Тема 17. Право и государство в странах средневекового Востока 355

предпослано вступление из 47 статей, названное «Меры наказаний и

принципы применения законов», что дает основание отнести способ

построения кодекса к разновидности, именуемой в европейской тра-

диции пандектной системой изложения законов (вначале излагаются

общие принципы и определения, а затем нормы законоположений

по отраслям или областям регулирования).

В фундаментальном исследовании тангутского права и текста

«Измененного и заново утвержденного кодекса девиза царствования

Небесное процветание» (XII в.), во многом скопировавшего образцы

кодексов Танской и Сунской династий, Е. И. Кычанов распределил

объекты тангутского законодательства по следующим отраслям и об-

ластям законодательного осмысления и регулирования: учение о

преступлении, применение наказаний, процессуальное право, уго-

ловное право, гражданское право, административное право — цен-

тральный аппарат управления, административное право — местная

администрация, административное право — правовое положение

буддийских общин и даосских монахов в тангутском государстве, во-

енное право.

Китайское средневековое законодательство сосуществует с обыч-

ным правом, для которого характерно использование принципа рав-

новозмездности {талиона) либо откупа от наказания (композиции) и

изгнания преступника из рода-племени (атимия). В танском Китае

изгоняли, например, убийцу, поскольку кровная месть внутри рода и

племени не применялась. Чужаки для племени не охранялись ни

обычаем, ни религиозным запретом. Так, у предков тангутов мсти-

тель давал клятву в том, что, пока не отомстит, не будет есть хлеба

(только овощи) и «пусть мужчины и женщины в моем роде покро-

ются паршой и облысеют, пусть подохнет скот, пусть змея заползет в

мое жилище». Мститель носил на одежде отличительный знак —

свидетельство его обязанности кровной мести. Иногда он специаль-

но взъерошивал волосы на голове, мазал лицо грязью, ходил босой и

возвращался к нормальной жизни только после того, как обезглав-

ливал врага. Китайские администраторы, управлявшие тангутскими

племенами в X—XI вв., в случае возникновения конфликтов между

тангутами «подбирали справедливого человека, умелого оратора»

или высылали на место чиновника для того, чтобы выяснить, кто

прав, кто виноват, и чтобы убийца уплатил выкуп, либо — в случае

более обширного конфликта — поручали примирить конфликтую-

щих «по их собственным законам и обычаям».

Кодифицированное собрание законов имело несколько разно-

видностей. Так, свод военных законов в тангутском государстве Си

Ся (982—1227 гг.) имел название «Яшмовое зерцало». Зеркало из

яшмы еще в древнем Китае почиталось как «символ пути чистоты и

света, пути порядка и управления, основанного на законе и справед-

ливости» (Кычанов Е. И. Жизнь Темучжина, думавшего покорить

мир. М., 1995. С. 22).

356 Часть первая. История права и государства в древности и в средние века

Со времени династии Тан собрания законов разной силы и сте-

пени важности подразделялись на четыре группы: люй, лин, кэ и ши.

Законы «люй» фиксировали преступления и содержали точные меры

наказания. Законы «лин» обеспечивали процесс властного админи-

стрирования в обществе и государстве путем установления правил и

образцов, а также предписаний для взаимоотношений между «благо-

родными» и «презираемыми», а также между знатными и низкорож-

денными. Законы «кэ» и «ши» также относились к области админи-

стративных отношений, но уже не в обшегосударственном масштабе,

а в пределах административно-властного управления ведомств. Они

регулировали правила награждения, субординации, а также правила

и инструкции, относящиеся к внутреннему распорядку.

Наряду с кодексами существовало своеобразное «указное право»

императоров, которое затем в виде кратких записей решений и по-

становлений с добавлениями составляло особый жанр законодатель-

ствования и специфический источник права — собрание указов

(«чи»), или китайскую разновидность прецедентного императорско-

го права. Иногда собрания указов — «чи» — выполняли роль новых

уголовных законов (во времена династии Сун), и практикующий су-

дья сначала смотрел в сборник указов, а затем в уголовный кодекс.

И хотя указы низводили кодекс до вспомогательного средства, его

действие никогда не отменялось.

Таким образом, средневековое китайское законодательство обла-

дало такими особенностями перехода от обычного права к закону

(замена кровной мести откупом, наказания композицией и атимией)

и такими своеобразными чертами законодательного регулирования

(кодексы, императорские указы), которые могут рассматриваться

сразу в двух измерениях — как своеобразные черты эволюции право-

вых институтов всего дальневосточного региона и как пример впол-

не узнаваемых общих черт, сходных с признаками эволюции права и

законодательства в странах европейского региона.

Исследования российских китаеведов последних лет сделали воз-

можным более конкретно, чем раньше, обсудить вопросы происхож-

дения и исторической эволюции права и законов на конкретных об-

разцах законотворчества и соответствующих комментариев к ним

юристов, историков и этнографов. Недавнее исследование генезиса

ритуалов и правил этикета с их поразительной устойчивостью на

протяжении многих веков также дает основания для нового сопос-

тавления истории норм ритуальных с нормами морали и нормами,

установленными законом, в их определенном социальном и культур-

ном назначении.

Краткое господство легизма в период империи Цинь (221—206 гг.

до н. э.), во многом способствовавшего превращению заурядного

княжества во всекитайскую державу, продемонстрировало также ог-

раниченность возможностей командной силы законов и связанного

с ними контроля и принуждения. В этот период расхождения между