Вера короля.
Молитва всегда занимала в жизни короля первостепенное значение. Он вставал рано и молился в королевской часовне. Кульминацией дня была ежедневная Святая Месса. Любой государственный и частный визит планировался так, чтобы была возможность Святой Мессы. Король желал жить ежедневной Евхаристией в соответствии с ходом литургического года, со всеми праздниками, а также читая Литургию часов. Король регулярно исповедовался. В выходные дни часто выезжал с королевой и друзьями для духовных упражнений и уединения.
Вот строчки из дневника: «Открывая глаза и глядя вокруг себя, я вновь и вновь обнаруживаю Божию любовь ко мне и всему человечеству. Я вижу, что каждый раз, когда люди пробуют жить согласно Евангелию, как Иисус нам это завещал, и любить друг друга, как Он нас возлюбил, - всё вокруг начинает меняться…»13.
А вот из письма другу: «Осознай присутствие Иисуса среди всех невзгод. Даже если ты чувствуешь себя ничтожным, Господь хочет, чтобы ты стал святым. Ему нужна твоя слабость, чтобы привлечь людей и показать им могущество Своей любви»14.
Вот король размышляет о миссии короля и королевы: «(Бог) не требовал от нас, чтобы мы были экспертами в различных областях от музыки до политики, но требовал от нас быть ведомыми Его духом, любить людей Его Любовью, смотреть на них Его глазами, слышать их Его ушами, говорить с ними Его словами. Господи, мы с Фабиолой всей душой желаем этого»15.
Король-пастырь.
«Бог всегда предоставит время для исполнения Его воли» - записано в дневнике короля. Бог дал ему более 40 лет управления страной. Друзья говорили, что Бодуэн жил, чтобы любить свою страну, чтобы страдать за нее и молиться за нее. После смерти была найдена молитва, которой король сопровождал свою деятельность: «Господи, пусть страдания других не оставляют нас равнодушными. Господи, не позволяй нам переживать счастливые минуты в одиночестве. Господи, да обретём тревогу о всеобъемлющем страдании. А ещё избавь нас от нас самих, если на то будет воля Твоя»16.
Одним из достоинств короля, которые постоянно отмечали окружающие, было искусство слушать. Оно составляло неотъемлемую часть его повседневной жизни. Дворцовый протокол должен был сделать короля заложником многих условностей, которые отделяли бы его от людей. Но Бодуэн «в спонтанных порывах сердца хотел разрушить эти барьеры, впрочем, как и все другие»17.
Способ поведения, присутствия короля в свете был очень не похож на наши типичные представления о монархах. Вот несколько иллюстраций. Однажды он, как это часто случалось, во время частной поездки вел машину сам. По дороге, в одной деревеньке, он увидел статую Девы Марии, над которой кто-то надругался, надев на голову военную каску. Бодуэн остановил машину, не обращая внимания на прохожих, залез на пьедестал и скинул каску, затем сел за руль и уехал.
Во время одного из наводнений, захлестнувшие многие территории, король вне протокола, взяв только одного офицера охраны, поехал на пострадавшие территорию: «Благодарю Тебя, мой Боже, за то, что Ты подтолкнул меня на этот шаг, и я оказался среди этих несчастных людей – некоторые из них потеряли практически всё. Одной старушке, особенно грустной и растерянной, у которой – в такую холодную погоду – не было даже пальто, мне доставило огромное удовольствие отдать моё собственное»18.
Король был очень внимателен к людям, мог остановить машину в любом месте, чтобы начать разговор со случайным прохожим, посещал ночлежки. «Когда он на вас смотрит, действительно кажется, что вы для него самая важная личность на свете»19. Случалось, что он, в нарушение протокола, просил проводить его на кухню, где он приветствовал поваров, и сначала пил чай с ними, а затем проходил к официальному столу. «В этот момент для него перестаёт существовать все вокруг: король видит лишь того человека, с которым он общается и которого жаждет принять целиком»20.
Король не стеснялся никаких встреч с обездоленными. За год до смерти он лично посетил пять девушек-филиппинок, ставших жертвой торговли людьми. Они плакали, так как до приезда короля их просто хотели депортировать, ничем не помогая. Вскоре король начал борьбу с сутенерством.
У него всегда в кармане была маленькая аптечка скорой помощи – после одного случая, когда с одним иностранным гостем на дипломатическом приеме случился сердечный приступ и он скончался прямо в кабинете короля.
Даже в политических делах королю удавалось соотносить встречи с литургическим календарем. Встреча с Генеральным секретарем Коммунистической партии Венгрии Яношем Кадаром была дипломатами спланирована на день святой Елизаветы Венгерской. Король не знал об этом, а венгерские дипломаты, судя по всему, проморгали этот факт. После утренней Мессы решил поделиться с Кадаром тем, что сегодня вот такой день, и Бог так вот устроил все. У венгерского руководителя потекли слезы, и он сказал, что вспомнил свою мать, которая была католичкой.
Пожалуй, одним из важнейших актов веры на троне стала в 1989 г. позиция короля относительно легализации абортов. Законодательная процедура обязывала короля подписывать любые законы, одобренные Парламентом. В данном случае на его подпись поступил закон об абортах. И хотя он прямо не разрешал аборты, но отменял уголовную ответственность за них. Бодуэн потребовал от Парламента выполнения конституционного права на свободу совести по отношению к самому себе, как и к любому гражданину. Прежде чем принять решение, он рассказал Фабиоле, что может потерять трон. Супруга встала на сторону мужа, заранее подержав его решения и согласившись на все последствия. В своём дневнике король написал тогда: «Веди меня, Господи. Даруй мне благодать быть готовым умереть, но не сойти с пути, ведущего к Тебе. Я всё чаще думаю о том, что какой бы ни была моя позиция, этим законом пытаются оправдать убийство…»21. Парламент придумал удивительную процедуру, которая показывает одновременно и определенную беспринципность некоторых демократических институтов и любовь депутатов к королю. Они отстранили монарха от государственного управления специальным законодательным актом, затем ввели закон в действие, а затем отменили отстранение короля от власти. Так, Бельгия была три дня без короля.