255. Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил ссср в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. М., 1993. С. 130- 131.

256. См.: Великая Отечественная война 1941 - 1945 гг.: Военно-исторические очерки. Кн.4. M., 1999. С. 286; Мировые войны XX века. Кн. 3. М., 2002. С. 548; Война и общество, 1941 - 1945. M., 2004. С. 388, 396; Всероссийская Книга памяти, 1941 - 1945: Обзорный том. M., 1995. С.410-429.

257. Михалев c.H. Людские потери в Великой Отечественной войне 1941 - 1945. Красноярск, 1998. Михалев с.Н., Шабаев a.A. Трагедия противостояния. М. 2002.

итоговые оценки потерь РККА часто превосходят официальные данные в

258

разы.

В своем исследовании мы более подробно остановимся на анализе методик исчисления и итоговых оценок потерь, приводимых в работах по этой проблеме. А также предложим свой вариант решения проблемы соотношения людских потерь противоборствующих сторон на советско- германском фронте в годы Великой Отечественной войны.

При изучении потерь вооруженных сил исследователь сталкивается с различными, порой противоречивыми толкованиями структуры потерь, неоднозначными подходами к классификации причин их и, главное, с проблемой сохранности отчетных документов (статистики потерь) и степени соответствия их истине.

Почти полвека потребовалось отечественной исторической науке, чтобы приблизиться к решению указанных выше вопросов истории Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Однако до сего времени окончательное решение их не представляется возможным, прежде всего в силу неопределенности ряда исходных данных. Это относится равным образом к оценке потерь народонаселения страны и к определению людских потерь вооруженных сил. Следует при этом отметить, что таково же положение с подсчетом потерь в войне главного противника СССР - Германии, и ее союзников на советско-германском фронте.

Потери Советских Вооруженных Сил (часть общих демографических потерь народонаселения СССР в войне) в течение долгого периода по завершении ее оставались практически неизвестны как для общественности, так и для исторической науки. Хотя уже к июню 1945 г. Генеральный штаб обобщил имевшиеся (тогда еще неполные) данные о потерях за четыре года войны и пришел к выводу, что Красная Армия потеряла свыше 6,3 млн. убитыми и умершими от ран, более 3 млн. пленными и пропавшими без вести и почти 14 млн. ранеными (за вычетом умерших от ран), из которых 2,6

259 г-ч

млн. стали инвалидами. Эти сведения не получили огласки, и работа по дальнейшему уточнению их была отложена почти на 45 лет.

Сравнение первоначальных оценок с известными ныне данными показывает, что они, по крайней мере по двум видам потерь - убитым и умершим от ран и раненым - были близки к истине. Так, современные оценки этих категорий потерь (6,29 млн. убитых, умерших от ран на этапах санитарной эвакуации и в госпиталях; 14,7 млн. раненых, контуженных, обожженных и обмороженных¹⁸⁰) почти полностью соответствуют оценкам пятидесятилетней давности.

Но совершенно иначе выглядит современная оценка числа пленных и пропавших без вести: официальные источники называют цифры, в 1,5 раза превышающие данные 1945 года, более 4,5 млн. Причем, как будет показано ниже, и эта оценка не является окончательной. Причинами такого несоответствия стали в события 1941-1942 гг., когда одним из следствий поражений, постигших Красную Армию, была массовая утрата штабных документов, главным образом в войсках западного и юго-западного стратегических направлений (в Белоруссии, на Украине и на дальних подступах к Москве).

Прежде чем обратиться к оценке потерь противоборствующих сторон на советско-германском фронте в годы Великой Отечественной войны, необходимо раскрыть классификацию потерь.

Авторитетнейшим исследованием, в котором приведена классификация потерь вооруженных сил государства в войне, является работа Б.Ц.Урланиса 1960 г.¹⁸¹

Автор разграничивает военные потери на демографические вооруженных сил и военно-оперативные. С демографической точки зрения к потерям среди военных должны быть отнесены все случаи смерти, независимо от их причин (ранение, болезнь и т.д.). С военно-оперативной точки зрения под потерями обычно понимают не только случаи смерти солдат и офицеров, но и всякое их выбытие из строя, хотя бы на время.

Такая же классификация была положена в основу труда авторского коллектива генерал-полковника Г.Ф.Кривошеева 1993 г. Итак, военно- оперативные потери включают, помимо убитых и умерших, всех попавших в плен, пропавших без вести, а также раненых и больных, поступивших в лечебные учреждения с исключением их из списков частей.

В военно-оперативном смысле часто применяют термины безвозвратные потери, понимая под ними число убитых, умерших по разным причинам, пропавших без вести и попавших в плен, и санитарные потери (раненые, обмороженные, обожженные, заболевшие).

