II. Философская мысль древней греции

И ДРЕВНЕГО РИМА (античная философии)

Античная философия возникла чуть позже древневосточной, но в сравнении с последней приобрела в целом более зрелые формы: вполне определенно отделилась от мифа и религии; столь же четко дифференцировалась внутренне, т.е. в ней стали различаться физика (онтология), каноника (гносеология), логика и затем этика; проблемы, поставленные античными мыслителями, стали классическими и по сути занимают умы философов вплоть до настоящего времени; культура философского мышления у ведущих представителей этой философии поднялась до высокого профессионального уровня (даже по современным меркам).

Какие же факторы обеспечили названные особенности и достоинства античной философии? Это глубокая поляризация основных классов общества (при которой раб добывал средства существования свободному человеку, зато свободный мог заниматься умственным трудом), это политическая (полисная) демократия (о благотворном влиянии которой на развитие философской мысли речь уже была), интенсивное общение между племенами и народами, областями и регионами Средиземноморья, осуществляемое морским путем (корабль - не верблюд и не лошадь: и места больше и скорость выше), наконец, это особый характер древних греков - общительный, пытливый, ищущий (по остроумному замечанию Цицерона, греки расселись по берегу Средиземного моря, как любопытные лягушки по берегу пруда). Не только философия, но вся античная культура, протянувшая через Средневековье руку Новому времени, выросла на почве этих условий.

Древнегреческие мудрецы, в отличие от древневосточных, изначально интересовались онтологическими и гносеологическими проблемами как первостепенными. Что есть мир и как познать его? Отвечая на эти вопросы, ранние греческие философы продолжали «работу» мифологического сознания. Но в отличие от «мифологического» человека «философствующий» человек далеко не все из того, что ему вещал миф, готов был принимать на веру. Кроме того, он стремился осмыслить мир в понятиях, а не только в образах (мифологическое сознание насквозь метафорично; в мифе, например, вселенная, космос могли представать в виде великана, из частей которого слагались отдельные фрагменты мира).

В раннегреческой философии утвердился взгляд, согласно которому мир состоит из четырех первооснов («стихий») - воды, земли, огня и воздуха. Обращаем внимание на то, что нынешние (научные) представления о неоднородности каждой из этих «стихий» (земля, к примеру, это и почва, и минералы, а вода состоит из определенных частей водорода и кислорода) вовсе не дают оснований считать изложенный взгляд всецело исторически наивным; если «стихии» обозначить более современным понятием «среды», то окажется, что сред, с которыми непосредственно сталкивается житель Земли, в самом деле четыре выше названных. Но главное не в этом: развивая и углубляя свое видение первооснов мира, греческие философы пришли к учению об атомах - мельчайших и неделимых частицах, из которых состоит мироздание. И само это учение следует рассматривать как яркий пример предвосхищения в рамках созерцательного и в сущности ненаучного мировоззрения естественнонаучного открытия микромира, состоявшегося много столетий спустя (во второй половине XIX в).

В гносеологии греки различали знания и мнения. Первое понятие означает проникновение в сущность вещей, второе отражает в вещах нечто поверхностное и неустойчивое, а нередко несет субъективное, ошибочное содержание. С определенными оговорками оба понятия в том же значении употребляются и поныне.

Другая проблема, занимающая древнегреческих мудрецов, - изменчивость и противоречивость мира и взаимосвязь всего происходящего в нем. За этой проблемой впоследствии утвердилось наименование диалектики (буквально «диалектика» - это умение вести беседу, спор). Со школьной скамьи каждому из нас известны ставшие крылатыми выражения древнегреческого философа Гераклита: «все течет, все меняется», «нельзя дважды войти в одну и ту же реку».

