План

ПРЕДИСЛОВИЕ……………………………………………………….....………3

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………….....…7

Раздел 1 артуровский цикл в становлении европейской

ЦИВИЛИЗАЦИИ……………………………………………………..…...…….11

1. Мифологические корни образа Артура……………………..........................................….......….…...……11

2. Этапы формирования Артуровских легенд……………………......................................................……......….13

3. Становление классической Артурианы. Общая

характеристика классической Артурианы…………………………...……18

4. Французская классическая Артуриана…………………………..............................................……….20

5. Английская классическая Артуриана…………………………............................................………...22

Раздел 2 словарь к мифологии британских островов…..............24

2.1 Из истории создания словарей……………………………….………….24

2.2 Словарь терминов и понятий в кельтской мифологии…….........…...25

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………......…………………32

БИБЛИОГРАФИЯ……………………………………………….....……………36

Приложения……………………………………………………………..……..38

Предисловие

Писать данную работу мне было одновременно и интересно, и тяжело. Интересно, потому что мне пришлось изучить массу литературы, тяжело, так как я должна была следовать четко определенному плану и не превышать установленного объема. Это говорит не только о богатстве и разнообазии истории Британских островов, но и о множестве возможных подходов к ней. Любое историческое сочинение с неизбежностью предполагает обсуждение различных методов, противоречивых свидетельств и расходящихся выводов. История Британских островов — это история англичан, ирландцев, шотландцев и валлийцев.

Мифологический ландшафт Европы – фиксируется четырьмя мифогеографическими локусами, в которых, собственно, и зарождалась европейская культура.

1. Первый мифогеографический локус — классическая мифология Средиземноморья (Греция и Рим);

2. Второй — германоскандинавская мифология севера Европы (бассейны Балтики и Северного моря, Норвегия и Исландия),

3. Третий — славянская мифология — территория обитания славянских племен, от острова Рюген до Днепра и озера Ильмень;

4. Наконец четвертый локус — это мифология Британских островов, своего рода «плавильный тигель», в котором смешались воедино мифологические традиции кельтов и германцев, эпические мотивы бриттов, саксов, галлов и франков-норманнов, фольклорные сюжеты англичан, шотландцев, валлийцев и ирландцев.

На мифологической карте Европы Британия издревле занимала особое положение. И главная причина этого – ее географический статус: остров. Мифологическая Британия притянула к себе и впитала все мифопоэтические традиции ступавших на ее землю народов – и романтическую мифологию островных кельтов, и куда более «приземленную» и жестокую мифологию кельтов континентальных, и героическую мифологию германцев и скандинавов, и даже «имперскую» мифологию римлян и мистическую идеологию христианства. А впитав, породила уникальный сплав – мифологию Британских островов. В свое время некий В. Томс, изобретатель термина «фольклор», прислал в солидный английский литературный журнал «The Atheneum» письмо, в котором делился своей мечтой – воссоздать мифологию Британских островов, совершив для Британии то, что совершил для Германии Я. Гримм своей «Deutsche Mythologie».

«Мечта Томса», как, несколько снисходительно, принято называть это письмо в фольклористике, оказалась трудноосуществимой — не в последнюю очередь из- за того, что на Британских островах до сих пор силен «внутренний национализм», проявляющийся даже в далеких вроде бы от политики мифологических штудиях: исследователи, как правило, сосредоточивают усилия на какой либо составляющей британской мифологии — чаще всего на мифологии кельтской (обыкновенно ирландской, чуть реже — валлийской) как на наиболее колоритной и наиболее «возвышенной». Однако в середине XX столетия увидела свет книга, автор которой в полной мере реализовал «мечту Томса» и даже более того — он не просто воссоздал мифологию Британских островов, он сотворил «новую мифологию», которая за шестьдесят лет покорила весь шар земной. Имя автора - Джон Рональд Руэл Толкиен. Однако в чем же секрет убедительности мира Толкина и его столь сильного эмоционального воздействия? Видимо, существуют две формы достоверности, связанные с двумя типами мифа - мифом "историческим" и мифом авторским. Читая сказания о богах и героях, мы не сомневаемся, что все описанное в них - истина; то, что показалось бы невероятным как часть современной действительности, принимается как данность потому только, что случилось в незапамятные времена. Если обратиться взглядом к прошлому, увидим ли мы, как история сливается с мифом или миф с историей? Во всяким случае, если смотреть из нашей временной точки, где-то в очень отдаленном прошлом, события реальные и миф оказываются в одной плоскости; и то и другое для нас, нынешних,- не более чем «история» и «предания». Чары, накладываемые мифом и «волшебными историями», порождают сильное, более или менее устойчивое состояния вторичной веры - кто вздумает усомниться в истории Тристана и Изольды или в реальности Артура, короля бриттов? Ощущение подлинности мифа авторского, целостной системы, воспринимаемой как объективная реальность благодаря неизменной серьезности тона ее создателя, который не допускает снисходительного притворства, может быть не менее сильным, чем в случае «исторического» мифа. «Чтобы создать вторичную веру [1] в читателе, не должно быть перебоев в тоне, насмешливого отношения к магии. Серьезность по отношению к произведению должна быть в авторе прежде, чем она может возникнуть в читателе, вот почему Толкин говорит о своих историях так, как если бы они были заново открыты, а не придуманы» [2].

Таким образом, миф исторический подлинен, ибо освящен вековой традицией; миф Джона Рональдо Руэля Толкина истина, ибо так пожелал автор. В переводе с греческого миф означает слово и, по мнению А. А. Тахо-Годи, выражает обобщенно-смысловую наполненность слова в его целостности. Таким образом, миф можно назвать словообобщением чувственного восприятия мира. Толкиновское понимание соотношения слова (языка) и мифа сводилось к утверждению того, что язык порождает мифологию. Язык и миф, следовательно, параллельны, и общая, рождающая их стихия, есть первобытное сознание. В жизни Толкина было две страсти - языки и мифы (в особенности героические предания на грани волшебной сказки и исторической хроники). Любовь к языкам и увлечение мифологией долгое время соприкасались, перетекали одно в другое и наконец слились настолько, что сам Толкин не мог уже определить, где заканчивается языкотворчество и начинается создание мифа. Толкина, как «измыслителя» языков, больше всего привлекало конструирование словоформ, а в этом конструировании - сочетание звука и смысла. Проблема сочетания формы слова и его значения до сих пор является нерешенной окончательно. Ученые-лингвисты не могут дать исчерпывающий ответ на вопрос о том, каким образом, на основании какого механизма форма слова, его звуковая оболочка соединяется со значением, почему та или иная форма наделена именно данным значением, а данное значение сочетается с той или иной формой; зависят ли фонетические изменения от изменений значения, а изменения значений - от изменений фонетической формы или они независимы друг от друга, как в свое время считали лингвисты XIX века? Создание новых словоформ не является таким простым, каким кажется на первый взгляд; действительно оригинальное слово удается создать крайне редко, т.к. автор постоянно находится под влиянием языковой традиции. Личное и традиционное переплетены практически неразрывно, что и обусловливает тот факт, что чаще всего словоформы создаются с оглядкой на понравившийся язык. Если обратиться к наиболее проработанным языкам, созданным для мира Арды Толкином - квенья и синдарину, то мы увидим, что многие слова соотносятся со словами традиционных индоевропейских языков.