«Ностратическая» теория языков в сравнении с данными археологии и палеоантропологии (а.А. Тюняев).

В 1903 году датский лингвист Х. Педерсен сформировал теорию о существовании т.н. «ностратических» языков. В начале 1960-х годах эта теория получила продолжение работами отечественных лингвистов В.М. Иллича-Свитыча, А.Б. Долгопольского, В.А. Дыбо, С.А. Старостина и др.

По мнению этих исследований, в «ностратическую» семью входят: афразийская семья, алтайская семья, дравидийская семья и эламо-дравидийская общность, индоевропейская семья, картвельская семья, уральская семья, финно-угорская группа, шумерский язык, этрусский язык. Распад «ностратической» общности произошёл не менее 10 тыс. лет назад. До момента распада существовал гипотетический праностратический язык, частично реконструированный американским учёным Алланом Бомхардом [Bomhard A., Kerns J., 1994] в виде словаря из 601 лексемы.

В результате этой сложившейся теории с лингвистической точки зрения ситуация формирования языков человека, сопровождающая процесс антропогенеза, выглядела так.

1. До 8-го тыс. до н.э. существовало информационное единство, которое было сформировано географическими, культурными и антропологическими факторами так, что обеспечивало высокую скорость общения в данном локусе, а также предполагаемое видовое антропологическое единство всех носителей праностратического языка и единообразность ими созданных археологических культур.

2. Начиная с 8-го тыс. до н.э., входящие в ностратическую семью языков семьи обособились и стали самостоятельными. Что подразумевает и географическое расхождение и обособление их носителей.

3. Судя по объёму входящих языков, этот ностратический локус должен был иметь сравнительно небольшие размеры. Кроме того, он должен был быть изолирован географически и культурно от других древних семей языков – австрической и африканской.

Таким образом, из положений «ностратической» теории вытекает, что в праностратическое время существовали три области территориально и культурно изолированных народов, в каждой из которых сформировались свои языки.

Если с австрической и африканской древними семьями языков у лингвистов проблем локализации и идентификации не возникает, то «ностратическая» семья по многим направлениям спорна.

В частности, из-за большого числа языковых семей, входящих в состав «ностратической» семьи, необходимость её географической локализации привела к тому, что местом её возникновения определены просторы от Ближнего Востока до Западной Индии. Причиной такого выбора в определённой степени послужило то обстоятельство, что эта местность лежит на одинаковом удалении от современных мест локализации постностратических семей языков. Что можно объяснить миграцией племён.

Между тем, лингвистами совершенно упускается из рассмотрения тот факт, что в «ностратическую» семью языков входят языки, носители которых принадлежат к четырём неродственным большим расам человека и нескольким расам второго уровня. Носителями индоевропейских языков являются европеоиды; дравидийской – веддоиды (негроиды); алтайской, уральской, финно-угорской – представители смешанной европеоидной и монголоидной рас; картвельской, эламской – кавказоиды. Шумеры и этруски, как этносы, возникли вообще далеко за пределами распада «ностратической» семьи языков – 5-е и 1-е тыс. до н.э. соответственно.

Кроме того, С.А. Старостин и А.Ю. Милитарев своими работами показали, что афразийские языки представляют собой отдельную семью того же возраста, что и ностратическая, не обращая внимания на то, что и эта семья языков создана носителями, принадлежащими к четырём разным большим расам.

Современное присутствие индоевропейского языка на территориях Европы и Русской равнины «ностратическая» теория объясняет миграцией, которая состоялась позже 8-го тыс. до н.э.

Сформированная таким образом картина возникновения и распространения «ностратической» семьи языков полностью противоречит данным археологии и антропологии.

Так, первый акт дивергенции языков лингвисты относят ко времени возникновения рода человека (homo) – 2 – 1 млн. лет назад [Пучков П.И., 2007]. Археологически – это олдувайская культура. Антропологически – австралопитеки, распространение которых засвидетельствовано находками костных остатков на Русской равнине, в Европе, в Африке, на Кавказе и на всей территории Азии.

Следующий этап развития языка соотносится с появлением шелльских и ашельских археологических культур, сформированных в период с 700 до 200 тыс. л.н. людьми более прогрессивного антропологического типа – архантропами и, позже, палеоантропами. Эти ископаемые люди были распространены в Южной Африке, Западной Европе (Клэктон [3амятнин С.Н., 1951]), в Восточной Европе (Королёво [Матюшин Г.Н., 1996]), на Русской равнине (Тульская, Калужская, Волгоградская и др. области [Александрова М.В., 1974]), а также в Азии (Китай). Уже среди архантропов оформились начальные расовые признаки.

Палеоантропы финальной стадии – «неандертальцы» – сформировали свои археологические культуры мустьерского типа. Эти культуры широко известны специалистам, занимают те же территории, что и культуры архантропов, и являются их закономерным развитием. «Неандертальцы» разных видов (их насчитывается до 29) имели уже чётко сформированные расовые признаки, закреплённые в генофонде географически обособленных популяций.

