6. Метафора исцеления

В качестве иллюстрации к процессу исцеления приведем фрагмент фантазии одной из участниц тренинга по развитию интуиции. По основной профессии А.Б. – педагог, кандидат педагогических наук. 8 лет тренингов и личной терапии в различных модальностях – психодрама, НЛП, ряд аналитических методов, телесно-ориентированная терапия, расстановки по Хеллингеру. Замужем, двое детей – студент и старший школьник. В роду – несколько погибших во время репрессий 20-30 гг, а также во время войны.

В начале тренинга все участники письменно сформулировали и запечатали в конверты вопросы, которые сочли важными для себя на данном жизненном этапе. По ходу тренинга выбирали запечатанные конверты, концентрировали внимание на возникающих в воображении образах, соотносившихся, по их ощущениям, с содержимым конверта, записывали их. После этого конверт вскрывали и сопоставляли образы и вопрос, интерпретируя интуитивно полученные ответы. В данном случае клиентка отвечала на вопрос, который она сформулировла следующим образом: «Какова структура моей личности, и как она способствует решению стоящих передо мной на данном этапе задач?»

Клиентка записала следующий поток образов.

Отрезанная голова, которая начинает говорить. Она просит, чтобы ее насадили на ветку дуба. Так и было сделано. Голова на ветке отжилась, отрастила себе новое тело и осенью, как желудь, спрыгнула вместе с ним на землю. Пошла на могилу старого тела, поклонилась ему, положила цветы. И этот новоявленный человек стал себе строить новый дом. На новой земле – на острове озера, где была деревня. И стал работать паромщиком – перевозить людей до острова и обратно. На острове был лес, куда все ходили за грибами и ягодами. А также церковь и кладбище. Он и священника возил на службу, и прихожан…Ну, и покойников, естественно. Харон, однако…

Переводя свои результаты на обыденный рациональный язык, она отметила, что образы точно отражают ее личную историю, в частности, глубокие переживания по поводу раннего развода родителей, частые и мучительные болезни в детстве. И удивительные книжки, что приносила в больницу мама – библиотекарь. И, потом, в юности, увлечение живописью. То, что называет клиентка главным чудом своей жизни, поскольку это увлечение не только смягчило мучительные, порой приводившие к отчаянию и навязчивым мыслям о самоубийстве, явления деперсонализации, но и обусловило смену первичной профессиональной специализации (учитель физики). Освоив эффективную современную методику преподавания изобразительного искусства, она нашла любимую работу в частной школе. В настоящее время руководством школы ей предложено вести индивидуальные занятия с наиболее одаренными учениками, и она намерена согласиться. Образы, связанные со смертью, она сочла отражением своего страха принять столь важное и ответственное для себя поручение. Спокойствие и уверенность, которые почувствовала клиентка в роли паромщика, ее обнадежили. Кроме того, она решила, что для успешного выполнения новой работы ей нужно освоить «смежную профессию» - тренера по плаванию. То есть – обратить основное внимание не на опеку, сковывающую творческую свободу, а на выявление уникального потенциала каждого из своих учеников.

Отмечу, что в задачи тренинга входила сугубо утилитарная интерпретация интуитивного материала с учетом только тех его аспектов, которые облегчают решение практических повседневных задач.

Поэтому, используя фрагмент для целей данной статьи, я попросила двоих коллег – специалистов в области аналитически ориентированной психотерапии, проинтерпретировать эту фантазию для выявления ее архетипических аспектов. И с благодарностью привожу эти интерпретации: во фрейдианском ключе – С.М. Зубарева и в юнгеанском – Ф.И. Филатова.