Особую группу потерь составляют выбывшие по другим причинам. Это весьма гибкое определение включает погибших или раненых в авариях или в результате других происшествий, не связанных с выполнением боевых задач, дезертиров, лиц, осужденных за воинские преступления, а также женщин- военнослужащих, отчисленных из армии по причине беременности и пр. Разнообразие состава этой категории потерь не позволяет однозначно причислить их ни к безвозвратным, ни к санитарным. Но с военно- оперативной точки зрения они, безусловно, относятся к безвозвратным потерям.

Значительную часть безвозвратных потерь составляет категория «пропавшие без вести», включающая всех солдат и офицеров, о судьбе которых командование в ходе военных действий не располагало никакими сведениями. Таким образом, сюда попадают военнослужащие, смерть которых не установлена, а также попавшие во вражеский плен (поскольку точные данные о количестве пленных становятся известны только по окончании войны).

Еще в годы Первой мировой войны все «убитые», находившиеся под малейшим сомнением, вносились в категорию «без вести пропавших». Чем меньше была возможность точной регистрации «убитых» в войсках, тем осторожнее составлялись подобные списки, тем меньше была численность «убитых» и тем больше росла категория «без вести пропавших»¹⁸².

Советская же практика учета этой категории потерь строилась на основании приказа НКО № 138 от 15 марта 1941, одно из положений которого касалось персонального учета потерь и погребения погибшего личного состава Красной Армии в военное время. Согласно этому положению, пропавшие без вести военнослужащие учитывались в штабе полка в течение 15 дней, как временно выбывшие, а после 15-дневного срока они должны были вноситься в список безвозвратных потерь, исключаться из списков части с донесением по команде, а после 45 дней о них извещались родственники¹⁸³.

Поэтому, термин «без вести пропавшие» не является расплывчатым и сомнительным, удобным военным чиновникам, как считают некоторые историки,¹⁸⁴ а отражает объективную действительность войны.

В некоторых случаях безвозвратные потери характеризуются общим числом выбывших из строя, с учетом уволенных из армии военнослужащих после ранения и болезней (инвалидов).

Б.Ц.Урланис считает уместным разделение санитарных потерь вооруженных сил на боевые (раненые, контуженные, обмороженные, обожженные и др., т.е., получившие травмы в результате воздействия оружия

л//

противника) и небоевые (заболевшие, получившие травмы не на поле боя) . Однако, по мнению авторов, такое разделение неправомочно, потому как причины заболеваний в действующей армии в большинстве случаев порождаются самой боевой обстановкой (переохлаждением, плохим питанием, трудностями с соблюдением гигиены и т.п.). Поэтому в дальнейшем заболевшие будут включаться нами в число боевых потерь войск.

В годы Великой Отечественной войны в Советских Вооруженных Силах, согласно Директиве управления тыла и Генерального штаба Красной Армии № 561062 от 30 июня 1941 г.¹⁸⁵, штабам фронтов предписывалось 6 раз в месяц (5, 10, 15, 20, 25 и 30-го числа) отправлять начальнику Генерального штаба донесение по форме №8 «О потерях личного состава», в котором должны были быть учтены следующие категории потерь личного состава:

• убито и умерло на этапах санитарной эвакуации;

• ранено, контужено, обожжено и пр. с эвакуацией в госпиталь;

• заболело с эвакуацией в госпиталь;

• обморожено с эвакуацией в госпиталь;

• пропало без вести;

• попало в плен;

• по другим причинам.

Что же касается деления потерь вооруженных сил на военно- оперативные и демографические, то эта проблема выявилась лишь после войны, с возвращением людей из плена.

Наиболее скрупулезно персональный учет потерь велся в медицинских учреждениях, где на каждого поступившего заводилась история болезни, которые по сей день хранятся в Военно-медицинском музее (г. Санкт- Петербург).

Итак, под видимым хаосом терминологий прослеживается четкая система учета потерь, принятая в Советских Вооруженных Силах.

Еще в годы Первой мировой войны вошел в употребление термин кровавые потери, под которыми понималось число пораженных оружием

О/ГО

противника (т.е. убитые, умершие, раненые, контуженные, отравленные) .

В практике же штабов вермахта в годы Второй мировой войны в категорию кровавые потери (Blutige Verluste) включались:

• убитые (Gefallene), убитые и умершие (Gefallene und Verstorbene), умершие (Tote);

• раненые (Verwundete);

• пропавшие без вести (Vermisste)¹⁸⁶.

Следовательно, термин «кровавые потери», применявшийся в немецкой отчетной документации, включает суммарно безвозвратные потери (убитые и пропавшие без вести), а так же раненых, то есть содержание его эквивалентно понятию «потери от воздействия оружия противника».

