Германия
В качестве типичного представителя романо-германской системы права рассмотрим Германию. Как уже упоминалось, штрафные убытки как таковые праву Германии неизвестны. Деликтное право Германии (во всяком случае, при буквальном прочтении соответствующих норм) предполагает назначение компенсации в размере лишь причиненного вреда. Более того, в 1992 г. Верховный суд Германии признал, что штрафные убытки противоречат публичному порядку Германии, а потому решения зарубежных судов, предусматривающие назначение штрафных убытков, не подлежат признанию и приведению в исполнение в Германии <1>.
--------------------------------
<1> Auf'mkolk H.U.S. punitive damages awards before German courts - Time for a new approach // Frei - law - Freiburg Law Students Journal. 2007. Ausgabe VI. P. 6 (доступно в Интернете по адресу: http://www.freilaw.de/journal/eng/edition%206/6_Aufmkolk%20-%20Punitive%20Damages.pdf).
Американский суд присудил убытки в размере 750 тыс. долл., включая 400 тыс. долл. штрафных убытков, в деле о сексуальном преступлении против несовершеннолетнего (отметим, что 40% суммы должно было пойти адвокату истца). Ответчик, имеющий двойное гражданство, переехал в Германию, отбыв тюремный срок в США, но не заплатив долг истцу. Истец потребовал признания и приведения в исполнение американского судебного решения в Германии. Суд первой инстанции удовлетворил требования истца, но суд второй инстанции отказался признать штрафную часть убытков. Верховный суд Германии согласился в этом отношении с апелляционной инстанцией на основании соображений публичного порядка. Согласно Верховному суду, современное право Германии признает только компенсационное назначение убытков; взыскание убытков не должно наказывать ответчика или обогащать истца <1>.
--------------------------------
<1> BGH, 04.06.1992 - IX ZR 149/91, BGHZ 118, 312.
Тем не менее наблюдается некоторая эволюция позиций Верховного суда, которую можно интерпретировать как возрастающую готовность в определенных ситуациях присуждать жертве деликта сумму, превышающую фактически причиненный вред.
Прежде всего речь идет о случаях нарушения личных неимущественных прав. Поскольку в подобных случаях речи об экономическом ущербе обычно не идет, компенсации за такое нарушение довольно близко напоминают англосаксонские штрафные убытки.
Еще в 1958 г. в так называемом деле всадника (Herrenreiter-Fall) Верховный суд впервые присудил серьезную сумму за нарушение личных неимущественных прав, а именно за неавторизованную публикацию фотографии истца. Известный предприниматель увлекался конным спортом. Фармацевтическая компания без ведома предпринимателя использовала его фото верхом на коне в целях рекламы препарата для повышения мужской потенции. Верховный суд одобрил присуждение истцу 10 тыс. марок. Суд сформулировал "доктрину всадника", согласно которой нарушение личных неимущественных прав влечет компенсацию морального вреда (immaterieller Schaden), несмотря даже на то, что законодательством это явно не предусмотрено, но лишь при условии, что речь идет о "серьезном виновном нарушении прав" <1>. Суд подчеркнул, что целью назначения убытков является не компенсация какого-либо экономического ущерба (наподобие неполученных лицензионных платежей за использование изображения), а лишь "удовлетворение" ("Genugtuung") истца. Отметим, что о наказании ответчика речь в судебном акте не шла.
--------------------------------
<1> BGH, 14.02.1958 - I ZR 151/56, BGHZ 26, 349.
В 1973 г. этот подход был полностью поддержан Конституционным судом в "деле иранской принцессы". В этом деле бывшая жена шаха Ирана получила серьезную компенсацию за публикацию фальшивого интервью с ней <1>.
--------------------------------
<1> BVerfG, 14.02.1973 - 1 BvR 112/65, BVerfGE 34, 269.
В 1994 г. в "деле принцессы Каролины" ("Caroline-Urteil") Верховный суд несколько модифицировал "доктрину всадника" <1>. Здесь опять речь шла о компенсации за публикацию фальшивого интервью с принцессой - на этот раз с дочерью князя Монако (якобы раскрывшей свои матримониальные планы). Обсуждая размер выплаты, Верховный суд явным образом отверг соображения апелляционной инстанции о чисто компенсационной природе присуждаемой истице суммы и указал, что данная форма судебной защиты предназначена также и для предотвращения аналогичных правонарушений в будущем. Поскольку правонарушение совершено с целью получения прибыли, размер присуждаемой суммы должен как минимум соответствовать размеру этой выгоды (похоже, Верховный суд обратил внимание на то, что присуждение выплат на чисто компенсаторной основе не привело к прекращению публикаций фальшивых интервью с принцессами).
