376. Сообщение в.В.Гуркина на научной конференции в Институте российской истории Российской Академии наук 15 марта 1995 г.

377. Гриф секретности снят... С.390.

Россия и СССР в войнах XX века. С. 511

• .принята как официальная и тиражируется в историографии Великой Отечественной войны.

По нашему мнению, количество вражеских военнопленных на советско-германском фронте в годы Великой Отечественной войны достигало 5 млн. человек, из которых 1,5 млн. умерло.

Заметим, что, при практически равном количестве пленных военнослужащих с обеих сторон, число вернувшихся живыми на родину советских военнослужащих было в 2,2 раза меньше, нежели число возвратившихся к родным очагам вражеских солдат, побывавших в советском плену. Выявление причин такой диспропорции не входит в рамки

• нашего диссертационного исследования. Мы лишь заметим, что смертность в плену напрямую влияет на величину безвозвратных демографических потерь вооруженных сил и на итоговое соотношение потерь личного состава

вооруженных сил противоборствующих сторон.

* * *

Обращение к исследованию проблемы определения размеров людских потерь вооруженных сил противоборствующих сторон на советско- германском фронте в годы Великой Отечественной войны и выявление их общего соотношения вызвано особенностями развития отечественной к историографии. На протяжении более сорока лет налицо была диспропорция

между объемом публикуемых статистических данных о потерях противника и потерях, понесенных Советскими Вооруженными Силами. Данные о потерях противника приводились по операциям, кампаниям, периодам и за всю войну, тогда как статистический материал, раскрывающий проблему потерь Красной Армии, носил фрагментарный характер. Сокрытие информации о потерях Красной Армии сослужило недобрую службу нашей исторической науке. Она была лишена одного из важных инструментов, служащих делу раскрытия правды о войне. Отсутствие достоверной

официальной информации породило немало публикаций, в которых в конц

е1980-х - начале 1990-х гг. назывались цифры безвозвратных потерь советских войск от 14,7 до 22 млн. человек. Выход в свет работы Генерального штаба «Гриф секретности снят...», по замыслу авторов, должен был окончательно решить проблему, но в реальности привел к «расколу» в стане историков.

Проведенный нами анализ классификации потерь личного состава вооруженных сил и источников для определения их величины показал, что на сегодняшний день сложилась стройная система классификации потерь. Источниковая база, в целом, также позволяет раскрыть поднятую проблему. Проблема нехватки источников или частичная недостоверность статистических данных, содержащихся в них, может быть решена путем применения метода составления демографического баланса, который уместно применять как для определения военно-оперативных потерь воюющих сторон за отдельные периоды, кампании, операции, так безвозвратных демографических за всю войну в целом. Однако в современной историографии продолжает существовать ситуация, когда исследователи отвергают признанные методики подсчета потерь и предлагают свои, к сожалению, далеко не всегда основанные на использовании надежных источников или вторичных источниках, многие из которых были почерпнуты в западных исторических исследованиях периода «холодной войны».

Соотношение исчисленных нами величин военно-оперативных и безвозвратных демографических потерь личного состава вооруженных сил противоборствующих сторон на советско-германском фронте в годы войны составило 2,1:1 в категории военно-оперативных и 3,1:1 в категории безвозвратных демографических в пользу противника. Тот факт, что последние были столь высоки, мы объясняем количеством военнослужащих, не вернувшихся из вражеского плена. При практически одинаковых показателях количества военнопленных (свыше 5 млн. человек), число советских пленных, погибших в плену, было в 2,2 раза выше, чем потери среди вражеских военнопленных.

Сравнение наших результатов с официально-принятыми оценками потерь противоборствующих сторон инициировало проведение проверки итоговых результатов последних. При тщательном анализе методики подсчета потерь нам удалось установить причины разногласий. В первую очередь нами были обнаружены некоторые манипуляции статистическим материалом. Во-вторых, обратив внимание на оценку безвозвратных потерь Красной Армии за 1941 г., приводимую в труде «Гриф секретности снят...», и сравнив ее с немецкими данными о количестве советских военнопленных, захваченных врагом в первые полгода войны, мы решили выяснить величину военно-оперативных потерь. Убедившись в невозможности установить величину этих потерь по фронтовым отчетным документам и применив метод составления демографического баланса, мы исчислили общие военно- оперативные потери Красной Армии в 1941 г., которые составили 4 820,1 тыс. человек., а за вычетом убитых и умерших на этапах санитарной эвакуации, умерших от ран и болезней и погибших в результате происшествий (небоевые потери), мы показали, что количество пропавших без вести и попавших в плен в 1941 г. красноармейцев не противоречит немецким данным о количестве взятых в плен в 1941 г. Кроме того, использовав данные демографического баланса и установив потери противника за указанных период, нам удалось вычислить, что величина военно-оперативных потерь Красной Армии почти в 4 раза превышала величину потерь противника.