Конечно, философия (в строгом смысле) не строится на отдельных изречениях, как бы афористично они не звучали. Но излагая свое понимание диалектики, греки не довольствовались одними лишь афоризмами. Философ Зенон оставил в наследие человечеству так называемые апории - необычно сформулированные суждения (буквально «апория» означает затруднение, безвыходное положение). Одна из таких апорий (третья) звучит следующим образом: «Летящая стрела покоится». Имеется в виду, что как бы стремительно не летела стрела, в каждое данное мгновение она вполне определенно фиксируется в пространстве. Но всякая фиксация есть в известном смысле состояние покоя. Сумма фиксаций дает в итоге покой на все время полета стрелы.

Это не простая игра слов и тем более не словоблудие, это реальная диалектическая проблема, сформулированная Зеноном в парадоксальной форме. Дело в том, что стрела в каждый данный момент полета одновременно и фиксируется в определенной точке пространства, и выходит из этой точки. И не только летящая стрела, но весь мир состоит из актов единства покоя и движения, прерывности и непрерывности, притяжения и отталкивания, добра и зла, единства каждого из нас, как чего-то в личностном плане определенного и одновременно выходящего из этой определенности, и т.д. и т.п. Это есть Диалектика (с большой буквы) и ее уловили греки (в лице Зенона).

Обратимся теперь к творчеству отдельных (избранных) греческих философов.

СОКРАТ

Многие специалисты сходятся во мнении, что по большому счету древнегреческая философия началась с Сократа (V в до н.э.), хотя и до него, бесспорно, греки уже философствовали (об этом ниже).

Сократ занимался преимущественно вопросами диалектики мысли, или субъективной диалектикой (в отличие от диалектики вещей - объективной диалектики). Логика тут такова: окружающий мир соткан из противоречий и процессов их разрешения. Отражением этой внешней диалектики является внутренняя диалектика - диалектика мышления. Движение мысли есть там, где в суждениях о мире (включая мир человеческих отношений) выявляются противоречия и находятся пути их разрешения.

Сделаем теперь одно отступление. Строго говоря, у истоков диалектики мысли стоят так называемые софисты - учителя мудрости. Именно с них вошло в обиход само понятие «диалектика» (означающее, напоминаем, умение дискутировать, спорить). Софисты были странствующими из города в город образованными людьми, берущими плату за уроки риторики и полемического мастерства, т.е. фактически первыми в истории человечества профессиональными работниками умственного труда - интеллигентами. Они прекрасно уловили, что понятия, в зависимости от смысловой ситуации, могут нести разное значение, иными словами, обладают смысловой гибкостью, которой всякому человеку, но в особенности политическому деятелю, оратору, судье, желательно овладеть. И сами они немало преуспели в этом деле, но окрыленные успехом обнаружили склонность впадать в крайность (перегибать палку). Им стало казаться, что с помощью искусно подобранных слов можно доказать все, что угодно: представить белое черным и наоборот, добро выдать за зло, а зло за добро и т.д. Поскольку же слова отражают мир реальных вещей и явлений, постольку, с точки зрения софистов, в мире тоже все относительно, т.е. неустойчиво и текуче и в познании мира истины не достичь (ибо она в принципе недостижима). С той поры слово «софистика» приобрело негативный смысл, стало синонимом пустой игры слов и даже словоблудия, употребляемого с корыстной целью.

Сократ сам принадлежал к поздним софистам, но, став зрелым мыслителем, открестился от крайностей софистической мысли; с его точки зрения, мир неоднороден и текуч, но в нем все-таки есть нечто устойчивое и постоянное; точно также человеческая мысль, отражающая окружающий мир, подвижна и гибка, но словами нельзя играть безгранично и нельзя без ущерба для правильного мышления и достойного поведения выдавать белое за черное, порок за добродетель и т.п. Рассуждая подобным образом, Сократ был, как говорится, недалек от истины, и поэтому именно он справедливо считается основоположником субъективной диалектики - логики (не переходящей в софистику).

