Л. И. Баранникова

ВВЕДЕНИЕ В ЯЗЫКОЗНАНИЕ

Допущено Министерством высшего и среднего

специального образования РСФСР

в качестве учебного пособия

для филологических факультетов университетов

Предисловие доктора филологических наук,

профессора В. Е. Гольдина

Издание второе, дополненное

URSS

МОСКВА

ББК 80 81.2-3

Баранникова Лидия Ивановна

Введение в языкознание: Учебное пособие / Предисл. В. Е. Гольдина. Изд. 2-е, доп. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ». 2010. - 392 с.

В книге известного отечественного языковеда Л. И. Баранниковой раскры­ваются основные лингвистические понятия на большом фактическом материале индоевропейских и тюркских языков. Изложение сопровождается иллюстрация­ми в виде таблиц и рисунков, помогающих лучшему усвоению курса «Введение в языкознание».

Рекомендуется филологам различных специальностей, студентам филологи­ческих факультетов, а также широкому кругу читателей, интересующихся про­блемами происхождения языка и письменности, классификации языков мира и особенностей их функционирования.

Bсe права защищены. Никакая часть настоящей книги не может быть воспроизведена или передана в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, будь то элек­тронные или механические, включая фотокопирование и запись на магнитный носитель, а также размещение в Интернете, если на то нет письменного разрешения владельцев.

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

Писать учебники всегда нелегко, а по курсу «Введение в языкозна­ние» — особенно трудно. Для этого мало быть специалистом в какой-либо одной области языкознания или даже в нескольких его областях. Нужно обязательно видеть и хорошо понимать всю систему лингвистических зна­ний, чтобы правильно выделять ее базовые части, главные факты, связи и отношения. Совершенно необходимо ясно мыслить о языке и речи и уметь писать о них просто и понятно. Безусловно, нужно очень любить лингвис­тику и любознательных студентов, а кроме всего этого — быть способным увлечь читателей красотой научных построений и той перспективой более глубокого постижения людей и мира, которую открывает перед ними нау­ка о языке. Автор учебного пособия «Введение в языкознание» (Саратов, 1973) Лидия Ивановна Баранникова всем этими качествами обладала.

Войдя в науку как русист-диалектолог интересным исследованием од­ной из групп народных говоров (1939) и продолжая в течение всей после­дующей жизни активнейшую научную и научно-организационную работу в области русской диалектологии (в 1967 году Л. И. Баранниковой была успешно защищена докторская диссертация «Русские народные говоры в советский период», а в 2000 году опубликован «Атлас русских говоров Среднего и Нижнего Поволжья»), Л. И. Баранникова очень быстро расши­рила круг решаемых задач. Предметом ее детальных исследований стали крупные актуальные проблемы не только русского, но и общего языкозна­ния: проблема вариантности в языке и речи, вопросы социально-функ­циональной стратификации языков, типология языковых ситуаций, языко­вые контакты и интерференция, закономерности исторического развития языков, история и функционирование терминологических систем, вопро­сы лингвистической географии, история лингвистических учений и мно­гие другие. При этом было бы совершенно неправильным считать Лидию Ивановну лексикологом или грамматистом, типологом или социолингви­стом, русистом или специалистом в области общей теории языка — она была и остается в своих трудах ЛИНГВИСТОМ. И дело не в том, что мно­гочисленные работы Лидии Ивановны посвящены различным сторонам языка и относятся к разным лингвистическим дисциплинам. Важнее дру­гое: какие бы конкретные явления ни привлекали ее внимание, Лидия Ивановна рассматривала их в составе порождающей их системы и непре­менно пыталась обнаружить в них или через них проявление общих лин­гвистических закономерностей.

Лидия Ивановна постоянно преодолевала границы между общим и частным языкознанием. Ярким примером этого может служить серия ее работ, посвященных вариантности в языке. Начав с изучения явлений ва­риантности в фонетических, лексических, грамматических подсистемах русских говоров, исследователь постепенно перешла к анализу вариант­ности как универсального свойства речевой коммуникации и к созданию общей типологии вариантности в языке и речи.

