4.4. Русское письмо

Официально считается, что «славянское письмо (кириллица) было разработано на основе добавления к 24 буквам византийского греческого письма ещё 19 букв для специфических славянских фонем (буквы ц, ш были взяты из еврейского квадратного письма, а остальные изобретены специально). Кириллица употреблялась православными славянами; на Руси была введена в 10 – 11 вв. в связи с христианизацией. Однако какое-то письмо, возможно, применялось славянами уже и раньше» [1]. Проанализируем эту цитату.

Во-первых, она свидетельствует о наличии у славян докириллического письма. Об этом же свидетельствуют в своей работе [12] В.И. Буганов, лингвист Л.П. Жуковская и академик Б.А. Рыбаков, ссылаясь на летописи.

Во-вторых, как показано в работе [13], ни Кирилл, ни Мефодий не были изобретателями славянского письма. Более того, они и русского языка-то не знали. И более того, ни византийского, ни болгарского, ни солунского языков и видов письменности кирилловского времени вообще не существовало.

В то же время относящиеся именно к началу 11-го века берестяные грамоты свидетельствуют о высочайшем уровне грамотности русского населения. Русский народ владел «кириллическим» письмом.

В-третьих, уже начиная с 11-го века, берестяные грамоты использовались для письма в следующих русских городах: Новгород, Старая Русса, Торжок, Псков, Смоленск, Витебск, Мстиславль, Тверь, Москва, Старая Рязань, Звенигород Галицкий [13].

Теперь перейдём к историческим свидетельствам существования русского письма.

Бересту в качестве материала для письма использовали многие народы. В Песне о Гайавате Г.У. Лонгфелло (1807 – 1882) в переводе И.А. Бунина приведены данные об использовании бересты для письма североамериканскими индейцами. О берестяных письмах индейцев Канады рассказал американский писатель Джеймс Оливер Кэрвуд в своём романе «Охотники на волков». Поэтому американские индейцы долины реки Коннектикут называли деревья, дающие им бересту, «бумажными берёзами». По той же причине латинское название этого вида берёз – Betula papyrifera (лексема papyr, «бумага»). Античные историки Дион Кассий и Геродиан упомянули записные книжки, изготовленные из бересты. На эстонской земле в 14 в. бытовали берестяные грамоты. Причём, они являлись частью музейных фондов – одна из грамот 1570 года с немецким текстом была обнаружена в музейном хранилище перед Второй мировой войной. О берестяных грамотах в Швеции 15 в. писал автор, живший в 17-ом столетии. В Сибири 18 в. берестяные «книги» использовали для записи ясака (государственного налога). Старообрядцы вплоть до 19-го века хранили берестяные богослужебные книги «дониконовской поры» (то есть, написанные до середины 17 в.). Эти книги написаны чернилами [14].

Арабский писатель Ибн ан-Недим привёл слова «одного кавказского князя» 987 года: «Мне рассказывал один, на правдивость которого я полагаюсь, что один из царей горы Кабк послал его к царю руссов; он утверждал, что они имеют письмена, вырезаемые на дереве. Он же показал мне кусок белого дерева, на котором были изображения…». Об использовании бересты для письма упоминалось в древнерусских литературных текстах.

Советский археолог А.В. Арциховский в поисках надписей на бересте начал раскопки в Новгороде, где теперь уже найдено около 1000 грамот, и «по самым скромным подсчетам, в новгородской земле еще можно отыскать не менее 20000 «берёсто» (новгородское название таких писем)» [14].

«Берестяные свитки были распространенным бытовым предметом. Единожды использовав, их не хранили; потому-то большая часть их найдена по обеим сторонам деревянных мостовых, в слоях, насыщенных грунтовой водой» [14].

«Буквы на бересте выдавливались обычно на внутренней, более мягкой стороне, на отслоенной части, специальным образом вымоченной, выпаренной, развернутой и таким образом подготовленной для письма» [14].

«Язык большинства берестяных грамот отличается от литературного языка того времени, он, скорее, разговорный, бытовой, содержит нормативную лексику (что говорит о том, что запрета на ее использование не было). Около десятка грамот написано по-церковнославянски (литературный язык), несколько — на латыни» [14]. То есть русские люди писали так, как говорили. Что свидетельствует о полном слиянии русского разговорного, русского письменного и русского литературного языков. В приведённой цитате налицо попытка выдать чужеродный на Руси семитический церковный язык за литературную форму русского языка. Однако современный русский язык унаследовал именно то письмо и тот язык, которые представлены в берестяных грамотах, а не в церковных книгах.

Анализ берестяных грамот показывает, что «По содержанию преобладают частные письма бытового или хозяйственного характера. Они классифицируются по сохранившейся информации: о земле и земельных собственниках, о данях и феодальной ренте; о ремесле, торговле и купечестве; о военных событиях и т.д., частная переписка (включая азбуки, прописи, рисунки), литературные и фольклорные тексты в отрывках, избирательные жеребья, календари и т.п.» [14].

«Исключительное значение имеют нашедшие в грамотах свидетельства конфессиональных практик, в том числе дохристианских. Некоторые из них связаны со «скотьим богом Велесом» (языческий бог-покровитель скотоводства), другие — с заговорами «ведунов»» [14].

«Прочтение берестяных грамот опровергло существовавшее мнение о том, что в Древней Руси грамотными были лишь знатные люди и духовенство. Среди авторов и адресатов писем немало представителей низших слоев населения, в найденных текстах есть свидетельства практики обучения письму – азбук (в том числе с обозначениями владельца, одна из них, 13 в., принадлежит мальчику Онфиму), прописей, числовых таблиц, «проб пера»» [14].