Другой заслугой Сократа является обращение к человеку как объекту философского размышления. До Сократа таким объектом выступала преимущественно природа – космос. Опять же, справедливости ради отметим, что впервые указал на человека как «меру всех вещей» не Сократ, а его старший современник Протагор (на что мы уже обращали внимание), но о творчестве этого мыслителя известно немного. Что касается Сократа, то он, по свидетельству учеников, проблемами космоса вообще не занимался (считал, что это не угодно богам), человека же рассматривал как микрокосмос, неисчерпаемый в своей глубине, и любил повторять фразу Дельфийского оракула: «Познай самого себя». При этом, однако, Сократ интересовался не конкретными людьми, а человеком вообще как представителем рода «человек» (о чем в иной связи речь уже была).

Отличительным признаком человека, помимо сознания, Сократ признавал его социальность, в более узком смысле, моральность. Он был первым философом, выявившим специфические признаки морали: поступать морально - это значит внутренне свободно (по убеждению) руководствоваться в своем поведении общественной нормой (а не страхом, выгодой, тщеславием и т.п.). Уместно в связи с этим отметить, что Сократ, по выражению одного позднейшего исследователя, оказался вполне достойным своего учения. В возрасте 70 лет по обвинению в духовном растлении молодежи он был осужден на смертную казнь. Сократ мог бежать, но не сделал этого: побег для него означал бы, во-первых, фактическое признание несуществующей вины, и, во-вторых, игнорирование решения суда (а суд он почитал). Мужественный старец, не колеблясь, принял чашу с ядом.

Как и Конфуций, Сократ ничего не писал, а излагал свои мысли устно, выступая перед учениками, а также полемизируя с представителями политической элиты Афин. О личности этого мыслителя и содержании его философии мы знаем преимущественно из сохранившихся сочинений его соотечественников и современников - Ксенофонта, Платона и Аристотеля. Двое последних сами стали крупнейшими философами, но прежде, чем подробнее говорить об их творчестве, сделаем еще одно отступление.

В ранней греческой философии вопрос о том, «что первично, что вторично» (материальное или идеальное), четко не проступал. Фактически допускалась первичность того и другого (такое положение именуется в философии дуализмом - двойственностью). Но ко времени жизни и деятельности Сократа размежевание между материалистами и идеалистами стало вполне определенным (сам Сократ был идеалистом).

История сохранила имена наиболее известных греческих материалистов: Левкип, Анаксагор, уже упоминавшийся Гераклит, Эмпедокл, Демокрит, Эпикур (последний жил уже в эпоху эллинизма). К сожалению, мы располагаем самыми общими и отрывочными сведениями об их взглядах и творчестве, к тому же почерпнутыми из вторых рук (из воспоминаний современников и ближайших потомков). Известное исключение составляет Эпикур, чье мировоззрение нашло отражение в поэме римлянина позднереспубликанской поры (I в. до н.э.) Тита Лукреция Кара «О природе вещей». В этой поэме впечатляют не только ее художественные достоинства, но и мысли, столь же философские, как и естественнонаучные (точнее, натурфилософские) о беспредельности Вселенной, бесконечном многообразии, изменении, возникновении и гибели миров, об истории Земли, об эволюции человеческого общества (начиная с первобытного состояния), о противоречивости общественного прогресса. Читая эту вещь о «вещах», с трудом веришь, что она написана две с лишним тысячи лет назад: кажется, что прозрения, изложенные в ней, могли родиться, по меньшей мере, в начале Нового времени. Но это ли не свидетельство достоинства ее автора и того мыслителя, который этого автора вдохновил (т.е. Эпикура).

ПЛАТОН

О греческих философах-идеалистах история философии знает куда больше, чем об их «визави» - материалистах. Выдающимся идеалистом Древности был Платон. Согласно мировоззрению Платона, есть два мира: высший, невидимый и неподдающийся чувственному восприятию вообще - мир бестелесных идей, и мир низший, реальный, представляющий собой чувственный аналог идеального мира. Собственно, каждому роду (или виду реальных вещей) соответствует (и предшествует) идеальный прообраз (скажем, реальным единичным деревьям идея дерева вообще). Идеи в идеальном мире выстраиваются в определенную иерархию, на вершине которой располагается идея блага. Приобщение человека к миру идей (всегда относительное, неполное) возможно только через познание, философствование. Собственно, человеческая душа некогда пребывала в сонме идей, и познание, по Платону, представляет собой припоминание душой того, что она когда-то испытала, находясь в идеальном мире.

