческом коллективе и лежит в основе всех подлинно человечес­ких чувств. При этом самое существенное отличие поведения человека, стимулируе­мого нравственными чувствами, от поведения, стимулируемого личными потребно­стями, заключается в том, что в последнем случае человек удовлетворяет какую-то собственную нужду, делает что-то для себя, тогда как стимулируемый нравственными чувствами он, как правило, делает нечто для других людей.

Попытка некоторых советских психологов свести всю активность, свойственную человеческой личности, к ее потребностям является восстановлением в правах тео­рии разумного эгоизма. Эта теория была изобретена французскими материалистами XVIII в., и ее так или иначе поддерживали представители домарксового материализ­ма. Даже в современной ее трактовке советскими психологами она чрезвычайно обед­няет человеческую личность. Все богатство последней, все богатство духовной жиз­ни человека, согласно этой теории, в конечном итоге сводится к заботам человека о самом себе, о своем благополучном существовании. Человек оказывается не творцом истории, не деятелем общественного развития, а деятелем только для самого себя, творцом «правильно понимаемого личного блага».

Подчеркивая важную роль требований общества как стимулов поведения челове­ка, мы не собираемся противопоставлять общественное благо личному благу людей в социалистическом обществе. Мы знаем, что в истории человечества встречались та­кие люди, для которых общественная необходимость, общественное благо было их нравственным чувством и личной потребностью. Мы знаем и имеем в виду, что на ближайших подступах к коммунистическому обществу труд станет основной жизненной потребностью каждого человека. Но дело вовсе не в том, что те или иные случаи встречались в истории человечества, и не в том, что уже сейчас встречаются люди, для которых труд стал важнейшей жизненной потребностью, а в том, что ис­точники побуждения человека к деятельности, источники его творческой активности имеют прежде всего общественное происхождение и что они многообразны: одни из них возникли как результат требований, предъявляемых обществом к человеку, дру­гие являются продуктом образа жизни и труда в человеческом коллективе. Возможно, что на высших ступенях развития личности они модифицируются, сливаются, ста­новятся некоей единой формой творческой духовной активности личности.

Но психолог-исследователь изучает реальную действительность, а не только ши­рокие возможности будущего развития личности. Психолог, в частности, должен по­нять, как и по каким причинам возникла трудовая деятельность людей, какое она имела значение для всего развития личности, как изменялись мотивы этой деятель­ности в разных условиях общественного развития, каковы закономерности развития этих мотивов. Если же мы будем утверждать, что уже сейчас труд является жизнен­ной потребностью каждого из людей, что творческий труд — это также результат только тех или иных собственных потребностей человека, мы не только будем иска­жать действительность, выдавать желаемое за действительное, но будем препятство­вать развитию науки о психической жизни людей, будем мешать психологии стать на уровень материалистической науки.

Основным содержанием человеческой активности являются овладение дей­ствительностью, подчинение ее человеку и творчество в широком смысле этого сло­ва, всякие виды производства таких предметов, которые необходимы людям, всему обществу, но которые не может создавать природа без активного участия людей, — словом, вся сознательная и целенаправленная деятельность людей. Формы чело­веческой активности — не только удовлетворение собственных потребностей или са­мосохранение, а главным образом общественное производство, различные формы

общественной деятельности, познание как особый вид деятельности и творчество как особый вид духовной деятельности. Источником же человеческой активности отнюдь не являются только собственные потребности человека, а прежде всего по­требности общества в целом и требования общества к человеку, связанные с необхо­димостью для него участвовать в производстве продуктов, которые нужны для удов­летворения потребностей всего общества, и с выполнением других разнообразных обязанностей по отношению к обществу, к окружающим людям — обязанностей, все более развивающихся по мере развития общества и усложнения общественных отно­шений.

В конечном итоге мы можем сделать вывод, который нам кажется более плодо­творным для развития психологической науки, чем все попытки сведения проблемы активности человеческой личности к ее потребностям. Мы утверждаем, что все основные внутренние побуждения человека к деятельности, кроме тех, которые вытекают из биологических свойств чело­веческого организма, и все основные формы психической дея­тельности человека являются результатом организованной об­ществом (или окружающими человека людьми) общественной практики, результатом требований, предъявляемых к человеку обществом.

В соответствии с этим мы разделяем все побуждения человека к деятельности на четыре основные вида: а) требования, предъявляемые ему обществом, те или иные способы привлечения обществом человека к активной деятельности; б) осознание человеком общественной необходимости той или иной деятельности; в) нравствен­ные чувства: чувство долга, чувство чести, совесть, стыд и т.п.; г) собственные биоло­гические или общественные по своей природе потребности человека и его интересы. Раскрытие процесса превращения требований общества в собственные внутренние, психические побуждения человека к деятельности, раскрытие процесса возникнове­ния и развития этих побуждений, установление значимости каждого из этих побуж­дений в поведении конкретной личности является прямой задачей психологической науки.

Человек становится личностью отнюдь не в результате своего биологического или психологического развития. Он становится личностью только потому, что воз­никновение труда и общественной формы удовлетворения потребностей поставило его в полную зависимость от общества и складывающихся в нем общественных взаи­моотношений. А это привело и к крупным изменениям во всей физической органи­зации человека, и к возникновению сознания (на основе языка) как качественно но­вого отражения действительности, а вместе с ним и к развитию всей духовной жизни человека. Корни личности, источник ее возникновения и развития лежат в обществе, в общественных отношениях.

Человек становится личностью потому, что возникновение труда и общество сде­лали его участником общественного производства, важнейшим элементом произво­дительных сил общества и не только объектом, но и субъектом истории. На высших уровнях своего развития человек как личность становится деятелем общественного развития, участником сознательной и целенаправленной деятельности по строитель­ству социализма и коммунизма.

Участие в производственной жизни общества привело к тому, что человек стано­вится существом, овладевающим действительностью, в отличие от животных, которые

только приспосабливаются к ней. Возникновение языка и сознания, возникновение высших форм отражения действительности означает также то, что человек становится способным овладевать действительностью не только в процессе своей практической, трудовой деятельности, но и в процессе ее познания. В ходе истории общества по­знание законов действительности становится важнейшим условием наиболее полного овладения действительностью, подчинения ее человеку.

Вместе с возникновением языка и сознания возникает внутренний, субъективный мир личности как совокупность помыслов, чувств и желаний человека, в которых выражается собственное отношение личности к окружающей ее действительности. Конечно, можно было бы многое добавить к перечислению того, что входит во вну­тренний, субъективный мир человека, того, что нами непосредственно переживается и что может быть нами осознано. Но суть дела не в этом, а в том, что представляет собой этот субъективный мир человека. Основное, что его характеризует, — следую­щее: внутренний, субъективный мир человека является отражением действительнос­ти и выражением собственного отношения человека к этой действительности. Отра­жение же действительности человеком происходит всегда в процессе и на основе практики человека, активного воздействия его на окружающую действительность. Поэтому характеристика субъективного мира человека должна исключать всякие эле­менты пассивности и созерцательности.

Психологическая наука изучает мышление, его развитие и закономерности, но ре­ально мышление скорее существует как помыслы человека. Мыслительная деятель­ность людей всегда включена в систему их намерений, какой-то практики человека. В каждом конкретном случае человек мыслит ради какого-то дела, ради каких-то об­стоятельств, в которых необходимо его, человека, конкретное участие. Мыслительная деятельность человека — это всегда в то же время какое-то намерение, какая-то на­дежда, какой-то план практической деятельности.

Что же касается чувств и желаний, то они уже сами по себе выражают активное отношение человека к окружающей его действительности. Чувства и желания по са­мому существу своему исключают пассивность.

