[Все даты в тексте даны по новому стилю]

Российское правительство, видя стремление Наполеона к мировому господству, чувствуя приближение войны, усилило подготовку к обороне своих западных границ. В 1810 году М.Б. Барклай-де-Толли был назначен военным министром. Началось строительство крепостей и укреплений. В марте 1810 года на территорию нынешней Беларуси для определения места постройки необходимых укреплений на Березине и Западной Двине прибыла группа инженеров. Инженер Теодор (Федор Ефимович) Норбут разработал, а инспектор инженерного корпуса Карл Иванович Опперман поддержал им разработанный план строительства укреплений на Березине – Западной Двине. Планировалось всего за два года поставить две крепости, которым придавалось особенно важное значение – в Бобруйске и Динабурге.

А между ними – дополнительную Борисовскую укрепленную позицию, расположенную на правом берегу Березины. Генеральный план укреплений был разработан К.И. Опперманом и утвержден царем Александром I.

Теперь давайте посмотрим, почему именно здесь было решено строить укрепления. Через Борисов проходила и сейчас проходит важная транспортная артерия: кратчайшая дорога с Запада на Восток, из Бреста, из Варшавы на Москву. Эта дорога проходила в те времена там, где сейчас улица Р. Люксембург – тогда здесь был лес, дорога вела через лес к реке Березине, к мосту, ныне это пешеходный мост, и к городу, который был за рекой. Мы должны помнить о том, что в те времена город был только на левом берегу Березины. А здесь, на правом берегу реки города еще не было, он появится лишь во второй половине ХIХ века. Чтобы прикрыть подступы к городу, к реке, к мосту именно здесь и нужны были укрепления.

Уже 9 февраля 1812 года, выполняя Директиву Главного командования по концентрации русских войск на Западной границе, вступил в Борисов Таврический гренадерский полк, которым командовал тогда князъ Вюртембергский. Полк был расквартирован, и около двух недель пробыл в городе Борисове на отдыхе, а затем двинулся на Запад. После этого почти каждый день в том же направлении проходили многие пехотные полки, кавалерийские части, а так же артиллерия.

Движение войск продолжалось до 1 марта. 24 февраля, по некоторым сведениям из Бобруйска, прибыл в Борисов подполковник Н.Г. Сазонов с командой пионеров (пионер – первопроходец с фр. – наименование подразделений, частей и соединений инженерных войск русской армии в ХVIII – ХIХ вв.) численностью в две роты. Это были солдаты саперной части 1-го пионерского полка инженерных войск русской армии. Они привезли с собой весь необходимый инструмент. Саперы сразу же приступили к делу – начали вырубать лес по обеим сторонам моста вдоль дороги, ведущей к Минску.

Местные власти предоставили помощь саперам Сазонова – сотни крестьян и горожан со своими лошадьми и подводами. Оплата за работу осуществлялась из военной государственной казны примерно 1,5 рубля в день. Очистив пространство перед мостом, на длину примерно 1700 метров и ширину до 2000 метров, то есть площадью примерно 350 га, с помощью тех же местных крестьян и обывателей-горожан саперы приступили к постройке тет-де-пона, предмостных укреплений, или так называемых Батарей. Уже 15 апреля на правом берегу закипели земляные работы. Издалека вся эта масса работавших людей и лошадей напоминала гигантский копошащийся человеческий муравейник.

Землю частично возили повозками на лошадях из ближайшего оврага (ныне улица Я. Купалы), но в основном использовали грунт для устройства сплошного вала по окружности укрепления, вынутый из там же устраиваемого одновременно с валом наружного рва и из центральной части укрепления. Вследствие чего после окончания работ оно напоминало довольно-таки глубокую чашу. Для устройства казарм под валгангами (валганг – верхняя часть крепостного вала, прикрытая спереди брустверами, предназначенная для расположения и передвижения артиллерийских орудий) подземных выходов и подземных коридоров, галерей для сообщения между фортификационными сооружениями и других нужд использовали еще сырой еловый и сосновый лес, вырубленный накануне на этом же месте. К июню 1812 года были построены два редута и насыпной вал между ними. Редуты (фр. убежище, опорный пункт, сомкнутое полевое укрепление прямоугольной или многоугольной формы, подготовленное к круговой обороне) широко применялись в ХVII – ХIХ веках. Левый редут со стороны нынешнего проспекта Революции и правый в районе нынешнего кинотеатра «Мир». Планировалось устроить в толще валов казармы для размещения 20-тысячного гарнизона. Но закончить строительство помешала начавшаяся война. Полковник Сазонов, выполняя приказ начальника воинской команды Борисова полковника Грессера, 30 июня сжег недавно построенный на реке Березине мост и отступил вместе с командой в сторону Бобруйска.

