XVI век. Предпосылки к появлению однодворцев

На Российское централизованное государство, окончательно оформившееся лишь в начале XVI века, сразу же с момента создания навалился огромный ком проблем, от решения которых зависело само дальнейшее его существование. Одной из важнейших и сложнейших проблем была защита территории и населения страны от непрекращающихся ни на минуту набегов степняков. Уж если Екатерина II, обладая современной армией, линией оборонительных укреплений на южных рубежах, не страдая от угроз Казанского, Астраханского и Сибирского ханств, жаловалась Вольтеру о том, что татары ежегодно забирали в плен по 20 тысяч человек⁴, то мы можем себе представить ситуацию, которая сложилась в XVI веке. Практически не проходило и года, чтобы татары не совершили поход на Московское государство. Они имели плачевные результаты для страны: так, в удачном для крымских татар походе 1571 года, отряды Девлет-Гирея (Герая) обошли пограничные русские полки и дошли до Москвы, где им чудом успели перекрыть подходы к столице русские воеводы, что, однако, не уберегло город от сожжения. В том походе татары разорили 36 русских городов, убили 60 тысяч русских, и еще 60 тысяч угнали в плен⁵. И хотя на следующий год объединенным войскам земщины и опричнины удалось в битве при Молодях уничтожить крупное крымско-турецкое войско, но общие перспективы бездействия были понятны⁶.

Уже в 1552 году московскими ратями было ликвидировано Казанское ханство, в 1556 — Астраханское, в 80-е годы XVI века прошла серия походов на Сибирское ханство под командой Ермака Тимофеевича, в результате которых оно перестало существовать. Эти меры позволили уберечь Россию от угроз с восточного и юго-восточного направлений, однако главная опасность — набеги крымских татар — оставалась таковой⁷.

Система обороны границ на конец XVI века

К середине XVI века была сооружена Большая Засечная черта. Она проходила по границе территорий, плотно заселенных русскими, и т. н. Дикого поля — степных районов, с крайне низкой плотностью населения, основным ареалом кочующих орд степняков. Организовывать здесь какие-либо особые социальные условия было не нужно: земли вокруг были и так освоены столетиями, а охрану границы осуществляло «береговое» войско местных дворян и князей⁸.

То явление, которое начиналось за «Берегом» (так называли на Руси границу с Диким полем) не уникально для мировой истории. В науке оно обозначается словом «фронтир». Это пограничная территория, за которой плотность населения крайне мала, а население фронтира подвержено перманентной опасности со стороны кочевников. Это явление существовало в истории США во время европейской колонизации этой страны, в Китае на протяжении почти всей его истории, а также, с большой оговоркой, в Испании в Средние века.

Если мы взглянем на карту, то поймем, что сразу на север за Большой засечной чертой начинались плотно заселенные земли, а значит у полков засечной черты не было буфера, подушки безопасности, права на ошибку. Любая ошибка могла кончиться катастрофой 1571 года с десятками тысяч убитых и угнанных в рабство, а, с учетом невероятной мобильности татарского войска, вероятность такой трагической ошибки была высока. Создание эшелонированной обороны границы с мощными крепостями и фортами должно было задержать неприятеля, отобрать у него фактор внезапности, заставить его увязнуть в боях еще до достижения им границы.

Была и иная причина начинать освоение новых южных земель. Как отмечает Миронов, численность населения уже в XVI веке начала расти колоссальными темпами⁹.

Так или иначе, с конца XVI века начинается колонизация земель к югу от Большой засечной черты. Она ведется посредством основания фортов в степи. В 1586 году основаны Самара и Воронеж и в этот же год заново основан Курск, в 1589 — Царицын, в 1590 — Саратов, в 1593 — Старый Оскол и Валуйки, в 1596 — Белгород. Как мы видим, в течение одного десятилетия возникают десятки городов на территории шести современных областей России, ранее незаселенных. Правительство Московского царства осваивало эти территории просто невероятными темпами.

Пархоменко в своей книге «Белгородская засечная черта» так описал процесс заселения территории Дикого поля: сначала в степи основывалась сторожевая крепостица, в которой сидел очень маленький гарнизон, либо и вовсе гарнизон был приходящий. Если место было действительно удобным, под контролем «берегового» воеводы поистине «стахановскими» темпами возводилась крепость с оборонительными валами и стенами, в которую вводился мощный гарнизон, состоящий из служилых людей Российского государства¹⁰.

За десятилетие сфера контроля Российского государства отодвинулась на 200-400 километров от Большой засеки. При этом, следует понимать, что по-настоящему единая оборонительная граница не сдвинулась с места, а лишь выбросила свои «ложноножки» далеко в степь.