В настоящее время еще сильны традиции функционалистской психологии и те способы объяснения активности в психической жизни человека, которые предлага­лись этой традиционной психологией. Классическая функционалистская психология пыталась решать проблемы активности путем установления межфункциональных связей. Так, высшие, активные формы внимания оказывались результатом слияния внимания, воли, интересов. Активные формы чувственного восприятия образуются якобы как следствие включения воли и мышления в элементарные процессы ощуще­ний и восприятий. Наличие воли и мышления обеспечивает возникновение высших, активных форм памяти, воображения и т.д. Ценным здесь является признание прак­тической невозможности прямого перехода ощущений в активные процессы рассмат­ривания и наблюдения или прямого превращения памяти как простого ассоциатив­ного процесса в процессы активного запоминания или припоминания. Однако все эти попытки фактически никак не решают проблемы возникновения психической актив­ности. Они только подменяют одну проблему другой.

В современной советской психологии совершенно правильно придается большое значение деятельности человека в развитии его психической жизни. Однако некото­рые советские психологи, упорно стоящие на функционалистских позициях, пред­ставляют развитие каждой из психических функций только как непосредственное следствие той или иной деятельности. Суть развития каждой из психических функ­ций будто бы сводится к тому, что внешние операции, в которых участвует данная функция, по мере упражнения становятся внутренними операциями данной функции.

Мы отнюдь не собираемся отрицать научное значение исследований, проведенных в этом направлении, как частных исследований, раскрывающих механизмы преобра­зования отдельных психических функций, но и эти исследования не могут исчерпать законов развития психики. Процессы развития психических функций являются след­ствием не только включения той или иной функции в ту или иную адекватную ей деятельность, но и следствием развития личности в целом.

Психологические исследования не могут вестись абстрагирование от содержа­тельной стороны человеческой деятельности и от содержания внутреннего, субъективного мира человека. Такая абстракция возможна и допустима только при исследовании механизма тех или иных психических явлений, т.е. их материального субстрата. Процессы же развития тех или иных психических явлений и тем более форм психической деятельности не могут быть раскрыты вне изучения соотношений между реальной и, конечно, содержательной практикой человека и реальным содер­жанием его субъективного мира, т.е. собственным отношением человека к данной практике.

Процесс психического развития, конечно, есть результат взаимодействия человека и окружающей его среды. Но этот процесс не может быть взят абстрактно, ибо для человека характерен совершенно особый тип взаимодействия с окружающей средой. Общество ставит человека в активное положение по отношению к природе. Общест­венно обусловленный характер взаимодействия человека со средой нельзя не учиты­вать, ибо он определяет весь процесс его психологического развития. Абстрагиро­ваться в процессе исследования проблемы психического развития от характера чело­веческих взаимоотношений со средой — это значит находиться под угрозой искаже­ния истинного положения вещей.

На любом историческом этапе деятельность человека, начиная с раннего возра­ста, подчинена требованиям общества и осуществляется по требованию общества. При этом окружающие люди требуют от человека (от ребенка) совершенно опреде­ленной, конкретной деятельности. Они научают его действовать целенаправленно и теми способами, которые сложились в данном обществе, т.е. передают ему опыт, на­копленный всеми предыдущими поколениями. Таким образом, процесс психического развития определяется не формальным взаимодействием между индивидом и окру­жающей его материальной средой. Решающую роль в этом развитии играет общество, окружающие человека люди, которые и требуют от него деятельности и научают его определенным способам деятельности.

В процессе онтогенетического развития человека развиваются и его психические функции. Окружающие человека люди, требуя от него определенных видов деятель­ности, обучая его определенным приемам деятельности, учат его быть внимательным, наблюдательным, быть активным в процессе чувственного восприятия действитель­ности, обучают его и определенным формам мыслительной деятельности. Вместе с тем, поскольку общество всегда имеет дело с человеческой личностью, каждая из пси­хических функций развивается не автономно и не только как результат включения ее в те или иные виды практической деятельности, а как результат общего развития личности. Для личности же характерно то или иное отношение ее к действительно­сти. Поэтому собственное, субъективное отношение человека к окружающей его дей­ствительности, развивающееся как следствие его объективного положения в общест­ве, среди окружающих людей, собственное, субъективное отношение к людям, кото­рые организуют деятельность человека, отношение к процессу и цели самой деятель­ности, — все это во многом определяет и то, как будет действовать человек, и ре­зультаты его действий. Все это будет определять и развитие каждой из психических функций.

Советские психологи уже давно говорят о собственном, субъективном отноше­нии человека к окружающей его действительности, к своей деятельности, к самому себе. Некоторые психологи прямо говорят об отношении (В.Н. Мясищев), дру­гие — о личностном или жизненном смысле (А.Н. Леонтьев), третьи — о личной значимости (Н.Ф. Добрынин). Л.И. Божович в своих последних работах говорит о жизненной или «личностной» позиции ребенка.

Все эти понятия в конечном итоге характеризуют собственное, субъективное от­ношение человека к окружающей его действительности, но каждое из них берет это отношение в своеобразном аспекте. Правомерность этих понятий, очевидно, станет предметом дальнейших исследований и дискуссий. Мы же остановимся только на во­просе о природе, о корнях содержания субъективного отношения человека к окру­жающей его действительности.

По существу, мы хотим отметить следующее: собственное, субъективное отношение человека к окружающей его действительности, вы­ражающееся в его помыслах, чувствах и желаниях, в его ре­альном поведении, в отдельных поступках или в целой систе­ме их и характеризующее конкретную направленность его лич­ности, его активности, является результатом условий жизни че­ловека, его реального положения в обществе, среди окружающих его людей.

Объективное, реальное положение человека в обществе, его реальное положение среди непосредственно окружающих его людей определяет степень удовлетворения основных жизненных потребностей человека, его помыслов, чувств и желаний сравнительно с другими людьми. Оно определяет и способы привлечения его к различным видам производственной и общественной деятельности, определяет права и обязанности человека по отношению к обществу и непосредственно окру­жающим людям. Все это является важнейшим или, во всяком случае, исходным в формировании конкретного содержания субъективного отношения человека к обще­ству, к окружающим его людям, к собственной деятельности, в формировании на­правленности и конкретного содержания развивающихся у человека домыслов, чувств и желаний. Совершенно очевидно при этом значение нравственных устоев общества, того непосредственного человеческого окружения, в котором живет и действует че­ловек, и роль устойчивых, реальных отношений между людьми.

Говоря о значении удовлетворения потребностей в формировании отношения че­ловека к действительности, надо подчеркнуть, что это отношение определяется не столько тем, в какой степени та или иная потребность человека фактически удовле­творяется обществом, сколько тем, какими возможностями по сравнению с другими людьми располагает человек в данном обществе для удовлетворения своих потребностей.

То же самое надо сказать и про отношение человека к своей деятельности. С тех пор как существует труд и общество, люди привлекаются обществом к деятельнос­ти, часто не имеющей прямого отношения к непосредственно переживаемым ими потребностям. В некоторых случаях общество требует от человека деятельности, даже прямо противоположной его собственным помыслам, намерениям, чувствам и жела­ниям. Однако не соотношение между потребностями человека и его деятельностью определяет развитие направленности человека, его отношение к труду. Решающую роль играет способ привлечения человека к деятельности и положение, в какое она его ставит по отношению к обществу и к каждому из окружающих его людей. Яркой

иллюстрацией этого является отношение человека к труду. Труд принудительный, труд как средство эксплуатации может быть для человека только ненавистным и от­вратительным. И это отношение вовсе не связано с содержанием и качеством самого трудового процесса. Оно возникает не потому, что труд не связан непосредственно с переживаемыми в каждый данный момент потребностями трудящегося человека, а только потому, что в классовом обществе труд стал средством эксплуатации человека человеком. Труд в классовом обществе ставит трудящегося человека в неравное по­ложение по сравнению с другими людьми, в положение эксплуатируемого ими.

Отмечая, что помыслы, чувства и желания людей являются отражением их обще­ственной практики, их жизни и деятельности в определенных общественных условиях, совершенно обязательно подчеркнуть ту весьма существенную роль, какую в форми­ровании и развитии духовного мира каждого человека играет общественное созна­ние, разнообразные идеологические влияния.

