Леви-Стросс К. - Структурная антропология (2008, Академический Проект)

390

Структурная антропология

К. Леви-Строс

переносом — на язык истории и в плане коллектив­ ной жизни — метафизического аргумента, согласно которому нравственность становится невозможной, если индивид перестает верить в то, что его душа бес-

5смертна. Много веков аргумент, приведенный Родинсоном, противопоставляли атеизму; он тоже приво­ дил «в отчаянье» людей, и в частности трудовой на­ род: пугали тем, что эти люди могут потерять вкус к работе за недостатком санкций и вознаграждений от

юВсевышнего.

Однако существует очень много людей (особенно в Биланкуре), которые мирятся с идеей, что сущест­ вование их как личности ограничено пребыванием в земной жизни. И тем не менее они не утратили чувства is нравственности и желания трудиться для улучшения

своей собственной судьбы и судьбы своих потомков.

Но разве то, что справедливо в отношении инди­ видов, не справедливо в равной степени и для групп? Общество может жить, действовать, преобразовы-

20ваться, отнюдь не полагая, что предшествовавшие ему общества несколько десятков тысячелетий тому назад занимались лишь подготовкой для него почвы, что все его современники (даже будучи антиподами) прилага­ ют старания догнать его и что единственной заботой

25 его наследников до скончания веков будет продолже­

ние линии его сегодняшнего развития. Это было бы до­ казательством антропоцентризма, столь же наивного, как и существовавшее некогда убеждение в том, что Земля является центром Вселенной, а человек — верзо шиной мироздания. Однако этот антропоцентризм,

проповедуемый в интересах одного нашего общества,

был бы сегодня просто отвратителен.

Более того, Родинсон нападает на меня от име­ ни марксизма, в то время как моя концепция гораз-

35до ближе к идеям Маркса, чем его. Прежде всего я

напомню, что подтверждением моей идеи о различии между историей стационарной, историей флуктуи­

рующей и историей кумулятивной, развитой мной в «Расе и истории» [497], может служить следующая 40 цитата из Маркса: «Простота производственного ме­

ханизма этих самодовлеющих общин, которые посто­ янно воспроизводят себя в одной и той же форме и, будучи разрушены, возникают снова в том же самом месте, под тем же самым именем, объясняет тайну не­ изменности азиатских обществ, находящейся в столь 5

резком контрасте с постоянным разрушением и ново­ образованием азиатских государств и быстрой сме­ ной их династий...» [80, т. 23, с. 371].

Действительно, именно Маркс и Энгельс наибо­ лее часто высказывают мысль о том, что первобытные ю

общества или те, которые считаются первобытными, управляются кровнородственными связями (которые мы теперь называем структурами родства), а не эко­

номическими отношениями. Если бы эти общества не

подвергались разрушению извне, они могли бы суis ществовать бесконечно долго. Применимая к ним ка­ тегория времени не имеет ничего общего с той, кото­ рой мы пользуемся для того, чтобы понять развитие нашего собственного общества*.

Эта концепция никоим образом не противоречит го

знаменитой формуле из «Манифеста коммунисти­ ческой партии»: «История всех до сих пор существо­ вавших обществ была историей борьбы классов» [149,

с. 424]. В свете философии государства Гегеля эта формула означает не извечность классовой борьбы, а 25 то, что понятия истории и общества в том смысле, ко­ торый им придает Маркс, применимы только начиная со времени возникновения классовой борьбы. В пись­

ме к Вейдемейеру об этом говорится вполне ясно: «То, что я сделал нового, — пишет Маркс, — состояло в зо доказательстве следующего: 1) что существование

классов связано лишь с определенными исторически­ ми фазами развития производства...» [82, с. 427].

Родинсону следует подумать над следующим раз­ мышлением Маркса: «Так называемое историческое 35

*Эти вопросы неоднократно затрагиваются в «Капитале» в связи

сИндией и древними германскими обществами, которые были самыми ♦ первобытными» из обществ, известных Марксу в то время. Энгельс

391

антропологии преподавания и исследований метода Проблемы

XVI Глава

392

К. Леви-Строс юШ Структурная антропология

развитие покоится вообще на том, что новейшая фор­

ма рассматривает предыдущие как ступени к самой

себе и всегда понимает их односторонне, ибо лишь

весьма редко и только при совершенно определенных 5 условиях она бывает способна к самокритике» [79,

с. 732].

