Аннапрашана (первое кормление)

Кормление ребенка твердой пищей было следующим важным этапом, в его жизни. Соответствующий персид­ский обычай ритуального кормления ребенка показывает, что аннапрашана была общей индоиранской церемонией и возникла, когда оба народа жили совместно. Восхвале­ния пищи имеются в ведах (Яджурведа, XVII, 33) и упа-нишадах (Тайттирия-упанишада, III, 9), но неизвестно, произносились ли они во время обычной еды или по случаю первого кормления ребенка. Вероятно, церемония пер­вого кормления ребенка приобрела особую ритуальную форму в период сутр. Сутры содержат предписания о времени ее совершения, видах пищи и стихах, которыми она сопровождается. Позднейшие смрити, пураны и трактаты содержат некоторые изменения, происшедшие в последующее время. Паддхати следуют тому же ритуалу.

Время совершения. Согласно грихьясутрам, церемония совершалась на шестом месяце со дня рождения ребенка (Ашвалаяна, I, 16; Параскара, I, 19; Шанкхаяна, 1,27). Ранние смрити, такие, как Ману (II, 34), Яджнавалкья (I, 12), придерживаются того же мнения, но Лаугакши (Вирамитродая, I, с. 267) не устанавливает точного срока и указывает лишь признаки, когда ребенок мог есть твер­дую пищу. Он предписывает: «... или после того, как пока­жутся зубы». Зубы были очевидным признаком того, что ребенок способен принять твердую пищу. Давать твердую пищу до четвертого месяца было запрещено. Для слабых детей разрешалось перенесение срока: «Церемония корм­ления пусть совершается на шестом месяце со дня рожде­ния. Если откладывается, то на восьмом, девятом или де­сятом месяце; а некоторые считают, что она может совер­шаться после года» (Вирамитродая, I, с. 267). При этом предписывалось четное количество месяцев для мальчиков и нечетное для девочек. Таким образом, и здесь делалось различие по признаку пола.

Различные виды пищи. Тексты обычно предписывали смешивать и давать ребенку пищу разного рода (Параскара, I, 19, 5). Некоторые предписывают смесь простокваши, меда и масла. Различные виды пищи, включая мясо, пред­назначались для достижения различных целей. Отец кормил ребенка мясом птицы бхарадваджи, если желал для ребенка плавности речи, мясом птицы капинджалы и маслом — если хотел изобилия еды, рыбой — если хотел быстроты, мясом ""птицы крикаша, смешанным с медом, — если хотел_ долгой жизни, мясом ати и куропатки — если хотел свя­щенного блеска*, маслом и рисом — если хотел великоле­пия^ простоквашей и рисом — если хотел большого ума, и всем вместе — если хотел всего этого для ребенка (Ашвалаяна, I, 16; Шанкхаяна, I, 27). Из этих предписа­ний видно, что индийцы не были вегетарианцами в период грихьясутр. Они не воздерживались от приема мясной пищи, если она приносила им физические и духовные силы. Грихьясутры еще больше пропитаны ведийскими представлениями о принесении в жертву животных и о мя­сной пище. Поэтому они рекомендовали в пищу мясо. Однако позднее проявилась тенденция к вегетарианству.

Это произошло вследствие развития идеи «непричинения вреда» (ахимса), которая в большой степени повлияла на индийский рацион питания, но продукты, полученные от животных, такие, как простокваша, масло и молоко, сохранялись и считались наилучшим видом пищи для ре­бенка. В конце концов стали давать молоко и рис. Впрочем, ритуальные книги еще говорят о мясной и рыбной пище. Многие из паддхати содержат предписания, имеющиеся в грихьясутрах. Причина этого в том, что, хотя с точки зре­ния религиозного идеала индийцам запрещается мясная пища, в повседневной практике проявляется неразборчи­вость в этом отношении. Какой бы вид пиши ни был, одно постоянно имели в виду: чтобы она была легкой и полез­ной для здоровья ребенка. Сушрута говорит: «Пусть кор­мят ребенка на шестом месяце легкой и подходящей пищей» (Шарирастхана, 10, 64).

Ритуал и его значение. В день церемонии кормления пищу, предназначенную для ритуального кормления, преж­де всего очищали и затем варили, произнося соответствую­щие ведийские стихи. Когда пища была приготовлена, при­носили жертву Речи со словами: «Боги произвели богиню Речь. Разнообразные живые существа пользуются ею. Пусть она, сладкозвучная, высокочтимая, придет к нам, Свага!» (Параскара, I, 19, 2). Следующую жертву прино­сили Жизненной силе: «Пусть Жизненная сила придет к нам сегодня». Совершив эти жертвоприношения, отец за­тем совершал еще четыре приношения со следующими словами: «Благодаря вдыханию пусть я наслаждаюсь пи­щей. Свага! Благодаря выдыханию пусть я наслаждаюсь пищей. Свага! Благодаря моим глазам пусть я наслаждаюсь видимыми вещами. Свага! Благодаря моим ушам пусть я наслаждаюсь славой. Свага!» (Параскара, 1, 19, 3). Здесь слово «пища» имело широкий смысл. В конце отец брал всякого рода пищу и приправы для кормления ребенка и кормил его молча или произнося «ханта!» («хорошо»)*. Церемония заканчивалась угощением брахманов.