Психологические исследования, имеющие своим предметом формирование лич­ности, должны показать, как происходит конкретный процесс формирования по­мыслов человека (а на высших ступенях развития — формирования мировоззрения), чувств и желаний в результате определенного положения человека в обществе, среди окружающих его людей. Эти исследования должны раскрыть значимость и идеологи­ческих влияний на личность в конкретных общественных обстоятельствах, показать значение различных форм идеологического влияния, пути преодоления конфликта, возникающего в некоторых конкретных обстоятельствах между помыслами и чувст­вами человека в результате противоречивых идеологических влияний, а также про­тиворечий между идеологическими влияниями и реальным жизненным опытом че­ловека.

Такие исследования сейчас весьма актуальны, так как направлены на решение проблем нравственного формирования личности. Нравственный облик личности яв­ляется прямым следствием ее жизни и деятельности в определенных общественных условиях. Нравственные устои общества или того общественного коллектива, к ко­торому принадлежит данная личность, определяют нравственный облик отдельного человека. Нравственный же облик личности в целом определяет ее основные обще­ственные и психологические черты и свойства.

Нравственный облик человека определяет его волевые качества, всю совокупность его нравственных чувств, направление его творческой деятельности.

Психологическая характеристика личности была бы совершенно недостаточной, если бы мы не остановились на человеческих способностях. Способности, взя­тые в самом общем виде, — это то, чем располагает человек для овладения конкретными способами труда и познания.Сю­да относится и то, что развилось у человека в процессе филогенетического развития человечества, и то, что возникло у человека как следствие исторического развития общества, и то, что приобретается человеком в процессе его индивидуального суще­ствования.

Основным источником развития человеческих способностей является производ­ственная и познавательная деятельность общества, которая обеспечивает возникно­вение, развитие и накопление общественного опыта. Индивидуальные способности каждого из людей определяются уровнем общественного опыта, накопленного чело­вечеством к тому времени, когда будет жить и действовать данная личность, и теми условиями, которые будут созданы обществом, окружающими ребенка людьми,

обеспечивающими ему возможность овладения этим общественным опытом. Отме­тим также, что способности ребенка-ученика в какой-то степени определяются в каждом конкретном случае способностями его учителя передавать своим ученикам общественный опыт, запечатленный в системе определенных знаний и умений.

Однако далеко не весь общественный опыт, так или иначе усвоенный учеником, обогащает его индивидуальные способности. Общественный опыт, заключающийся в знаниях и умениях, превращается в индивидуальные человеческие способности только в том случае, если он становится существенным элементом практики человека и, та­ким образом, преобразуется в его собственный, личный опыт. Современный человек рождается с самыми широкими возможностями, но его индивидуальные способности будут развиваться в зависимости от реального содержания передаваемых ему знаний и умений, от способов его обучения и от характера всей его общественной практики.

Для некоторых современных психологов, признающих деятельность как основу психического развития, практика оказывается системой взаимодействия человека с окружающей его средой, только по форме отличающейся от системы взаимодейст­вия, имеющей место между животными и природной средой. Мы же говорим о прак­тике, как об общественной практике человека, как о реальном процессе овла­дения действительностью, способами труда, производственной деятельностью и по­знанием. В условиях такой практики человек выступает прежде всего как член об­щества, определенного человеческого коллектива и активно воздействует на окружаю­щую его действительность. В процессе такой практики человек действует по требо­ваниям общества или по своим собственным побуждениям. Вместе с тем, обладая со­знанием, он не только активно действует, но и имеет свое собственное отношение к процессу всей деятельности и ко всему тому, что стимулирует его к деятельности. Он так или иначе относится к предмету своей деятельности и ее результату.

В соответствии со сказанным способности человека развиваются в зависимости от способов его деятельности и от собственного отношения его к деятельности. Адекватность деятельности человека внутреннему, субъективному миру человека, обусловленность деятельности пониманием ее необходимости, нравственными чув­ствами или собственными интересами и потребностями обеспечивает наиболее пол­ное развитие человеческих способностей в процессе деятельности.

Основная зависимость, определяющая развитие способностей, может быть сфор­мулирована поэтому следующим образом: способности человека как в об­ласти познавательной, так и в области созидательной (прак­тической) творческой деятельности зависят от характера кон­кретной человеческой практики, от степени усвоения челове­ком общественного опыта и от характера собственного отноше­ния личности к деятельности. Психологические исследования, имеющие целью изучение способностей, должны показать, какая именно конкретная практика при условии ее адекватности внутреннему, субъективному миру человека обеспечи­вает развитие той или иной конкретной человеческой способности.

Исходя из всего сказанного, мы можем сейчас в самом общем виде раскрыть со­держание понятия личности как предмета психологических исследований. В со­держание психологического понятия личности входят помыс­лы, чувства и желания человека, выражающие его субъектив­ное отношение к окружающей действительности, и совокупность его духовных и физических способностей, обеспечивающих ему возможность быть полезным членом общества и позволяющих ему осуществлять свои помыслы, чувства и желания.

Психология была и остается наукой о законах психической жизни. Поскольку в животном мире мы можем наблюдать только зачатки психических явлений, только их элементы, психология была и остается в основном наукой о законах психической жизни человека.

Одной из важнейших задач психологии является раскрытие механизмов психиче­ских явлений как продукта и функции человеческого мозга. В этой своей части пси­хологическая наука самым тесным образом смыкается с физиологией высшей нерв­ной деятельности человека, ибо научное и достаточно полное раскрытие механизмов всех видов психической деятельности возможно только на основе физиологического изучения материального субстрата этой деятельности.

Однако не менее важной задачей психологии, и притом задачей особенно акту­альной в связи с требованиями общественной практики и, в частности, педагогиче­ской практики и практики коммунистического воспитания вообще, является выяс­нение, раскрытие законов развития психической жизни челове­ка, законов развития познавательной и творческой деятельности человека, законов формирования его внутреннего, субъек-^ тивного мира. Эти законы развития психической жизни вообще и законы раз-\^ вития каждой из психических функций человека, а тем более законы развития раз-(>.. личных форм познавательной и творческой деятельности, не могут быть выведены, л^ однако, ни из самих психических явлений, ни из законов высшей нервной деятель-^ ности. Каждая из психических функций человека, каждое из психических качеств — это результат развития личности, формирующейся в условиях определенной общест­венной практики, на основе определенного образа жизни и деятельности.

Психическое развитие личности в конкретных исторических условиях является результатом изменений в образе жизни и деятельности человека, изменений в поло­жении его в обществе, в окружающем его человеческом коллективе. Психическое развитие человека продолжается в течение всей его жизни; личность — ее внутрен­ний, субъективный мир и ее физические и духовные способности — на каждом эта­пе своей жизни является продуктом всей истории предыдущей жизни человека, его воспитания, его образа жизни и деятельности, его общественной практики.

Общественная роль личности на различных этапах исторического развития раз­лична, хотя человек всегда был и будет субъектом истории. Выполняя те или иные требования общества или действуя в соответствии со своими собственными потреб­ностями или же нравственными побуждениями (чувствами), человек выступает и как созидатель того, что не могла создать природа, и тем самым вносит свой вклад в дело исторического развития всего общества. В пределах длительного историческо­го развития люди, являясь субъектами исторического процесса, вносят свой вклад в этот процесс, не сознавая достаточно ясно и правильно законов развития общества. И только на современном этапе исторического развития, когда люди познали зако­ны развития общества, их общественная деятельность становится в полной мере со­знательной и целеустремленной. Только сейчас они становятся активными и созна­тельными деятелями общественного развития.