В этот же день в Борисов вступили французские войска маршала Даву. Уже в октябре 1812 года, мобилизовав окрестное население сел уезда и Борисова, оккупанты практически уничтожили борисовские предмостные укрепления, срыв их. Полному уничтожению «Батарей» помешал случайно ворвавшийся в город (заблудившийся) кавалерийский русский отряд. В городе началась паника, и как следствие, эвакуация и бегство французов из Борисова. А когда паника улеглась работы по уничтожению тет-де-пона уже и не возобновлялись. Оккупация Борисова продолжалась четыре с половиной месяца.

За это время прогремел Бородинский бой – одно из величайших сражений в истории войн. Войска Наполеона вступили в Москву. Пожар Москвы. Французы отступают и отступают опять по той самой старой Смоленской дороге, по которой шли на Москву, приближаясь к Березине. И вот тут-то борисовскому тет-де-пону довелось сыграть важную роль в военной эпопее 1812 года. К этому времени Дунайская армия, насчитывающая около 32 тысяч человек при 180 орудиях под командованием начальника Черноморского флота адмирала П.В. Чичагова, закончила длительный марш с берегов Дуная до Луцка, соединилась с армией Тормасова, и, получив предписание занять фронт по реке Березине, стала продвигаться к Борисову, чтобы преградить путь на запад отступающему Наполеону. 16 ноября Чичагов вступил в Минск. Губернатор города Брониковский сбежал с остатками разгромленного французского гарнизона в Борисов. Там группа уцелевших солдат и офицеров соединилась с войсками под командованием генерала Домбровского. Тем временем Чичагов послал из Минска навстречу неприятелю авангард во главе с генералом К.О. Ламбертом. 20 ноября авангард Дунайской армии находился в 20 километрах западнее Березины, в районе Жодино.

Утомленные длительным переходом и стычками с противником войска нуждались в отдыхе, но Ламберт не дал передышки. От захваченного в плен наполеоновского офицера стало известно, что одна из вражеских дивизий под командованием генерала Домбровского, расквартированная в здешних местах, спешит к борисовским редутам, чтобы занять их и удержать переправу через Березину до подхода главных сил наполеоновской армии. Случайно оказавшийся в штабе Ламберта военный инженер, участвовавший весной в строительстве редутов, нарисовал их план и предупредил, что если неприятель захватит укрепление, штурмовать его будет трудно. И авангард Дунайской армии, совершив в непроглядной тьме беспримерный марш-бросок, за час до рассвета подошел к борисовскому тет-де-пону. Однако к тому времени фортификационные сооружения уже были заняты дивизией Домбровского. Правда, противник не изготовился к обороне, а расположился внутри укреплений на отдых в походном построении. Когда 14-й егерский полк Дунайской армии во главе с А.И. Красовским приблизился к правому редуту, французский часовой принял его за отставшую колонну своих войск и не поднял тревоги. Захватив спящего врага врасплох, русские овладели укреплением почти без потерь. Зато 38-й егерский полк, чуть позднее начавший атаку на левый редут, встретил сопротивление. Ламберт послал в подкрепление егерей 7-го полка. Оба полка возглавил генерал-майор Энгельгардт. Этот человек прежде служил в провиантском департаменте и был судим за какие-то провинности. Однако в бою он показал пример бесстрашия: лично повел в атаку солдат, вместе с ними ворвался в редут и был сражен там вражеской картечью. Итак, оба редута – в руках русских. Но Домбровский не хотел примириться с их потерей и решил отбить, используя части, что были на подходе. Одна колонна наступала с севера, из деревни Дымки. Она стала заходить в тыл 14-му полку Красовского. Вторая, состоявшая из пехоты и кавалерии, приближалась с юга, со стороны деревень Гора и Юшкевичи. Ночью она шла в аръергарде дивизии Домбровского, поотстала и не успела соединиться с дивизией и войти в укрепление. Положение русских осложнялось еще и тем, что значительные силы неприятеля находились в ретраншементе, т.е. во второй линии укрепления. Против подходивших с севера и юга наполеоновских частей Ламберт послал резервные полки. Они остановили вражеские походные колонны и, не позволив им развернуться к бою, обратили в бегство. Теперь оставалось взять ретраншемент. На приступ пошли 13-й и 38-ой егерские полки, но потерпели неудачу. При этом получил ранение Ламберт. Подоспел с 1-й конно-артиллерийской ротой полковник Магденко. Установив орудия на левом редуте, он открыл сокрушительный картечный огонь по неприятелю. Красовский собрал егерские полки, усилил их резервными подразделениями и повел в штыковую атаку. Вражеские солдаты были частью убиты, частью захвачены в плен. Остатки дивизии Домбровского спасались бегством, стремясь уйти за Березину. Тут в бой вступила кавалерия. Вслед за отступавшими поскакали драгуны Арзамасского и гусары Александрийского полков. Преследование продолжалось на длинном мосту, перемежаемом гатями, через широкую пойму реки. Неприятель пытался остановить кавалеристов на подступах к городу. Однако едва установленная у городских ворот пушка сделала первый выстрел, как оказалась захваченной наступавшими. Русские кавалеристы проскакали по улицам Борисова и выехали на его восточную окраину. Здесь на лугу возле мельницы, у реки Схи, Домбровский пытался собрать и построить остатки своей дивизии. Но неодолимый наступательный порыв двух русских полков в мгновение ока смел противника, который в панике бежал по Московскому тракту к деревне Лошнице.