Предложив свое решение проблемы определения соотношения людских потерь вооруженных сил противоборствующих сторон на советско- германском фронте в годы Великой Отечественной войны, мы тем не менее признаем, что работа над затронутыми вопросами требует продолжения.

Заключение

Обращение к заявленной в диссертации теме было продиктовано состоянием отечественной историографии в освещении вопросов военной статистики. Использование данных военной статистики является необходимым условием при изучении опыта войн и военных конфликтов, при проведении военно-исторических исследований. Проведенный нами анализ отечественной историографии показал, что вопросы боевого и численного состава и людских потерь вооруженных сил противоборствующих сторон на советско-германском фронте в годы Великой Отечественной войны на сегодняшний день остаются во многом дискуссионными.

Анализ источниковой базы для решения поднимаемых в диссертационном исследовании проблем показал, что на сегодняшний день историческая наука располагает достаточно полными сведениями о боевом и численном составе Советских Вооруженных Сил, в то время как эти вопросы в отношении противников Советского Союза носят в большинстве своем неполный характер. Так, практически отсутствуют сведения о численном составе намецких ВВС и ВМФ, данные о численности вооруженных сил стран-союзниц фашистской Германии носят фрагментарный характер. Фактически, мы имеем возможность только установить соотношение сил и средств сухопутных армий противоборствующих сторон на советско- германском фронте на начало каждой кампании Великой Отечественной войны. На наш взгляд, назрела необходимость провести специальные исследования по этим вопросам, тем более, что планируется создание нового многотомного труда по истории войны.

Архивные материалы для определения людских потерь противоборствующих сторон позволяют достоверно установить потери Германии вплоть до начала кампании 1945 г. Потери вермахта в последней кампании Великой Отечественной войны, показанные в отчетных документах немецких штабов крайне противоречивы и не вызывают доверия. Документация Красной Армии по вопросам потерь личного состава отражает реальное положение, только начиная с зимней кампании 1942/43 гг., а сведения первого периода войны часто представлены не в полном объеме по причине утери и уничтожения документов в ситуации окружения армейских и фронтовых объединений.

Проблема нехватки источников или частичная недостоверность статистических данных, содержащихся в них, может быть решена путем применения метода составления демографического баланса, который уместно применять как для определения военно-оперативных потерь воюющих сторон за отдельные периоды, кампании, операции, так безвозвратных демографических за всю войну в целом. Однако в современной историографии продолжает существовать ситуация, когда исследователи отвергают признанные методики подсчета потерь и предлагают свои, к сожалению, далеко не всегда основанные на использовании надежных источников или вторичных источниках, многие из которых были почерпнуты в западных исторических исследованиях периода «холодной войны».

Исследовав вопросы соотношения сил и средств вооруженных сил противоборствующих сторон, мы пришли к выводу о том, что с началом войны потребовалось провести немедленную реорганизацию Красной Армии, одним из мероприятий которой был процесс наращивания количества новых соединений (дивизий), армейских и фронтовых объединений (при одновременном сокращении их боевого состава). Противник увеличивал число оперативно-стратегических объединений и соединений незначительно. Причинами разукрупнения и роста количества войсковых организаций Красной Армии в годы Великой Отечественной войны явились: размеры потерь войск первого стратегического эшелона, непредвиденное увеличение размаха вооруженной борьбы и появление в связи с этим ряда новых операционных направлений, потеря техники и невозможность восполнения ее в ограниченные сроки, трудности, возникшие в армейском звене в деле управления громоздкими соединениями (дивизиями и корпусами) при острой нехватке технических средств связи, кадровая проблема.