Количество же заболевших и обмороженных военнослужащих включалось, наряду с перечисленными видами потерь, в категорию убыли личного состава (Abgange), которая наиболее полно отражает военно- оперативные потери вооруженных сил Германии.¹⁸⁷

Особенностью учета санитарных потерь, принятого в немецкой штабной документации, является отражение только количества раненых и заболевших, эвакуированных из районов боевых действий для излечения в тыловых госпиталях рейха. Таким образом, в отчетных документах оставался неучтенным контингент раненых и больных, проходивших излечение в войсковых лазаретах. Для приблизительной оценки численности этой категории потерь используются сведения о количестве выздоровевших военнослужащих, поступивших на пополнение войск из внутренних ресурсов действующей армии. В зависимости от обстановки на фронте они составляли от 30 до 70% общего числа раненых и больных. Так, количество выздоровевших раненых, обращенных на пополнение войск на Востоке из ресурсов действующей армии за первые полгода войны составило всего 4 тыс. чел. (при общем количестве раненых за этот период 621,8 тыс.). Но в дальнейшем, по мере роста числа потерь, для излечения в войсковых и армейских лазаретах оставалось все большее количество раненых и больных. В период с июля 1943 по май 1944 гг. пополнение войск на Востоке из числа выздоровевших без эвакуации в тыл составило 548 тыс. чел., а количество раненых и больных, эвакуированных за этот же период из зоны боевых действий - 1032,25 тыс. Таким образом, в 1943-1944 г. для излечения в войсковых и армейских лазаретах оставалось более 1/3 раненых и больных.

Трудности в исчислении вражеских потерь определяются рядом причин. Одной из них является неоднородный состав вооруженных сил, противостоявших Красной Армии. Наряду с войсками вермахта, составлявшими от 75 до 90% всех сил противника, контингента войск союзников Германии на разных этапах военных действий на советско- германском фронте насчитывали до 70 и более дивизий. Кроме того, в составе армейских объединений вермахта в "крестовом походе на Восток" участвовали инонациональные соединения (250-я испанская, 600 и 650-я власовские пехотные дивизии), ряд добровольческих частей и соединений СС: французский легион, в дальнейшем дивизия "Шарлемань", легион, в дальнейшем моторизованная дивизия "Нидерланды", хорватские дивизии "Кандшар" и "Кама", Дивизия "Богемия и Моравия", бригада СС "Валлония" и др.). Согласно зарубежным публикациям, количество иностранных добровольцев, служивших в рядах вермахта (не считая "фольксдойч" - этнических немцев, проживавших до войны вне Германии), достигало 3,05

млн. - более 17% от общей численности призванных на военную службу в

272

ГОДЫ воины.

Исчисление потерь вермахта осложняется также наличием в его соединениях значительного количества вспомогательного персонала, набранного из гражданского населения и военнопленных. Имеются сведения о численности этого контингента только из русских, украинцев и белорусов до 560 тыс. человек¹⁸⁸. Эти люди не включались в списочный состав войск, и потери их в соответствующих донесениях и сводках немецких штабов не учитывались.

Архивную базу для изучения военно-оперативных потерь Советских Вооруженных Сил составляют, прежде всего, отчетные документы штабов, речь о которых шла выше, в них последовательно, день за днем, подекадно и помесячно фиксировались потери частей, соединений и объединений, вплоть до обобщения их в Генеральном штабе Красной Армии. Однако эти документы дают лишь более или менее объективную картину потерь в ходе боев и операций, но не могут служить исчерпывающей основой для определения итоговых цифр потерь за всю войну в целом - ни в военно- оперативном, ни в демографическом исчислении: прежде всего, в силу неточностей в учете количества пропавших без вести и, особенно, попавших в плен и, во-вторых, по причине недостаточной достоверности сведений о потерях на этапах крупномасштабных поражений войск в 1941 - 1942 гг., когда были часты случаи уничтожения и утери документов.

Приведем лишь два примера. Первый, - в 2004 г. нами была проведена проверка сведений о потерях, понесенными нашими войсками в 1941 г., по фронтовым документам, которая дала следующие результаты: * убито и умерло от ран на этапах санитарной эвакуации - 917,53 тыс. чел.;

• пленных и пропавших без вести - 366,6 тыс. чел.;

• итого безвозвратные потери Красной Армии за 1941 г. - 1284,13 тыс. чел.

Однако использовать фронтовые документы в данном случае некорректно, поскольку нами был выявлен целый ряд недостатков этого вида источников, как то:

• отсутствие сведений о потерях 10А и ЗА (Западного фронта) за июнь- июль, ЗА (Брянского фронта) за октябрь, 13А (того же фронта) за сентябрь- октябрь;

• нет донесений 31 А, 33 А, 34А (Резервного фронта) за июль;

• 12А, 26А, 5А, 37А (Юго-Западного фронта) не отчитались за потери в сентябре;

• нет донесений о потерях Резервного фронта за конец сентября, Юго- Западного - за декабрь;

• вообще не представлены потери Центрального и Кавказского фронтов.

Очевидно, отсутствие документов связано в первую очередь со сложной обстановкой на фронте, когда армии попадали в окружение и их документы уничтожались.