Эта глава была закончена, когда появился во мно­ гом несправедливый, но остроумный и исполненный

юталанта памфлет Жана Франсуа Ревеля [755]249. По­ скольку мне была посвящена часть VIII главы, то я на

нее вкратце отвечу.

Ревель нападает на меня не без некоторого заме­ шательства. Ведь он признает меня за того, кем я яв-

15ляюсь, т. е. за этнолога, проводившего исследования в полевых условиях, который после изложения ре­ зультатов своих наблюдений решился на обобщения,

исходя из своих собственных наблюдений и наблюде­ ний своих коллег. Именно это должно было бы оста-

20новить Ревеля в его желании обсуждать меня в книге, посвященной критике философских учений. Поэтому он начинает с превращения меня в социолога, после

чего, стремясь бросить тень на мою репутацию, он за­ являет, что, поскольку я имею философское образо-

25вание, моя социология является не чем иным, как за­ маскированной философией. Отныне Ревель считает

возможным на правах коллеги с легким сердцем рас­ правляться с моими научными детищами, не отдавая

даже себе отчета в том, что он поступает в отношении зо этнологии точно так же, как это делает философия с другими позитивными науками, в чем он ее упрекает

на протяжении всей своей книги.

Однако я не социолог, и мой интерес к нашему обществу носит побочный характер. Прежде всего

35я стремлюсь к постижению так называемых «перво­ бытных» обществ, которыми занимаются этнологи.

Когда я, к большому неудовольствию Ревеля, даю истолкование обычаю взаимного угощения вином в

ресторанах на юге Франции, пользуясь терминоло40 гией социальных дарений, моей основной задачей

является не объяснение современных обычаев с по­ мощью архаичных установлений, а прежде всего же­ лание помочь читателю, входящему в современное общество, выявить в его собственном реальном опыте

и на основе действительно остаточных или зачаточ- 5 ных обычаев установления, которые иначе могли бы для него остаться непонятными250. Вопрос состоит ведь не в том, чтобы выяснить, является ли взаимное угощение вином пережитком потлача; благодаря это­

му сравнению ярче выступают чувства, намерения и ю

установления туземцев, вовлеченных в цикл дарений.

Этнограф, который жил среди туземцев и присут­ ствовал на подобных церемониях в качестве зрителя или участника, может иметь свое мнение по этому по­

речие: отказываясь признать, что категории перво­

бытных обществ могут быть использованы в приме­ нении к нашему собственному обществу, он отмеча­ ет в основном необходимость использования наших 20

категорий при исследовании первобытных обществ. «Совершенно ясно, — говорит он, — что дарения, в чью сферу вовлекаются в конечном счете все цен­ ности общества... отвечают условиям, определяемым

видом производства и социальной структурой». Он 25

на месте меланезийские и американские установле­ ния? Или сделал ли он хотя бы выборку из мйогочис- 35 денных работ, касающихся пула251 и его эволюции с 1910 по 1950 год и потлача с начала XIX до XX века? Если бы он это сделал, то ему прежде всего стала бы ясна абсурдность мысли о том, что все ценности

общества вовлекаются в сферу этих обменов. Кроме 40

393

антропологии преподавания и исследований метода Проблемы

XVI Глава

394

К. Леви-Строс ШШ Структурная антропология

того, он приобрел бы более точные представления

об объеме и типе предметов, вовлекаемых в обмен в

определенных случаях и в определенные периоды. И наконец, главное: он заметил бы, что две культу-

5ры, которые он имеет в виду, ни в коем, случае нельзя сравнивать с интересующей его точки зрения эконо­ мической эксплуатации человека человеком. В одной из этих культур подобная эксплуатация обнаружива­ ет черты, которые, строго говоря, можно было бы на-

юзвать докапиталистическими. Однако даже на Аляске

ив Британской Колумбии эта эксплуатация выступа­ ет как внешний фактор: она придает лишь больший размах установлениям, которые могут существовать

ибез нее и чья общая природа должна получить иное is определение.