Интерпретация С.М. Зубарева

В фантазии выявляются признаки тотальной кастрации. Отрезана не голова от тела, а тело от головы. Возможно, плохо сформировано телесное эго. Жизнь для этого человека – прежде всего, интеллектуальная, «головная» деятельность, а тело – источник страхов, сомнений, боли, неуправляемых влечений. Объект внешней агрессии, который нужно как-то защищать. Причина нарциссических и сексуальных разочарований. Не исключено, что сновидица переживала драматический разрыв с объектом привязанности. Поэтому от тела, как от прошлого лучше отказаться, и начать новую жизнь на новом мощном неуязвимом фаллическом субстрате. Созревание, выращивание нового тела напоминает формирование ложного эго: голова спрыгнула вместе с ним (телом), пошла, поклонилась, положила. Не сразу говорится, что это новый человек, это по прежнему голова, только с новым инструментом. Этого нового тела недостаточно, нужен новый дом. Но этот образ глубоко интроецирован – в середину озера. Все социальные контакты регламентируются и регулируются самим сновидцем. Харонические мотивы очевидны и указывают на то, что, себя сновидец относит, скорее, к царству мёртвых, чем живых. То есть, тема омертвления не исчезла. Только омертвление теперь – не телесный симптом, а жизненный контекст. Возможно, это аскеза – духовное обуздание плоти. Отрубленная голова и переправка через реку указывает так же на миф о Святом Христофоре. Опираясь на него, можно предположить, что сновидец находится в поиске духовного учителя и обуреваем мессианскими фантазиями.

Интерпретация Ф.И. Филатова

Отрезанная голова в начале фантазии символизирует Эго-сознание, отделенное от ресурсов бессознательного (телесности, чувственности, плоти), лишенное связи с Землей и, соответственно, с женским началом. Это указывает на затрудненные отношения с матерью; для восстановления контакта требуется сила рода, сопричастность со своим родом, обращение к его энергии и ценностям. Дуб - символ рода (родовое древо); его крепость - это сила родовых связей. Он воплощает также то священное, сакральное (дуб друидов), обращение к чему обеспечивает преемственность в рамках одного рода или социального круга. В русском языке слово "дуб" означало в древние времена одновременно "отдельное дерево" и "лес", т.е. сплоченность, слиянность многих в Одном, Всеобъемлющем. Эта проблема сопричастности чему-то, что превосходит масштабы одной личности, но при этом не замыкается в рамках собственной и родительской семьи, становится актуальной после тридцати и, особенно, во время кризиса середины жизни. Кроме того, дуб, как любое дерево, - это универсальный символ Мировой оси (Arbor Mundi, Axis Mundi), связующее звено между Миром верхним и Миром нижним, т.е. образ дуба подчеркивает необходимость надежной, крепкой связи между низшим и высшим, земным и небесным, мужским и женским в человеке. Дуб фактически заменяет пропавшее, умершее тело; его крепкие корни заменяют отсутствующие ноги, что создает ощущение надежности, но лишает возможности активного перемещения. Это временное состояние - терпеливое накопление сил.

Осенью голова отделяется от дерева, отрастив новое тело, - в данном случае речь идет о достижении зрелости и втором, духовном рождении (именно так, "Второе рождение" озаглавил Борис Пастернак сборник стихов, опубликованных по достижению сорока лет). Посещение могилы старого тела - ритуальное завершение предшествующего жизненного этапа, прощание со всем привычным, что было связано с "той жизнью". Построение нового дома на новой земле - освоение человеком своей новой ипостаси (тело и дом - символы эквивалентные, одного порядка: "новое тело - новый дом - новый мир", т.е. единая ось обновления). Новая жизнь - более уединенная, обращенная вглубь себя, поскольку протекает на острове - вдали от большой земли. По Юнгу, это может означать отделение от коллективной психики. Характерна новая социальная роль - паромщика, медиатора, связывающего два мира: остров и, условно, "большую землю". Та же тема и проблема восстановления связи, но теперь это связь внутреннего и внешнего и, в пределе, в новой перспективе - жизни и смерти. Фантазия в целом символически отражает духовный кризис и разные его стадии; её центральный мотив - интеграция и обретение нового Я.

Приложение 5