них сознания, а вместе с тем и своего субъективного отношения к окружающей действительности оказываются способными противопофаш>5даЗ(ЯШ ОнЙёг^вйе только непосредственно складывающимся обстоятельствам, но и-свонм-србственн

В отличие от животных, поведение которых всегда обусловлено сочетанием их потребностей, инстинктов с конкретными обстоятельствами, сложившимися в дан­ный момент в окружающей их природной среде, люди со--времени воэпнкнорвпир у

их не потребностям, своим эмоциям. Эта способность могла развиться у человека только благодаря его общественному существованию. Общество с момента своего возникно­вения требует от каждого своего члена поведения, необходимого для всего общества. Эти требования предъявляются человеку независимо от состояния в данный момент его личных потребностей и всего его субъективного мира. При этом предъявляемые человеку требования чаще всего предполагают необходимость преодоления им не только своих личных переживаний, но и каких-то материальных обстоятельств в окру­жающей его природной или общественной среде. Так возникает и развивается целе­устремленное поведение людей.

Личность в результате жизни и деятельности в обществе, в результате определен­ного воспитания становится способной не только управлять своими потребностями, своими субъективными переживаниями, не только противопоставить себя обстоя­тельствам природной среды, но и противопоставлять себя обстоятельствам общест­венной жизни.

Чем выше уровень общества, продуктом которого является данный человек, чем выше уровень нравственных устоев человеческого коллектива, к которому принадле­жит данный человек, чем выше уровень требований, которые предъявлялись к нему в процессе его воспитания, тем выше уровень развития личности, выше ее внутрен­няя устойчивость, тем целеустремленнее человек в своем поведении. Это является причиной более высокого уровня духовного развития человека социалистического общества по сравнению с людьми других исторических эпох.

Основная задача коммунистического воспитания заключается в том, чтобы вос­питывать целеустремленных, активных и сознательных деятелей общественного раз­вития, строителей коммунистического общества, способных противопоставить себя всему, что мешает строительству нового общества. Это должны быть целеустремлен­ные личности, способные к напряженной борьбе.

Психология только тогда будет в полной мере полезна практике нашего строи­тельства и поступит на вооружение строителей коммунистического общества, когда она- раскроет и покажет закономерности формирования передовой личности, нашей исторической эпохи, личности строителей коммунизма. Перед психологами возни­кают проблемы формирования общей устойчивости личности, проблемы формиро­вания, ее коммунистической целеустремленности и целеустремленного поведения. Психология изучает процесс формирования реального содержания мировоззрения от­дельной личности, содержания ее помыслов, чувств и желаний как некоего внутрен­него единства, как основы целеустремленного поведения.

Психология изучает, как складывается определенная иерархия мотивов поведе­ния, обеспечивающая действительную целеустремленность личности, как развиваются отдельные психические функции человека в зависимости от общественной практики человека, как в процессе той же практики формируются и развиваются отдельные психические свойства человеческой личности. Так психология перестает быть на­укой, описывающей отдельные абстрактные психические функции и свойства, а ста­новится наукой, вскрывающей законы развития психической жизни человека, кото­рые не могут быть раскрыты вне законов развития и формирования человеческой личности в конкретных общественных условиях.

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. XIV.

2. Добрынин Н.Ф. Проблемы активности личности, активности сознания // Уч. записки Моск. гор. пед. ин-та им. В.П. Потемкина. Т. XXXVI. М., 1954.

3. Проспект учебника психологии для педагогических институтов / Под ред. А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна, А. А. Смирнова, Б.М. Теплова. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1953.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИИ И ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ

С.Л. РУБИНШТЕЙН (1889-1960)

Не только решение, но и сама постановка проблемы личности в психологии су­щественно зависят от общих теоретических установок, из которых при этом исходят. В свою очередь, то или иное решение проблемы личности существенно определяет общую теоретическую концепцию психологии.

Введение в психологию понятия личности означает, прежде всего, что в объяс­нении психических явлений исходят из реального бытия человека как материального существа в его взаимоотношениях с материальным миром. Все психические явления в их взаимосвязях принадлежат конкретному, живому, действующему человеку; все они являются зависимыми и производными от природного и общественного бытия человека и закономерностей, его определяющих.

Это положение получает свое раскрытие и дальнейшее развитие в диалектико-материалистическом понимании детерминации психических явлений. Психология личности нередко исходила в объяснении психических явлений из позиции, пред­ставляющей прямую антитезу позиции механистического детерминизма. Механицизм пытается непосредственно вывести психические явления из внешних воздей­ствий. Персоналистическая психология при объяснении психических явлений легко соскальзывает на позицию прямо противоположную — на объяснение психических явлений, исходя лишь из внутренних свойств или тенденций лич­ности. Попытка такого объяснения психических явлений представляет собой лишь оборотную сторону механистической концепции. Поэтому нельзя искать решения вопроса и преодоления этой антитезы в том, чтобы их соединить, утверждая, что надо учитывать и внешние воздействия и внутреннюю обусловленность психических явле­ний личностью, приняв таким образом теорию двух факторов. Внешние воздействия

и внутренние условия должны быть определенным образом соотнесены друг с другом. Мы исходим из того, что внешние причины (внешние воздействия) всегда действуют лишь опосредствованно через внутренние условия. С этим пониманием детерминизма связано истинное значение, которое приобретает личность как целостная совокуп­ность внутренних условий для понимания закономерностей психических процессов. Только при таком понимании детерминизма постановка проблемы личности осво­бождается от метафизики, субъективизма, от всего несовместимого с подлинной наукой и приобретает все свое значение для психологии. При объяснении любых психических явлений личность выступает как воедино связан­ная совокупность внутренних условий, через которые прелом­ляются все внешние воздействия (в эти внутренние условия включаются и психические явления — психические свойства и состояния личности)¹. Поэтому введение личности в психологию предъявляет собой необходимую предпосылку для объяснения психических явлений. Положение, согласно которому внешние воздей­ствия связаны своим психическим эффектом лишь опосредствованно через личность, является тем центром, исходя из которого определяется теоретический подход ко всем проблемам психологии личности, как и к психологии вообще. Закономерности психи­ческих явлений также, и даже еще более, чем все остальные, можно выявить, лишь исходя из диалектико-материалистического понимания детерминизма. Закономерно­сти психических явлений — это внешне обусловленные внутренние закономерности. Такое понимание психологических закономерностей и введение личности как необ­ходимого звена в психологию — это, в известном смысле, эквивалентные положения. Поскольку внутренние условия, через которые в каждый данный момент прелом­ляются внешние воздействия на личность, в свою очередь формировались в зависи­мости от предшествующих внешних взаимодействий, положение о преломлении внешних воздействий через внутренние условия означает вместе с тем, что психоло­гический эффект каждого внешнего (в том числе и педагогического) воздействия на личность обусловлен историей ее развития.

Говоря об истории, обусловливающей структуру личности, надо понимать ее широко: она включает и процесс эволюции живых существ, и собственно историю человечества, и, наконец, личную историю развития данного человека. В силу такой исторической обусловленности в психологии личности обнаруживаются компо­ненты разной меры общности и устойчивости, которые изменяют­ся различными темпами. Так, психология каждого человека включает в себя черты, обусловленные природными условиями и являющиеся общими для всех людей. Таковы, например, свойства зрения, обусловленные распространением солнечных лучей на земле и детерминированным им строением глаза. Поскольку эти условия являются неизменными, закрепившимися в самом строении зрительного прибора и его функциях, общими для всех людей являются и соответствующие свойства зрения. Другие черты изменяются в ходе исторического развития человечества. Таковы, на­пример, особенности фонематического слуха, обусловленные фонематическим строем родного языка. Они различны не только у представителей различных народов, гово­рящих на разных языках, но и изменяются в ходе развития одного народа. <...>

¹ Важнейший физиологический компонент этих внутренних условий составляют свойства нервной системы. Их систематическое изучение в настоящее время Б.М. Тепловым приобретает в этой связи свое «место», свою истинную психологическую значимость.