Кстати, еще один архивный документ приводит близкую оценку безвозвратных потерь Красной Армии за 1941 г. - 1843968 человек.¹⁸⁹

Второй. В самом начале Московской битвы, в октябре 1941 г. под Вязьмой и Брянском оказались в окружении семь советских армий (19, 20, 24, 32, 50, 3-я и 13-я). В результате в штабы Западного, Резервного и Брянского фронтов поступили лишь отрывочные сведения о потерях личного состава этих объединений, и фронтовые штабы отчитались перед Генеральным штабом, подытожив лишь поступившую информацию. Основанная на этих данных оценка потерь трех фронтов за октябрь составила всего около 45 тыс. человек, что явно не соответствовало действительности: к началу битвы в составе трех фронтов насчитывалось 1212,6 тыс. чел., а по состоянию на 20 октября по данным фронтового учета осталось всего около 544 тыс. За это же время к ним прибыло до 120 тыс. чел. пополнения. Следовательно, убыль личного состава достигла 788,6 тыс. чел. В то же время, судя по документам вражеской группы армий "Центр", в ее полосе с 28 сентября по 18 октября было взято в плен 688 тыс. советских солдат и офицеров , что в целом укладывается в приведенную выше оценку, полученную расчетным способом. Отметим, что в дальнейшем известная часть пропавших без вести вышла из окружения, и реальные потери фронтов в итоге оказались меньше названной здесь цифры, но к концу октября военно-оперативные потери достигали почти 800 тыс. человек.

Таким образом, использование архивных документов не всегда позволяет точно определить размеры потерь Красной Армии, особенно в первый период Великой Отечественной войны, когда положение на фронте было крайне тяжелым.

Вторым источником для исчисления потерь Красной Армии в годы Великой Отечественной войны служит картотека персональных безвозвратных потерь рядового и сержантского состава Советских Вооруженных Сил, которая заведена в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации. По состоянию на начало 1990 г. в ней содержалось 17,2 млн. карточек, в каждой из которых - судьба одного конкретного человека. Но картотека ЦАМО не может быть признана безупречным источником: значительное количество содержащейся в ней информации дублировано в результате поступления данных на одного и того же человека из различных источников, из-за искажений в написании фамилий и пр. Кроме того, картотека содержит сведения об осужденных, направленных в места заключения и др. Выявление дублей карточек («чистка») продолжается и по сей день, поэтому цифра потерь - свыше 12 млн. чел. - не является окончательной. Более точно учтены потери офицерского состава - 1023,1 тыс. чел.,¹⁹⁰ поскольку в ЦАМО РФ сохраняются личные дела офицеров и генералов.

В случаях нехватки или явной недостоверности документов, как показано в приведенных выше примерах, приходится прибегать к так называемым расчетным оценкам, за основу которых берутся три величины: данные о количественном (списочном) составе войск к началу операции, то же - к концу ее и сведения о количестве пополнения, поступившего в состав объединения в ходе операции. Сопоставление этих данных дает возможность определить суммарное количество потерь за исследуемый период. Но, естественно, этот метод не позволяет распределить потери по видам. И если количество санитарных потерь удается, в конечном счете, установить по данным медицинской статистики, то разделить остальную убыль на убитых и пропавших без вести практически невозможно.

Тем не менее, именно таким методом составления демографического баланса приходится пользоваться для определения общего числа потерь Красной Армии в начальном периоде войны и в ряде последующих операций, когда в окружение попадали значительные контингенты советских войск (в июле-октябре 1941 г. - в Уманской, Киевской, Вяземской, Орловско- Брянской оборонительных операциях).

Суть составления демографического баланса состоит:

• в определении первоначальной численности вооруженных сил;

• в определении численности вооруженных сил к концу операции,

кампании, войны;

• в исчислении дефицита (1) - общей убыли;

• в определении убыли людей, кроме безвозвратных потерь, в ходе

операции, кампании, войны;

- в исчислении дефицита (2): от дефицита (1) отнимаем убыль людей (пункт 4), который и является оценкой безвозвратных потерь по состоянию к концу операции, кампании, войны.

Такой же в целом метод применяется и для исчисления общего количества безвозвратных военно-оперативных потерь Вооруженных Сил за всю войну.

Метод составления демографического баланса позволяет определить величину безвозвратных военно-оперативных и демографических потерь Красной Армии. Поскольку эта проблема может быть решена только с помощью расчетных методик в силу несовершенства архивных статистических материалов, на что указывалось выше, то демографический баланс является наиболее адекватным, по нашему мнению, методом.

Как уже отмечалось выше, суммарные показатели потерь за весь период войны важны тем, что позволяют решить проблему соотношения размеров потерь противоборствующих сторон на фронте. Для этого первоначально необходимо определить размеры вражеских потерь на советско-германском фронте в годы Великой Отечественной войны.

