Медведь и девочка

Жили‑были старик со старухой. У них была дочка Маша. Собрались ее подружки в лес по ягоды и пришли звать Машу с собой. Отец с матерью отпустили Машу и велели ей не отставать от подруг.

Пришли девушки в лес, стали собирать ягоды. Маша за кустики зашла и отстала от подружек. Ходила, ходила она по лесу, совсем заблудилась и пришла к лесной избушке. Постучала она – никто не отвечает. Тронула дверь – дверь открылась. Вошла Маша в избушку и села на лавочку. А в избушке той жил медведь. Только его тогда дома не было.

Вернулся медведь вечером, увидел девочку и обрадовался.

– Теперь, – говорит, – не отпущу тебя, будешь жить у меня.

Поплакала Маша, да ничего не поделаешь. Стала она жить у медведя в лесной избушке.

Медведь на целый день в лес уходил и приказывал Маше никуда без спросу не убегать.

– А если убежишь, – говорит медведь, – все равно поймаю и тогда уж съем!

Стала Маша думать: как бы от медведя убежать? Думала, думала и придумала.

– Медведь, – говорит она, – снеси батюшке и матушке в деревню гостинчика.

Медведь согласился.

Вот Маша напекла пирожков, достала большую‑пребольшую корзину и говорит Медведю:

– Вот в эту корзину я положу пирожки, а ты отнеси ее в нашу деревню. Только смотри – не ешь ни одного пирожка! Я на крышу залезу, буду за тобой следить.

Только медведь вышел на крылечко, Маша сейчас же залезла в корзину, а сверху себя положила пирожки.

Медведь вернулся, видит – корзина готова, взвалил ее на плечи и пошел в деревню.

Шел, шел, устал и говорит:

– Сяду на пенек, съем пирожок.

А Маша из корзины:

– Вижу, вижу! Не садись на пенек, не ешь пирожок!

Медведь оглянулся и говорит:

– До чего хитрая! Высоко сидит, далеко глядит!

Поднял корзину и пошел дальше. Прошел еще немного и говорит:

– Сяду на пенек, съем пирожок.

А Маша из корзины снова кричит:

– Вижу, вижу! Не садись на пенек, не ешь пирожок!

Испугался медведь:

– Вот до чего хитрая! Высоко сидит, далеко глядит!

Встал и побежал скорее.

Прибежал в деревню, нашел дом, где Машины отец с матерью жили, и стучит в ворота:

– Тук‑тук‑тук! Открывайте, отпирайте, я вам от вашей дочки гостинцев принес!

А собаки почуяли медведя и бросились на него. Медведь испугался, оставил корзину у ворот, а сам в лес убежал.

Вышли старик со старухой к воротам, подняли корзину, а в корзине Маша сидит да смеется.

Снегурочка

Жили‑были старик со старухой. Жили ладно, дружно. Все у них было хорошо, всего у них было вдоволь – и коровушка, и овечка, и кот на печи, да вот одно горе – детей у них не было. Очень они печалились, горевали по этому поводу.

Вот пришла зима снежная, намела сугробов до пояса, высыпали ребятишки соседские на улицу поиграть, а старик со старухой на них из окна глядят да про свое горе думают.

– А что, старуха, – говорит старик, – давай мы себе из снега дочку сделаем!

– Давай, – говорит старуха.

Надел старик шапку, вышли они со старухой на огород и принялись дочку из снега лепить. Скатали они снежный ком, руки, ноги приладили, сверху снежную голову приставили. Вылепил старик нос, нарисовал рот, глаза. Куда как хороша снежная дочка получилась! Смотрят на нее старик со старухой – не насмотрятся, любуются – не налюбуются.

Глядь, а у Снегурочки губы порозовели, глаза открылись. Смотрит она на стариков и улыбается. Потом стряхнула с себя снег – и вышла из сугроба живая девочка.

Старик со старухой точно ума лишились – к месту приросли.

– Старик, – кричит старуха, – да это у нас доченька живая, Снегурочка дорогая!

Обрадовались старики, привели Снегурочку в избу. И стала расти у стариков дочка не по дням, а по часам. Что ни день, то все краше становится. Сама беленькая, точно снег, коса русая до пояса, только румянца нет вовсе.

Не нарадуются старики на дочку, души в ней не чают. Растет дочка и умная, и смышленая, и веселая. И работа у Снегурочки в руках спорится, и песню запоет – заслушаешься.

Прошла зима. Начало пригревать весеннее солнышко. Зазеленела трава на проталинках, набухли почки, запели жаворонки. Все ребята рады‑радешеньки, а Снегурочка вдруг запечалилась, заскучала. Все в окошко глядит да слезы льет.

– Что с тобой, дочка? – спрашивают старики. – Что ты такая невеселая стала? Уж здорова ли ты?

– Ничего, батюшка. Ничего, матушка. Я здорова.

А сама все в уголок прячется, на улицу не хочет выходить.

Вот и последний снег растаял, зацвели цветы на лугах, птицы прилетели. А Снегурочка день ото дня все печальнее, все молчаливее становится. От солнца прячется. Все бы ей тень да холодок, а еще лучше – дождичек.

Раз надвинулась черная туча, посыпался крупный град. Обрадовалась Снегурочка граду, точно жемчугу перекатному. А как снова выглянуло солнышко, и град растаял, Снегурочка заплакала, да так горько, словно сестра по родному брату.

За весной лето пришло. Собрались девушки на гулянье в рощу, зовут Снегурочку:

– Пойдем с нами, Снегурочка, в лес гулять, песни петь, плясать!

Не хотелось Снегурочке в лес идти, да старуха ее уговаривает:

– Пойди, дочка, повеселись с подружками!

Пришли девушки со Снегурочкой в лес. Стали цветы собирать, венки плести, песни петь, хороводы водить. Только одной Снегурочке по‑прежнему невесело. Нашла Снегурочка студеный ручеек, около него сидит, в воду глядит, руки в быстрой воде мочит, каплями, словно жемчугом, играет.

А как свечерело, набрали девушки хворосту, разложили костер – и давай все друг за дружкой через огонь прыгать. Позади всех и Снегурочка встала. Побежала она в свой черед за подружками, прыгнула над огнем – и вдруг растаяла, обратилась в белое облачко.

Обернулись подружки, а Снегурочки нет. Стали они кликать ее:

– Ау, ау, Снегурочка!

Только эхо им в лесу откликнулось.

Пых