Существует известная формула — «увлеченный исследователь». О Лидии Ивановне надо сказать проще и точнее: все в языке было для нее захватывающе интересным и непременно должно было быть понятым! Поэтому в ее курсах не встречалось «проходных тем», которые, как это иногда бывает, лектор излагает сухо, только по обязанности и старается скорее перейти к тому, что ему значительно ближе. Лекции Лидии Ива­новны отличались удивительной, если можно так выразиться, «равновес­ностью»: все проблемы раскрывались с соответствующей им степенью подробности и с тем глубоким интересом (нередко даже — азартом), кото­рый всегда заражал слушателей. В учебном пособии Лидии Ивановны «Введение в языкознание» (1973) и в написанных ею специально для учи­телей «Основных сведениях о языке» (1982) хорошо видно то же отноше­ние к излагаемому материалу. Эта сбалансированность изложения, кото­рая, как известно, дается далеко не всем, объясняется, по-видимому, осо­бой цельностью и полнотой лингвистических представлений Лидии Ива­новны, той их завидной системностью, которая помещает каждый элемент на его собственное место и наделяет его собственной значимостью.

Страстное внимание к языку и развитию лингвистической науки де­лали Лидию Ивановну замечательным слушателем докладов, выступлений и столь же замечательным читателем работ других исследователей. Ее вопросы на конференциях всегда касались именно того, чем в первую оче­редь был озабочен сам докладчик, и при их неизменной доброжелательно­сти помогали авторам увереннее делать следующие шаги в изучении из­бранного предмета. Эта особенность Лидии Ивановны была широко из­вестна, и ей часто писали, к ней постоянно приезжали за советами и одоб­рением молодые исследователи; ученые специально посылали к ней «по­говорить» талантливых учеников, в том числе и своих лучших студентов, чтобы они получили столь необходимую начинающим поддержку и испы­тали окрыляющее ощущение того, что их работу принимают всерьез, с интересом и уважением.

Над «Введением в языкознание» (сначала это были небольшие после­довательно выходившие брошюры, посвященные отдельным разделам курса) Лидия Ивановна работала, по-видимому, не только потому, что это помогало ей выстраивать для студентов и одновременно, конечно, для са­мой себя базовую систему лингвистических понятий и представлений. Существовала по крайней мере еще одна, не менее важная причина: Ли­дии Ивановне было в высшей степени присуще чувство личной ответст­венности за лингвистическую науку. Именно так: чувство личной ответст­венности за лингвистическую науку. К ее обязанностям профессора, заве­дующего кафедрой русского языка, а потом — кафедрой общего и славя­но-русского языкознания Саратовского государственного университета прибавлялись обязанности по диссертационному совету, работа в Голов­ном совете по филологии при Министерстве высшего и среднего специ­ального образования, участие в проблемных группах и комиссиях Инсти­тута языкознания РАН и Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН, организация саратовских экспедиций по программам Диалектологи­ческого атласа русского языка и Общеславянского лингвистического атла­са, проведение зональных совещаний языковедов, руководство легендар­ным городским семинаром аспирантов и соискателей (под руководством Лидии Ивановны защищены 71 кандидатская и 9 докторских диссерта­ций), редактирование получивших широкую известность периодических сборников «Язык и общество» и многое, многое другое. В течение не­скольких десятилетий Лидия Ивановна руководила большим коллективом диалектологов Саратова, Самары, Волгограда, Астрахани, собиравших материал для «Атласа русских говоров Среднего и Нижнего Поволжья», а затем создававшим и сам «Атлас». При этом Лидия Ивановна никогда и никому не отказывала в консультации; не жалея времени и сил, она опека­ла всех, кто мог, по ее мнению, что-то сделать для лингвистики. Основы саратовской лингвистической школы были заложены научными трудами и огромной организаторской работой Лидии Ивановны. Она заботилась о лингвистике, и учебник «Введение в языкознание» был проявлением той же заботы о науке, для которой и в которой Лидия Ивановна жила.