Некоторые учёные предлагают вести отсчёт современного языка со стадии ашельско-мустьерских «неандертальцев», т.е. около 200 тыс. л.н. [Клягин Н.В., 1996]. Но это невозможно. И невозможно не по той причине, что «неандертальцы» не являются современным человеком, а по той причине, что они были распространены на взаимно изолированных территориях с такой степенью удаления, что вести серьёзные рассуждения о каком бы то ни было едином языке просто невозможно.

По нашему мнению, уже в это время, т.е. 200 тыс. л.н., в каждом изолированном регионе свой вид палеоантропов сложил свой собственный язык, каждый из которых лёг в основу соответствующей макросемьи:

1. В Европе и Средиземноморье – в основу картвельской семьи (остатки её в Европе – баскский язык),

2. на Русской равнине – русской семьи (праиндоевропейской или, точнее, предка индоевропейской),

3. В Юго-Восточной Азии – австрической семьи,

4. В Южной Африке – африканской семьи,

5. В Южной Индии – дравидской семьи.

Этот перечень из пяти языковых протосемей конечный, каждой протосемье соответствует свой, местный вид палеоантропа, развившийся в последствие в соответствующую географически и антропологически обособленную расу:

1. Кавказоидная раса,

2. Европеоидная раса,

3. Южно-азиатская раса,

4. Негроидная раса,

5. Веддоидная раса, соответственно.

Далее, с 50-го тыс. до н.э. происходит следующая смена физического типа человека и формируемых им археологических культур. На смену одному из местных видов «неандертальцев» приходит человек нового типа – неоантроп со своими верхнепалеолитическими культурами. Географически этот процесс состоялся на территории Русской равнины. А ряд последовательно сменивших друг друга археологических культур выглядит так: костёнковско-стрелецкая (50 – 25-е тыс. до н.э.) – авдеевско-гагаринская (25 – 15-е тыс. до н.э.) – среднерусская (16 – 12-е тыс. до н.э.) – рессетинская (11 – 9-е тыс. до н.э.) – иеневская (10 – 6-е тыс. до н.э.) – верхневолжская (6 – 4-е тыс. до н.э.) – волосовская (4 – 2-е тыс. до н.э.). Последняя сопоставляется с проторусским этносом и проторусским языком.

\Развитие человека в других частях света происходило по-другому. В Южной Африке с 38 – 36-го тыс. до н.э. развивается культура палеоантропов – стиллбей – с леваллуазской техникой [Cole S., 1954, стр. 162], которая перерастает в культуры позднего каменного века – уилтон и смитфилд, досуществовавшие до рубежа новой эры [Долуханов П.М., 1972]. В Индии к 40-му тыс. до н.э. палеоантропы сформировали ашельские культуры под общим названием соан [Sankalia Н.D., 1962], которые лишь к 10-му тыс. до н.э. сменились мустьерскими формами «неандертальцев». В Европе палеоантропы сформировали свой последовательный ряд археологических культур: ашель (300 тыс. л.н.) – мустье – селета – граветт – солютре – мадлен – азиль – астурий – кухонные кучи (3 тыс. до н.э.).

Различие антропологического типа людей – неоантропов Русской равнины и палеоантропов других регионов – описано в работе [Медникова М.Б., 2002].

Возвращаясь к «ностратической» семье языков, заметим, что С.А. Старостин отнёс дату возникновения т.н. ностратической семьи именно к моменту возникновения неоантропа [Старостин С.А., 2003]. Но, на наш взгляд, это неверно, поскольку, если С.А. Старостин получил эту дату неким расчётным путём, то эти расчёты неправильны, поскольку общности антропологического пространства в это время не было. Разные виды палеоантропов обитали в изолированных зонах, а на Русской равнине, к тому же, сформировался совершенно другой тип человека – неоантроп. Если же С.А. Старостин приурочил время возникновения «ностратической» семьи к моменту возникновения неоантропа, то и в этом случае он ошибся, поскольку неоантроп не возник везде в одно и то же время, а сформировался только в весьма ограниченном районе – на Русской равнине. Таким образом, из поля зрения «ностратов» выпадают языки палеоантропов («неандертальцев»), существовавших в одно и то же время с неоантропами и позже оформившихся в другие виды неоантропов.

* * *

Таким образом, опираясь на данные археологии и антропологии, следует сделать вывод:

1. «Ностратическая» теория языков не имеет под собой реального научного наполнения, поскольку формировалась, что называется «сверху», путём сравнения и расчётов слов и корней, используемых в разных этносах, и при игнорировании археологических и антропологических данных о сравнивающихся этносах.

2. Несмотря на это, сам подход постулирования глубинного родства языков можно признать правильным, но систему последовательных процессов дивергенции следует изложить так: олдувайский язык австралопитеков (2 – 1 млн. л.н.), время распада которого 500 тыс. л.н. (сформировались протопалеорусский, протопалеокартвельский, протопалеавстрический, протопалеоведдоидный, протопалеоафриканский языки). Эти протопалеоязыки можно назвать исконными языками. Каждый их этих языков к 10-му тыс. до н.э. сформировал соответствующую семью языков вокруг собственного географическо-антропологического корня.

3. Дивергенция исконных языков началась после 10-го тыс. до н.э. вследствие состоявшегося в это время катаклизма [Воробьёва Г.А., Бердникова Н.Е., 2008], повлёкшего значительные перемещения огромных масс людей и, как следствие, встречу и смешение исконных языков.