Леви-Стросс К. - Структурная антропология (2008, Академический Проект)

540

К. Леви-Строс ЩЩ} Структурная антропология

ного построения ассоциаций. В связи с их истолкова­ нием Леви-Строс возвращается к намеченному уже в

«Структурной антропологии» сравнению мифологи­ ческого сознания с психоанализом (попутно заметим, что Фрейд напечатал свои труды по значению снов столетие назад; пришло время дать им оценку теперь, когда Крик предложил новые нейрофизиологические модели сна). Леви-Строс отмечает сходство в темах, рассматриваемых в психоанализе и в мифах, в част­

ности, касающихся «телесного низа» (если восполь­ зоваться термином, использованным в посвященной

той же тематике книге М.М. Бахтина о карнавале и Рабле). Но он видит ошибку Фрейда в том, что из многих кодов, которыми пользуется миф, тот учи­ тывал только один лишь «психофизиологический» или сексуальный и при этом не принимал во внима­ ние всех культурных контекстов, без которых нельзя раскрыть специфическое значение знака в данной традиции. По Леви-Стросу психоанализ исследует в одном человеке то, что этнология изучает на материа­ ле культуры целого общества. Раскрытие подобной

идеи применительно к психиатрии можно видеть в яркой статье, где мышление шизофреника сопостав­ ляется с американскими индейскими мифами, в кото­ рых находится выход из аналогичных конфликтов.

Леви-Строс (как и Выготский) не проводит ре­ шительной границы между дикарем и современным человеком. В последней из книг, посвященной мифо­ логии американских индейцев, он сравнивает с пер­ вобытными мифами те образы, с помощью которых современный специалист по естественным наукам

объясняет «на пальцах» широкой публике то, что понастоящему может быть понято только при знании языка математики. Сопоставление с мифом образа «Большого Взрыва» кажется очевидным. Самое ув­ лечение началами и происхождением вещей роднит естественные науки с мифологией.

В классификации различных существенных для дикаря явлений — животных, растений, минералов —

Леви-Строс находит черты, сближающие первобыт-

ный аналог науки с ее новейшими формами. Отсюда возникает вопрос, касающийся «неолитического па­

радокса»: человек после неолитической революции

уже обладал умом, необходимым для таких изобре­ тений, как ядерное оружие и космические ракеты. Почему их появление пришло так поздно? Задуматься над этим стоит и потому, что современное знание так

же медлит с изучением общественных установлений, что влечет к самым тяжелым, если не катастрофи­

ческим, социальным последствиям, с каждым годом

все более заметным. Для ответа на этот вопрос при­ ходится заняться структурой первобытных обществ

иих знаний в сравнении с современными, а также характером ценностей, в них принятом. Исследова­

ние этих проблем значительно продвинулось именно благодаря той постановке задач, которая связана с направлением, открытым Леви-Стросом.

Через 15 лет после предлагаемой вниманию чи­ тателя книги, в которой он позднее видел манифест структурализма в своем понимании, Леви-Строс издал ее прямое продолжение. Как он пояснял впо­ следствии, он назвал следующую книгу «Структур­ ная антропология. Вторая» именно потому, что во Франции мода на структурализм прошла (к тому вре­ мени ее сменило увлечение деконструкцией, с боль­ шим опозданием дошедшее до России тогда, когда в мире устали от ее бесплодности), а он оставался ве­ рен этим идеям своей научной молодости (следование

намеченным в предлагаемой книге принципам струк­

турного анализа мифов и систем родства характерно

идля всех позднейших работ Леви-Строса). Это было

видно в вышедшей еще десятью годами позднее треть­ ей части этой структурно-антропологической трило­ гии «Взгляд издалека», где Леви-Строс возвращается

ик первичному импульсу, полученному им во время Второй мировой войны от занятий структурной линг­

вистикой с Романом Якобсоном. В этой третьей кни­ ге Леви-Строс намечает программу, объединяющую планировавшиеся им структурные этнологические