Курс «Введение в языкознание» был одним из главных в преподава­тельской деятельности Лидии Ивановны. Автору этих строк довелось слу­шать его студентом в 1953 году. Помню воодушевление и предвкушение интеллектуального удовольствия, каждый раз охватывавшие нас, перво­курсников, когда в аудиторию, слегка опираясь на тросточку, входила мо­лодая стройная женщина с веселой улыбкой человека, который принес что-то важное, интересное и сейчас это всем подарит. И эти ожидания ни­когда не были обмануты. Лидия Ивановна была замечательным лектором. Потом, много лет спустя, я слушал лекции Лидии Ивановны в качестве преподавателя, готовящегося к самостоятельному чтению курса «Введе­ние в языкознание». И снова было ощущение праздника и одновременно понимание того, как глубоко продуманно выстраиваются лектором курс и в нем каждая лекция.

Учебник писался во второй половине 60-х годов, в 1973 году вышел из печати. Многое из того, чем сегодня живет лингвистика, что составляет ее современные черты, тогда лишь начинало формироваться. Оставалось целых 16 лет до симпозиума, который станут считать днем рождения ког­нитивной лингвистики. Только в 1974 году появится первое издание «Лек­сической семантики» Ю. Д. Апресяна, лишь в 1977 году будет напечатан первый русский ассоциативный словарь... Этот перечень можно продол­жать. Но с другой стороны, нельзя забывать, как много к тому времени уже было сделано, какая мощная лингвистическая традиция уже сущест­вовала. Без этой традиции был бы невозможен и вызывающий нашу гор­дость современный расцвет лингвистики. Учебник 1973 года —добротное введение в лингвистическую традицию, какой она виделась тогда крупно­му российскому языковеду Лидии Ивановне Баранниковой и какой ее можно было представить в учебном пособии для начинающих филологов в то непростое время.

Это значение введения в язык лингвистики и сложившуюся систему важнейших лингвистических знаний книга Лидии Ивановны Бараннико­вой сохраняет, думается, и сегодня.

Доктор филологических наук, профессор В. Е. Гольдин

ПРЕДИСЛОВИЕ

В основу книги положены подготовленные тем же состави­телем и изданные в 1965—1967 годах несколько выпусков учебного пособия по введению в языкознание. Большинство разделов этих выпусков было значительно переработано и до­полнено. Готовя рукопись к печати, автор стремился достаточ­но полно изложить материал курса, осветить наиболее суще­ственные проблемы, стоящие перед современным языкозна­нием, познакомить студентов-первокурсников с основными лингвистическими терминами и понятиями, подготовив их тем самым к систематическому, углубленному изучению специаль­ных языковедческих дисциплин; дать общее понятие о слож­ности языковой картины мира, показать разнообразие языков по их составу, структуре, особенностям функционирования, пробудить у первокурсников научный интерес к языку, к изу­чению его проблем и особенностей.

Поставленные цели определили структуру пособия и ха­рактер подачи материала. В книге шесть глав, три из которых («Фонетика», «Лексика», «Грамматика») посвящены структу­ре языка, а три других («Язык как общественное явление», «Языки мира и их классификация», «Происхождение языка и развитие языков») — вопросам, связанным с пониманием сущности, происхождения и развития языка, с группировкой языков, их взаимоотношением и функционированием в различ­ные исторические периоды, развитием национальных языков и т. п.

При подаче материала автор стремился избежать простого перечня фактов, рассчитанных на прямое запоминание. Это сказалось прежде всего на построении главы «Языки мира и их классификация» и отчасти параграфов, характеризующих звуковой состав языка.

Стремление расширить кругозор студентов, вывести их за пределы ограниченного количества изучаемых языков, пока­зать многообразие языков мира определило относительно ши­рокое использование материала ряда индоевропейских (на­пример, английского, немецкого, французского, болгарского) и тюркских (в частности, узбекского, татарского, туркменско­го) языков.

Приводимые после каждой главы списки рекомендуемой литературы носят ориентировочный характер. При их состав­лении учитывалась не только научная значимость работ, но и доступность их для студентов первого курса и возможность найти соответствующую литературу.

По техническим соображениям иллюстративный материал приведен в ограниченных размерах. Написание иноязычных слов дано в упрощенной транскрипции. Так, польские, «l твер­дый» передан знаком 1, носовые гласные —знаками Е и А; в примерах из тюркских языков знаки г, к, н обозначают соответствующие согласные более заднего образования.

Автор выражает глубокую благодарность профессорам Б. Н. Головину, И. П. Распопову, О. Б. Сиротининой и всем членам кафедры русского языка Саратовского университета, прочитавшим книгу в рукописи и сделавшим ряд ценных за­мечаний.

