4) Туризм в Российской империи и Советском Союзе. Культурная революция 20-30-ых годов.

Если мы отбросим примитивные попытки отнести историю зарождения отечественного туристического движения к походам Рюрика и «Хожению» Афанасия Никитина за три моря, то должны констатировать, что оно начинает развиваться во второй половине XIX века и причинами этого послужили социальные измения, вызванные отменой крепостного права в 1861 году и развитием промышленности. С одной стороны, страна начала обрастать железными дорогами и другими путями сообщения, с другой – в результате увеличения числа разночинной интеллигенции и разложения дворянского сословия, которое стало преимущественно мелкопоместным, сложилась та социальная среда, которая готова была предпринимать какие-то сравнительно дешевые путешествия. В основном это были люди среднего достатка, которые путешествовали с целью развлечения, как и герои Джерома К. Джерома в повести «Трое в лодке, не считая собаки».

По примеру зарубежных клубов в 1878 г. в Тифлисе был создан первый в России горный клуб – «Общество любителей естествознания и альпийского кавказского клуба». Впоследствии появляются «Крымско-Кавказский горный клуб» (1890), «Русский туринг-клуб» (1895, с 1910 переименован в «Русское общество туристов»), «Русское горное общество» (1900). При желании можно поднапрячься и привести названия еще десятка клубов, обществ и организаций. Но основной отличительной их чертой была малочисленность. Они насчитывали в лучшем случае несколько сотен активных членов. Да, конечно, в разное время в них могли состоять такие известные люди, как П.П. Семенов-Тян-Шанский или Н.М. Пржевальский, но для страны с населением в 160 миллионов человек этого было явно мало. Результаты деятельности всех этих организаций тоже были скромными. Первое «Общество любителей» за 6 лет своего формального существования провело несколько экскурсий и издало два тома собственных «Известий». Крымско-Кавказский клуб существовал дольше. По некоторым данным, через мероприятия его ялтинского отделения (экскурсии, выставки, лекции, походы) могло пройти до 1917 г. около 120.000 человек. В среднем это 4-5 тысяч человек в год. Для громадной империи, раскинувшейся на 12 часовых поясов от Вислы до Берингова пролива, – это капля в море. Ну, еще «Русское горное общество» построило у подножья Казбека «приют с керосиновой печью». Внутри размеры «приюта» составляли примерно 3 на 2 м.

Да, Россия не была родиной «туристических слонов». И в этом нет ничего предосудительного. С одной стороны, наши предки совершили много дел гораздо более важных и трудных: они создали великую страну. С другой – не было социальных и экономических предпосылок для большего развития туристической деятельности. Остается удивляться, что энтузиасты в тех условиях смогли сделать так много. Здесь для целостного восприятия картины потребуется сделать историческое отступление, чтобы описать развитие туристического движения вместе с изменением общества.

В 1906 году в 39-ом томе записок «Русского географического общества» в свет вышла примечательная книга «Жизнь Ивана», которая являлась скрупулезным этнографическим описанием пореформенной деревни. Ее автором была О.П. Семенова-Тян-Шанская, дочь знаменитого путешественника. Сама она не отправлялась в далекие экспедиции — объекты ее исследований жили в соседней деревне Гремячка Рязанской губернии, а многие из них всю жизнь служили в имении ее отца.

Большая часть деревенских домов в дореволюционной России были небольшими избами размером 3 на 4 или 4 на 4 метра. В такой избе, часто с земляным полом, ютилась не только семья в трех поколениях, но зимой еще держали скотину. На одного человека приходилось около 2 квадратных метров - не многим больше, чем в могиле. Некоторые избы топили по-черному. Каждая третья семья была безлошадной, и мускульный труд человека был дешевле труда лошади. Вспомните картину «Бурлаки на Волге». На людях таскали баржи по реке. Многие за всю свою жизнь могли не увидеть ни одного врача или учителя. Два человека из трех были неграмотны. Такие болезни, как наследственный туберкулез или сифилис, не были чем-то удивляющим.

Девяносто процентов населения страны составляли крестьяне. Бедность русской деревни консервировалась экономической политикой правительства. Отмена крепостного права сопровождалась принудительным выкупом земли по завышенным ценам. Владельцем неоплаченной земли становилась община. Все возможные излишки отбирались в счет погашения податей и оброков, и стимулов для интенсивного развития собственного хозяйства крестьяне не имели. Частично эти деньги были потрачены на развитие промышленности, но нищая деревня не могла стать объемным рынком для промышленных товаров и источником квалифицированной рабочей силы для фабрик.

Большинству граждан нашего государства тогда было не до туристических путешествий. Ощущений острых хватало и без этого. Почти каждый четвертый год даже для черноземных областей был голодным. Телесные наказания для крестьян отменили только в 1905 году. Выступления недовольных подавляли воинскими командами. Крупные города имели такое сомнительное украшение, как трущобы. Чтобы представить себе эту картину, вспомните московскую Хитровку, описанную у Гиляровского, или Петербург в произведениях Достоевского. Социальное расслоение было очень сильным. Туристические путешествия для большей части населения нашей страны были «барской забавой».

Потом была кровавая мировая война. Когда Империя рухнула, началась еще более страшная гражданская. А потом на развалинах появилась республика Советов. Новое, не скованное прежними клановыми и сословными интересами советское правительство, которое сформировали выходцы из низов, смогло превратить Россию в гигантскую стройку. Была проведена модернизация сельского хозяйства. Коллективизация позволила создать товарные коллективные хозяйства с углубленным разделением труда. Для обработки больших участков земли стали массово использовать машины и удобрения, которые производила советская промышленность. Увеличившаяся урожайность позволила освободить миллионы человек от труда на земле. Эти люди влились в города и стали рабочей силой для промышленных предприятий. Экономический эффект впечатлял. Аграрная страна, сопоставимая до Революции по уровню жизни с Румынией, совершила громадный индустриальный рывок и смогла спустя двадцать лет почти в одиночку выстоять в Великой Отечественной войне против объединенных сил фашистской Европы.

