Ю.А.Лебедев,

Руководитель лаборатории-кафедры «Гносеологическая экология темпорологии и эвереттики» Института исследований природы времени

«Закон Пуанкаре и др.»

(О пограничных районах поля Познания)

Чем цивилизация становится образованнее и взрослее – или это ей так кажется – тем острее становится у нее интерес к собственному босоногому детству. [1]

Закон

Как показывает жизненный опыт, существуют как писанные, так и неписанные законы. Причем справедливо это не только в сфере морали, что очевидно, но и в области так называемых «точных наук». Прежде, чем говорить предметно, необходимо сделать небольшое разъяснение. «Неписанные законы» вовсе не обязательно представляют собой некую жреческую тайну, передаваемую только посвященным, или, наоборот, «банальные истины», не требующие письменной фиксации. «Неписанность» в данном случае подразумевает только одно – такие законы не освящены существующей парадигмой и потому не признаны научным сообществом в качестве «официальных», т.е. не помещены в те «своды законов», которые в сфере науки фиксируются в школьных и университетских учебниках и прочей «методической литературе». Такое положение вполне естественно, но эта естественность порождает «эффект велосипеда». Всякий, кто пытается размышлять о каком-то аспекте науки или конкретном феномене, ею изучаемом, основываясь на базе закрепленного в учебниках «свода законов», рискует «изобрести велосипед» - открыть какой-то из неписанных законов «жреческого» или (что, разумеется, чаще) «банального» классов.

Такое произошло и со мной, когда я обратился к философским и физическим трактовкам понятий пространства и времени. Закон, который я недавно «открыл», представлялся мне «жреческим». Однако, в силу счастливого стечения случайностей, выяснилось, что он относится к классу «банальных». В связи с этим я благодарен красноярскому физику и философу Павлу Полуяну, который в ходе нашей переписки [2], направил меня к трудам Анри Пуанкаре. Нам потребовалась одна цитата об аксиоматическом смысле построения окружности циркулем. И вот, в ходе этих поисков, в книге «Наука и метод» я и нашел письменную формулировку открытого мною неписанного закона.

Вот что писал Пуанкаре в главе «Относительность пространства» этой книги, опубликованной в 1908 году, то есть сразу после триумфа СТО, но до формулировки ОТО.

«Если кто говорит об абсолютном пространстве, то он употребляет слово, лишенное смысла. Эту истину высказывали уже давно все, кто размышлял по этому вопросу, но ее слишком часто забывают и по сей день.

Я нахожусь в определенной точке Парижа, скажем на площади Пантеона, и говорю: «я возвращусь сюда завтра». Если меня спросить: «разумеете ли вы, что возвратитесь в ту же точку пространства», то я буду склонен ответить: «да!»; и всё же я буду неправ, ибо в течение этого времени Земля будет двигаться, унося с собой и площадь Пантеона, которая пробежит, таким образом, свыше двух миллионов километров. Если же я пожелал бы учесть это обстоятельство и выразиться точнее, то это все-таки ни к чему бы не привело; в самом деле, эти два миллиона километров Земля пробежала относительно Солнца; но Солнце перемещается относительно Млечного Пути, а Млечный Путь в свою очередь, несомненно, имеет движение, скорости которого мы не можем знать. Таким образом, мы совершенно не знаем и не будем знать никогда, на какое, собственно, расстояние перемещается площадь Пантеона в течение суток. <выд. мною – Ю.Л.> Все, что я хотел сказать, сводится, таким образом к следующему: «завтра я снова увижу купол и фасад Пантеона», и если бы не было Пантеона, то моя фраза потеряла бы всякий смысл – пространство свелось бы на нет.

Это одна из наиболее тривиальных форм идеи относительности пространства…» [цит. по 3]

Обращаю внимание на подчеркивание самим Пуанкаре «тривиальности» и общеизвестности» такого рассуждения. Вот почему выделенное мною положение я предлагаю назвать «Законом Пуанкаре и др.».Итак, договоримся – «Законом Пуанкаре и др.» я считаю выделенную в тексте жирным курсивом фразу. Закон этот – физический, хотя и сформулировал его математик. Он не выражается математической формулой и потому имеет философский характер. Такую же форму имеют и некоторые другие фундаментальные законы физики. Вспомним, хотя бы, близкий ему по духу закон инерции Галилея, который, как тому учат в школе, гласит: «Свободная материальная точка движется прямолинейно и равномерно». Однако Закон Пуанкаре и др., в отличие от закона Галилея, является законом парадоксальным – его «положительным смыслом» является отрицание: мы не знаем и не будем знать такой фундаментальной характеристики движения, как пройденный путь. И в этом парадоксе – величайшая сила открытого «Пуанкаре и др.» закона – он показывает принципиальную границу Познания в области механического движения макротелА именно обнаружение границ применимости физических понятий и является наиболее важным результатом научного поиска, ибо обнаруженная граница, во-первых, надежно обозначает те области реальности, в которых мы можем использовать эти понятия, не боясь ошибиться в их справедливости, а во-вторых – демонстрирует добравшимся до этой границы исследователям первые красоты «заграницы». И ставит перед ними задачу изучения этой новой части поля Познания. А проходит найденная Пуанкаре граница по ранее почти незаметной борозде – понятию пути. Оказалось, что это понятие ограничивает притязания механики на описание действительности только рамками тех областей реальности, которые не простираются на ни на микро-, ни на мегауровни Вселенной. В качестве примера «заглядывания» в заграничье приведу понятие космологического пути, сформулированного мною ранее, когда я случайно оказался на «границе Пуанкаре», даже не подозревая, что нахожусь на рубеже Познания [4]. Разумеется, на этом рубеже бывали и многие другие и всякий историк науки приведет массу тому подтверждений. Это подчеркнуто мною и в цитате из Пуанкаре, и в названии закона, содержащего замечательный элемент «др.»