В четыре часа пополудни закончилось начатое на рассвете сражение. Противник потерял около 2000 убитыми и ранеными, в плену оказалось более 2500 человек. Был смертельно ранен начальник кавалерии генерал Дзеваневский. Трофеи состояли из 2 знамен и 8 пушек. Потери авангарда Дунайской армии – около 1000 убитыми и ранеными. В этих боях прославился Карл Осипович Ламберт (француз, 1772 – 1843). Он командовал авангардом Дунайской армии при взятии борисовских предмостных укреплений, принимал личное участие в одной из штыковых атак. Был ранен, но долго не покидал поле боя, за что его наградили орденом.

Четверть века спустя Михайловский-Данилевский так писал об этих событиях: «Был совершен славный подвиг, важность коего по сю пору не оценили достойным образом, потому что в свое время не сумели извлечь из него надлежащую пользу» [15, с. 83]. Под надлежащей пользой он разумел пленение на Березине Наполеона.

Итак, в результате боев у «Батарей» был прегражден путь отступления Наполеона к Минску, где в период оккупации французы сделали крупные запасы продовольствия. Теперь Наполеону предстояло искать окольные пути на запад. Назревала реальная угроза пленения императора. Приближаясь к Березине, он решал задачу, как выйти из кольца, которое грозило вот-вот сомкнуться. Ну а что же «Батареи» в дальнейшем? Какова их судьба? Весной 1813 года в Борисове появился 1-й саперный батальон под командованием подполковника Н.Г. Сазонова. Это были те самые саперы, которые год назад возводили редуты на правом берегу Березины. Славный путь прошли они прежде, чем вернулись в Борисов. Они участвовали в сражениях под Бородино, Малоярославцем, Красным. И вот опять пришли в Борисов. Теперь им предстояло восстановить мост через Березину, а затем приступить к ремонту старых и возведению новых земляных укреплений на правом берегу реки. Борисовские редуты, сыгравшие такую важную роль осенью минувшего года, решено было подновить и усилить на случай возможного неблагоприятного оборота событий в Европе.

На строительстве редутов вместе с саперами в течение нескольких месяцев работали окрестные жители и пленные. Вот воспоминания о событиях послевоенного времени русского офицера Федора Глинки, прошедшего дорогами Отечественной войны. Он видел разоренный город и сумел побывать здесь спустя почти год: «2 сентября. Город Борисов. Не узнаешь его! Прекрасное мостовое укрепление по чертежу известного нашего генерал-инженера Оппермана вдруг возникло у Березины. 1500 пленных французов заняты здесь земляною работою. Нельзя употребить лучше французов. Улицы мостят камнем. Видно, из Борисова хотят сделать хороший город! Дай бог! У нас так мало хороших городов...» [7, с. 47]. В «Наружном описании города Борисова» Э.М. Клейна, изданном в 1910 году на с. 26 есть запись: «Летом вольное пожарное общество устраивает гулянья на «Батареях» с музыкой, танцами, фейерверками и прочее». [13, с. 26]. Ту же функцию Батареи выполняли и до 1941 года и сразу после войны, являясь своеобразной зоной отдыха. Играл оркестр, была танцплощадка. В 30-х годах ХХ века на «Батареях» была построена 1-ая Советская больница, ее новый хирургический корпус возведен уже в 1988 году. Постановлением СНК БССР от 3 августа 1926 года «О признании государственной собственностью памятников древности, искусства, быта и природы», где значатся и Батареи в числе объектов, имеющих историческое значение, это место имеет определенный статус. В 1985 году здесь установлен памятный знак и оборудована смотровая площадка. Отсюда открывается вид на старую часть города и на реку Березину. Текст на памятном знаке следующий: «Предмостные укрепления (Батареи) построены накануне Отечественной войны 1812 года в целях обороны г. Борисова. Здесь 10 ноября 1812 года русские войска разгромили крупную группировку наполеоновской армии». Под текстом карта-схема, где изображена река Березина, Борисов, Студенка. Рядом с борисовским тет-де-поном – улица 1812 года, через дорогу от нее начинается пешеходный мост, тогда в 1812 году именно здесь и был мост через реку Березину, здесь Минский шлях выходил к городу Борисову, мы помним, что в те времена город был там, за рекой.