Читателю, воспитанному в духе стихийного материализма, трудно понять и принять такой образ мышления. Кажется легче представить себе бытие антропоморфного бога, чем поверить в существование каких-то безликих и бестелесных идей. Но платоновские идеи - это не заумь, не фантастика, не интеллектуальная блажь, а результат отражения сложного процесса восприятия и познания людьми окружающего мира.

Вернемся к последнему примеру. Деревьев тысячи и миллионы и каждое дерево не похоже на другие. И все-таки есть в них нечто общее, объединяемое понятием «дерево вообще». Это не чувственно-осязаемое дерево, это абстракция, но абстракция реальная, а не надуманная. Таким образом, понятие ИДЕАЛЬНОГО коренится в действительности и представляет собой продукт осмысления материального мира.

Сложность вопроса, однако, заключается в том, что в представлениях философа-идеалиста не конкретные деревья, как нечто первичное, обобщаются в понятия «дерево вообще», а наоборот, «дерево вообще» проявляет себя («полагает») в отдельных деревьях, т.е. фактически порождает их. Объяснение этому феномену следует искать в активности человеческого сознания: будучи отражением реального мира, оно само становится производящей причиной (оглянитесь вокруг, нас буквально обступила «вторая природа» - множество вещей, созданных человеческими руками, направляемыми сознанием).

Но применительно к идеализму Платона данное объяснение оказывается недостаточным: почему все же афинский мудрец не просто отдал пальму первенства идеальному перед материальным, но попытался сконструировать из идеального особый мир, отделив его от реального мира и противопоставив ему? Отвечая на этот вопрос, обратим внимание на сходство философского идеализма с религией (немецкий философ XIX в. Фейербах со всем основанием назвал идеализм «рационализированной религией»). Главной причиной возникновения и существования религии является неприятие человеком перспективы своей ранней или поздней смерти и поиски компенсации ее. Религия находит эту компенсацию в боге, философский идеализм платоновского толка - в идеях, поставленных над человеческим миром.

Вернемся к мысли об активности человеческого сознания как источнике идеализма. По логике вещей, мыслители, в отношении которых действует названная причина, должны отличаться повышенной активностью в своей интеллектуальной деятельности. При всей деликатности данного вопроса есть основание утверждать, что это действительно так: философский идеализм дал в целом философии больше, чем философский материализм. В XX в. на этот факт со всей определенностью обратил внимание известный английский философ и авторитетный общественный деятель Б.Рассел. Этот же факт не обходили вниманием и некоторые другие признанные мыслители прошлого, в том числе даже убежденные материалисты (у Маркса, в частности, находим следующую оценку творчества идеалиста Гегеля: Гегель часто внутри спекулятивного изложения дает действительное изложение, затрагивающее самый предмет»).

Продолжим характеристику творчества Платона. Он проявил себя как тонкий диалектик, продвинувший далеко вперед начатую софистами и Сократом работу по совершенствованию понятийного аппарата философии и по философскому осмыслению мира. При этом Платон поднял множество вопросов, составивших содержание размышлений философов в последующие эпохи вплоть до настоящего времени.

Свои труды Платон писал в форме диалогов, которые ведут между собой исторически реальные и вымышленные персонажи. Часто одной из таких персон выступает Сократ. Диалоги Платона в большинстве своем сохранились до наших дней. Они переведены на многие языки и периодически переиздаются в разных странах, в том числе в России. Можно с уверенностью констатировать, что вместе с «Илиадой» и «Одиссеей» Гомера, а также «Историей» Геродота, «Диалоги» Платона - это самые первые из наиболее выдающихся авторских памятников словесного творчества, созданных в истории человечества (библейский «Ветхий завет» к тому времени еще не получил своего полного оформления, к тому же авторство его отдельных частей достоверно не установлено).

