Глава 1

ОТ МИФА К НАУКЕ

ЗАПРЕТНЫЙ ПЛОД

Что такое сексология? Даже образованные люди

большей частью считают ее разделом медицины, молча

ливо отождествляя с сексопатологией. Между тем с

самого своего возникновения слово "сексология" обозна

чало междисциплинарную, даже энциклопедическую, от

расль знания. В- 1909 г., рецензируя книгу Фореля "По

ловой вопрос", известный русский писатель и публицист

Василий Розанов выразил удивление, почему ни один

немец с характерной для этого народа любовью к тео

ретизированию и классификации до сих пор не придумал

слова "сексуалогия!", обозначающего особую науку "о

поле" или "о полах)" '. На самом деле такой человек по

имени Иван Блох уже нашелся. В 1907 г. в книге

"Сексуальная жизнь нашего времени в ее отношениях

к современной культуре" Блох провозгласил создание

новой "науки о поле" (5ехца1от55еп5сЬай), подчеркнув,

что она должна синтезировать данные всех наук о чело

веке, включая общую биологию, антропологию, этноло

гию, философию, психологию, медицину и историю лите

ратуры и культуры.

Разумеется, рождение термина и создание отрасли

знания - не одно и то же.Г*юди интересовались проб

лемой пола всегда. Уже древнейшие мифологические, а

позже философские системы содержали какие-то объяс

нения природы половых различий, сведения об анатомии

и физиологии гениталий, технике полового акта, зачатии,

беременности и родах. Благодаря обобщенному в них

историческому опыту древние китайские трактаты об

"искусстве спальни", индийская "Камасутра" или "Наука

любви" Овидия и сегодня представляют не только исто

рический интерес. Однако' древняя эротология, т. е.

теория и практическое искусство любви, не ставила

*всей целью исследовать сексуальность. Она скорее обо-

' Розанов В. Афродита и Гермес.- Весы, 1909* М" 5, с. 47

сковывала и конкретизировала то -отношение к ней, *

которое было принято в соответствующем обществе.*

Необходимая предпосылка научного исследования сек

суальности - преодоление религиозно-мистического от

ношения к ней, принципиьная установка на то, чтобы

анализировать половую жизнь не в терминах религии и

морали, которые в разных, обществах вовсе не одинаковы,

а в естественно-историческом ключе, на основе досто

верно установленных *актов. Такая задача была впервые

поставлена лишь во второй половине XIX века. Почему

так поздно? Объективное изучение сексуальности было

невозможно без предварительного развития целого комп

лекса биологических и социальных наук. Кроме того,

нужно было преодолеть жесточайшее сопротивление

ЦеР ви и буржуазного ханжества. Официальная мораль

буржуазного общества в XIX веке была насквозь про

низана антисексуальными установками [167; 209; 218].

Не только половая жизнь, но . и весь телесный "низ"

?считались грязными и непристойными, о чем порядоч

ным людям не положено думать, и тем более говорить

вслух. В Англии в начале XIX века даже попросить

соседку 'по столу передать цыплячью ножку считалось

неприличным, так как слово "ножка" вызывает сексу

альные ассоциации. Приходя к *рачу, женщина .пР оказы

вала, где у нее болит, не на собственном теле, а на

кукле. В некоторых библиотеках книги, написанные жен

щинами, хранились отдельно от книг авторов-мужчин.

В XIX веке свирепствует моральная цензура. По сооб

ражениям благопристойности запрещаются произведения

Ронсара, Лафонтена, Руссо, Вольтера, Прево, Беранже

и других авторов. В 1857 г. во Франции состоялось два

судебных процесса. Автор "Госпожи Вовари" был оправ'

дан, ибо "оскорбляющие цеАомудрие места", "хотя к

заслуживают всяческого порицания, занимают весьма

небольшое место по сравнению с размерами произведения

в целом", а сам "Гюстав Флобер заявляет о своем ува

жении к нравственности и чо всему, что касается рели

гиозной морали" '. Бодлер был осужден и цензурный

запрет на 6 стихотворений из "Цветов зла" снят только

в 1949 г. То же самое происходило и в других странах

[1311. Уже сама постановка проблем пола в этих усло

виях требовала большого личного мужества.

Первыми людьми, начавшими систематическое изу-

' Пит, по Моруа А. Литературные портреты/Пер, с фраки.- М

1970, с. 190.

вдние половой жизни, были врачи, и' начали они, естест

венна, не с ее нормальных, а смтологических форм.

В числе родоначальников сексологии обычно упомина

ются профессор психиатрии Венского университета Рихард

фонКрафт-Эбинг (1840-1902*, швейцарский невропа

толог, психиатр и энтомолог Август Форель (1848-

1931), немецкие психиатры Альберт Молль (1862-

19Э9*" Магнус Хиршфельд (1868-1935), австрийский

психиатр, родоначальник психоанализа Зигмунд Фрейд

(1856-1939),. немецкий дерматолог и венеролог Иван

Блох (1872-1922) и английский публицист, издатель и

врач Генри Хэвлок Эллис (1859-1939) [207, 345]. Это

были во всех отношениях разные люди.. Монархист, кон

серватор Молль имел идеологически мало общего с со

циал-демократом Хиршфельдом или с пацифистом и

рационалистом Форелем. Разными были и их теоретиче

ские позиции, но всем им нередко приходилось трудно.