Глава I

ЯЗЫК КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ

§ 1. Общественный характер языка

В понимании сущности и специфики языка советское язы­кознание опирается на ленинское определение языка как «важнейшего средства человеческого общения». Без языка люди не могли бы общаться друг с другом, а без такого обще­ния не могло бы возникнуть и существовать человеческое об­щество. Язык возникает и существует только в коллективе. «Язык как продукт отдельного человека — бессмыслица... Са­ма речь — это продукт известного коллектива»,— писал К. Маркс². Возникая в коллективе, язык и существует только в коллективе. То, на каком языке будет говорить ребенок, определяется не цветом его кожи, волос, формой глаз и тому подобными расовыми признаками, а тем, в какой среде он на­ходится, на каком языке говорят окружающие. Многим изве­стны случаи усыновления маленьких детей разных националь­ностей (особенно много таких фактов было в период Великой Отечественной войны), и всегда ребенок, независимо от того, к какой нации он принадлежал по рождению, усваивал язык своих приемных родителей, язык, на котором говорили вокруг него. Более того, взрослый человек, попадая в среду, где гово­рят на чужом для него языке, может забыть свой родной язык, т. к. ему не с кем на нем разговаривать⁸.

Некоторые думают, что дети учатся говорить сами по себе, так сказать, «от природы». В XVI в. отдельные ученые даже называли родные языки «природными» и считали, что им не нужно учиться. В действительности это совсем не так. Ребе­нок учится языку от окружающих, учится постоянно и непре­рывно.

Это очень хорошо показано в работах, описывающих раз­витие детской речи. Ребенок не только говорит на том же языке, на котором говорят окружающие, но и повторяет мно­гие особенности их речи. «Детский язык представляет из себя эволюцию языка, направляемую воздействием окружающей среды (разрядка моя. — Л. Б.)»,—писал известный русский исследователь детской речи А. Н. Гвоз­дев². Если родители и окружающие ребенка люди «говорят на о», т. е. произносят слова с безударными гласными о так, как они пишутся: домой, пошли, который, волос и т. п., а не дамой, пашли, каторый, валос, радных и т. п., как требуется литературной нормой русского языка, то такое произношение усвоит и ребенок. Ребенок будет «цокать», т. е. произносить цугун, цердак, целовек, цас и т. п. вместо чугун, чердак, чело­век, час, если так говорят окружающие. В таких случаях учи­телю в школе надо быть очень внимательным, так как школа должна учить не только правильно писать, но и правильно го­ворить.

Известны случаи, когда детей находили в берлогах живот­ных. Характерно, что эти дети не только не могли говорить, но и дальнейшее обучение их речи требовало больших усилий. Так, в 1920 г. в Индии были найдены две девочки, жившие в берлоге волчицы вместе с волчатами. Старшей, ее назвали Камалой, было 8 лет, младшей, которую стали звать Ама-лой,—полтора года. Девочки не могли говорить, не владели вертикальной походкой, в своем поведении они отражали мно­гие привычки животных: оживлялись с наступлением темно­ты, бегали на четвереньках, обнюхивали пищу. Помещенные в приют девочки постепенно начали усваивать человеческие привычки. Труднее всего было научить их говорить. Камала (Амала умерла рано) лишь через три года начала произно­сить первые звуки, первое самостоятельное предложение она произнесла в 13 лет после б лет жизни с людьми¹.

Некоторым людям кажется, что все дети начинают гово­рить одинаково, у них есть свой особый «детский язык». От­дельные ученые раньше даже считали, что из такого детского «лепетного языка» и появилась человеческая речь. Это совер­шенно неверно (см. § 76). Одинаковость детской речи — мни­мая. Первые звуки и звуковые сочетания, которые произносят дети, действительно похожи в разных языках, так как это те звуки и сочетания, произношение которых легче, проще. Но как только эти сочетания начинают связываться со смыс­лом, т. е. превращаются в слова, становится очевидной раз­ница между ними. Оказывается, мама означает мать только в русском, а в грузинском — это отец, баба — по-русски ба­бушка, а по-туркменски — дедушка и т. д.