исследования с возможными применениями есте-

541

Строса-Леви Клода антропологии» «Структурной переизданию к Постскриптум

542

К. Леви-Строс шШ Структурная антропология

ственных наук к исследованию человека. Этот путь

был очень близок к тому, что в те же годы получило

развитие в тартуско-московской школе семиотики. Когда в начале 1990-х годов начал выходить журнал «Элемента», задуманный как продолжение этого на­ правления, Леви-Строс откликнулся на первый его номер сочувственным письмом. Русские семиотиче­ ские исследования, как и шедшие в том же русле тру­ ды Леви-Строса, отвечали тому замыслу, который

был всеми нами воспринят от Романа Якобсона и от постсимволистской культурной традиции, к которой

возводится и само понятие знака-символа, одинако­ во важное для Леви-Строса и для нашей семиотики. Структурализм в этом понимании не был ограничен

только исследованием соотношений внутри данной системы.

Леви-Строса занимает и структурное соответ­

ствие мифов и ритуала (в последних книгах он пред­ ложил новое понимание их связи), и то, к какой мере в мифах сказывается природная среда их создателей. Сопряжение исследований мифов с экологическими штудиями получило дальнейшее развитие и в четы­ рехтомном исследовании американских индейских мифов «Мифологичные», с которым наш читатель может знакомиться по подробному разбору в ста­ тье Е.М. Мелетинского, и в последующих трех кни­ гах Леви-Строса, где анализируются тематически близкие мифы, подобранные в зависимости от их соотношения со средой обитания (главным обра­ зом фауной) и некоторыми видами хозяйственной деятельности— обработкой меди (в «Пути масок»)

и гончарным ремеслом (в «Ревнивой горшечнице»). В этих книгах, как и в последней в этом роде — «Ис­ тории ры си»,— воплощается идея экологического структурализма. В центре изложения находятся жи­ вотные, фантастические (в «Пути масок») или взятые из фауны Нового Света. В каждой из книг этой серии есть один или два главных героя, выбранных из ми­ фологического зверинца. Этот бестиарий послужил

предметом особого курса лекций, в основных чертах

известного, как и другие не полностью напечатанные

материалы устных изложений Леви Строса, из кни­

ги, где он перед концом своей лекционной и семинар­ ской работы в Коллеж де Франс суммировал все им

сделанное с 1959 г. до 1982 г. Часть этих курсов ос­ вещает понимание им этнологии в целом, дополняя сказанное в статьях на общие темы (в особенности о расе в ее отношении к истории и культуре) в двух то­ мах, продолжающих «Структурную антропологию», а также в его интервью, изданных двумя другими кни­ гами. В посвященном связи этнологии с биологией и,

в частности, приматологией разделе курса о будущем этой науки, которым он начал свое преподавание в

1959/1960 учебном году (сразу после выхода в свет первого издания «Структурной антропологии»), он

обратил внимание и на заслуги русских ученых в этой области. Среди увлекательных курсов так и не напе­ чатанных лекций, о которых мы пока знаем только по их кратким программам, выделяется посвященный

каннибализму, где людоедство связывается с обрядо­ вой сменой пола (травестизмом).

Из общих этнологических тем, представляющих интерес и для всех смежных наук, Леви-Строс и в курсах лекций, и во всех книгах по мифологии про­ должает обсуждать волновавший его и при написании статей, вошедших в «Структурную антропологию», вопрос о дуальной организации. Он возвращается к нему в «Истории рыси», которая в большой степени посвящена близнецам и их роли в мифологии. ЛевиСтрос отходит от предположения связи дуальной организации с проявлениями универсального прин­

ципа двоичности в человеческом мышлении вопреки тому, что представляется очевидным многим другим последователям Романа Якобсона и его бинаризма, как и таким представителям сходного направления в этнологии, как Р. Нидхем, развивавший идеи Хокарта. В «Истории рыси» Леви-Строс спорит со сборни­ ком статей о роли двоичных оппозиций в этнологии, незадолго до того вышедшим под редакцией Мейбери — Льюиса и Альмагора, хотя и считает, что они

