3.2. Анализ авторских ремарок и взаимоотношений с другими персонажами

На первый взгляд, ремарки исполняют сугубо служебную роль, содержат сценические указание автора в тексте пьесы (обычно в скобках) на поступки героев, их жесты, мимику, интонацию, на психологический смысл их высказываний, на темп речи и паузы, на обстановку действия. Ремарка представляет собой единственный в драме вид прямого авторского слова. Но ошибочно думать, что ремарки лишь некое дополнение к тексту драмы.

Вампиловские ремарки столь подробные, но “бесполезные” по детализованности для сценографии (например: упоминание о дальней сопке, “внизу покрытой елью, выше - сосной и лиственницей”), обладают одной важной особенностью – психологической насыщенностью. Психологические ремарки становятся знаками подлинных чувств героя, например – молчание, пауза, не сразу – они не просто определяют темпо-ритм драматического действия, они, как правило, связаны с психологическим анализом. Психологические ремарки - важнейший приём психологического анализа в пьесе Вампилова. Драматурга интересует состояние души героя, его ценности, его позиция. Благодаря ремаркам автора мы можем составить физический портрет Кашкиной:  «Кашкиной двадцать восемь лет, не меньше, но и не больше. Она привлекательна. Недлинные прямые волосы, до сего момента непричесанные. Чуть близорука и впоследствии появится в очках. Сейчас она босая, в домашнем халате».

Что касается всех психологических ремарок, то они имеют важную особенность: его ремарки подробные, привязанные к физической жизни персонажа. Отсюда возможность фантазировать свои собственные пристройки сводятся к минимуму.

(негромко), (Обращается к кому-то, находящемуся в комнате, но говорит, не оборачиваясь, глядя на улицу.), (Расчесывает волосы.), (Приостанавливает руку с расческой.), (Мгновение ждет ответа, потом продолжает расчесывать волосы, усмехается.), (Ждет ответа, потом оборачивается.), (Помолчав.), (Не без горечи.), (Уходит с балкончика.)

Во-первых, вампиловская ремарка выстраивает цепочку физических действий. В этом и заключается удивительная ценность его ремарки. Сцена полностью прописана и, казалось бы, её, действительно, можно сыграть только лишь так, как написал драматург: если кобура, значит пистолет в кобуре, потому что без пистолета не возможна осечка, как и без простокваши невозможно присоединиться к тосту и т.п.

Из мезонина появляется Кашкина. Сейчас на ней светлая юбка, белая блузка, босоножки. В руках – сумочка. (Наблюдая, как Шаманов крадется вниз, негромко, насмешливо), (Достает из сумки пистолет в кобуре). Кашкина возвращается в мезонин.

Во-вторых, указывает оценку. Также помимо описаний внешнего вида Шаманова, мы понимаем о нём следующее: районный следователь, ни много ни мало, является растяпой, забывающим табельное оружие в чужой постели.

Из мезонина выходит Кашкина, спускается вниз. Из калитки выходит Кашкина, здоровается со всеми, проходит к буфету.

Кашкина отрицательно качает головой.

(подняла стакан с простоквашей).

(возвращая тарелку наместо), (В отличие от Шаманова, внимательно глядя на Валентину.)

В-третьих, ремарка даёт объект.

(Смеется, потом.), (Со вздохом.), Небольшая пауза. <…> (не сразу), <…> (не сразу), <…> (не сразу), (Чуть жеманно, подражая голосу своей городской знакомой.), (Тихо.), (Сразу, как бы извиняясь.), (Снова подражая голосу Ларисы.), (показывает), (Подражая Ларисе.), (Не сразу.), <…> (Подражая Ларисе.), <…> (Подражая Ларисе.), Оба смеются, (перебивает), (Поднимается), (Уходит через палисадник по пути, проделанному Пашкой).

В сцене “разоблачения” Шаманова благодаря ремаркам мы можем наблюдать следующую динамику атакующей Зинаиды: она как будто бы прицеливается, осторожно подходя с разных сторон. Благодаря ремарке не сразу мы понимаем, что Кашкина разгоняет себя и, чувствуя, что она может спугнуть “жертву” – сбавляет обороты, извиняется, перед тем, чтобы нанести последний окончательно-точный удар. И, попадая в цель, Кашкина уходит удовлетворённая ответом.

Зинаида артистична, она легко разыгрывает Ларису. Не зная, о чём речь в сцене на самом деле, и без того можно понять самочувствие персонажа. Это касается всех последующих сцен Зинаиды. Она легко пристраивается к партнёру, внимательна к оценкам, осторожна. Вот ещё одна удивительная ценность вампиловской ремарки, способных передать изюминку персонажа.

Кашкина и Пашка появляются одновременно, она с левой стороны, он - с правой. Кашкина, на этот раз обойдя палисадник, поднимается на веранду. (Иронизирует.), (Другим тоном.), (не сразу), Кашкина уходит с недоумением и обидой. Пауза, во время которой Кашкина заходит во двор, появляется на лестнице и исчезает у себя в мезонине.