Но для нас важен тот факт, что в результате коренных хозяйственных преобразований были созданы предпосылки для развития действительно массового туристического движения. Индустриализация и рост городов создали тот советский «средний класс», которым были востребованы туристический путешествия. Во-первых, экономический подъем способствовал созданию культурной инфраструктуры. Была ликвидирована неграмотность. Появились клубы, избы-читальни, библиотеки. Миллионы человек получили специальное и высшее образование. Их кругозор и культурные интересы многократно расширились. Во-вторых, социальные гарантии советского государства (членство в профсоюзах и официальный рабочий день, который к 40-му году был сокращен до 7 часов в день), дали миллионам трудящихся достаточное свободное время для каких-то увлечений. В-третьих, государственное регулирование экономики позволило советскому правительству получить средства для проведения масштабной культурной политики. Эта политика позднее получит такое определение, как «культурная революция», потому что в результате нее предполагалось создать наднациональную общность – советский народ – и свой советский образ жизни. Частью этого образа жизни была и организация массового туристического движения.

Наши современные романтические представления о туризме и альпинизме – это продукт культурной революции советского времени. В Индии, например, туризма как массового явления нет. Есть индийцы члены «Гималайского общества», организованного англичанами, а общественной потребности в туристических путешествиях не наблюдается. А у нас это есть, потому что у советского общества такая потребность была создана.

В 20-ых годах возобновило свою деятельность дореволюционное «Российское общество туристов», которое объединило около 500 человек, но осталось небольшим замкнутым клубом. Новую жизнь в эту организацию вдохнул массовый приток молодых комсомольцев и коммунистов. В 1928 году туристическое бюро было создано при ЦК ВЛКСМ. Новая организация поставила перед собой цель объединить всех любителей туристических путешествий и энтузиастов страны. На общей конференции в 1929 году РОТ был переименован в «Общество пролетарского туризма». Уже через год в нем насчитывалось более 50 тысяч человек и через его мероприятия прошло около 300 тысяч. В 1930 году оно было слито с государственным концерном «Совтур». Так было создано «Общество пролетарского туризма и экскурсий». В задачи общества входила пропаганда активных туристических путешествий и альпинизма, производство и распространение туристического снаряжения, постройка и обслуживание альпинистских лагерей и туристических баз. В 1936 году организация массовой туристической работы была передана комитету по делам физической культуры и спорта при СНК СССР.

Советское туристическое движение отличало активное участие государства и массовое создание туристических кружков, клубов и ячеек на предприятиях, в колхозах и учебных заведениях. Перед войной этих низовых структур по всей стране насчитывалось несколько тысяч. Профсоюзы, советы и партийные органы были обязаны оказывать им всестороннюю поддержку. Советские туристы принимали активное участие в таких массовых компаниях как парад пролетарских туристов Москвы в честь 5-летия газеты «Комсомольская правда» (1930), Всесоюзный поход туристов за сырьём для народного хозяйства (1931) и Всесоюзный «звёздный» поход-эстафета, посвящённый 15-летию комсомола (1933).

На уровне стратегического планирования советская плановая экономика была устроена очень рационально. Вложения по линии профсоюзов, партии, армии в развитие туристического и альпинистского движения были значительными. Но эти затраты в перспективе многократно косвенно окупались, давая здоровых граждан и подготовленных бойцов. Плюс, это давало сильный идеологический эффект. Советское государство предоставило обществу новую социальную гарантию. Кроме того таким образом можно было канализировать общественное недовольство в определенном направлении. Человек вроде бы и уходил за рамки какого-то привычного окружения и вроде бы даже фрондировал правительству и в то же время находился в жестко регламентированном русле.

Но работа с туристическим движением преследовала не только идеологические цели или задачи предвоенной подготовки. Надо было изучать огромную страну. В 30-ые годы выходят в свет такие книги, как «Турист-геолог», «Турист-военный фотограф», «В поиски за ценными минералами и рудой». Туристические группы обязывали составлять после путешествий отчеты. Десятки тысяч рек, горных вершин и перевалов были исследованы подобным образом. В 1949 году активный туризм был включён в единую спортивную классификацию. С 50-ых годов началось преподавание спортивного туризма на факультетах физического воспитания педагогических вузов (сейчас это дисциплина «туризм и спортивное ориентирование»). К 1991 году советское туристическое движение насчитывало около 10 миллионов человек.

Советский туризм и альпинизм отличались от западного коллективизмом. Они воспринимались обществом не как услуга, а как своего рода естественное право такое же, как право на бесплатную медицину и образование и как своего рода служба. Они были официально оформлены как спорт и теснейшим образом связаны с предвоенной подготовкой и необходимостью изучения огромной страны. Советское государство не считало целесообразным подготовку кучки супервосходителей. Был сделан заказ на обучение массы пригодных, в том числе и в военном деле, середнячков. Но тщательная система альпинисткой подготовки помогала советским спортсменам (на западе туризм и альпинизм не являются спортом) совершать сложнейшие восхождения. То есть советская модель предполагала индивидуальное и коллективное совершенствование каждого восходителя и путешественника не за счет купленных предметов, а за счет его воли и собственных усилий.