3. Интервенты покидают Крым

В этот же день главнокомандующий войск Антанты в Крыму вступил в переговоры с представителями Заднепровской дивизии, стоявшей на подступах к городу. Труссонне согласился на предложение о сдаче, однако надежных войск, готовых сражаться с Красной Армией, в его распоряжении почти не было; сказывалась большевистская пропаганда последних месяцев.

17 апреля передовые части Заднепровской дивизии овладели Малаховым курганом. А 19 апреля на кораблях французской эскадры матросы отказались выполнять распоряжения командования. На следующий день флот расцветился красными флагами. Несколько сотен моряков съехали на берег, чтобы принять участие в общей демонстрации. Около часа дня колонна двинулась от Графской пристани по Екатерининской улице, а потом по Большой Морской. Очевидец вспоминал: «Обнявшись, рука об руку, шагают шеренги радостных, возбужденных матросов. В воздух летят бескозырки. Красные помпоны, которые французские моряки носят на бескозырках, прикреплены к груди... Звучат революционные песни. По пути к демонстрантам примыкают все новые и новые группы моряков».

С балкона здания городской думы по Большой Морской со словами приветствия к ним обращается председатель подпольного городского комитета РКП(б) Я. Ф. Городецкий.

Во второй половине дня командование оккупационных войск приняло меры для прекращения «противозаконной акции». В конце ул. Большой Морской у Хрулевского спуска и у часовни на площади было поставлено несколько взводов греческих солдат. Около 16.00 они открыли огонь по демонстрантам. Было ранено 14 человек, пятеро из них (жители города) скончались в больнице.

21 апреля полковник Труссон объявил, что войска Антанты покидают Севастополь. Власть в свои руки взял Военно-революционный комитет во главе с Я.Ф.Городецким. К концу месяца город заняли войска Красной Армии.

4. Судьба династии Романовых

В апреле 1919 года из Крыма за границу выехали и оставшиеся в живых члены свергнутой династии Романовых. За два года, прошедших с момента отречения государя от престола, неузнаваемо изменилась Россия, жизнь миллионов людей, и, прежде всего, тех, кто в недавнем прошлом сам вершил судьбы подданных Российской Империи.

К началу гражданской войны августейшая фамилия насчитывала более 60 человек, треть из них погибла в 1918-1919 годах. Мученическую смерть приняли император Николай II, императрица Александра Федоровна, пятеро их детей, сестра императрицы Елизавета Федоровна, 7 великих князей, три князя императорской крови.

Спастись удалось тем, кто оказался далеко от столиц, например, успел выехать на Южный берег Крыма. Так, в имении «Ай-Тодор» с весны 1918 года жила вдовствующая императрица Мария Федоровна. Принадлежало имение ее зятю Великому князю Александру Михайловичу и Великой княгине Ксении — старшей дочери Марии Федоровны. К матери и сестре присоединилась и младшая — Ольга со своим морганатическим супругом, полковником Н.А.Куликовским.

В имении «Чаир» проживал Великий князь Николай Николаевич и его жена Великая княгиня Анастасия Николаевна. Великий князь Петр Николаевич поселился с семьей во дворце «Дюльбер». Все Романовы состояли под домашним арестом, несмотря на это, жизнь поначалу протекала спокойно.

Великий князь Николай Николаевич (1856-1929), внук императора Николая I. С июля 1914 по авг. 1915 Верховный Главнокомандующий Русской армии.

В конце апреля 1917 года Временное правительство дало санкцию на обыск в южнобережных имениях. На автомобилях и морем на военных транспортах «Дакия» и «Карл» в Ялту прибыли несколько сот человек специальной команды и 250 матросов-черноморцев. Для обыска женщин были привлечены представительницы севастопольского профсоюза дамских служащих. Обыски начались на рассвете 27 апреля. Князь Ф.Ф.Юсупов, зять Великого князя Александра Михайловича, так описывал произошедшее: «Банда матросов, присланная Севастопольским Советом, ворвалась в дом. У Великого князя потребовали ключ от его бюро и оружие. Пожилая императрица должна была подняться и дать обшарить свою постель. Стоя за ширмой, она видела, не имея возможности возразить, как главарь банды забирал ее бумаги и личную переписку, как это проделал уже у тестя. Он унес даже старую Библию, бывшую всегда с ней с тех пор, как она покинула Данию, чтобы стать женой царя Александра III». На просьбы вернуть реликвию, императрице был дан ответ, что «это контрреволюционная книга, и такая почтенная женщина как вы, не должна отравлять себя подобной чепухой». Великий князь Александр Михайлович потребовал от властей разобраться в случившемся, наказать лиц, проводивших обыск, и вернуть изъятые личные вещи. Однако дальнейшие события показали, что несмотря на заверения Временного правительства, августейшие особы фактически находились на положении узников со всеми вытекающими отсюда последствиями. В течение мая — октября 1917 года режим ограничений и притеснений стал повседневной нормой. Настоящие же испытания начались с установлением большевистской власти.