АРИСТОТЕЛЬ

Третьим после Сократа и Платона (по времени жизни и творчества) выдающимся философом античного мира был Аристотель. Взгляды этого мыслителя претерпели при жизни некоторую эволюцию, но зрелый Аристотель сблизился с Платоном по принципиальному вопросу -о первоосновах бытия, хотя для выражения ядра своего мировоззрения избрал понятие, отличное от платоновского: если у Платона таким понятием выступает «идея», то у Аристотеля - «форма» (не синонимичное обычному слову «форма», а аналогичное именно философским понятиям «идея», «дух», «сознание»). Как и идея, форма первична по отношению к чувственной реальности. Но, выражаясь фигурально, сказав «а», Аристотель не произнес «б»: если у Платона идеи составляют особый мир духовных сущностей, отделенный от материального мира, то у Аристотеля форма не отделима от материи и не может мыслиться вне ее. При такой постановке вопроса положение о первичности формы теряет принципиальное значение и вся философия Аристотеля становится весьма реалистичной, способной в качестве всеобщего метода познания оплодотворить конкретные науки. Не случайно именно Аристотель разработал подробную классификацию предметного мира (что послужило впоследствии основой для выделения конкретных наук). Он же создал учение об общих понятиях - категориях, в том числе наиболее общих, таких как: «качество», «количество», «мера». Он же привел в систему накопленный до него материал по диалектике мысли и создал тем самым научную дисциплину - логику. Труды свои Аристотель писал в виде теоретических трактатов, многие места из которых читаются сегодня так, как словно они написаны нашим современником (приведем для примера отрывок из «Этики» Аристотеля: «Без деятельности пусть никому и в голову не приходит стать хорошим человеком. Иные же не поступают так, а прибегая к рассуждению, надеются быть добродетельными. Мы становимся справедливыми, творя справедливые дела и мужественными, поступая мужественно»).

Аристотель известен также тем, что он был домашним учителем Александра Македонского. Александр не пошел по стопам учителя: его привлекала профессия воина. Но в истории философии Аристотель значит не меньше, если не больше, чем Александр Македонский в истории полководческого искусства.

-----------------------------

В эпоху эллинизма и римских завоеваний социально-политическая обстановка в античном мире принципиально изменилась. Исчезли прежние демократические свободы. Положение рядовых граждан греческих и италийских городов стало неустойчивым. Приходилось опасаться и рабов, и рабовладельческую знать, и собственную власть (независимо от того, была ли она выборной или наследуемой). И вообще античный мир постепенно втянулся во всеобщий кризис, периодически обостряющийся. В этом обществе появились черты, сближающие его с древневосточными монархиями, что незамедлительно отразилось на философской мысли. Она также стала приобретать характеристики, сходные с особенностями древневосточного мировоззрения. Прежде всего, у нее появился ощутимый антропологический и этический акценты. Нет, философы, как и прежде, интересовались физикой, каноникой, логикой, но все эти «ипостаси» философского знания потеряли в их глазах самостоятельное значение и стали оцениваться лишь с точки зрения того, как научить человека жить (и выживать) в этом разладившемся тревожном мире. Известное распространение получило эпикурейство (о котором в иной связи речь уже была). Главная категория эпикурейской этики - атараксия - безмятежное психологическое состояние человека, к достижению которого он должен стремиться. Но для того чтобы жить безмятежно, нужны определенные условия, в том числе необходим относительный и постоянный материальный достаток, которого как раз у многих людей не было. Поэтому эпикурейская философия могла привлечь в основном все-таки не бедняков и даже не граждан среднего класса, а социальную элиту (и надо, видимо, воспринимать как метафору сообщение древнегреческого историка философии Диогена Лаэртского о том, что «друзей Эпикура не смогли бы вместить целые города»).