Туда мы сейчас и поедем.

Река Березина всегда была значительной преградой в годы военных событий. В 1941 году здесь шли тяжелые оборонительные бои. Войну под Борисовом на Березине встретил К.Симонов, пережитое им здесь и увиденное нашло отражение в щемящих строках стихотворения:

«Ты помнишь, Алеша...» Сражалась здесь 1-ая Московская дивизия, совершено было немало подвигов, а в 1944 году сюда опять пришли бойцы той самой дивизии. Перед танкистами была поставлена задача: сломить сопротивление врага и захватить переправы. На прорыв пошло несколько танков, но через Березину удалось прорваться только одному. В этом танке были командир Павел Рак, башенный стрелок Алексей Данилов, водитель Александр Петряев. Почти 17 часов вели они бой в оккупированном городе. Утром на рассвете стали прорываться к Березине, здесь их ждала засада. Танк был подожжен, все три члена экипажа погибли. Посмертно все трое были удостоены звания Герой Советского Союза. Недалеко от того места, где погибли танкисты, в 1960 году у моста через Березину сооружен памятник – на высоком постаменте стоит танк, а под ним мемориальная плита, рассказывающая о подвиге танкистов.

В связи с тем, что Борисов занимает выгодное географическое положение и что в мирные времена здесь ехали гости, а в годы войн шли враги, город неоднократно разрушался. Поэтому в старинном городе, которому уже более 900 лет, памятников старины почти нет. Борисов основан в 1102 году. В тот год «Борис Всеславич полоцкий ходил на ятвяг и, победя их, возвратясь, поставил град Борисов во свое имя и людьми населил», - читаем мы у В.Н. Татищева в «Истории Российской с самых древнейших времен».

Мы пересекаем Березину и приближаемся к тому месту, куда в ХII веке после большого пожара предки борисовчан переселились с места первоначального основания города – сейчас это деревня Староборисов, МОУСП (унитарное сельскохозяйственное предприятие Минской области) Старо-Борисов, чуть позже мы там будем, а сейчас едем туда, куда после пожара перешли жители этих мест ниже по Березине к излучине ее притока – реки Схи. Ныне здесь улица Гоголя. При повороте от завода агрегатов слева на берегу реки когда-то был замок, по сей день здесь находят большие каменные ядра, одно из них можно увидеть в краеведческом музее. От замчища вела улица – мы по ней едем – вела она к рыночной площади, туда, где жил мелкий торговый и ремесленный люд. Город в основном был деревянным, часто горел, поэтому сооружений былых столетий в Борисове не много. Это здание костела Рождества Девы Марии справа, построенное в 1823 году, здание бывшей синагоги начала ХХ века, ныне это Дом детского и юношеского творчества, торговые ряды вокруг рыночной площади, построенные в ХIХ веке. Значит, мы должны себе представить, что в 1812 году всего этого не было. Город выглядел совсем по-другому. Прежде всего это было небольшое поселение в основном деревянное. В начале Х1Х века был утвержден план застройки города и стали появляться первые кирпичные здания. В 1806 – 1807 годах началось строительство костела, в сентябре 2006 года отмечалось 200-летие начала строительства костела, в 1806 г. был построен дворянский дом. Это единственное здание в Борисове, связанное с событиями Отечественной войны 1812 года, сохранившееся до наших дней. Г. Роос, лекарь из корпуса Мюрата, плененный под Студенкой, вспоминал: «Я заметил один каменный дом, стоявший на базарной площади. Он был приспособлен французами под госпиталь. Сюда русские поместили более 300 женщин, девушек и детей, подобранных при переправе». [17, с. 68]. Эти несчастные, испытавшие все тяготы отступления наполеоновской армии, намерзшиеся на Березине в ожидании своей очереди к мостам, но так ее и не дождавшиеся, так жадно, неистово тянулись к огню, так неосторожны были в обращении с ним, что, как пишет Роос, в каменном доме «в ночь под рождество возник пожар, пламя пожрало все горючее и всех, кто не мог спастись». [17, с. 70.]. Этот дом был восстановлен. Он и сейчас стоит у городской базарной площади, объявлен памятником истории как первое каменное здание в Борисове. Здесь было казначейство, затем Пригородный сельский совет, сейчас в этом помещении – воскресная школа.