Исследование проблемы для отечественных историков облегчается наличием архивного фонда трофейных немецких документов, который включает:

1) итоговые месячные сводки о потерях личного состава вермахта, которые составлялись в штабе оперативного руководства Вооруженными Силами за весь период войны. В них учитывались потери по видам вооруженных сил, с уточнением их по театрам военных действий, за каждые два месяца ко времени составления сводки, а также суммарные потери с июня 1941 г. и среднемесячные потери за каждый предшествующий год войны. Сводки за период с марта 1944 г. до января 1945 г. включительно хранятся в Центральном архиве Министерства Обороны РФ;

2. декадные донесения и месячные сводки начальника медико- санитарной службы сухопутных войск, в которых учитывались потери за каждую армию, нарастающим итогом с 22 июня 1941 г. по день составления сводки;

3. кроме того, в ЦАМО РФ имеется архивный документ «Обзор убыли и пополнения личного состава сухопутных войск на востоке с 1 декабря 1941 по май 1944 года», оформленный в виде диаграммы, раскрывающей суммарные потери войск убитыми, пропавшими без вести и ранеными помесячно, за каждую группу армий, а также структуру (источники) пополнения, поступавшего в войска. Этот документ подкреплен рядом донесений и справок генерального штаба сухопутных войск, в которых уточнены некоторые показатели диаграммы.

В Центральном архиве Министерства обороны также хранятся фотокопии этих документов (первой группы - с марта 1944 по январь 1945 г., второй - с 10 июля 1943 г. по 20 апреля 1945 г.); подлинники же их находятся в архивах ФРГ, довольно полно изучены немецкими историками и публиковались в ряде работ.

Наряду с перечисленными первоисточниками большое значение имеют дневниковые записи бывшего начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника Ф. Гальдера за период с 22 июня 1941 г. по 10 сентября 1942 г., в которых систематически фиксировались потери группировки вермахта на советско-германском фронте, а также сведения по этому вопросу, опубликованные в труде генерала Б. Мюллер-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии: 1933-1945».¹⁹¹

Таким образом, статистические данные, содержащиеся в указанных документах, позволяют выяснить общие потери сухопутных войск вермахт

а

ч

4

ш

на восточном фронте (Табл.10) и свидетельствуют, в целом, об объективном характере учета потерь в штабах противника.

Таблица 10 Общие потери сухопутных войск вермахта на восточном фронте: сводные данные основных источников (тыс. чел.). Время	Месячные	Декадные	Обзор убыли и	Ф.Гальдер
	сводки ОВК [1]	донесения	пополнения	«Военный
		начальника	личного состава	Дневник» [4]
		медицинскои службы ОКХ [2]	сухопутных войск [3]
1. Летне-осенняя			. .	732,11 (до
кампания 1941				26.11.1941)
2. Зимняя	1222,03		434,35	424,7
кампания		721,7
1941/1942		(с 22.06. до 20.11. 1941) 1188,6
3. Летне-осенняя		* • .	611,75	421,84
кампания 1942
4. Зимняя	1387,5		633,47	. ..
кампания
1942/1943
5.		110,49	130,28	. ..
Стратегическая пауза 1943
6. Летне-осенняя	1664,86	899,83	914,69	,,,
кампания 1943
7. Зимне-		662,58	651,08
весенняя
кампания 1943-
1944
8. Летне-осенняя	1317,32	1367,5
кампания 1044
9. Кампания	Итого до	906,26
1945 г. в Европе	31.12.1944 5634,5*	до 20.04.1945
Итого		6449,4

* включая потери 20-й горной армии Составлено по:

1. ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12526. Д. 1199-1217, 1250-1270, 1274-1278,1280-1294,1296-1311, 1330­1352,1820, 1828.

2. ЦАМО. Ф.500.0п. 12526. Д. 1817-1895.

3. ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12526. Д. 1166.

4. Гальдер Ф. Военный дневник. Пер. с нем. М., 1971. Т.З. Кн. 1. С.238, 326; Кн. 2. С. 14,41, 84, 161,188,207, 225,240,263-264,284, 315,337 (данные представлены без учета больных и обмороженных).

Важно отметить, что кроме потерь вермахта, необходимо еще учесть потери союзников Германии, сражавшихся на советско-германском фронте.

