Дошечка 34 (с. 222) (III 34, с. 54)

И вот князю Кию на ум пришло пойти на Болгар. И рать-то погнал на полночь и до самого Воронженца пошел, и там встал, и так должен был своих воинов Полян повернуть. И вот голодом их взял, и так Голынь, град русский, отобрали они у тех на Донской земле. Так с теми те края забрал и Русичей населил. Лебедень же сидел в граде Киеве у горы, выделяясь умом, и правил от храма. Вот, было торжище эллинское, и Арабы увидели, как править следует. И вот, Кий отвел полки свои от врагов и туда, где Болгары н( прснсцк f( из тех земель родам дать. Вот, слава ходила по обе стороны их всех, а там начали они с Готами сражаться, и сила людская их погнала прочь.

И так земли наши раскинулись от края до края, как Русколань . Через битву, данную Богами, отбились мы от врагов, и так ее удержали. А вот был Голынь град, он был велик и богат. И вот враги пришли к нему и подожгли его. И стены они сожгли, и стали мы оборонять ту крепость нашу, пока Русские не победили.

Или "вспять нам".

Т.е. под названием "Русколань".

Вот, есть земли Волжские по Ра реке с обеих сторон. То была вся та земля Отцов наших. И она была своя у нас в те годы, и ее мы уберегали. Пойдемте туда перезимовать нам с вами. Рдяную кровь прольем на нее, как она будет литься из наших ран широких - нас и воевод наших. И кровь истечет на землю, и то русская кровь - и земля, которую мы взяли себе. К тому и видели мы такой знак во дни наши, что нам надобно идти в степи те, да не лишимся мы земли нашей и будем вовек Русами. И строжет нам Перун стрелы свои, чтобы мы силу Его приняли, дабы врагов отбросить. И было так век целый. Та ведь война не стихает, и потому - сражения. Узнали мы на них силу свою.

И пошли мы в Голунь и Сурожскую землю. По ту руку - море Дулебское, а по левую - Готы. И прямо на полдень были Эллины. Вот, мы с ними торжища устраивали и жили нашей жизнью. И обрели мы силы свои, когда были все вместе. Се, речем мы громко славу Богам. И там делаем суру и пьем ее во славу божескую и речем, что хороша она. И тут поделили мы степь ту между родами своими и обрели Скуфь Великую, овец и коров, которые стали нашею силою, чтобы жить, сторожа травы, их тут водить, и уберегали то два века.

Ныне у нас была студеная зима и нет у нас сена. И потому мы пошли на полдень на зеленицу и корма злачные у Эллинов. И они отогнали нас силой в земли студеные, чтобы мы, перед лицом гибели, и не смели заглядываться на зеленицу, под страхом враждебности эллинской. И те, зеленицу не беря, прямо злодеи сущие, не хотели помочь нам. И рекли мы отомстить за такое деяние, и отплата та за то будет им в свой час. Вот, Отцы наши сказали завладеть землей той и гнать Грецколан тех до моря. И ^танту принесши грудью против них и ударили мы вперед и содеяли битву великую. И Грец-колань мира запросила и окончить бой наш. И так получили мы зеленицу зимой и кормили скот свой, и речем мы славу Богам.

Дошечка 35а (с. 210) (I 1а, с. 42)

Вот ведь воистину, себячество наше причиной было, по которой свои высказываем слова обличения. И там говорим воистину благое о родах наших, чтобы нам не солгать.

Ту правду скажем. Оную, о первом Повелителе" нашем поведаем и князьях избираемых и сменяемых.

Ибо Киська тот шел и вел родичей по степям со скотом своим на полдень, и там, где солнце сияет, пребыл. И пришел к нему Отец Орей и вот что ему говорит: "У обоих у нас с тобой есть дети и мужи, и женщины, и старцы, и надобно нам оборонять их от врагов. И так скажем, что племена соединим, баранов своих и скот, с ним, и будем племя единое. Вот, Боги вдохновляют нас. И увидим мы хорошее с того времени века и века."

А как считать стали, то тот говорит: "Разве единое?", а также и другое говорит. И тогда Отец Орей отвел стада свои и людей от тех и повел их подальше. И говорит: "Там устроим град. И он Голынь будет, которая есть голая степь и леса".

И Кисько пошел прочь. И вот, повел он людей своих к иным""", чтобы не смешались они с людьми Отца Орея. А те-то старше. И так сотворили в земле той города и поселения.

И так Кисько отошел с людьми и сотворил землю иную. И там поселился. И таким образом размежевались эти-то оба, и так называются чужие они другими. У всех