Определенные сдвиги и изменения в психическом облике людей происходят с из­менением общественной формации. Хотя существуют общие для всех людей законы мотивации, конкретное содержание мотивов, соотношение мотивов общественных и личных изменяется у людей с изменением общественного строя. Эти изменения являются типически общими для людей, живущих в условиях определенного обще­ственного строя. С этим сочетается индивидуальная история развития личности, обусловленная соотношением специфических для нее внешних и внутренних условий. В силу этого одни и те же внешние условия (например, условия жизни и воспита­ния для двух детей в одной семье) по существу, по своему жизненному смыслу для индивида оказываются различными. В этой индивидуальной истории развития скла­дываются индивидуальные свойства или особенности личности. Таким образом, свойства личности никак не сводятся к ее индивидуальным особенностям. Они включают и общее, и особенное, и единичное.

Личность тем значительнее, чем больше в индивидуальном преломлении в ней представлено всеобщее. Индивидуальные свойства личности это не одно и то же, что личностные свойства индивида, т.е. свойства, характеризующие его как личность.

В качестве собственно личностных свойств из всего многообразия свойств чело­века обычно выделяются те, которые обусловливают общественно-значимое поведе­ние или деятельность человека. Основное место в них поэтому занимают система мо­тивов и задач, которые ставит себе человек, свойства его характера, обусловливающие поступки людей (т.е. те их действия, которые реализуют или выражают отношения человека к другим людям), и способности человека, т.е. свойства, делающие его при­годным к исторически сложившимся формам общественно полезной деятельности.

Нет нужды здесь подробно останавливаться на истории понятия личности. Она освещена в ряде работ — Тренделенберга (1903), Рейнфельдера (1928) и др. Беглую оценку их дает Г. Олпорт. Согласно этим исследованиям слово «личность» (регхоп) обозначало сначала маску, которую надевал актер, затем самого актера и его роль. У римлян слово региона употреблялось не иначе как в контексте регхопа ра1п$, ге&з, ассшШот (личность отца, царя, обвинителя и т.п.).

Ссылаясь на имеющиеся исследования, К. Бюлер утверждал, что сейчас понятие личности коренным образом изменилось: оно обозначает не общественную функцию человека, а его внутреннюю сущность (№езепаЯ). Неверно, однако, чисто внешнее противопоставление внутренней сущности и общественной функции личности; кото­рое метафизически устанавливает К. Бюлер. Личность человека, конечно, не может быть непосредственно отождествлена со своей общественной — юридической или экономической — функцией. Так, юридическим лицом может быть не только человек как индивид, как личность. Вместе с тем человек (индивид, личность) может выступать не в качестве юридического лица и уж во всяком случае никогда не бывает только юридическим лицом — персонифицированной юридической функцией.

Подобно этому в политической экономии К. Маркс, говоря о «характерных эконо­мических масках лиц», что «...это только олицетворения экономических отношений, в качестве носителей которых эти лица противостоят друг другу» [2; 92], вслед за этим отмечает неправомерность рассмотрения лиц только как персонифицирован­ные социальные категории, а не как индивидуумов. «...Мы попали в затруднение, — пишет Маркс, — вследствие того, что рассматривали лиц только как персонифици­рованные (олицетворенные) категории, а не как индивидуумов» [2; 169]. Однако из представления о личности, заключенного в первоначальном значении этого слова и указывающего на роль, которую актер играет в пьесе (а в дальней­шем — и на ту реальную роль, которую человек играет в жизни), должна быть все же удержана одна существенная черта. Она заключается в том, что личность определя­ется своими отношениями к окружающему миру, к общественному окружению, к другим людям. Эти отношения реализуются в деятельности людей, в той реальной деятельности, посредством которой люди познают мир (природу и общество) и из­меняют его. Никак нельзя вовсе обособить личность от той реальной роли, которую она играет в жизни. Значительность личности определяется не только самими по себе ее свойствами, но и значительностью тех общественно-исторических сил, носителем которых она выступает. Дистанция, отделяющая историческую личность от рядового человека, определяется не соотношением их природных способностей самих по себе, а значительностью тех дел, которые человеку, ставшему исторической личностью, удалось совершить в силу не только его исходных, природных способностей, но и стечения обстоятельств исторического развития и его собственной жизни. Роль крупного деятеля в истории, а не просто непосредственно сами по себе взятые его способности определяют соотношение масштабов его личности и рядового человека. Отнесение этих различий между исторической личностью и «простым» человеком исключительно за счет различий их исходных данных обусловливает ложное противо­поставление гения и толпы и создает неверные перспективы в оценке возможностей, открытых перед каждым человеком.

Личность формируется во взаимодействии, в которое человек вступает с окружаю­щим миром. Во взаимодействии с миром, в осуществляемой им деятельности человек не только проявляется, но и формируется. Потому-то такое фундаментальное значение для психологии приобретает деятельность человека. Человеческая личность, т.е. та объективная реальность, которая обозначается понятием личность, — это, в конце концов, реальный индивид, живой действующий человек. Не существует никакой личности ни как психофизически «нейтрального» [6], ни как чисто духовного обра­зования и никакой особой науки о так понимаемой «личности».

В качестве личности человек выступает как «единица» в системе общественных отношений, как реальный носитель этих отношений. В этом заключается положи­тельное ядро той точки зрения, которая утверждает, что понятие личности есть общественная, а не психологическая категория. Это не исключает, однако, того, что сама личность как реальность, как кусок действительности, обладая многообраз­ными свойствами — и природными, а не только общественными, — является пред­метом изучения разных наук, каждая из которых изучает ее в своих специфических для нее связях и отношениях. В число этих наук необходимо входит психология, по­тому что нет личности без психики, более того — без сознания. При этом психиче­ский аспект личности не рядоположен с другими; психические явления органически вплетаются в целостную жизнь личности, поскольку основная жизненная функция всех психических явлений и процессов заключается в регуляции деятельности людей. Будучи обусловлены внешними воздействиями, психические процессы обусловливают поведение, опосредствуя зависимость поведения субъекта от объективных условий².

Человек есть индивидуальность в силу наличия у него особенных, единичных, неповторимых свойств; человек есть личность в силу того, что он сознательно опреде-

² Часто говорят, что личность не входит в сферу психологии. Это, конечно, верно в том смысле, что личность в целом не есть психологическое образование и не может быть поэтому только предметом психологии. Но не менее верно и то, что психическими явления входят, и притом необходимо входят, в личность; поэтому без психологии не может быть всестороннего изучения личности.

Человек есть в максимальной мере личность, когда в нем минимум нейтраль­ности, безразличия, равнодушия, максимум «партийности» по отношению ко всему общественно значимому. Поэтому для человека как личности такое фундамен­тальное значение имеет сознание, не только как знание, но и как отношение. Без сознания, без способности сознательно занять определенную позицию нет личности.

Подчеркивая роль сознания, надо вместе с тем учитывать многоплановость пси­хического, протекание психических процессов на разных уровнях. Одноплановый, плоскостной подход к психике личности всегда есть поверхностный подход — даже если при этом берется какой-то «глубинный слой». При этой многоплановости це­лостность психического склада человека сохраняется в силу взаимосвязи всех его иногда противоречивых свойств и тенденций.

Положение о протекании психических процессов на разных уровнях имеет фун­даментальное значение для понимания психологического строения самой личности. В частности, вопрос о личности как психологическом субъекте непосредственно свя­зан с соотношением непроизвольных и так называемых произвольных процессов. Субъект в специфическом смысле слова (как Я) — это субъект сознательной, «про­извольной» деятельности. Ядро его составляют осознанные побуждения — мотивы сознательных действий. Всякая личность есть субъект в смысле Я, однако понятие личности и применительно к психологии не может быть сведено к понятию субъек­та в этом узком, специфическом смысле. Психическое содержание человеческой лич­ности не исчерпывается мотивами сознательной деятельности; оно включает в себя также многообразие неосознанных тенденций — побуждений его непроизвольной дея­тельности. Я как субъект — это образование, неотделимое от многоплановой сово­купности тенденций, составляющих в целом психологический склад личности. В общей характеристике личности надо еще также учитывать ее «идеологию», идеи, применяе­мые человеком в качестве принципов, на основе которых им производится оценка своих и чужих поступков, определяемых теми или иными побуждениями, но которые сами не выступают как побуждения его деятельности.