Для исчерпывающего обзора потерь союзников Германии на Восточном фронте имеющихся в нашем распоряжении архивных источников недостаточно. В немецких штабах учет потерь союзников велся крайне неполно, финский генеральный штаб вообще не представлял соответствующей информации германскому командованию, а отчетность остальных союзников, судя по сохранившимся немецким сводкам, далеко не всегда отражала действительность. Так, по данным генерального штаба сухопутных войск вермахта, общие потери союзников Германии на Востоке к концу 1944 г. составили: Италии - 112,2 тыс., Венгрии - 148,5 тыс., Румынии - 320,05 тыс., Словакии - 4,45 тыс. чел.¹⁹²

Следует также заметить, что исчисление людских потерь армий союзников Германии (как и самой Германии) в немалой степени затруднено в связи с изменением государственных границ в Европе как накануне, так и по завершении войны. Отмечается и тенденции некоторых государств к занижению демографических потерь - определению их для минимальных по размерам регионов. Но на итоговые цифры потерь вооруженных сил это не должно распространяться: численный состав армий являлся самодовлеющей величиной, и трудности в этом вопросе заключаются в степени сохранности и доступности для исследования штабных документов, а также в умении оперировать их данными.

Таким образом, анализ принятой в отечественной историографии классификации потерь, а так же методик их исчисления показывает, что на современном этапе развития отечественной историографии есть возможности решения вопроса определения потерь противоборствующих сторон на советско-германском фронте в годы Великой Отечественной войны. Проблема нехватки источников или частичная недостоверность статистических данных, содержащихся в них, может быть решена путем применения метода составления демографического баланса. Последний уместно применять как для определения потерь воюющих сторон за отдельные периоды, кампании, операции, так за всю войну в целом.

Однако ряд исследователей, преследуя одним им ведомые цели¹⁹³, предлагают свои методы исчисления потерь. Мы считаем необходимым критически рассмотреть эти методики, поскольку именно их результаты в итоге дают соотношение потерь Красной Армии и противника как 5:1, 10:1 и выше.

Сразу отметим, что зачастую рассуждать о цене победы берутся люди весьма далекие от истории вообще и военной истории тем более. Это приводит к тому, что авторы, не владея категориальным аппаратом, приводят свои расчеты, основанные на вторичных источниковых материалах, почерпнутых чаще всего в западной историографии времен «холодной войны», или предлагают свои методики исчисления потерь.

В нашем диссертационном исследовании мы остановимся лишь на анализе некоторых таких работ.

Альтернативную методику подсчетов безвозвратных демографических потерь Советских Вооруженных Сил¹⁹⁴ предлагает Б. Соколов, причем, предлагаемая им методика столь оригинальна, что серьезно комментировать ее представляется затруднительным. В своих расчетах он отвергает единственно надежный метод - составление демографического баланса для определения общего числа потерь вооруженных сил страны. В основу расчетов им положена якобы достоверная величина безвозвратных потерь за один-единственный месяц 1942 г. и соотнесена с процентным выражением санитарных потерь за тот же месяц по отношению к среднемесячной величине их за годы войны, принятой за 100%. Путем манипулирования этими величинами Б. Соколов получил результат - 22,3 млн., назвав его числом погибших в боях и умерших от ран, а далее прибавил к нему еще 4 млн. «погибших в плену». Получив в сумме 26,3 млн., он объявил эту величину итоговой оценкой безвозвратных потерь Вооруженных Сил за всю войну.¹⁹⁵ Впрочем, ниже, путем ряда новых манипуляций он увеличил эту цифру до 28,7 и даже до 28,96 млн.,¹⁹⁶ более чем вдвое превысив таким образом названные в качестве официальных величины: 8 668,4 тыс. безвозвратных демографических и 11 944,1 тыс. военно-оперативных

285

потерь.

Следует заметить, что в ходе этих манипуляций автор обнаружил непонимание значения термина «безвозвратные потери», означающего суммарное число убитых, умерших от ран и болезней, а также пропавших без вести, в том числе попавших в плен. Таким образом, исчисленные им 4 млн. погибших в плену входили в общее число безвозвратных потерь, и не было нужды повторно прибавлять их к первоначальному итогу.

Главный же недостаток расчетов Б. Соколова, по нашему мнению, заключается в том, что взятая им за основу величина якобы безвозвратных потерь советских войск за ноябрь 1942 г. дефектна. Эта цифра почерпнута им из статьи Д. А. Волкогонова 1993 г., где со ссылкой на некий документ, содержавший «никогда не публиковавшуюся цифру - результат долгих подсчетов по документам», число потерь за 1942 год «кроме раненых» составляет 5 888 тыс.¹⁹⁷ Но сравнение с цифрами потерь 1942 года, опубликованными в том же 1993 г. Генеральным штабом (всего 7080,8 тыс., в том числе безвозвратных 2999,5тыс. ) убеждает, что цитированный Волкогоновым документ содержал предварительную (неполную) оценку общих (суммарно - безвозвратных и санитарных) потерь за названный год, а добавление в тексте статьи «кроме раненых» - ошибочно.