Пусть Ревель не спешит выражать свой протест:

я лишь перефразировал Энгельса, высказывавшего­ ся, к счастью, по этому вопросу и относительно тех самых обществ, которые имел в виду Ревель. Энгельс го действительно писал: «Чтобы наконец полностью уяснить себе параллель между германцами Тацита и американскими краснокожими, я сделал небольшие выдержки из первого тома твоего Банкрофта [172]. Сходство действительно тем более поразительно,

25что способ производства так различен — здесь рыбо­ ловство и охота без скотоводства и земледелия, там

кочевое скотоводство, переходящее в земледелие. Это как раз доказывает, что на данной ступени спо­ соб производства играет не столь решительную роль, зо как степень распада старых кровных связей и старой взаимной общности полов (sexus) у племени. Иначе

тлинкиты в бывшей Русской Америке не могли бы быть чистой копией германцев...» [151, с. 103].

Марселю Моссу в его «Опыте о даре» [654*], кста-

35ти, довольно плохо критикуемом Ревелем, довелось подтвердить и развить эту догадку Энгельса о сущест­

вовании поразительного параллелизма между не­

которыми установлениями германских и кельтских племен и институтами обществ, практикующих пот40 лач. Он не попытался выяснить, что стоит за «опре-

ет от этнологов ответа на такие вопросы, как: «По­ чему общества имеют различные структуры? Почему каждая структура развивается? Почему сущ ествую т различия между установлениями и между общества­ ми и какими реакциями на какие нужды вызваны эти 20

различия...» [755, с. 141]. Эти вопросы очень уместны,

и нам хотелось бы на них ответить. Мы полагаем, что при современном уровне наших знаний для нас это возможно только в строго ограниченных случаях, и даже тогда наши истолкования остаются фрагмен25 тарными и единичными. Ревель волен считать эту за­ дачу просто разрешимой, поскольку, по его словам, «совершенно ясно», что, с тех пор как почти пятьсот тысяч лет тому назад началась социальная эволюция человека, все можно объяснить экономической эксзо плуатацией.

Маркс и Энгельс, как мы видели, придерживались иного мнения. Они считали, что в обществах, не до­ шедших до капитализма или оставшихся за его пре­

делами, кровнородственные связи играли большую 35 роль, чем классовые отношения. Я думаю, что про­ явил свою верность их учению, попытавшись через семьдесят лет после Льюиса Г. Моргана, которым они так восхищались, возобновить его попытку разрабо­ тать новую типологию систем родства в свете знаний, 40

395

антропологии преподавания и исследований метода Проблемы

XVI Глава

396

К. Леви-Строс Щю Структурная антропология

приобретенных с тех пор мной и другими в ходе поле­

вых исследований*.

Но я требую, чтобы обо мне судили по этой типо­ логии, а не по психологическим или социологическим

5гипотезам, выхваченным Ревелем, хотя они не больше чем помост, используемый в этнологии на короткое время для того, чтобы расположить в определенном порядке свои наблюдения, произвести классифи­ кации, упорядочить типы. Пусть хоть один из моих

юколлег скажет мне, что мой теоретический анализ систем родства у мурнгин или нивхов252 противоречит их наблюдениям или что, находясь среди индейцев,

я неправильно истолковал организацию власти вож ­

дей у намбиквара, место искусства в обществе каду-

15вео, социальную структуру бороро, природу кланов

тупи-кавахиб, и я выслушаю его с уважением и вни­ манием. Ревель, которому нет дела до патрилинейных

родственных связей, двустороннего (билатерально­ го) брака, дуальной организации или негармоничных 20 форм правления, упрекает меня (не понимая даже

того, что я пытаюсь лишь дать описание и анализ не­ которых сторон объективного мира) в «сглаживании социальной действительности». Для него оказывает­

ся «сглаженным» все, что не переводится сразу же

25на язык, которым он, возможно, и имеет основание пользоваться, говоря о западной цивилизации, но который недопустим, по мнению самих его создате-

*В истории марксизма отклонения от основных идей Маркса, как они проявляются у Ревеля и у Родинсона, не новость. Они восходят к Каутскому, и еще в 1883 г. Энгельс был вынужден его разоблачить. Как