Но вот по этому поводу умудренный жизненным опытом Пуанкаре стоически замечает, что этот закон многие «др.» «слишком часто забывают и по сей день». В работе Пуанкаре речь шла о забывчивости ученых начала ХХ века. Теперь же очевидно, что формулировка этого фундаментального закона, представленная Пуанкаре почти сто лет назад, сегодня, после триумфа ОТО в ХХ веке, и вовсе затерялась на полках научных библиотек. А ведь он – один из немногих одновременно конкретных и общих бесспорных физических и философских Законов Природы.

То, что у физиков по этому поводу нет возражений, достаточно понятно – его отрицание привело бы не только к восстановлению в правах Абсолютного пространства, но и к признанию реальности Аристотелевых «небесных сфер», ибо только знание всех подробностей всех уровней движений планет, звезд, галактик, их скоплений и т.д. позволило бы дать ответ на вопрос о том, на сколько же именно километров перемещается за сутки площадь Пантеона вместе с Парижем и Кологривом. (Замечу, что после открытия реликтового излучения и получения первых данных о его анизотропии, вопрос о статусе понятия абсолютного пространства снова приобрел актуальность, о чем свидетельствуют работы М.Х.Шульмана и его лаборатории «Времени как феномена расширения Вселенной» [5] ).

За время, прошедшее с момента формулировки закона Пуанкаре и др., астрономия, естественно, уточнила цифры, приведенные автором закона. Вот одна из сводок нашего движения, представленная на сайте В.И.Савченко. «За сутки мы пролетаем в направлении Цефея 1 млн. 640 тыс. км, 132 поперечника Земли. …есть и другие скорости. Вместе с ближними звездами (самыми яркими, заметными, они дают Образ неба) мы летим в галактическом потоке, в нашем рукаве МлечПути со скоростью 240-250 километров в секунду. (Если 19 километров в секунду это между 2-й и 3-й космическими, уже достигнутыми земными аппаратами типа "Пионер", то до этой нам еще расти и расти.)     Вот и помножьте. За сутки мы пролетаем в Галактике 200 млн. км, больше, чем от Земли до Солнца, 1700 размеров нашей планеты-крупинки, кажущейся нам необъятной» [6]. Разумеется, и эти данные не исчерпывают всех составляющих нашего движения. То, что у нас отсутствуют исчерпывающие данные, не удивляет. Удивляет только вот что. Научное сообщество вполне спокойно относится к тому факту, что реальное движение конкретных и общеизвестных физических тел, неизвестно с точностью не только сопоставимой с их размерами (километры), но даже и в миллиарды раз более грубо!

Что касается философов, то Закон Пуанкаре и др., являясь агностическим по сути, тем не менее, вполне может трактоваться и как образное описание бытия Абсолютной истины, к постижению которой мы приближаемся с каждым новым запуском космического телескопа и пуском новых земных инструментов.

Равнодушие философов к столь яркому всеобщему физическому закону тем более удивительно, что он позволяет «физикализировать» многие философские абстракции.

Может быть, это солидарное равнодушие и физиков и философов возникло из простой исторической случайности, состоящей в том, что буквально через несколько лет появилась ОТО Эйнштейна и про все остальные работы, связанные с относительностью движения, просто забыли? Или это вызвано тем, что книга Пуанкаре пользовалась громким успехом у «широкой публики» и потому не была воспринята в качестве серьезной работы Пуанкаре в «академических кругах»? Впрочем, гадать по таким вопросам теперь просто бесполезно.

Однако, обратившись к книге Пуанкаре сегодня, и найдя там этот закон, нельзя не видеть, что он является всеобщим и глубоким обобщением колоссального периода познания механического движения – от Аристотеля до Эйнштейна включительно. И, хотя в своей видимой части он содержит немного подробностей окружающего мира, именно в силу своей всеобщности Закон Пуанкаре и др. имеет очень глубокие корни, как в физической аксиоматике, так и в гносеологии, причем корни эти за сто лет с момента его формулировки не только не сгнили, но и дали весьма плодотворные ростки.