Исчерпывающее рассмотрение психических процессов — восприятия, мышления (а не только, скажем, чувств) должно включать и «личностный», мотивационный ас­пект соответствующей деятельности, т.е. выявить в них отношение личности к задачам, которые перед ней встают. Однако это никак не значит, что можно рассматривать восприятие, мышление и т.д. только как частное проявление от случая к случаю изме­няющегося отношения личности к ситуации³. Нельзя игнорировать этих отношений в рассмотрении психических процессов, но нельзя все растворить в этой динамике отношений, вовсе исключив статику относительно устойчивых свойств⁴.

Все растворять в динамике личностных отношений — значит игнорировать наличие у личности, у человека устойчивых свойств, сложившихся и закрепившихся у него в ходе истории. Сводить все в психологии к динамике отношений личности к окружаю­щему не менее неверно и односторонне, чем, игнорируя их вовсе, ограничиваться только статикой свойств. Нельзя рассматривать, например, восприятие только как выражение отношения человека к воспринимаемому, игнорируя общие для всех людей и ситуаций психофизиологические закономерности чувствительности, деятельности воспринимающих приборов. Неверно утверждать целостность и динамику так, чтобы тем самым отвергнуть всякую статику (все устойчивое) и всякую относительную само­стоятельность частей (анализаторы и т.п.). «Личностный» аспект в изучении восприя­тия, мышления и т.п. — это необходимый аспект; без него не может быть исчерпываю­щего, конкретного изучения ни одного процесса. Но это все-таки только аспект, и сделать его единственным — значит закрыть себе путь для раскрытия всех, и прежде всего самых общих, закономерностей психической деятельности.

В психических процессах, как и в личности, имеются и более общие и более спе­циальные свойства. Выявление как одних, так и других является правомерной задачей исследования. В зависимости от того, какие из них должны быть изучены в данном исследовании, исследователю приходится выбирать условия, при которых именно этот — более общий или более частный — аспект выступит на передний план.

К психологии личности обычно относят прежде всего совокупность психических свойств человека (особенно свойств характера и способностей), взаимосвязанных, взаимообусловленных и находящихся друг к другу в отношении определенной субор­динации. (Существенно не только то, каким «инвентарем» психических свойств об­ладает человек, но и то, какую роль — ведущую или служебную — каждое из этих свойств играет в общем строе данной личности.)

Однако неверно представление, будто психология личности, которая сводится при этом к совокупности ее психических свойств, и психология психических процессов образуют две обособленные области. Представление о психологии личности, обособ­ленной от изучения психических процессов, и представление о психических процессах как абстрактных функциях, обособленных от личности, — это две стороны одной и той же ошибочной концепции. На самом деле нельзя построить ни учения о психиче­ских свойствах человека в отрыве от изучения его психической деятельности, ни учения о психической деятельности, о закономерностях протекания психических процессов, не учитывая их зависимости от психических свойств личности. Всякое противопос­тавление общей психологии (психических процессов, их закономерностей) и какой-то от нее обособленной психологии личности, которое иногда у нас встречается [4], в корне ошибочно.

Психические деятельности — это тот «строительный материал», из которого складываются психические свойства и способности человека.

Способности — это закрепленная в индивиде система обобщенных психических деятельностей. Для формирования способностей нужно, чтобы соответствующие психические деятельности обобщились и, став, таким образом, доступными переносу с одного материала на другой, закрепились в индивиде. Качество способности, ее бо­лее или менее творческий характер существенно зависят от того, как совершается эта генерализация.

Характер человека — это закрепленная в индивиде система генерализованных обобщенных побуждений. Обычно, рассматривая отношение мотивов и характера, подчеркивают зависимость побуждений, мотивов человека от его характера; поведение человека, мол, исходит из таких-то побуждений (благородных, корыстных, честолю­бивых), потому что таков его характер. На самом деле, таким выступает отношение характера и мотивов, лишь будучи взято статически. Ограничиться таким рассмотре­нием характера и его отношения к мотивам — значит закрыть себе путь к раскрытию

его генезиса. Для того чтобы открыть путь к пониманию становления характера, нужно обернуть это отношение характера и побуждений или мотивов, обратившись к побуждениям и мотивам не столько личностным, сколько ситуационным, опреде­ляемым не столько внутренней логикой характера, сколько стечением внешних об­стоятельств. И несмелый человек может совершить смелый поступок, если на это его толкают обстоятельства. Лишь обращаясь к таким мотивам, источниками которых непосредственно выступают внешние обстоятельства, можно прорвать порочный круг, в который попадаешь, замыкаясь во внутренних взаимоотношениях характерологи­ческих свойств личности и ими обусловленных мотивов. Узловой вопрос — это вопрос о том, как мотивы (побуждения), характеризующие не столько личность, сколько обстоятельства, в которых она оказалась по ходу жизни, превращаются в то устойчивое, что характеризует данную личность. Именно к этому вопросу сводится в конечном счете вопрос о становлении и развитии характера в ходе жизни. Побуждения, порож­даемые обстоятельствами жизни, это и есть тот «строительный материал», из кото­рого складывается характер. Побуждение, мотив — это свойство характера в его ге­незисе. Для того чтобы мотив (побуждение) стал личностным свойством, закрепив­шимся за личностью, «стереотипизированным» в ней, он должен генерализоваться по отношению к ситуации, в которой он первоначально появился, распространившись на все ситуации, однородные с первой, в существенных по отношению к личности чертах. Свойство характера — это в конечном счете и есть тенденция, побуждение, мотив, закономерно появляющиеся у данного человека при однородных условиях.

Каждое свойство характера всегда есть тенденция к совершению в определенных условиях определенных поступков. Истоки характера человека и ключ к его форми­рованию — в побуждениях и мотивах его деятельности. Ситуационно обусловленный мотив или побуждение к тому или иному поступку — это и есть личностная черта характера в ее генезисе. Поэтому пытаться строить характерологию как отдельную дисциплину, обособленную от психологии, — значит стать на ложный путь.

Исследование характера и его формирования, до сих пор мало продвинутое, должно было бы сосредоточиться в первую очередь на этой проблеме — проблеме пере­хода ситуационно, стечением обстоятельств порожденных мотивов (побуждений) в устойчивые личностные побуждения. Этим в педагогичееком плане определяется и основная линии воспитательной работы по формированию характера. Исходное здесь — это отбор и «прививка» надлежащих мотивов путем их генерализации и «сте-реотипизации».

Неправомерность обособления учения о психических свойствах от учения о пси­хических процессах отчетливо выступает как в учении о характере, так и в учении о способностях. <...>

Более динамические психические состояния личности тем более не могут быть обособлены от процесса. Психические состояния человека — это непосредственно динамический эффект его деятельности и фон, на котором они возникают. Таковы прежде всего аффективные состояния, связанные с успехом или неуспехом действий. Динамика этих состояний и закономерности, которым они подчиняются, несомненно составляют важный компонент психологии личности, совершенно очевидно неотрыв­ный от динамики психических процессов. Эти же последние, в свою очередь, не мо­гут быть обособлены от психических свойств и состояний личности, от соотношения уровня ее достижений и сложившегося в ходе предшествующей деятельности уровня ее притязаний. За обособлением психических свойств от психических процессов и тем самым от деятельности, которая ими регулируется, таится мысль о детерминации поведения человека только изнутри, только внутренними условиями. Обособление же психических процессов от психических свойств и состояний личности скрывает за собой отрицание роли внутренних условий в детерминации психических процессов. Значение, которое имеет личность именно в качестве совокупности внутренних усло­вий всех психических процессов, исключает такое обособление психических процессов от личности, ее свойств и состояний. Обособление друг от друга психических свойств и психических процессов — это производный результат разрыва внешних и внутренних условий, продвинутый внутрь психического.