Появляется Кашкина. Услышав голос Шаманова, она останавливается на пороге. Кашкина спускается вниз. (покружив несколько перед Еремеевым, вступает с ним в разговор), Кашкина пожала плечами. Кашкина качает головой. (Показывает на записку, которую Еремеев держит в руке.), (не сразу).

Ремарки этой сцены создают впечатление натянутой до предела струны, и рвущейся при упоминании о записке, как резкий выдох. Сцена не опускается, а напротив, набирает обороты. Кашкина решается на обман.

И, в-четвёртых, ремарки Вампилова – это ещё и психологический процесс, за которым мы наблюдаем полную решимость Кашкиной:

(Подходит к буфету, достает телефон, поднимает трубку.), (Ждет, потом.)

(Убрала телефон, подошла к столику, уселась, на мгновение задумалась, потом решительно развернула записку, последние слова которой прочла вслух.)

Точно описанная последовательность действий Зинаиды как на волнах, каждая из которых выше и выше, забрасывает её к этому, уже не имеющему пути назад, поступку. Напряжение нарастает до сих пор и держится до тех, пока Кашкина не произносит: “...здесь... в десять вечера...” – после чего меняется темпо-ритм:

(Медленно складывает записку.)

Нервные появления Зинаиды на балкончике в начале второго действия, говорят о том, что она явно ждёт приезда Шаманова, не находя себе места, а разговор с Мечеткиным возвращает её к “жизни”:

Кашкина вышла на балкончик и тут же исчезла. Кашкина появляется на своем балкончике.

(Поворачивается, чтобы уйти), Мечеткин поднялся к Кашкиной, она усадила его на балкончике, (вся в себе), (рассеянно), (себе), (Мечеткину.), (Машет руками - отгоняет комаров.), Кашкина рассмеялась. Она смеется. (сквозь смех), (Задумчиво.), (перебивает), (как бы спохватываясь), (Исчезает в мезонине.)

Кашкина появляется и спускается вниз. В руке у нее хозяйственная сумка, (поднимается на веранду), (Пашке о рябчиках.), (Со значением.), (принимает рябчиков), (Роется в сумочке.), (С восторгом.), (Поморщилась.), (Спускается с крыльца, подходит к калитке палисадника.), Кашкина останавливается и подчеркнуто вопросительно смотрит на Валентину. (Обходит палисадник.), (Исчезает.)

Все вариации Зинаиды по поводу рябчиков – это не что иное, как разыгранный спектакль с целью утвердиться. Драма Кашкиной, что она понимает своё положение, - и потому защищается из последних сил.

Появляется Кашкина. (растерянно), (Заходит во двор, появляется наверху на лестнице, но, пройдя ее наполовину, останавливается и садится на ступеньки, поставив рядом свою сумку. Небольшая пауза. Поднимается и решительно спускается вниз. Ее сумка остается на ступеньках лестницы.), ГОЛОС КАШКИНОЙ (во дворе).

Именно в этот момент Кашкина окончательно отказывается от груза, взятого в минуту безумного отчаяния. Она пытается скинуть этот балласт. Это больше, чем угрызения совести.

Кашкина выходит со двора, делает несколько нерешительных шагов вслед за ними, останавливается.

И Кашкина почему-то не идёт до конца…

(безразлично), (с раздражением) говорит она с Мечеткиным о Вале, будто Валя умерла, и в этом вина Зинаиды.

(с горькой усмешкой), (не сразу), (безнадежно), Кашкина не отвечает, (поднимается, быстро идет к крыльцу, останавливается, кричит).

Пауза. Потом Кашкина заходит во двор, медленно поднимается к себе в мезонин.

С Зинаидой происходит нравственное очищение, взрыв, катарсис. Шаманов даёт возможность Зинаиде каяться, и мы понимаем, что Кашкина любит. Но он потерян дня неё — и это главный итог. Чем он лучше говорит о ней, тем дальше уходит от неё. И Зина понимает его лучше, чем он сам себя: она понимает и знает, зачем он сюда пришёл — не к ней, к Валентине. Это переживание важнее и сильнее, чем переживание кражи записки. Первым делом Кашкина кается перед Шамановым за интригу, за то, что не сказала Валентине о записке, за то, что хотела сказать – и более того – помогает ему, отпуская и отправляя его в Потеряиху, тем самым сохраняя последнюю нить между ними. Но Шаманов ей не верит.

Тень мелькнула в окне мезонина. Наверху в окне снова мелькнула тень.

Кашкина выходит на балкон. (не сразу). Обе молчат. Кашкина уходит к себе.

Наверху появляется Кашкина и, прислушавшись, спускается вниз. Кашкина появляется со двора. (Подает Валентине записку, та ее не принимает.) Кашкина, как стояла, не поворачиваясь, пошла по улице и исчезла в темноте.