543

антропологии «Структурной переизданию к Постскриптум

о

CD

Ш

X

О

544

Структурная антропология

К. Леви-Строс

не учли отчасти сходных мыслей, высказанных им задолго до того (из интервью с Эрибоном и из заме­

чаний о неопубликованном курсе лекций полемиче­

ского свойства следует, что после «Структурной ант­ ропологии», где он с жаром спорил с Гурвичем, поле­

мика Аеви-Стросу давалась с трудом). Его позиция в

вопросе о дуализме парадоксальна. Он очень широко пользуется бинарными оппозициями как металинг­ вистическим понятием в своих описаниях мифа. Но

вместе с тем он далек от признания универсальности этЧэго принципа в структуре первобытных обществ

(в отличие, например, от Золотарева и Хокарта, как и от следовавших за ними исследователей, приведших

основательные доводы в пользу этой точки зрения).

Устройство обществ и поселений, где предполага­ ется дуальная организация, как и отношения между

близкими друг кдругу мифами иихтрансформациями,

Леви-Строс описывает в терминах симметрии. Пред­ ставляется, что в соответствующих схемах, пусть не до конца формализованных, сказывается сила его ин­ туиции, которую полностью смогут оценить будущие

создатели математически строгой этнологии. В этой проектируемой (вслед за такими ее пионерами, как Хокарт) науке, вклад в которую внес Леви-Строс в начале своего пути совместной работой по системам родства вместе с математиком А. Вейлем, симметрия

призвана сыграть не меньшую роль, чем в современ­ ной физике после Эйнштейна. Удастся ли при этом в этнологии в полной мере применить аппарат теории

групп, которому подражает Леви-Строс в своей час­ тично доморощенной символизации симметрических отношений, пока сказать трудно. Но в самой красо­ те интуитивно привлекательных построений в неко­ торых из наиболее удачных разборов Леви-Строса, например, касающихся структуры племени бороро, угадываются очертания находящейся в становлении

науки, пусть еще не овладевшей до конца нужным

ей формальным языком. О возможных путях поиска

последнего говорит поддержанный фольклористом

Миранда недавний опыт математика Петито, предло-

жившего для изложения трансформации структуры

мифа по Леви-Стросу использовать аппарат теории катастроф Рене Тома (математической теории осо­ бенностей).

В книгах Леви-Строса, изданных в последние десятилетия, все больше заметна эстетическая ори­ ентированность. Три книги, посвященные мифоло­ гической экологии и зверинцу, по мнению самого

Леви-Строса, по жанру занимают промежуточное положение между волшебной сказкой и полицейским романом. В них постепенно вместе с собственно на­ учными рассуждениями все больше места отводится увлекательному пересказу мифологических сюжетов и со вкусом подобранным иллюстрациям, в значи­

тельной степени (в развитие начатого в «Мифологич­ ных») призванным показать характерные черты аме­ риканских животных — героев мифов. Ряд последних

публикаций Леви-Строса основан на давно сделанных им фотографиях, представляющих этнографический или личный интерес; он пишет теоретически и о том,

вкакой мере для фотографии (как и для фигуратив­ ной живописи) существенно соотношение с натурой. Объясняя, почему он не стал печатать предложенный

влекциях разбор ирокезского мифа об инцесте бра­ та и сестры, Леви-Строс говорит, что он должен был бы поставить фильм на эту тему, чтобы выразить свое трлкование этого сюжета. Всего несколько лет назад

винтервью, предпосланном переизданию записок Лери о его путешествии в Бразилию в XVI в., ЛевиСтрос подтвердил, что был бы не прочь участвовать

взамысле фильма, построенного на одном из эпизо­ дов этого путешествия. Некоторые из текстов ЛевиСтроса написаны в связи с выставками искусства американских индейцев или европейских художни­ ков Новейшего времени и представляют собой часть

соответствующих альбомов. В третьей из книг его структурно-антропологической трилогии последний раздел был посвящен искусству. В нем он обосновы­ вал свое отрицание тех направлений современной жи­