Общая концепция, согласно которой внешние причины действуют через посред­ство внутренних условий, определяющая в конечном счете наш подход к психологи­ческому изучению человеческой личности, определяет и понимание путей ее психи­ческого развития.

В силу того, что внешние причины действуют лишь через внутренние условия, внешняя обусловленность развития личности закономерно сочетается с его «спонта-нейностью». Все в психологии формирующейся личности так или иначе внешне обусловлено, но ничто в ее развитии не выводимо непосредственно из внешних воз­действий⁵. Законы внешне обусловленного развития личности — это внутренние за­коны. Из этого должно исходить подлинное решение важнейшей проблемы развития и обучения, развития и воспитания.

Когда исходят из наивного механистического представления, будто педагогические воздействия непосредственно проецируются в ребенка, отпадает необходимость спе­циально работать над развитием, над формированием, строить педагогическую работу так, чтобы обучение давало образовательный эффект, не только сообщало знания, но и развивало мышление, чтобы воспитание не только снабжало правилами поведения, но и формировало характер, внутреннее отношение личности к воздействиям, которым она подвергается. Неверный подход к этой проблеме и ее неразработанность в нашей педагогике — одна из существенных помех в деле воспитания подрастающего поко­ления. Поэтому принципиально правильное решение проблемы детерминации пси­хического развития личности и связанного с нею вопроса о соотношении развития и воспитания имеет не только теоретическое, но и практическое жизненное значение.

Поэтому нельзя, в частности, выводить развитие личности непосредственно из требований, которые к ней предъявляет общество, как этого хочет А.В. Веденов [1]. Выводить развитие личности из требований, которые ей извне обществом предъявляются, это значит отрицать внешне обусловленное саморазвитие личности, т.е. в конечном счете отрицать саму личность как субъект такого развития.

ПРОБЛЕМА ОТНОШЕНИЙ ЧЕЛОВЕКА И ЕЕ МЕСТО В ПСИХОЛОГИИ

МЯСИЩЕВ (1893-1973)

Как известно, так называемая естественнонаучная психология, сменившая интро­спективную психологию, биологизировала проблему личности и психики человека. Историко-материалистическое понимание природы человека, основанное на учении марксизма-ленинизма, естественно требовало преодоления этих позиций в психологии и подхода к исследованию человека на основе понимания его сущности как совокупное всех общественных отношений (К. Маркс [1; 3]). Отсюда возникала необходимость философски и конкретно-психологически осветить проблему отношений человека, а следовательно, и всех психологических вопросов, в области которых это понятие существенно. В настоящей статье мы попытаемся коротко представить ход развития этой проблемы.

Свойства вещей познаются в их соотношении друг с другом. Организмы позна­ются в их соотношении с окружающим внешним миром. Естественно, что и человек в его свойствах и возможностях познается в соотношении с объективной действи­тельностью. Это всеобщий философский и методологический принцип изучения мертвой и живой природы. У человека, сложнейшего продукта естественного и об­щественного развития, конкретное содержание и формы его отношений к действи­тельности приобретают особенно важное значение, и именно такой подход делает его психику предметом объективного изучения.

Сложнейшие и наиболее динамичные отношения человека к окружающему его миру выражаются и отражаются в его психической деятельности, и объективное пси­хологическое исследование, на пути которого стоит марксистская психология, не­мыслимо без изучения этих отношений. Однако именно у человека его отношения

выступают в своей наиболее своеобразной, многогранной и сложной форме. Опираясь на богатый индивидуальный и общественно-исторический опыт, они приобретают сознательньй характер и выражаются не только во внешнем поведении, но и в обра­зовавшемся на основе этого опыта внутреннем мире человека.

Являясь продуктом природного и общественно-исторического развития человека, его отношения к действительности требуют физиологического и общественно-исто­рического объяснения. Природная основа этих отношений объясняется сравнительной биологией, физиологией и особенно учением И.П. Павлова о высшей нервной дея­тельности (В.Н. Мясищев [31]). Основой общественно-исторического понимания отно­шений человека являются исторический материализм и освещаемые им факты и по­ложения общей истории развития человечества, истории культуры и научной антро­пологии (В.Н. Мясишев [32]). И.П. Павлов правильно указывал, что психические от­ношения — это временные связи, но установление важнейших структур этих связей и их различных видов, лежащих в основе многообразия человеческих отношений к предметной действительности, является еще нерешенной задачей физиологического понимания. Это — задача будущего. Точно так же известно, что основой отношений человека как общественного существа являются его производственные отношения, но связь истории производственных отношений человека с конкретным многообра­зием его личности и индивидуальных отношений является еще далеко не разработанной проблемой.

Психологически отношения человека в развитом виде представляют интегральную систему избирательных созна­тельных связей личности с различными сторонами объективной действительности, вытекающую из всей истории его развития и внутренне определяющую его действия и переживания. Мы го­ворим «интегральную», потому что относится к действительности человек в целом. Если действовать может рука, воспринимать — глаз, то относится к чему-либо человек как личность, как субъект в целом. Мы говорим о «системе связей» потому, что предмет или лицо, к которому относится человек, представляет не раз­дражитель и даже не совокупность раздражителей, а их системное единство, так же как и действие человека является не совокупностью мышечных сокращений, а их синтезом (по одновременности или последовательности). Но самое главное — это то, что предмет, лицо, любое обстоятельство представляют не только сенсорную со­вокупность, но имеют и определенный смысл (точно так же, как и действия че­ловека). Поэтому отношения связывают человека не столько с внешними сторонами вещей, сколько с их существом, с их смыслом. Так как свойства объекта существуют для всех, а действия и переживания, с ними связанные, избирательно (типически или индивидуально) различны, то очевидно, что центр тяжести, особенность пережи­вания и действия лежит в индивиде, в человеке как субъекте отношений.

Учитывая огромную и решающую роль индивидуального опыта в развитии и дея­тельности человека, нельзя не подчеркнуть в то же время, что отношения человека обусловлены и общественно-историческим опытом, который является основой бога­тейшего внутреннего мира человека. Как известно, действия и переживания человека определяются не непосредственными внешними воздействиями, но их накопленным обобщением во внутреннем мире, который представляет систему отношений человека, определяющих опосредствованный характер его реакций на воздействия окружающего мира и его внешне инициативное и самостоятельное поведение.

Маркс и Энгельс указывали, что в отличие от человека животное не относится ни к чему, «для животного его отношение к другим не существует как отношение» [2; 32]. Смысл этого положения заключается, очевидно, в том, что животное не выделяет себя из окружающего и не осознает своего собственного отношения к действи­тельности. Однако сознательное отношение представляет собой лишь высший уровень отношения к действительности, и в самом осознании этого отношения сушествует ряд ступеней, проходимых человеком в процессе развития.

Известно, что дореволюционная психология страдала формализмом. Современная советская психология полностью его еще не изжила. Изучая же человека с позиции его отношений, мы не можем оторваться от его содержательных связей с окружающей предметной действительностью. Нельзя относиться вообще. Отношения обязывают к рассмотрению их объекта. Психология отношений может быть только содержательной психологией.

Современная советская психология может быть определена как наука о деятель­ности личности. В этом определении даже терминологически отсутствует архаически-идеалистический пережиток, содержащийся в термине «психология» (псюхе). Но дело не в терминологии. Задача изучения человека в деятельности двуедина. Изучая дея­тельность, не должно забывать о ее носителе — о личности, о человеке, а изучая лич­ность, нельзя забывать о том, что изучать ее можно только в деятельности. Исследо­вание деятельности представляет собой функциональный или процессуальный план, изучение личности — потенциальный план.