Столь головокружительное открытие в области военной демографии

подвигло Б. В. Соколова на пересмотр обнародованной Генеральным штабом

величины призыва в вооруженные силы в годы войны (34 476,7 тыс. чел.,

включая предвоенную численность армии и флота). Поскольку из

результатов исследования Соколова следует, что к концу войны, с учетом

288

увольнения в ходе ее инвалидов и других изъятии из призыва, в рядах Советских Вооруженных Сил вообще никого не осталось, и совершенно не понятно, кто штурмовал Берлин, освобождал Прагу, а потом еще и воевал на Дальнем Востоке, то новоявленный демограф, чтобы свести концы с концами, произвольно увеличил величину призыва в годы войны до 42,9 млн. чел. Комментарии излишни.

Еще одну «наукообразную» теорию предлагает В.Г. Первышин. Он берет данные о потерях военной техники в годы войны и на их основе исчисляет потери личного состава вооруженных сил.- Например: если были потеряны 96,5 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок, то это значит, что погибло примерно 337 тыс. танкистов (т.к. экипаж составляет 3 - 4 человека). За потерей 317,5 тыс. артиллерийских орудий стоит гибель 1587 тыс. артиллеристов, а за гибелью 88,3 тыс. самолетов - 150 тыс. жизней летчиков. Надо предположить, следуя логике автора, что люди были неотъемлемой частью орудий, танков и самолетов или намертво приклеены к ним. Всего же боевые потери по В.Г. Первышину составили 17774 тыс. человек, причем, по мнению автора, это величина безвозвратных потерь.¹⁹⁸

Попытку, как минимум удвоить число потерь Красной Армии предпринял В.М. Сафир, использовав для этой цели реальную оценку безвозвратных военно-оперативных потерь офицерского состава за период войны (заимствовано в труде авторского коллектива Г.Ф. Кривошеева - 1023,1 тыс. чел.¹⁹⁹) и, введя произвольный коэффициент, якобы выражающий долю этих потерь в общем числе их - «не более 5%», получил итоговые потери личного состава Красной Армии в размере 20 462 тыс. чел.²⁰⁰Аргументация автора такова: утверждение указанного выше авторского коллектива о том, что доля потерь офицеров в общем числе безвозвратных потерь (8,6 %) - "совершенно не реально", поскольку "судя по отдельным боевым донесениям сухопутных войск, приблизительный процент офицерских потерь колеблется где-то в пределах 3,5 - 4%". Таким образом, общее число безвозвратных потерь Красной Армии он исчислил "не менее 20 млн. чел.", т.е. по меньшей мере вдвое больше официально опубликованной оценки.

Поскольку В.М. Сафир не потрудился указать источников использованной им информации, приведем выдержки из реальных архивов документов (см. таблицу 11):

Выдержки из донесения о потерях фронтов Красной Армии

1941-1945 гг.

№№	Наименования фронтов	Периоды военных действий	Безвозвратные потери (только убитые и умершие на этапах эвакуации), чел.
			всего	В т.ч. офицеров
1.	Западный, Калининский, Брянский (суммарно)	1-31 октября 1941 г.	11611	979 (8,43%)
2.	Западный и Калининский	1-31 декабря 1941 г.	25882	1876 (7,25%)
3.	1-й Белорусский	1 ноября-31 декабря 1944	2350	157(6,68%)
4.	1-й Белорусский	1 января -31 марта 1945	27575	2695(9,77%)
5.	2-й Белорусский	1 августа - 30 ноября 1944	23505	2043(8,69%)
6.	2-й Белорусский	1 января-10 мая 1945	71575	6504(9,08%)
7.	1-й Украинский	1 августа - 31 декабря 1944	46173	3933(8,52%)
8.	1-й Украинский	1 января - 10 апреля 1945	86915	8200(9,43%)

Составлено по: ЦАМО. Ф. 208. Оп.2579 .Д.22 .Л.4,5,10; Ф.203.0п.2066. Д.5. Л.49,190; Ф. 202. Оп.7. Д.15. Л.66,117; Ф.233. Оп.2338. Д.104. Л.3,4; Д.132. Л.360; Д.133. Л.55,370; Д.134.(1). Л.8; Ф.237. Оп.24Ю. Д.21. Л.91-94; Д.59. Л.106,154,159,161,166,171,173,175; Д.81. Л.274; Д.89. Л.10; Д.89. Л.10; Д.93. Л.54,56,63,66,73,77,80,84,183,351,354,356,359,364,367,370,371; Ф.236. Оп.2677. Д.105. Л.426,585; Д.135. Л.7,189; Д.211. Л.4,10,19,31,32.

Итак, как свидетельствуют подлинные архивные документы, доля потерь офицеров в общем числе безвозвратных потерь фронтов в редких случаях снижалась до 6%, а в большинстве - превышало 8 - 9%, поэтому расчеты авторов труда «Гриф секретности снят...» в затронутой здесь области вряд ли следует подвергать сомнению, а произвольные манипуляции с цифрами товарища В.М.Сафира прямого отношения к науке не имеют.