вописи, которые строятся на стремлении к новатор-

545

антропологии: «Структурной переизданию к Постскриптум

о

о

х

П

546

К. Леви-Строс гам Структурная антропология

ству как таковому. Книга Аеви-Строса «Видеть, слы­ шать, читать», вышедшая в 1993 г., цёликом посвящена

разным видам искусства — живописи, музыке (ко­

торой и раньше он занимался в части его книг, как «Мифологичные», самой структурой подражающих музыкальному сочинению, и статей, например, о «Бо­ леро» Равеля), поэзии и их ваимодействию. Хотя он в этой книге начинает со структуры романа Пруста, вспоминает о своей переписке на эстетические темы с лидером сюрреалистов Андре Бретоном и возвраща­ ется к таким давно его волновавшим темам, как сонет

Рембо о гласных и цветах, им соответствующих, глав­ ные ее герои — Пуссен, Рамо, Дидро — заимствованы из далекого прошлого французского искусства и эс­

тетической мысли. В литературе его любимцы рядом с

Прустом — Руссо и Шатобриан. Как и по отношению к истории обществ, на первый план для него выступа­ ет преемственность традиции. Книга кончается сен­ тенцией, вторящей известным стихотворным строкам

Теофиля Готье: все преходяще, история не приносит

ничего нового, остаются только произведения искус­ ства.

Хотя первые работы Аеви-Строса были расцене­ ны как направленные против исторического мировоз­ зрения (в частности, представленного Сартром), он

предложил свое понимание возможности системати­ ческого подхода к «структурной истории» в ее связи

сантропологией. Позднее он обратится и к конкрет­ ным занятиям историей, в том числе и средневековой Франции. В 1987 г. Леви-Строс председательствует на заседании 5 академий Франции, посвященном капет-

скому 1000-летию, и делает на нем доклад о передаче короны. Стремление к локализации изучаемого ма­ териала ведет его к историческому и антропологиче­ скому исследованию отдельных французских селе­ ний, городов и их частей. На церемонии, посвящен­ ной одной из площадей Парижа, он выступает вместе

сШираком — тогда мэром (впоследствии президен­ том страны). На такие современные события, как слу­ чай обрядового сожжения в Дижоне Деда Мороза, он

откликается в эссе со скоростью репортера. Его го­ ризонт не замкнут ни во времени, ни в пространстве.

В последние десятилетия в поле его внимания входит культура, язык и мифология Японии. Но основное, что его привлекает, — инварианты, которые можно открыть, сравнивая разные человеческие общества (в ранней работе по структурам родства и в поздней­ ших лекциях на эту тему он использует данные всех

континентов и многих островов). В центре его внима­ ния остаются методы, применимые к разным эпохам

истранам, в частности при изучении фольклорных текстов и правил бракосочетаний.

Помимо структурных разборов мифов и их транс­ формаций, сделанных по изложенной в «Структур­ ной антропологии» стандартной схеме, в последую­ щих книгах Леви-Строса уже почти не менявшейся

инередко вызывающей возражения из-за наличия в разных анализах повторяющихся однотипных клише, он собрал огромный материал, касающийся геогра­ фии мифологических мотивов и возможных путей

их распространения в Америке. В работах последне­ го времени он также много занимался вероятными европейскими влияниями времени после открытия

Америки, стремясь отделить их от возможных типо­ логических совпадений (усматриваемых им, напри­ мер, в мифах, напоминающих цикл Грааля, где аме­ риканисты иногда видят европейское воздействие). Географический и исторический аспект этих работ

Леви-Строса уже привлек внимание других специа­ листов. В качестве примера далеко идущих выводов,

которые позволяют сделать его разыскания, можно привести миф о разорителе орлиных гнезд, о кото­ ром приходилось уже неоднократно писать. ЛевиСтрос вывел его глубокую древность из совпадения изолированных сфер распространения в труднодо­ ступных областях Северной и Южной Америк. После

этого тот же миф был обнаружен в разных традици­ ях Евразии, в том числе и в древнейшей письменной литературе — шумерской (в эпосе о Лугальбанде).

