Тема 17. Право и государство в странах средневекового Востока 357

конфуцианцами и легистами свелись к спору, что должно внедрять-

ся в обыденную жизнь при содействии государственной власти —

«динамичные, произвольно задаваемые сообразно сиюминутной го-

сударственной пользе, не учитывающие ни сложной структуры об-

щества, ни его традиций законы Фа или же фиксирующие сложную

общественную структуру, гораздо более неповоротливые, но зато го-

раздо более отвечающие исконному строю жизни людей Моральные

устои Ли» (Рыбаков В. М. Введение // Уголовные установления Тан с

разъяснениями. СПб., 1999. С. 14).

Ли обычно переводят с китайского и как «ритуал», и как «эти-

кет», и как «правила поведения», но более удачным и более адекват-

ным представляется перевод термина словосочетанием «моральные

устои и обусловленное ими поведение». В. М. Рыбаков, предложив-

ший это истолкование, уточняет, что здесь следует иметь в виду не

формальные правила церемоний, а глобальную гармонизирующую

правильность, старательно уподобленную древнекитайскими мысли-

телями неизменной правильности круговорота процессов во всей

природе.

«Моральные устои суть копии устоев мира в целом, таких, на-

пример, как то, что солнце восходит на востоке или что вода течет

вниз, а не взлетает вверх. Мораль есть модификация интегральных

устоев для человеческого мира; ее отличие в том, что она проявляет-

ся в человеке не автоматически, а только в процессе социализации...

Гарантом несокрушимости и неизменности Моральных устоев Ли

являлось, по Конфуцию, Небо — верховная гармонирующая сила

мироздания; отражением неизменных законов функционирования

Неба, их микрообразами, опрокинутыми в человеческий мир, и яв-

лялись Моральные устои. Потому-то столь значительна их роль; по-

куда они соблюдаются, мир людей уподоблен миру в целом, и, сле-

довательно, как и мир в целом, он гармоничен и незыблем. На инте-

гральных законах стоит мир, а на их локальных межчеловеческих

проявлениях стоит человеческий мир» (Там же. С. 9).

В начале правления династии Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.)

легистские концепции стали трансформироваться (в этом оказалась

заинтересованной главным образом служилая бюрократия в ее про-

тивостоянии произволу верховного правителя). Первые шаги в этом

направлении сделал конфуцианец Сюнь-цзы (ок. 298—238 до н. э.),

который сблизил понимание Ли с пониманием закона у легистов.

Он обосновал возможность «поставить Фа на службу Ли, превратить

законы в обслугу Моральных устоев, но в то же время дать опреде-

ленные гарантии защиты от произвола законов, сделав противореча-

щие Моральным устоям законы невозможными» (В. М. Рыбаков).

Так была заложена новая основа для различения закона и морали

(с сохранением верховенства роли последней) с одновременным

превращением конфуцианства в инструмент примирительного син-

теза противоборствующих доктрин — легизма и конфуцианства.

358 Часть первая. История права и государства в древности и в средние века

Возникновение ортодоксального конфуцианства, ставшего затем

на два с лишним тысячелетия доминирующим мировоззрением и за-

коноведческой доктриной, связано с именем ханьца Дун Чжун-шу

(179—104 гг. до н. э.). Он дал фундаментальное обоснование взаимо-

зависимости и «параллельности» воспитания и наказания, увязав их

с параллельностью стихий Ян (мужской, положительной, светлой) и

Инь (женской, отрицательной, темной). «Он показал, что хорошее в

человеке должно выявляться и культивироваться морализующим

воздействием, воспитанием, но плохое может быть сдержано и пре-

сечено лишь наказанием» (Рыбаков В. М. Указ. соч. С. 15).

Процесс «конфуцианизации» китайского законоведения растя-

нулся на несколько веков и завершился в известной мере ко време-

ни первых крупных кодификаций династий Сун и Тан. Этическая

ориентированность законоустановлений, их пронизанность духом

Моральных устоев особенно заметна в танском кодексе.

Танский кодекс («Тан люй шу и»). Первым крупным сводом зако-

нов стал танский уголовный кодекс с комментариями и разъясне-

ниями. Комментарии и разъяснения не только имеют большую

практическую ценность, но и облегчают ориентирование в обилии

законодательных установлений за счет достаточно подробного ком-

ментирования классифицируемых особым образом разновидностей

преступлений и наказаний. В этом состоит еще одна характерная

особенность китайского средневекового законодательного искусства.

Составление танского кодекса было завершено в 653 г., обнародова-

ние состоялось только в 737 г. Кодекс династии Сун «Исправленное

и пересмотренное собрание уголовных законов» (составлен в 959 г.,

опубликован в 963 г.) во многом повторял танский кодекс.

Характерной особенностью династийного законодательства стало

допущение исходного для конфуцианства представления о том, что

эффективность государственной системы контроля и регулирования

возможна только на основе сочетания и взаимодействия моральных

норм (морально-ритуальных заповедей, обозначаемых термином ли)

и жестких предписаний закона (фа). Традиционны и ссылки в тек-

стах законов на моральные нормы или на произведения Конфуция и

его последователей. Пересмотры и переиздания кодексов в после-

дующие века также производились в согласии с конфуцианской тра-

дицией, требовавшей «с любовью относиться к древности, но и

знать новое».

Поскольку средневековое конфуцианство представляло собой

компромисс позиций древнего конфуцианства и легизма, то в зако-

нодательстве рассматриваемого периода довольно сильными оказа-

лись легистские традиции, требующие ответственности по принципу

круговой поруки и поощряющие доносительство или добровольное

покаяние. Под влиянием осуждения доноса на родителей и родст-

венников самим Конфуцием танский кодекс запрещает донос на