Что же касается огромной диспропорции потерь офицерского состава в Красной Армии и вермахте (где они действительно не превышали 3,5 % от

ООО

общего числа убитых ), то этот вопрос заслуживает самостоятельного исследования.

В работе «Сталинизм и война», вышедшей в свет в 1994 г., А.Н. и Л.А. Мерцаловы предложили свой взгляд на проблему соотношения потерь сторон на советско-германском фронте в годы Великой Отечественной войны. Согласно их точке зрения, на 14 млн. погибших красноармейцев пришлось 2,8 млн. убитых на Восточном фронте военнослужащих

293

вермахта. Однако полученное в итоге соотношение потерь на Восточном фронте - 5:1 - является, на наш взгляд, некорректным по следующим причинам.

1. Не ясно, какие категории советских потерь вошли в 14 млн. чел., а, следовательно, сложно установить адекватность их соотнесения с потерями противника (лишь убитыми).

2. Потери противника установлены расчетным путем на основании того факта, что вермахт понес на Востоке свыше 70 % своих потерь (общие же потери вермахта убитыми, по мнению А.Н. и Л.А.Мерцаловых, со ссылкой на зарубежные издания, составили свыше 4 млн. чел.),²⁰¹ при этом авторов, почему-то не смущает наличие в наших архивах достоверных сведений о потерях противника на советско-германском фронте в годы войны.

3. Кроме того, потери противника не учитывают потерь союзников Германии, понесенных ими на советско-германском фронте в годы Великой Отечественной войны, а ведь, как было показано в первой главе нашего диссертационного исследования, вооруженные контингенты стран-союзниц Германии сражались на фронте наряду с силами вермахта, и, следовательно, несли потери.

Авторов~«максималистов» не смущает и то обстоятельство, что приводимые ими цифры о числе безвозвратных потерь Красной Армии намного превышают общее количество служивших в армии и на флоте за все годы войны.

В этой связи стоит напомнить, что «историку противопоказано извращать факты, утаивать их, выпячивать одни за счет других. Ему противопоказано также менять взгляды, трактовку, оценки под воздействием внешних, не связанных с наукой обстоятельств. Историк вправе занимать любую политическую позицию. Его право трактовать исторические события, исходя из этой позиции. Он может менять трактовку и оценки под влиянием новых документов, не известных ранее фактов, в свете дальнейшего развития явления, меняющего его природу. Но всегда его обязанность заключается в неуклонном следовании фактам, учете всей известной их совокупности,

295 тт

учете их значимости, соотносимости, достоверности» . Попытки же представить потери агрессора меньшими или равными потерям советской стороны, чем они были в действительности (это и поныне практикуют некоторые исследователи и публицисты), искажают историческую правду, свидетельствуют о предвзятости тех, кто стремится сознательно умалить подвиг советского народа в Великой Отечественной войне.

Итак, анализ всех предлагаемых методик исчисления потерь на советско-германском фронте в годы Великой Отечественной войны позволяет сделать вывод, что в условиях, когда первоисточники не позволяют судить о величине потерь противоборствующих сторон, метод составления демографического баланса является наиболее приемлемым. Использование этого метода позволяет на сегодняшний день объективно рассмотреть проблему потерь.

Н.2. Исчисление людских потерь противоборствующих сторон на советско-германском фронте в годы Великой Отечественной

войны.

Баланс списочной численности личного состава Вооруженных Сил СССР в период Великой Отечественной войны был впервые опубликован в открытой печати в 1993 г.²⁹⁶ В приведенных ниже расчетах использованы данные этой публикации (основанные на учетных документах Главных управлений Генерального штаба) с рядом уточнений, полученных в результате предпринятого исследования. Расхождения в итоговых оценках публикации Баланса и предлагаемого здесь исследования проблемы будут оговорены ниже.

Итак, приведем баланс численного состава Советских Вооруженных Сил, итог которого отражает безвозвратные военно-оперативные и демографические потери Красной Армии, понесенные в ходе Великой Отечественной войны (таблица 12).

Таблица 12 Баланс потерь советских Вооруженных Сил 1941 - 1945 гг. (тыс. чел.). Численность в строю к началу войны:
- в строю	4 629,5 [1]
- в формированиях других ведомств	74,9 [2]
- строительные отряды	165,4 [3]
Итого	4 869,8
Мобилизовано за войну (вкл. БУС [*] и двойной призыв[**])	31812,2 [4]
Итого в ходе войны в вооруженных силах	36 682
Численность к июню 1945 г.:
- в строю	10 549,9 [5]
- в формированиях других ведомств	403,2 [6]
- в госпиталях	1 046,0 [7]
Итого	11 999,1
Дефицит 1	24 682,9
Убыло в ходе войны:
- демобилизовано и уволено в длительные отпуска по ранениям и болезни	3 798,2 [8]
- передано для работы в промышленность^**]	3 614,6 [9]
- передано для укомплектования внутренних войск	1 425,0 [10]