Крафт-Эбинг, маститый немецкий психиатр, автор пер

вого систематического руководства "Сексуальная психо

патия" ("РаусЬораЯна жхцаКаа", 1886), наиболее деликат

ные места в своей книге написал по-латыни, чтобы сде

лать их недоступными широкому читателю. Тем не

менее в 1891 г. рецензент ведущего английского меди

цинского журнала обвинял его в смаковании "грязных

деталей", выражая надежду, что сама бумага, на которой

напечатана эта ужасная книга, будет использована для

столь же низменных нужд. Поднимался даже вопрос о

лишении Крафт-Эбинга полученного им звания почет

ного-члена Британской медико-психологической ассоциа

ции. Блох большую часть своих сексологических работ

публиковал под псевдонимом. Труды Эллиса английская

цензура запрещала как "непристойные", а сам он подвер

гался судебным преследованиям, причем ни один автори

тетный ученый или медик Не осмелился в то время

публично выступить в защиту его основного труда, ныне

признанного классическим. Основанный Магнусом Хирш-

фельдом Сексологический институт был разгромлен не

мецкими фашистами. Итальянский врач и антрополог

Пасло Мантегацца из-за своей книги "Половые отно

шения человечества" едва не лишился профессорской

кафедры и места в сенате. Подобные факты не раз слу

чались и позже, делая историю сексологии весьма по

хожей на мартиролог.

Даже вполне "благополучным" исследователям, ос

тавившим заметный след в науке, долгие годы приходи

лось жить и работать в атмосфере враждебности и подо-

зрительности, особенно в том, что касалось их собствен

ной сексуальности. Повышенный интерес к ней проявляют

и их современные биографы. Старая богословская идея

о греховности половой жизни превратилась в массовом

сознании в прочное убеждение, что у всякого, кого ин

тересует "секс", у самого что-то по этой части не в по

рядке. Вообще говоря, заинтересованность ученого в том

или ином предмете нередко стимулируется какими-то

его личными жизненными проблемами. Однако так

бывает далеко не всегда, да и сами эти проблемы могут

быть разными. Никто не думает, что физиологией пита

ния занимаются обязательно обжоры (а может быть,

язвенники?), языкознанием-косноязычные, а кримино

логией - потенциальные преступники. К тому же сексу

альность - предмет общеинтересный, а проблема "нормы'"

здесь особенно сложна. Одному собственная сексуаль

ность кажется "чрезмерной", другому - "недостаточной".

Наличие каких-то личных проблем, если только они

осознаны, в принципе не исключает возможности их

объективного исследования. Иначе *ришлось*бы признать,

что самые важные вопросы изучать вообще некому.

Женщины не могут судить о женской психологии по

тому, что они пристрастны, а мужчины - потому, что

они некомпетентны. Рабочий не может изучать поло

жение рабочего класса из-за субъективной заинтересо

ванности и недостатка образования, а интеллигент - в

силу своей "посторонности". Тут образуется порочный

круг. Если человек может исследовать только то, к чему

он лично причастен, то объективное знание принципи

ально невозможно: европеец не может понять африкан

ца, здоровый - психически больного. Если личный опыт

для познания вреден, то для изучения человеческих

проблем придется приглашать марсиан. Однако в том-то

и состоит значение науки, что она вырабатывает объек

тивные (хотя и относительные) критерии, позволяющие

оценивать степень доказательности различных взглядов

и теорий независимо от того, какими личными чувствами

и пристрастиями вдохновлялся сформулировавший их

ученый. Это в полной мере относится и к сексологии.

эмансипация сексологических знаний от религиозно-

1 моральных догматов могла начаться только в сфере био-

* логии не только потому, что пол - универсальное био

логическое явление, но и потому, что биология была

ведущей отраслью естествознания второй половины

"Х1Х века, а эволюционная теория Дарвина служила

?методологическим образцом для других наук. Нетрудно

10

понять и то, почему изучение проблем пола началось

не с нормы, а с патологии. "Нормальная" половая

жизнь еще казалась ученым сравнительно простой, однв-

значной, не требующей особых объяснений. Другое

дело - "половые извращения", к числу которых в XIX ве

ке относили все морально осуждаемые формы сексуаль

ного поведения и вообще всякий секс, не связанный

с продолжением рода, которое казалось единственной

"естественной" функцией пола.

В развитии теоретической сексологии XIX - начала

XX века отчетливо проступают две тенденции [206) '

1) постепенное ослабление жесткого биологического де

терминизма в пользу более тонких и сложных психоло

гических теорий и 2) усложнение и обогащение самого

понятия нормы на основе включения в нее широкого

спектра вариаций.

Критикуя наивность биологических теорий пола XIX

века, нужно помнить не только об ограниченности са

мого принципа биологического редукционизма, стремив

шегося свести сложные социальные и психические яв

ления к элементарным биологическим законам, но и

о том, что биология, к которой апеллировали учены*

этого периода, была еще весьма неразвита. Недостаток

достоверных эмпирических фактов (даже половые гор

моны еще не были открыты) неизбежно восполнялся

умозрительными общими посоениями, а их отправной

точкой большей частью служили нормы обыденного соз

нания и буржуазной морали.

Эволюционизм XIX века видел в прошлом только под

готовку настоящего и невольно идеализировал это настоя

щее. Это касается даже классиков науки: например, Чарлз

Дарвин в книге "Происхождение человека и половой

отбор" (1871) провозгласил эволюцию половой морали

от "распущенности дикаря" к высоконравственной моно

гамии викторианской Англии следствием естественного

биологического закона. Столь же Р5непреложными пред

ставляются Дарвину психологические различия между

полами: агрессивного напористого мужчину дополняет

пассивная нежная женщина. По меткому выражению

американского исследователя Арно Кардена [218], в