III. Сельское хозяйство. Дворяне.

  "Прусский путь".    С формальной точки зрения после перехода крестьянина на выкуп его хозяйство отделялось от помещичьего. На деле же условия реформы 19 февраля обеспечили привязку крестьян к их бывшим помещикам, из-за чего говорят о прусском пути развития капитализма в российском сельском хозяйстве. Прусским он называется потому, что за несколько лет до реформы Александра II на похожих условиях было проведено освобождение крестьян в Пруссии. Отличие прусского пути о американского, которому он обычно противопоставляется, заключается в искусственном сохранении неэффективного барщинного помещичьего хозяйства, уже накануне реформы пришедшего к кризису. Перемена заключалась лишь в том, что барщина приняла в пореформенное время форму отработок. Тех самых отработок, которых требовали помещики в обмен на предоставление крестьянам в аренду отрезков, проведённых в ходе реформы. Ключевое значение отрезков для пореформенного помещичьего хозяйства ярко показал А.Н. Энгельгардт - смоленский помещик, в начале 70-х годов решивший заняться хозяйством, вернувшийся из Петербурга в своё имение и добившийся значительных успехов. В своих знаменитых "Письмах из деревни" он, в частности, писал:    "Сначала помещики ещё не понимали значения отрезков, теперь же значение отрезков все понимают, и каждый покупатель имения и арендатор, даже не умеющий по-русски говорить немец, прежде всего смотрит: есть ли отрезки, как они расположены и насколько они затесняют крестьян".    Два пути развития помещичьего хозяйства.    Разорение Обломовых. Итак, свободный по форме, но вынужденный по существу труд крестьян на полях бывшего барина сохранялся. Сохранялась и непроизводительность его, очевидная ещё до реформы. Разумеется, помещикам и самим было бы выгоднее вести дело на капиталистических началах, нанимая крестьян за деньги, но зато и требуя качественной работы. Однако хорошие организаторские способности - редкое качество, и большинство мелких помещиков не смогло превратиться в сельскохозяйственных предпринимателей. Судьбу их наглядно показал А.П. Чехов в "Вишнёвом саде".    Вот как выглядел этот процесс в цифрах: к 1870 г. помещиками было заложено 2,1 млн. десятин земли, а к 1895 - 37,5 млн. Заклад имения был только первым шагом к его продаже; как следствие, на начало века дворянская собственность составляла лишь 50 млн десятин против 87 млн, оставшихся в дворянских руках по итогам реформы 1861 года. К 1915 году у дворян осталось менее 40 млн десятин.    Усиление крупного хозяйства. Однако дворяне не только продавали, но и покупали землю! Именно дворянами было куплено порядка половины дворянской земли, проданной с 1861 по 1915 год. В этом факте проявилась тенденция укрупнения дворянской земельной собственности. Как следствие, на начало века более 80 % дворянской земли находилось в руках владельцев крупных имений размером более 500 десятин каждое. Такие крупные имения называли латифундиями. Это - хозяйства, ведшиеся на капиталистической основе, т.е. наёмном труде, и являвшие собой крупные капиталистические предприятия в сельском хозяйстве. Именно благодаря латифундиям сокращение дворянской доли в землевладении сопровождалось повышением доли дворян в производстве хлеба на рынок. На 1916 год она составляла 47 % - это при том, что дворянское землевладение составляло менее 40 млн десятин, а крестьянское (надельное плюс частное) - около 170 млн.    Говоря о латифундиях, необходимо заметить, что помимо дворянских, существовали и латифундии, принадлежавшие выходцам из других слоёв (разбогатевшие крестьяне, купцы). На начало XX века недворяне составляли около трети владельцев крупных земледельческих хозяйств капиталистического типа.    Вывод. В развитии и крестьянского, и помещичьего хозяйства явно проступает тенденция возобладания капиталистических принципов ведения хозяйства. Самые жизнеспособные укрепляются (превращаясь в кулаков и латифундистов), менее жизнеспособные разоряются. Итогом этого процесса должна была стать организация сельскохозяйственного производства на тех же принципах, что и в промышленности: капиталисты руководят, а непосредственную работу выполняют наёмные рабочие. Однако в начале XX века процесс этот ещё очень далёк от завершения, и подавляющее большинство непосредственных производителей ещё связано с землёй, ещё не лишилось полностью средств производства. То есть болезненный процесс обезземеливания большинства крестьян, превращения их в рабочих в России ещё только начинался.