Пережив самые ужасные муки, связанные с запиской, и самые добрые слова, сказанные Шамановым, и покаявшись перед ним, Кашкина “падает” перед Валентиной, готовая принять от неё любую меру наказания. Зинаиде всё равно, что будет с ней. Она переживает огромную потерю. Она чувствует лишь вину перед Валей, по силе такую же мощную, как потеря Валиной невинности, ответственность за которую легла на плечи Кашкиной. Зинаида ощущает этот груз, но исправить ничего уже не может.

Кашкина-Шаманов. На первый взгляд, Кашкина кажется нам неуверенной женщиной, боящейся потерять эту и без того тонкую ниточку отношений между ними. Хотя её речь и те слова, что она произносит, говорят нам об обратном, рисуют совсем иную картину. Кашкина как будто утверждается в своём превосходстве, в знании себе цены – её цели ясны и хищны, а речь противоречива и парадоксальна, из чего можно сделать вывод, что Кашкина старается быть независимой и свободной от отношений с Шамановым, но всё же, желая их. Её любимое слово-паразит “ладно” говорит нам об этом.

Всё её общение с Шамановым строится на том, чтобы посильнее съязвить и после – извиниться: “Не думай, что я про тебя ничего не знаю. Кое-что мне всё-таки известно”, – говорит она и, напомнив Шаманову об его болезненном прошлом, - извиняется, сглаживает углы, разряжает обстановку: “Лариса […] передавала тебе привет…”, “Когда увидимся? За ужином?” и т.д. Из разговоров Зинаиды и Владимира мы понимаем, что Кашкина без ума любит его: силу своих чувств к нему она запараллеливает с любовной историей Дергачёва и Хороших; была бы не прочь выйти замуж за Шаманова; всё равно подбивает его на поступки и эмоции, даже когда он резок и груб с ней: “Послушай, идём сегодня на танцы?” (и получает отказ) или “Что бы ты сделал, если бы я тебе изменила?” (и выслушивает неприятный, обидный ответ). Но всё это нисколько не останавливает Кашкину, и даже тогда, когда она видит из окошка своей аптеки, как Шаманов говорит с Валентиной. Прибегая в ревности, она подначивает его, будучи уверена в том, что до самого конца он остаётся её мужчиной. И будучи уверена в том, что именно она является женщиной номер один в Чулимске. Она цепко и жестоко схватывает каждый факт, каждое слово, проронённое Шамановым, и изворачивает его, чтобы оно играло в её пользу.

Кашкина-Мечеткин. Говоря своего рода о жестокости и безжалостности по отношению к Шаманову, мы можем наблюдать и то, как Кашкина особо не церемонится с Мечеткиным, сперва отправляя его к Валентине, а после “ставя диагноз”, что он – болван. Её отношение к нему всего лишь как к местному седьмому секретарю-бухгалтеру Иннокентию Степановичу. Как говорится – ничего личного, только работа.

Кашкина-Валентина. Её взаимоотношения с Валентиной носят характер от общего, поначалу издевательского – обсмеять её при всех, похвалив недожаренную яичницу, или, рассчитывать на то, что Шаманов будет смеяться вместе с ней над влюблённостью юной девочки – до частного, местами боязливого и опасного (спрашивая про вино), и трепетного и извиняющегося (жалея о происшедшем и подавая ей записку).

Кашкина-Пашка. С Пашкой она держит себя выше него, не смотря на то, что они почти погодки: “Спасибо. Но я за них [рябчики] заплачу. (Роется в сумочке.)”, - но так лишь только в сцене с рябчиками, в разговоре при Валентине. Тон этой сцены определялся самочувствием Зинаиды. Вообще же Кашкина доброжелательна и воспитана: “Добрый день” – отвечает она на Пашкино неграмотное “здрасте”.

Кашкина-Хороших. Порядочность и не конфликтность натуры видна и в разговоре с Анной: “Ладно, Анна Васильевна, не острите”.

Кашкина-Еремев. “Неужели ничего нельзя сделать?” - сочувствует Кашкина Еремееву в начале пьесы. Зинаида сочувствует и далее, не смотря на то, что включает весь свой профессионализм, выманивая злосчастную записку у бедного старика. Заговорить его не возникает труда: речь быстрая и каждое слово взвешенное. Но Кашкина не так бессердечна, как может показаться на первый взгляд. Не смотря на столь аморальный поступок, Зинаида не теряется и всё же находит способ, хоть и незапланированный, но помочь эвенку: звонит знакомой в райздрав и просит её о помощи. Как ни крути, но это явно говорит не о безразличии к судьбе старика, а, наоборот, к нормальному человеческому сочувствую – “это само по себе неплохо”.

Кашкина-Дергачёв. К Дергачёву обращена всего лишь одна фраза: (подняла стакан с простоквашей) “Я к вам присоединяюсь”, - что свидетельствует о том, что к Афанасию Зина относится с уважением и почтением к его словам.