Князь Юсупов Феликс Феликсович, граф Сумароков-Элъстон (1887-1967) был женат на дочери Великого князя Александра Михайловича и Великой княжны Ксении Александровны Ирине.

В декабре 1917 года в имение «Ай-Тодор» прибыл представитель Севастопольского Совета — Задорожный. Он заявил, что все члены семьи Романовых должны переехать в «Дюльбер», т.к. Ялтинский Совет настаивает на их немедленном расстреле, а Севастопольский Совет решил дождаться на этот счет особого приказа из Петрограда. Ялтинцы угрожали захватить узников силой, поэтому дворец «Дюльбер», скорее похожий на крепость, должен был стать таковой на самом деле. В течение следующих пяти месяцев не проходило недели, чтобы ялтинцы, не пытались осуществить своих намерений. У ворот «Дюльбера» каждый раз завязывалась горячая перепалка, но представители Севастопольского Совета оставались непреклонными. Добросовестно охраняя необычных пленников, они выполняли соответствующее распоряжение. Советское же руководство сохраняло жизнь заложникам, предполагая использовать их в дипломатической борьбе на переговорах о мире со странами Центрального блока. Вопрос разрешился в конце апреля с приходом немцев в Крым. Парадоксальная ситуация: бывшие военные противники стали в некотором роде освободителями. Непосредственная угроза жизни миновала, можно было наслаждаться свободой передвижения, общения, самостоятельного выбора. Императрица Мария Федоровна вместе с дочерью Ольгой, ее мужем и недавно родившимся внуком переехала в «Харакс», Великий князь Александр Михайлович с семьей вернулся в свое имение «Ай-Тодор», Великий князь Николай Николаевич с женой обосновались в «Кичкине».

Немецкие оккупационные власти держали себя по отношению к Романовым подчеркнуто вежливо и даже предупредительно, однако ни бывший главнокомандующий Русской армией Великий князь Николай Николаевич, ни вдовствующая императрица Мария Федоровна так и не пожелали принять представителей немецкого командования.

В конце ноября 1918 году у крымских берегов появились британские военные корабли. Командование эскадрой имело предписание английского короля Георга V и его матери, королевы Александры — сестры Марии Федоровны, вывезти Романовых из Крыма при первой же угрозе их жизни. В начале апреля 1919 года, когда войска Красной Армии взяли северный Крым, стало понятно, что медлить больше нельзя.

11 апреля (по некоторым данным 13 апреля) английский военный корабль «Мальборо» под штандартом императрицы Марии Федоровны отошел от берегов Ялты, навсегда увозя на чужбину представителей некогда самого знаменитого рода России.

На борту уходящего судна не было Великой княжны Ольги с семьей. Ее муж, Н.А.Куликовский, не считал себя вправе покинуть родину, не попытавшись сделать все возможное для ее защиты. Он решил пробиваться на Кавказ, где предполагал вступить в Добровольческую армию. Много горя, разочарований, лишений пришлось принять Куликовским-Романовым, прежде чем они 1 февраля 1920 года были взяты в Новороссийске на борт английского судна «Кардифф» и также покинули пределы России.

Отдельно от всей семьи выехал за границу и Великий князь Александр Михайлович. Еще 11 декабря 1918 года он отправился на корабле «Форсайт» в Париж, где намеревался в ходе мирной конференции стран-участниц 1-й мировой войны сделать доклад о положении в России. Однако Великого князя не только не собирались выслушать, ему даже отказано было в визе. Неисповедимы пути Господни. Романовы, как и десятки тысяч их бывших сограждан, теперь стали эмигрантами.