22 Августа 42 г.

 Могу тебе написать письмо. Я на дневном отдыхе, т. к. меня здорово оглушило. Полчаса ничего не слыхала, потом прошло. Сейчас только сильная головная боль.

 Нахожусь все время на самой передовой, несколько раз ходила в разведку, последний раз окружили автоматчики, еле вышла. Много за это время пережито, много перевидано.

 Бойцы проявляют невиданное геройство. Много потеряно боевых товарищей и друзей, но от этого еще больше ненависти к врагу, еще больше ярости, пламенно-благородной ярости. Если останусь жива, буду пробовать написать книгу, очень много накопилось интересных эпизодов. Писали о героических защитниках Севастополя, теперь будут писать о героических защитниках Дона.

 Только что над нами разыгрался воздушный бой. Наши молодцы! Здорово щипают перья немецким стервятникам!

 Скоро опять пойду на передовую.

 Тебе пишу, а все мысли около своих ребят. Сейчас там идет бой, я от передовой линии примерно километрах в пяти.

 Ничего нет приятнее, когда после жаркого боя бойцы соберутся и в минуту передышки немного поболтают, посмеются. Если бы не адская головная боль, я еще утром ушла бы, но уж очень сильно голова болит. Немецким снарядом меня оглушило, примерно метрах в пятнадцати ухнул, а может, и ближе.

 От тебя очень давно ничего не получала. Из Уфы за все время еще в Узловой получила письмо и открытку, а больше ни гу-гу.

 Очень волнуюсь за них. Им пишу, но не знаю, получают ли они мои письма.

 Получила письмо от Дотьки. Она еще под Сталинградом, но должна эвакуироваться.

 Как вы, что поделываете? Как у вас в Москве?

 Пиши подробнее и побольше. Ведь здесь это такая радость — письма от вас. Надо кончать, а то немец опять нас начинает минами стегать. А я хочу еще домой успеть написать. Получил ли ты мою карточку?

Гуля.

 

 

26 Августа 42 г.

Ну что тебе написать? Сижу в блиндаже на передовой. Вокруг свистят мины, снаряды, пули, но к ним уже так привыкла, что не обращаю внимания. Писать почти нечего. День идет за днем, продвигаемся вперед. Ведем жестокие бои, а больше писать, повторяю, нечего. Зато когда-нибудь вспомнить будет о чем. Много специфических терминов, разных фронтовых названий орудий. Например, у немцев есть минометы, которые они стараются противопоставить нашей «катюше». Но это, конечно, бессильные потуги. В одной из очередных своих глупых листовок немец написал, что на нашу «катюшу» у них есть «ванюша», что пора их поженить. Наши ребята на это ответили, что до «катюши» у них слишком ум короток, а если женить, то у немцев калыма не хватит.

 Самое смешное, что, когда «ванька» стреляет, он отчаянно хрипит, как несмазанные ворота. Поэтому его выстрелы напоминают отчаянные вопли о помощи.

 Много интересных людей встречала за это время. Давно не получала от тебя писем, так как ты пишешь на медсанбат, а я сейчас в полку. Мне говорили, что на мое имя там много писем, но получить оттуда я никак их не могу: медсанбат находится от нас на 20 километров глубже в тыл. Пиши мне по адресу: Действующая армия, ППС, 1682, 780 СП, штаб. Королевой.

 С горячим фронтовым приветом из самого ада огня

Гуля