Но самого Леви-Строса вплоть до последней его кни-

547

антропологии «Структурной переизданию к Постскриптум

о

В

CD

ш

О

ч

"О

о

о

Q

548

Структурная антропология

К. Леви-Строс

ги о мифологии больше всего занимают возможные

структурные соотношения этого мифа с другими, на него явным образом не похожими.

Роль исследования мифов для выявления ранних путей миграции тех, кто их знал и рассказывал, по­ лучила более подробное освещение в работах амери­ канистов следующих поколений. Созданная Ю.Е. Бе­ резкиным в петербургском Институте этнографии РАН компьютерная база данных, описанная в его книге, готовящейся к изданию, представляет собой следующий этап в развитии такого подхода к мотивам мифологии разных частей первоначального населе­ ния Нового Света. Главные результаты получены Бе­ резкиным благодаря статистическому обследованию американской туземной мифологии и мифов приле­ гающих северо-западно-тихоокеанских ареалов. Эти результаты представлены в виде карт, показывающих распространение соответствующих мотивов (как это

в ряде случаев делал и Леви-Строс). В них обнаружи­ ваются свидетельства происхождения, путей рассе­ ления и ранних связей соответствующих этнических групп. Такая проблематика привлекает внимание

все большего числа ученых благодаря наметившимся возможностям сравнения результатов, получаемых лингвистами, антропологами, археологами и специа­ листами по молекулярной биологии. Общими усилия­ ми удается воссоздать гипотетическую картину веро­ ятного расселения предков современного Человека Разумного Разумного (Homo Sapiens Sapiens). Эта

проблема принадлежит к числу главных вопросов о

Началах, все больше занимающих умы ученых и всех,

кому по душе направление знания первого десятиле­

тия наступившего века.

О широких перспективах вероятных продолже­ ний таких исследований, которые могут прийти вслед за трудами К. Леви-Строса, говорит книга известно­ го генетика Луки Кавалли-Сфорца «Языки, народы и гены», где (в частности, на основе новейших данных о митохондриальной ДНК) предположена картина

расселения древнего человека. В части, относящейся

к Америке, во многом пути самых ранних миграций оказываются на первый взгляд необычными и проти­ воречат принимавшейся американистами (в том числе и Леви-Стросом) гипотезе о движении только через область теперешнего Берингова пролива, где около 12 тыс. лет до нас была суша, по которой из Евразии шли древние предки индейцев. Гораздо раньше могло начаться заселение Америки через океан по водным путям, предполагаемое согласно выводам молекуляр­ ной генетики. Это согласуется с новейшими данными физической антропологии, в частности, относящими­ ся к черепу женщины из Лапа-Вермалья и другим на­ ходкам, говорящим о немонголоидном характере наи­ более древних переселенцев. Самые ранние останки человека, недавно найденные в Америке, позволили реконструировать европеоидный облик, внешне на­ поминающий айнов — древних обитателей Хоккайдо, Курильских островов и Сахалина (об их возможных америндейских связях думал наш этнограф Штерн­ берг; в айнском языке находят элементы, сопостави­ мые с австронезийскими и ностратическими).

Намеченное уже Леви-Стросом иподтверждаемое последующими изысканиями единство мифологии и культуры ранних обитателей обеих Америк согласу­ ется и с предположением о том, что большинство их

языков входит в одну америндейскую макросемью. Эта гипотеза, обоснованная на огромном лексическом

материале в специальной книге недано умершего ве­ ликого американского лингвиста Гринберга, вызвала бурную дискуссию в американистике. Ей противоре­ чит предельно осторожная точка зрения тех совре­ менных американских лингвистов среднего поколе­ ния, которые не признают макросемьи, намеченной с большой долей вероятности Гринбергом, а задолго до него — Мэйтсон (в сборнике работ об американском индейском праязыке, изданном в Европе более 30 лет

назад, но в США оставшемся без отклика) и еще мно­ гими десятилетиями раньше — виднейшим американ­ ским лингвистом Сепиром в трудах, недавно переиз­ данных в его собрании сочинений, выходящем в Гер-

549

антропологии: «Структурной переизданию к Постскриптум

о

'п

CD

CD

X

о