иРевель и Родинсон, Каутский хотел дать истолкование первобытных обществ на основе исторического материализма, пользуясь исклю­ чительно таким экономическим понятием, как варварство, получив­ шим определение у Энгельса вслед за Морганом: «период введения скотоводства и земледелия, период овладения методами увеличения производства продуктов приводы...» [8, с. 33]. На что Энгельс отвечал, что не варварство «является показателем первобытного состояния, а степень сохранения старых кровных связей племени. Эти связи, сле­ довательно, необходимо устанавливать в каждом отдельном случае, прежде чем делать какие-либо выводы из отдельных явлений у того или иного племени» [10, с. 362-363]. А разве я в «Структурах» [484] не устанавливал «в каждом отдельном случае», из чего состоят «старые кровные связи» для «того или иного племени»?

лей, в других случаях. Теперь настала моя очередь воскликнуть на этот раз в его адрес: да, разумеется, зачем нужны философы?!253

Рассуждать так, как это делают Ревель и Родин-

сон, означало бы отдать гуманитарные науки в руки 5

обскурантов. Что подумали бы о подрядчиках и архи­

текторах, которые осуждали бы космическую физи­

ку, исходя из законов тяжести и того, что геометрия,

основанная на рассмотрении различных криволиней­ ных пространств, сделала бы бесполезными тради- ю ционные технические средства для слома или пост­ ройки домов? Лицо, занимающееся сломом домов, и архитектор имеют основание верить только в Эвкли­ дову геометрию, но они не претендуют на то, чтобы навязывать ее астроному. Если же от последнего поis требуется помощь для перестройки его собственного дома, категории, применяемые им при познании Все­ ленной, не сделают его автоматически неспособным орудовать киркой и пользоваться отвесом.

397

антропологии преподавания и исследований метода Проблемы

XVI Глава

25

30

и физическая антропология, которые вряд ли можно считать социальными науками. Создается впечатле­

ние, что мы уклоняемся от этого вопроса именно в тот

момент, когда приступаем к его рассмотрению. Однако в действительности положение еще более

сложно.

Социальная антропология обнаруживает тенден­ цию к смешению с обширным комплексом исследова­ ний, принадлежность которых к социальным наукам

не является очевидной, но эти исследования, как ни

*Опубликовано ранее [510]. Опубликовано [534] в несколько из­ мененном виде и с разрешения ЮНЕСКО.

** Имеется в виду [510] — сб. ЮНЕСКО. — Прим. ред.

парадоксально, оказываются часто приобщенными к

социальным наукам в ином плане: многие универси­ тетские отделения, в частности в США, носят назва­ ния: «Антропология и социология», «Антропология

н социальные науки» и т. п. И вот только что улов- 5

ленная связь между антропологией и социальными

науками оказывается утраченной, чтобы проявиться вновь в другой плоскости.

Все происходит так, как если бы социальная и культурная антропология, будучи далекой от того, ю

чтобы играть в сфере научного развития роль само­ стоятельной науки, и отстаивая свое место среди дру­

гих дисциплин, принимала вид туманности, которая постепенно включала в свой состав некую материю, до этого не имевшую четкого очертания или органиis

зованную совсем иным образом. Благодаря этой кон­ центрации она предопределяет существенное пере­ распределение предметов исследования между всеми

гуманитарными и социальными науками.

Важно с самого начала понять, что антропология 20 не отличается от других гуманитарных и социальных наук объектом исследования. Истории было угодно, чтобы она начала с занятий так называемыми «ди­ кими» или «первобытными» обществами. Причину этого мы попытаемся выяснить ниже. Но интерес к гъ этим вопросам постепенно возрастает и у таких дис­ циплин, как демография, социальная психология, политические науки и право. С другой стороны, мы присутствуем при весьма любопытном явлении: ант­ ропология развивается одновременно с тенденцией зо этих обществ к исчезновению или по крайней мере

к утрате своих отличительных признаков. Таким образом, антропология вовсе не имеет дело только с каменными топорами, тотемизмом и полигамией.

Впрочем, она вполне доказала это за последние годы, 35 когда антропологи начали обращаться к изучению так называемых «цивилизованных» обществ. Что же такое антропология? Скажем пока лишь, что она ве­ дет свое происхождение от определенной концепции

Мира или своеобразного способа постановки проб- 40

399

антропологии преподавания и исследований метода Проблемы

XVII Глава