Если говорить об элементах, из которых складывается психическая деятельность как целое, то надо исходить из понятия сенсомоторного элемента, или рефлекса. Основными элементами, из которых «складывается» личность, являются отноше­ния человека. Система отношений человека к действительности и составляет его личность. Основным же объектом отношений человека является другой человек и об­щество. Отношения к людям в отличие от отношения к предметам имеют взаимный характер, это не отношение субъекта к объекту, но взаимоотношение субъектов.

Значение отношений человека для психологии было осознано рядом исследова­телей. У нас наиболее отчетливое выражение оно получило в трудах В. М. Бехтерева и А.Ф. Лазурского. Но ими не были разработаны вопросы о психологической природе отношений, об их месте в системе основных понятий психологии, об основных видах отношений, их развитии, динамике. Именно с точки зрения этих вопросов нам и представляется важным осветить работу и развитие советской психологии.

Психическая жизнь человека есть целое, в котором научный анализ выделяет от­дельные стороны, аспекты или планы рассмотрения. Такими основными сторонами психической жизни являются психические процессы, свойства личности, отношения и состояния. Мы не будем здесь определять эти понятия, но в дальнейшем коснемся лишь связей между отношениями и другими основными психологическими понятиями.

2. К вопросу о видах отношений

Существуют различные виды отношений, вернее, стороны единого предметного отношения, определяемые многосторонней возможностью реакций человека и мно­госторонностью объектов. Но две основные стороны отношения глубоко коренятся в филогенетическом и историческом прошлом человека. Они представляют основу положительного или отрицательного активного избирательного отношения человека, основу в подлинном смысле тенденции (от латинского слова 1епйеге — напрягать), напряженной направленности психической активности человека. От простого поло­жительного или отрицательного хемотаксиса, через инстинкты (сложные безусловные рефлексы), до сложных влечений и потребностей человека мы устанавливаем каче­ственное многообразие этих жизненных тенденций. В этом ряде эволюционных ступеней (в отличие от биологизаторского стремления видеть в простом и сложном тождественное) советская психология подчеркивает их качественное различие и обще­ственно-историческую, а не просто биологическую природу потребностей человека. Потребности — это одна сторона основного отношения. Скорее всего ее можно опре­делить как конативную (от латинского слова сопаге — стремиться, домогаться), тен­денцию овладения.

На ранних (примитивных) стадиях развития отношения носят еще недифференци­рованный характер. В процессе развития, уже на уровне бессознательных отношений высокоорганизованного животного (собака, обезьяна), вычленяется вторая сторона первоначального двуединого отношения — эмоциональное отношение привязан­ности, любви, симпатии и их противоположности — неприязни, вражды, антипатии.

Как известно, потребности одними авторами рассматривались как самостоятельная психологическая категория, другими — относились к волевым проявлениям, третьими — включались в систему характеристики личности. Все это имело частичные основания, но наиболее правильно рассматривать их в системе отношений к действительности. Коллективом наших сотрудников этому вопросу посвящен специальный комплекс работ [40], к которому мы и отсылаем читателя.

Эмоциональная сторона отношения, ярким примером которой является любовь и вражда, относилась в психологии к категории чувств. Однако надо учесть, что об­ласть чувств (или эмоций) охватывает три разнородные с психологической и физио­логической стороны категории понятий: эмоциональные реакции, эмоциональные состояния и эмоциональные отношения. Последние и представляют в значительной степени то, что называется обычно чувством, но что до сих пор еще никак не опре­делено и генетически достаточно не освещается.

На базе этих двух основных сторон, или видов, отношений возникают другие виды, имеющие особые генетические корни и выступающие у человека, благодаря высокому развитию его интеллекта, как относительно самостоятельные образования. Сюда прежде всего следует отнести интересы, привлекающие большое внимание педа­гогов и психологов, однако в условиях господства функциональной, абстрактно-ана­литической психологии не получившие еще правильного освещения.

Положение об интересе как отношении было подвергнуто специальной разработке в исследовании вашего сотрудника В.Г. Иванова ([15], [16]), изучавшего интересы учащихся с позиций отношений, осветившего их генез и давшего некоторую их сис­тематизацию. Нужно заметить, что в последнее время некоторые авторы преодолели функциональное понятие интереса и начали с успехом рассматривать его как отно­шение (Б.М. Теплов [39]; П.И. Иванов [17]; А.П. Архипов [4]). В ряде работ вопросы интереса стоят в тесной связи с проблемой мотивации поведения (А.Н. Леонтьев [23], [24]; Л.И. Божович [7], [8]).

В работе В.Г. Иванова, как и в работах большинства исследователей (Л.И. Божович и другие), проблема интереса освещается в связи с учебными предметами. Однако в свете современных задач политехнизации школы настойчиво выдвигаются вопросы формирования интереса к различным видам промышленного труда. Как показывает работа А.Ф. Эсаулова [43], для учащихся с выраженным профессиональным интересом характерно яркое эмоциональное отношение к профессии, а формирование этого инте­реса связано с активным и успешным включением в соответствующую внеклассную и внешкольную деятельность. Наоборот, с интересом к учебным школьным предметам связаны теоретические профессиональные интересы, односторонний познавательный характер которых отрывает учащегося от интересов к конкретной производственной практике. Вместе с тем названная работа показывает, что включение учащихся в про­изводственный труд (на подшефном производственном предприятии) содействует формированию интереса к производственному труду.

Усилие в отношении к учебным обязанностям является частной формой усилий человека, вытекающих из ответственного отношения к своим обязанностям, характеризующим морально-правовые отношения человека. Ответственное отношение к своим обязанностям, формируясь в процессе взаимодействия людей, выполнения требований родителей, учителей, начальников, перерастает во внутренние образования, такие как долг, совесть.

Моральное формирование личности основывается не только на требованиях, но и на знании образцов и на процессе сопоставления своих действий и поступков с об­разцами, с оценкой. Этот внутренний процесс приводит к образованию оценочных отношений, определяющих этические, эстетические, юридические и другие критерии поступков и переживаний человека.

Соответственно формированию этических оценок и связанной с этим критикой себя и других возникает требовательность, или требовательное отношение к окружаю­щим и к самому себе. Отсюда же вытекает и особый вид этического отношения к другому человеку — уважение в положительном случае и пренебрежение или презрение в противоположном случае. Значение этих явлений во всех сторонах жизни, в част­ности в области школьных взаимоотношений между учащимися, отношений к учи­телю, его авторитету, достаточно ясно. Нельзя не упомянуть также о важном во вза­имодействии людей отношении руководства и исполнения, или подчинения. В по­следнем случае формальное положение людей и их реальное отношение друг к другу могут не совпадать. Нередки случаи «командного положения» среди формально равных.

Система требований в сочетании со знанием действительности, особенно обще­ственной действительности, формирует убеждения человека, которые никак нельзя представить себе в плане функционально-аналитической психологии и которые не только являются представлением о том, какова действительность, но и выражают, какой она должна быть. В соответствии с убеждениями формируются эмоциональные реакции и активная (волевая) готовность бороться за осуществление сложившихся убеждений в жизни. Этим психологически мало разработанным вопросам посвящен ряд работ нашего сотрудника А.А. Бодалева [5], [6], показывающих процесс формирова­ния отношения учащегося к школе и коллективу учащихся к предъявляемым ему тре­бованиям, к своим обязанностям как школьника, к отдельным учебным предметам.

В этих работах показаны условия и ход формирования у школьника системы тре­бований к взаимоотношениям людей, к отношению к труду, к себе, к своим обязан­ностям. Показана роль школьного коллектива в этом процессе, возникновение но­вых отношений, в частности новых требований на основе предыдущих. Дается харак­теристика ряда качеств ученика — инициативы, усидчивости, настойчивости (или, на­оборот, поверхностности, нетерпеливости, бездеятельности), выражающих степень развития ответственного и требовательного отношения к труду и формирующихся в процессе непрерывного упражнения в выполнении требований, предъявляемых уче­нику (в частности, и тех, которые он предъявляет себе сам).