Параллельно с эпикурейской философией существовала киническая, зачинателем которой считается Диоген из Синопы (Диоген-киник). Киники (циники) для достижения спокойствия проповедовали полный отказ от земных благ и вообще от цивилизованных форм жизни (по легенде, сам Диоген жил в бочке и даже временно продавал себя в рабство).

Но и эта философия не могла снискать широкой популярности. Во-первых, она была неприемлема для людей состоятельных и даже среднего достатка: зачем им отказываться от приобретенного (как говорят в народе, это лишь голому одеться - только подпоясаться). Во-вторых, в жизненной позиция киников было немало позерства, свидетельствующего, очевидно, всего лишь о предчувствии грядущих перемен, нежели об их реальном переживании (Диоген жил в самом начале эллинистической эпохи).

Третьей известной философией рассматриваемого периода была стоическая. Остановимся на ней подробнее. Стоицизм - фаталистическая философия. Одно из основных ее понятий - закон судьбы (он же закон природы, всеобщий закон и т.п.). Какое это начало - естественно - материальное или духовное? - установить не представляется возможным, поскольку стоиков можно понимать и так и эдак (напрашивается аналогия с толкованием закона Дао в даоизме).

Закон судьбы вершит свое дело непоколебимо, ничьи мольбы его не трогают, пытаться ему противодействовать - себе же хуже, остается одно - понять и принять. Но это означает не раболепное подчинение обстоятельствам, а скорее, как выразился один позднейший комментатор, гордый отказ от них, т.е. отрешенное возвышение над превратностями жизни, охватываемое понятием апатии (в дальнейшем это слово несколько изменило свой смысл).

Стоицизм вовсе не проповедует аскетизма и не призывает имущего отказаться от имущества. Просто имущий должен быть готов к тому, что его имущество у него отберут (и не только имущество, но и самое дорогое - жизнь), и к такому исходу надо отнестись спокойно, по-философски (как будут говорить впоследствии, отнестись стоически).

Интересно проследить, к каким социальным слоям принадлежали наиболее видные стоики: Эпиктет - бывший раб, т.е. бедняк, не имевший даже полноценных гражданских прав; Сенека - сенатор (воспитатель императора Нерона), человек, не располагавший реальной властью, но владеющий огромными богатствами, которые он без оглядки тратил; Марк Аврелий - император, т.е. персона, распоряжающаяся и богатством и властью (но осознающая эфемерность того и другого, и даже жизни вообще).

Стоицизм приобрел в Греции и Риме необычайную популярность. Массовость его распространения стала сродни религиозной (хотя в религию он так и не превратился). Что касается сроков «живого» существования этой философии, то их следует признать небывалыми для Европы - 500-600 лет (с III в. до н. э. по III – IV в. н.э.).

Не став религией, стоицизм, однако, существенно повлиял на формирование христианства, оплодотворив его идеей покорности судьбе.

А в «стоические» ситуации люди сегодня попадают ничуть не реже, чем две тысячи лет назад и этот вывод особенно верен в отношении россиян, которые необыкновенно тяжело преодолевают полосу реформ. Психологические перегрузки, за которыми с некоторых пор закрепилось понятие «стресс», стали бичом, если не проклятьем современного человека. Главная причина этих перегрузок - неблагоприятное влияние внешних обстоятельств. Следовательно, основное средство профилактики и преодоления стресса - изменение обстоятельств, оптимизация их. Но последнее далеко не всегда оказывается под силу человеку. Остается одно - попытаться защититься от воздействия внешнего фактора чисто психологически. Конечно, прав был Гегель, когда писал, что стоическая философия могла родиться только в «эпоху всеобщего рабства». Но в гегелевской оценке внимание уделено лишь внешней обусловленности стоицизма и ничего не говорится об автономном внутреннем содержании. Последнее же сохраняет свое значение и поныне: жизнь штука сложная и стрессовые ситуации не исключаются в самых, казалось бы, благоприятных условиях, выигрывает в них тот, кто, как выразился один автор, «хоть немножко смог воспитать в себе стоика».