Группа сверстников

Группа сверстников играет центральную роль в процессе социализации в юношеском возрасте, так как освобождение от родительского влияния происходит одновременно с активным включением в жизнь однолеток. Феномен подростковой группы носит универсальный характер. Исторические сведения здесь довольно редки, но многие документы XVIII и XIX вв. свидетельствуют о существовании городских подростковых группировок. Возможно, не очень корректно сравнивать подростковые группы, возникшие в различном этническом или географическом контексте, но сам факт их существования отмечается повсеместно: в западных странах, в Африке, в Азии и в странах Востока. \...\

Группа сверстников и социальное поведение

Начиная с 1925 г. многие американские исследователи старались определить динамику делинквентности в подростковых группировках. Так, Трэшер (1927) считал эти группировки естественным местом проявления подростковой агрессивности: по его мнению, группа поддерживает авантюрное воображение подростка и тем самым открывает лазейку для возникновения социальных неприятностей. Позднее Кохэн (1955) и особенно Клоувард и Охлин (1960) ввели понятие классового конфликта для определения подростковой группировки как места кристаллизации социальных фрустраций молодежи из малоимущих слоев населения, для которых закрыты легальные пути к успеху и которые в силу этого выбирают сложный путь противоправного поведения. [Позднее] был выдвинут тезис о том, что группа представляет собой естественный феномен подросткового возраста и что группа сама по себе не ведет к формированию отклоняющегося поведения. [Она] порождена стремлением отделиться от взрослого социального окружения, которое накладывает на нее «позорное клеймо», придавая ей маргинальный статус и одновременно создавая мощное чувство взаимной привязанности у ее членов. Подобный разрыв между подростковой группой и социальным окружением способствует переходу к активным действиям, открывает возможность асоциального поведения и придает группе агрессивный им­пульс. Таким образом, акценты смещаются, ибо именно социальная разобщенность общества спо­собствует возникновению группы, но от этого связь группы и отклоняющегося поведения только усиливается.

Уместно вспомнить в связи с данными теоретическими построениями более позднюю историю всех этих молодежных группировок. Кем стали «чернорубашечники» и «тедди-бойз», наводившие на нас ужас со страниц газетной хроники 60-х гг.? Все криминологи, и теоретики и практики, признают сегодня, что они эволюционировали, чтобы уступить место другим группировкам, менее заметным, менее структурированным и более изменчивым, сильно зависящим от моды... Ретроспективно стоит задаться вопросом, действительно ли делинквентные группы больших городов представляют столь серьезную социальную проблему, как предсказывали данные теории, или же эта угроза была преувеличена? Характерно, что «фольклор» таких группировок — их наименования, обряды и особенно внутренняя структура власти — в большей степени является порождением коллективного воображения, поддержи­ваемого кинематографом, нежели социальной действительности. Сегодня очевидно, что значение таких организованных групп в общей картине юношеского противоправного поведения сильно преувеличено. Групповые преступления составляют лишь малую долю юношеской преступности, а сами группы являются гораздо менее организованными (1981). Существует мало серьезных эмпирических данных, подкрепляющих идею о том, что подростковые группы вызывают или поддерживают отклоняющееся поведение своих членов. Верно, что делинквентность свойственна многим из них и что правонарушители чаще общаются с преступниками. Но столь же очевидно, что у правонарушителей весьма непростые отношения со сверстниками на всех уровнях. Ошибочно полагать, что группа сама по себе порождает противоправное или любое другое асоциальное поведение.

Так, исследования, приведенные в работе Коулмана (1980) показывают, что очень большое число подростков (82 %), регулярно употребляющих алкоголь, приобрели эту привычку в семье, продолжая таким образом семейные традиции. Лишь 18 % подростков начали пить вне семьи, с друзьями, в парках или молодежных клубах. Причем те из них, которые впоследствии стали алкоголиками, имели плохие отношения в семье и враждебные установки по отношению к власти, что позволяет предположить, что развивающийся вне семьи алкоголизм является частью более общей конфликтной картины жизни подростка, где разрыв со взрослыми делал его особенно чувствительным к влиянию сверстников.

Все это позволяет предположить, что, хотя группа сверстников влияет на становление некоторых форм асоциального поведения, это влияние осуществляется в комплексе социальных и личностных факторов. Очень важен тип отношений подростка с собственной семьей, - наличие трудностей в семейных отношениях делает под­ростка более подверженным влиянию сверстников.

Влияние группы сверстников на процесс социализации начинается задолго до подросткового возраста, оно проявляется с началом социальной жизни ребенка и выполняет сходные функции: раз­вить навыки, необходимые для адекватного взаимодействия с товарищами и разделить с ними общие занятия, интересы и чувства. Но структура группы развивается с возрастом, и в отрочестве человек оказывается включенным в разные группы, которые чередуются, меняя свою численность и степень близости отношений между членами.