Говоря об общественном характере языка, важно учесть и то, что у человека нет особых биологических, «природных» органов речи, т. е. таких, которые служили бы ему только для речи. Для речи люди используют органы обоняния, вкуса, ды­хания, приема и переработки пищи, которые в результате дли­тельной тренировки получили дополнительную функцию — быть одновременно и органами речи. «Формировавшиеся лю­ди,— писал Ф. Энгельс,— пришли к тому, что у них явилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляции² для все бо­лее развитой модуляции, а органы рта постепенно научились произносить один членораздельный звук за другим»³.

Строение органов речи у всех людей одинаково, но работа­ют эти органы в процессе речи по-разному. В одних случаях в образовании звука могут принимать участие разные органы речи. Например, в русском языке звук в образуется при уча­стии верхних зубов и нижней губы, т. е. звук является губно-зубным, а в украинском языке при образовании сходного зву­ка участвуют только губы, звук является двугубным, что при­дает ему особую, отличную от русского окраску. В других случаях основную роль в образовании звука играет один и тот же орган, но характер его работы различен. Так, при произно­шении русских звуков д и т кончик языка опущен, при произ­ношении же немецких d и t кончик языка поднят, поэтому смыкание с верхними зубами происходит в разных местах и звуки звучат по-разному. Еще более отличаются английские d и t, при произношении которых кончик языка поднят, ото­двинут назад и касается не верхних зубов, а бугорков за зуба­ми (альвеол). В некоторых языках Индии известны звуки d и t, при произношении которых язык еще более отодвинут назад и касается уже не зубов или альвеол, а нёба.

В русском языке все согласные звуки образуются в рото­вой полости, в других языках есть звуки, образуемые в глотке (таков, например, особый придыхательный звук h в немецком в словах heute, haben и прочее) или гортани. Гортанные звуки известны многим кавказским языкам.

Различия в составе звуков и их произношении у носителей разных языков развивались постепенно, получив затем закреп­ление в правилах, нормах общественного употребления.

Таким образом, не только слова и способы их сочетания, но и характер звуков различны в разных языках, г. к. в каж­дом коллективе постепенно сложился свой привычный тип произношения данного звука. Причем тог тип произношения, который сложился в данном языке, обязателен для всех, го­ворящих на этом языке, как обязателен и определенный круг слов и правила их изменения и сочетания. Язык оказывается общенародным, единым для всего народа, пользующегося данным языком.

Однако это единство относительное, так как в составе об­щенародного языка есть различия, связанные с его территори­альным распространением и характером использования (функ­циями, назначением). Во-первых, выделяется литературный язык, имеющий письменную и устную форму, используемый в науке, художественной литературе, публицистике, государст­венной и общественной жизни, обиходно-бытовом общении образованных людей. Литературный язык имеет строгие нор­мы, узаконенные, оформленные в виде определенных правил (кодифицированные). Нормы литературного языка одинако­вы для всей территории его распространения. Кроме литера­турного языка, в состав общенародного языка входят различ­ные диалекты (см. § 64). Это местные территориальные раз­новидности общенародного языка, которые могут отличаться наличием своих, не свойственных литературному языку слов или наличием иных значений у слов, общих с литературным языком, особенностями в звуковом составе и грамматическом оформлении слов и предложений. Примером может служить разница между речью населения севера и юга Европейской части Советского Союза. На севере говорят на о (окают), т. е. произносят домой, пошли, вода, солома и т. п.; на юге го­ворят на а (акают), т. е. произносят дамой, пашли, вада, салома и т. п. С этими различиями связана и целая система дру­гих различий, что позволяет говорить о наличии в русском языке двух разных наречий: севернорусского и южнорус­ского.

Кроме литературного языка и диалектов, в состав общена­родного языка могут входить и другие его разновидности (просторечие, полудиалекты и т. п.), которые обычно занима­ют промежуточное положение между литературным языком и диалектами.

Таким образом, общенародный язык представляет собой сложное целое, что связано с тем, что он обслуживает все по­требности человеческого общества, на всех этапах его разви­тия. Будучи тесно связан с обществом, язык изменяется, раз­вивается вместе с развитием общества, но развивается он по особым законам. Нельзя механически переносить на язык за­коны развития общества, как нельзя и отрывать развитие язы­ка от развития общества (см. § 83).