Сразу за этим зданием – собор, строительство его было завершено в 1874 году. Все кирпичные работы выполнили каменщики из местечка Ивенец Минского уезда. Иконы для храма написал виленский художник Г. Трутнев. Устройство иконостаса взял на себя мастер Елиашевский. 20 октября 1874 года епископ Минский и Туровский Александр освятил собор, по сложившейся традиции, в честь Воскресения Христова. В 1907 году по проекту архитектора В. Струева перед собором была построена ярусная шатровая звонница со входной брамой, завершившая цельность ансамбля. Рядом с собором в 1984 году краевед А.Б. Розенблюм обратил внимание на квадратную бетонную площадку. Выяснилось, что эта площадка не что иное, как фундамент, торжественно освященный минским архиереем Митрофаном 28 июля 1914 года, в день, когда на средства земства началось сооружение памятника героям 1812 года по проекту всемирно известного зодчего академика И.А. Фомина. Но памятник так и не был сооружен - началась первая мировая война. Сейчас на этом месте памятник князю Борису, основателю города. Памятник был открыт в канун празднования 900-летия Борисова в торжественной обстановке летом 2002 года.

Недаром в Борисове собирались возвести ранее упомянутый памятник по проекту П.А. Фомина, недаром в окрестностях Борисова есть много памятников, связанных с событиями 1812 года. Именно здесь в 1812 году решалась судьба французской армии, Наполеона, решался исход кампании. Теперь мы видим, что исход этих событий мог быть двояким. По замыслу М.И. Кутузова Наполеон мог быть здесь пленен, но сложилось все иначе. Как это происходило? Почему? На эти и другие вопросы мы узнаем ответы, побывав на местах событий – в первую очередь в Студенке.

В тот день, когда армия П.В. Чичагова утвердилась на берегах Березины, Наполеон в Орше переправлялся через Днепр. Только на следующий день в Толочине на расстоянии трехдневного перехода до Борисова император получил с нарочным известие о том, что русские овладели предмостными укреплениями на Березине, преградив ему путь на Минск. Именно тогда он приказал собрать все боевые знамена и сжечь их в его присутствии. Так нам повествуют русские историки. Когда Ф. Бокур, руководитель Центра Наполеоновских исследований в Париже, услышал об этом из уст нашего экскурсовода, то он был возмущен. И сообщил, что это невозможно. Наполеон был до мозга костей военным человеком и сжигать знамена не мог. Вот так мы столкнулись с одним из разногласий русских и французских историков. Фернан Бокур часто бывал в Борисове, к сожалению, в 1985 году ушел из жизни. Им Борисовскому краеведческому музею подарена книга о событиях на Березине в 1812 году, но пока она не переведена на русский или белорусский языки, к сожалению. Есть эта книга и в библиотеке.

На момент ухода из Москвы в армии Наполеона насчитывалось 110 тысяч человек. На подступах к Орше воинов под ружьем оставалось 11 тысяч, не считая толп безоружных людей, что плелись, поотстав от своих частей. Лошадей имели только 500 офицеров. Чтобы получить хотя бы одну боеспособную кавалерийскую единицу, их объединили в эскадрон, который Наполеон назвал «священным». Это была его опора и защита. На подходе к Березине войска Наполеона должны были значительно пополниться – на соединение с ним с севера шли корпуса маршалов Удино и Виктора, насчитывавшие к тому времени около 20 тысяч человек. Корпуса Удино и Виктора, хотя и понесли немалые потери в боях под Полоцком, все же представляли еще боеспособные формирования. У них была кавалерия, даже кирасиры. Присоединение этих корпусов, а также частей, что несли гарнизонную службу на территории нынешней Беларуси, значительно повысили возможности наполеоновской армии вести активные боевые действия. Наполеон приказал Удино выступить в авангарде отступавшей армии, то есть, опередив ее, идти на Борисов. Виктору было предложено прикрывать отход.