В детстве, вплоть до предподросткового периода, отношения ребенка со сверстниками в основном возникают с партнерами по играм одного с ним пола — одноклассниками или ребятами, живущими по соседству. Изначально неформальные, группы постепенно приобретают некоторую структуру, и к 10 годам дружба становится достаточно крепкой, чтобы продолжаться, несмотря на переход в другую школу или переезд на другую квартиру. Коулман (1980) выделяет три этапа развития дружбы в отрочестве. В 10—11-летнем возрасте дружба в основном возникает вокруг игровой активности; друг описывается как любимый товарищ по играм. Но к 14 — 15-летнему возрасту происходят важные изменения, в дружбу проникают чувства и сознание. Понятия выбора, привязанности и близости появляются в подростковом сознании. В это время основным свидетель­ством дружбы становится взаимное доверие. Если попросить подростков этого возраста определить качества настоящего друга, то прежде всего называются такие, как искренность, сердечность и доверие, а в качестве неприемлемых — отвержение и предательство. К 18 годам начинают преобладать общность интересов и стремление к совместной активности, повышается терпимость к индивидуальным отличиям (различиям?!)различиям и снижается боязнь быть забытыми друзьями.

В детстве и в предподростковом возрасте группы очень четко разделяются по половому признаку. Мальчики включены в большое количество отношений со сверстниками, в то время как девочки поддерживают тесные отношения с ограниченным числом подружек. Эмоциональный компонент дружбы больше выражен у девочек, чем у мальчиков: напряженность, ревность и конфликты с подругами часто присутствуют в их описаниях дружбы; они также чаще упоминают о чувстве отверженности, и это, как мы уже отмечали выше, особенно заметно в середине подросткового возраста. Податливость девочек чувству ревности и боязни быть отверженными обусловлена исключительно высокой значимостью близости и зависимости, которые свойственны процессу социализации у девочек. Дружба считается достаточно важной стороной жизни и мальчиками, и девочками, но она имеет различное значение: в то время как для мальчиков дружеские отношения ориентированы на совместное действие, для девочек основным является поиск эмоционального удовлетворения и удовольствия разделенной близости.

В отрочестве структура группы сверстников определяется в основном включением в гетеросексуальные отношения. Совокупность межличностных отношений может быть изображена двумя концентрическими окружностями, одна из которых обозначает широкую группу «приятелей», насчитывающую от 15 до 30 человек, а другая — избранную группу близких друзей, как правило, от 2 до 9 человек (в среднем — 6). \...\ Эти два круга общения выполняют различные функции: первая группа организует социальную активность (встречи, игры, вечеринки) в основном во время выходных и каникул; вторая группа является более постоянным местом встреч для обмена мыслями и чувствами.

\...\ Данфи выделяет 5 стадий в развитии подростковых групп. Первая стадия, в предподростковом возрасте, характеризуется сосуществованием двух изолированных однополых групп. Вторая стадия начинается с первых попыток гетеросексуального контакта, речь идет о поверхностном и часто антагонистическом взаимодействии под защитой собственной группы. На следующей стадии, наступающей с 14 лет, появляются первые гетеросексуальные межличностные контакты наиболее высокостатусных в своих группах мальчиков и девочек. Следующая, четвертая стадия отмечена распадом первоначальных групп и образованием новых подгрупп, на этот раз открыто гетеросексуальных. Пятая стадия соответствует постепенной дезинтеграции изначально широкого круга в пользу новых малых групп, состоящих из длительно существующих пар.

Большое влияние на структуру подростковой группы оказывает социальное и экономическое положение ее членов. Естественно, возникшие группы подростков гомогенны в социально-экономическом плане. Эта социальная «непроницаемость» особенно заметна в группах девочек, которые более малочисленны, закрыты и дольше существуют. Коулман отмечает, что у мальчиков обладание спортивными способностями или исключительными социальными навыками может при случае помочь преодолеть социальные и этнические барьеры.

Сверстники и родители как референтные группы: дистанция или близость между поколениями

Эмансипация от родительской опеки и растущее значение группы сверстников в социальной жизни подростков вызывают большую приверженность к ценностям современников. \...\ Является ли роль группы сверстников определяющей все формы социальной жизни подростка настолько, что позволяет говорить о подростковой культуре, исходящей из собственных норм и ценностей?

Факт существования подростковой субкультуры уже неоднократно отмечался рядом авторов, считавших, что быстрые социальные изменения, создавая разрыв между поколениями, способствуют возрастанию роли группы сверстников в процессе социализации подростков. Работа Коулмана (1961) вызвала дискуссию в США вокруг понятия «подростковое общество», подразумевающего собственные нормы поведения и характеризующего повседневную жизнь молодых. Изучив преобладающие в подростковой среде системы ценностей, модели успеха, факторы популярности и лидерства и пути их достижения, Коулман пришел к заключению, что подростковое общество существует уже потому, что подростки обращаются именно к сверстникам, чтобы спланировать свое поведение исходя из норм группы, которая, собственно, и обладает системой принимаемых ими поощрений и наказаний.