Сложным и противоречивым вопросом в отечественной историографии остается вопрос о соотношении сил и средств противоборствующих сторон на советско-германском фронте на начало Великой Отечественной войны. Отчасти ситуация объясняется отсутствием надежных статистических сведений о величине военного контингента, выделенного руководством фашистской Германии и ее союзников для «восточного похода». С другой стороны, во многих трудах по истории войны первый стратегический эшелон советских войск сравнивается со всей вражеской группировкой, принявшей участие в военных действиях первой кампании войны, что некорректно. Исследование этого вопроса показало, что действующая армия Советского Союза как в первом стратегическом эшелоне, так и с учетом стратегических резервов имела явное преимущество над противником по количеству вооружения и боевой техники, и лишь незначительно уступала противнику в численности личного состава. Тактико-технические характеристики вооружения и боевой техники также были примерно одинаковыми, следовательно, успехи немецко-фашистских войск в начальном периоде войны во многом объясняются качеством подготовки личного состава и наличием боевого опыта в условиях уже начавшейся Второй мировой войны, моральным состоянием войск противника и высоким уровнем управления войсками. Кроме того, 22 июня 1941 г. войска Красной Армии вступили в боевое соприкосновение с полностью отмобилизованными и развернутыми частями и соединениями противника, основные силы которого были сосредоточены по трем стратегическим направлениям, не успев закончить сосредоточение на театре военных действий.

По ходу разработки вопросов о соотношении сил сторон на советско- германском фронте в годы Великой Отечественной войны перед нами встала еще одна задача, а именно, исследовать проблему участия на стороне вооруженных сил Германии граждан Советского Союза. Мы пришли к выводу, что общая численность коллаборационистов не превышала полутора миллионов человек. Боевое использование восточных легионеров на советско-германском фронте носило ограниченный характер и в основном приходилось на 1942 - 1943 гг. Эффективность применения восточных частей на фронте была неодинаковой - сказывалась и разница в вооружении и морально-психологическое состояние личного состава. В основной же своей массе коллаборационисты использовались в качестве вспомогательного состава («хиви»), в составе охранных и полицейских команд. Использование советских военнопленных и местных жителей позволило, с одной стороны, экономить людские ресурсы немецкой нации, а, с другой, высвобождать последние для непосредственной вооруженной борьбы на фронте. Проблема коллаборационизма осложняет решение другой проблемы - исчисление потерь личного состава противоборствующих сторон: советские военнопленные, перешедшие на сторону врага и погибшие в ходе боевых действий, с одной стороны, составляют безвозвратные демографические потери Красной Армии, а с другой - могут быть отнесены и к потерям противника, так как сражались на его стороне. Правда определить число погибших коллаборационистов практически невозможно - немецкие штабы редко учитывали потери этих контингентов и, тем более, невозможно определить были ли погибшие бывшими военнопленными или завербованными жителями оккупированной территории. Мы считаем, что эти вопросы требуют дальнейшего детального исследования.

Соотношение исчисленных нами с помощью методики составления демографического баланса величин военно-оперативных и безвозвратных демографических потерь личного состава вооруженных сил противоборствующих сторон на советско-германском фронте в годы войны составило 2,1:1 в категории военно-оперативных и 3,1:1 в категории безвозвратных демографических в пользу противника. Одной из причин диспропорции потерь является тот факт, что при практически одинаковых показателях количества военнопленных (свыше 5 млн. человек), число советских пленных, погибших в плену, было в 2,2 раза выше, чем потери среди вражеских военнопленных.

Сравнение наших результатов с официально-принятыми оценками потерь противоборствующих сторон инициировало проведение проверки итоговых результатов последних. При тщательном анализе методики подсчета потерь нам удалось установить причины разногласий. В первую очередь нами были обнаружены некоторые манипуляции статистическим материалом. Во-вторых, основные разногласия касаются определения величины военно-оперативных потерь Красной Армии в первом периоде войны, особенно в 1941 г. Убедившись в невозможности установить величину этих потерь по фронтовым отчетным документам и применив метод составления демографического баланса, мы исчислили общие военно- оперативные потери Красной Армии в 1941 г., которые составили 4 820,1 тыс. человек., а за вычетом убитых и умерших на этапах санитарной эвакуации, умерших от ран и болезней и погибших в результате происшествий (небоевые потери), мы выяснили, что количество пропавших без вести и попавших в плен в 1941 г. красноармейцев не противоречит немецким данным о количестве взятых в плен в 1941 г. Кроме того, использовав данные демографического баланса и установив потери противника за указанных период, мы рассчитали, что величина военно- оперативных потерь Красной Армии почти в 4 раза превышала величину потерь противника.

Предложив свое решение проблем определения соотношения боевого и численного состава и людских потерь вооруженных сил противоборствующих сторон на советско-германском фронте в годы Великой Отечественной войны, мы признаем, что работа над затронутыми вопросами требует продолжения.

Список использованных источников и литературы