В местечке Бобр произошла встреча корпуса Виктора с отступавшей армией. Солдаты Виктора не поверили своим глазам, когда вместо прежних бравых полчищ, направлявшихся на Москву, они увидели «толпы призраков, одетых в лохмотья, женские шубы, куски ковров или грязные плащи, обгорелые и продырявленные выстрелами, призраков, ноги которых были обернуты всякими тряпками» (так описал эту встречу Ф.П. Де-Сегюр, адъютант Наполеона). [11, с. 46].

Узнав о том, что дорога на Минск перекрыта, Наполеон впал в гнев и негодование. Ему срочно пришлось решать задачу, как выйти из кольца, которое грозило вот-вот сомкнуться. Он направляет Удино приказание атаковать Дунайскую армию, втоптать ее в Березину и во что бы то ни стало овладеть борисовским мостом или отыскать переправу через реку в другом месте.

В это время командующий Дунайской армией адмирал Чичагов П.В. расположился со своим штабом в Борисове, который представлял собой небольшой массив деревянных построек в углу между сходом болотистых долин Березины и впадающей в нее чуть южнее города речки Схи.

Начиная с этого момента и до переправы Наполеона через Березину многие русские командующие, да и просто командиры допускают то ли опасные просчеты, то ли поразительную беспечность, то ли недальновидность. В совокупности это дает возможность Наполеону все-таки переправиться через Березину. Как это происходило давайте подробно разберемся, изучив воспоминания участников событий, их действия, приказы и последствия. После занятия Борисова русское командование двое суток не высылает разъездов. Так свидетельствуют различные источники. Три тысячи кавалеристов отправляются на заготовки фуража вверх по реке. Лишь поздно вечером 22 ноября вместо раненого командующего авангардом армии генерала Ламберта был назначен генерал-майор Пален. Наутро 23 ноября он повел солдат из Борисова по Московскому тракту на восток, к деревне Лошнице, расположенной в 18 километрах от города.

Тем временем двигавшийся на запад корпус Шарля Удино повстречал бежавшие в панике остатки разбитых под Борисовом дивизий Яна Домбровского и Брониковского. Удино, предупрежденный ими об опасности, произвел боевое построение своих войск с артиллерией во главе и встретил показавшуюся из лесу походную колонну русских сильным орудийным огнем. Вслед за этим в дело вступила конница. Для немногочисленного русского отряда столкновение с большими силами противника явилось полной неожиданностью. Тем не менее, эскадрон Александрийских гусар самоотверженно устремился в атаку. Кавалеристы врезались в самую гущу французской конницы, но пали в неравном сражении. Зажатые со всех сторон на узкой лесной дороге колонны авангарда не смогли развернуться к бою и под натиском французов начали отходить к Борисову. Нужно было подумать об обороне города. Князь Щербатов установил возле мельничной плотины на речке Схе батарею, чтобы преградить врагу путь к городу. Казалось, удачно выбранная позиция обещала успех. Однако получилось иначе. Отступавшие части русских стали переходить Сху вброд значительно выше плотины. Неприятель, который следовал за ними по пятам, также воспользовался бродом и вскоре ворвался в Борисов с северо-востока. Войска в городе были совершенно не подготовлены к отражению противника. Второпях седлали лошадей, закладывали экипажи, снаряжали обозы. Остановить дальнейшее продвижение неприятеля русские смогли только тем, что отступили за Березину и подожгли мосты.

Борисов оказался в руках французов. Однако успех Удино не был абсолютным, так как он не смог захватить мост через Березину, а Дунайская армия владела правым берегом реки и преграждала продвижение на запад.

П.В. Чичагов с главными силами армии остался у тет-де-пона, преграждая непосредственный путь на Минск.

Для наблюдения и обороны реки выше Борисова был назначен отряд Е.И. Чаплица, получивший приказание идти к Брылям и занять Зембин.

С той же целью вниз по Березине был направлен отряд графа К. Орурка. В его задачу входило занять Юшкевичи и противодействовать неприятелю у Нижнего Березино. При этом графу Орурку было приказано не ограничиваться пассивной обороной реки, а демонстрировать переправу, для чего в его распоряжение была назначена понтонная полурота.