--------------------------------
<1> BGH, 15.11.1994 - VI ZR 56/94, BGHZ 128, 1.
С теоретической точки зрения весьма интересно то, что, по замечанию Верховного суда, такая выплата не является "в строгом смысле слова" компенсацией морального вреда (Schmerzensgeld) <1>. Необходимость присуждения данной суммы Верховный суд вывел не из гражданского законодательства как такового, а непосредственно из положений первых двух статей Основного Закона (Конституции) Германии: о неприкосновенности человеческого достоинства и о праве на свободное развитие личности при недопущении посягательства на чужие права и на нравственные нормы <2>. По мнению Суда, отсутствие такой выплаты означало бы, что нарушение чести и достоинства личности может остаться без правовой санкции, что недопустимо.
--------------------------------
<1> BGB, § 847 (ред. 1994 г.). В настоящее время основой назначения компенсации морального вреда служит следующая норма: BGB, § 253.
<2> Grundgesetz fur die Bundesrepublik Deutschland, Art. 1, 2 (Abs. 1).
"Размер прибыли, которую ответчик рассчитывал получить и получил в результате деликта, должен быть включен в расчет денежной компенсации истцу. Если речь идет о коммерческой эксплуатации известности личности истца, сумма денежной компенсации должна служить сдерживающим фактором. Серьезность нарушения прав личности также может использоваться для вычисления", - указал Верховный суд. В результате дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, который увеличил сумму компенсации с 30 тыс. до 180 тыс. марок (около 90 тыс. евро). Любопытно, что эта сумма удивительно близка к той, которая в конечном счете была присуждена Элтону Джону в похожем иске в Англии, хотя суды и пользовались совершенно разными правовыми теориями.
Впоследствии (2000 г.) это решение Верховного суда с полным одобрением цитировалось Конституционным судом Германии <1>. Данное дело, отметим, положило начало тенденции к значительному увеличению сумм, присуждаемых немецкими судами за нарушение личных неимущественных прав <2>.
--------------------------------
<1> BVerfG, 08.03.2000 - 1 BvR 1127/96, NJW 2000, 2187.
<2> Auf'mkolk H. Op. cit. S. 8.
Верховный суд не воспользовался напрашивающейся идеей квалифицировать выплату как взыскание неосновательного обогащения (ungerechtfertigte Bereicherung) <1>, а рассматривал ее именно как возмещение вреда. Это несмотря на то, что в принципе концепция взыскания неосновательного обогащения, связанного с правонарушением (Eingriffskondiktion), известна праву Германии и применяется, в частности, в случае нарушения прав на интеллектуальную собственность <2>. Такой подход Верховного суда вызвал резко критическую реакцию некоторых правоведов, полагающих, что тем самым были нарушены фундаментальные принципы права.
--------------------------------
<1> BGB, § 812.
<2> Dannemann G. The German law of unjustified enrichment and restitution. Oxford University Press, 2009. P. 91 - 96.
"Подход, принятый Верховным судом, состоящий в увеличении компенсации за нарушение неимущественных прав на этом основании [на основании получения ответчиком прибыли, превышающей причиненный вред. - С.Б.], явно недопустим, поскольку он пренебрегает фундаментальным принципом обязательственного права, а именно тем, что взыскание убытков направлено лишь на возмещение убытка", - полагает известный австрийский правовед Гельмут Коциоль <1>.
--------------------------------
<1> Koziol H. Basic Questions of Tort Law from a Germanic Perspective. Jan Sramek Verlag, 2012. P. 39.
Речь, как видим, идет об отходе судов Германии от классической трактовки убытков как чисто компенсационного инструмента и о признании за ними до некоторой степени функций "сдерживания", вообще-то более характерных для санкций публичного права, а также для англосаксонских штрафных убытков.
Стоит также отметить, что и некоторые нормативные акты Германии допускают возможность присуждения истцу компенсации в размере, превышающем причиненный вред, например в случае дискриминации работника по половому признаку <1>.
--------------------------------
<1> Allgemeines Gleichbehandlungsgesetz, § 15 (Abs. 2).