Другие работы позволили детализировать эти представления, показав, что каждая из групп — как сверстники, так и семья — является альтернативным референтным источником выбора моделей поведения. Подростки склонны принять родительские нормы в тех сферах, где культурные нормы стабильны и тогда, когда решения имеют долговременные последствия, в то время как группа сверстников служит референтным источником многочисленных моделей поведения, которые соотносимы с изменчивыми социальными и культурными нормами.

Представляется, что резкое противопоставление двух референтных источников представляет собой искусственную дихотомию: влияние каждой группы зависит от ситуации. Группа сверстников определяет вкусы, предпочтения, язык и способы индивидуальных или половых взаимодействий; родители влияют на выбор социально-экономических ценностей, привычек потребления, религиозной принадлежности и политических пристрастий.

Ойстер К. Социализация: путь личности через группу // К. Ойстер. Социальная психология групп. СПб: Питер, 2004. С.48-62

\...\ Процесс индивидуального выбора, вступления, групповой принадлежности и ухода из группы мы называем социализацией. Мы опять сталкиваемся с ситуацией, где есть определенная последовательность стадий, через которые проходят индивиды и группы, в которые они вступают. Как и при групповом развитии, на каждой стадии процесса перед нами встает ряд вопросов, которые необходимо изучить. Эти вопросы таковы: (1) оценка, (2) принятие обязательств и (3) ролевые переходы. Каждый из этих процессов взаимодействия индивида и группы носит реципрокный характер, так что каждый из вышеупомянутых вопросов должен быть изучен с двух точек зрения: индивида и группы.

/…/

Оценка — это процесс определения всех «за» и «против» вступления в группу. Возможно, мы действительно хотим поступить в колледж в Новой Зеландии, но плата за обучение и цена билета и проживания делают этот выбор невозможным. Стоит еще раз подчеркнуть, что в то время как мы оцениваем группу или отношения, в которые собираемся вступить, нас тоже оценивают. Идеальная ситуация предполагает, что выбор устраивает обе стороны. Часто этого не происходит. Мы прыгаем выше себя и раздобываем деньги, нужные для поступления в колледж в Новой Зеландии, а потом обнаруживаем, что нас не приняли.

Часто на процесс оценивания в значительной степени влияет не только квалификация и характеристики человека, но и то, насколько человек и группа подходят друг другу. Мы не хотим навлекать на свою группу проблемы или получить в свои ряды человека, неспособного найти свою нишу в группе, борющегося с ситуацией ролевой двойственности. И та, и другая ситуация повредит отношениям в группе. Так что лучшим кандидатом на вступление в любую группу является человек, который в нее вписывается. Изучение мужских и женских подвыборок, а также подвыборки представителей меньшинств из выпускников канадских школ экономики показало, что несходство с рабочей группой по возрастному критерию, образованию и стилю жизни было связано с низким уровнем востребованности и соответствия данного человека группе в целом. Это неизбежно приводит к тому, что группа начинает искать новых членов группы, похожих на них самих. Это серьезная проблема, потому что группам постоянно нужна «свежая кровь», люди с новаторскими идеями и более прогрессивными навыками, образованием или уровнем обучения. Это вполне может послужить причиной дискриминации в отношении тех, кто не такой, «как мы». \...\

Под принятием обязательств мы понимаем «длительную приверженность». Это личное желание человека вкладывать в группу свои ресурсы — время, деньги или энергию. Это желание оставаться с группой и добиваться с ней успеха. Это может быть обязательством перед организацией, предполагающим, что вы проведете в ней всю свою профессиональную жизнь, или обязательство перед другим человеком — «пока смерть не разлучит нас». Связаны ли друг с другом оценками принятие (оценка и принятие?!) оценка и принятиеобязательств? Согласно Тибо и Келли и их переформулированной Теории социального обмена, не обязательно связаны. Мы можем уйти из группы, которая нам нравится, если нам предлагают более заманчивый вариант, или остаться в унизительном положении, если нет другой альтернативы. Оба процесса, — процесс оценки и возложения на себя обязательств, — играют важную роль в процессе социализации.

Последним важным вопросом остается вопрос о ролевом переходе. Когда мы в процессе социализации переходим с одной стадии на другую, меняются ожидания в отношении нашего поведения, а так как набор ожидаемых действий мы называем ролью, наши роли тоже изменяются. Подобным образом мы ожидаем, что младенец, школьник, студент и отец семейства будут вести себя по-разному: ожидания изменяются в процессе социализации. Часто переходы сопровождаются определенным ритуалом или церемонией. \...\ Мы определим ролевые переходы в процессе социализации, обсудив стадии социализации.