Vol. 1, November 1934, pp. 393--420, а также как Введение к изданному в 1934

г. Лондонской школой экономической теории собранию работ Менгера, была

дополнена материалами двух позднейших публикаций. Во-первых, были добавлены

отрывки из короткой статьи о Менгере, написанной для International

Encyclopedia of the Social Sciences, ed. David L. Sills (New York: Macmillan

and The Free Press, 1968), vol. 10, pp. 124--127. В этой статье большей частью

повторяется материал, уже содержавшийся в публикуемой статье, но вводятся,

также, некоторые новые соображения и сведения относительно Methodenstreit, о

вкладе Менгера в микроэкономическую теорию и в то, что позднее получило

название "методологический индивидуализм". Соответствующие выдержки здесь

включены в виде подстрочных примечаний, добавленных /американским/ редактором.

Сам Хайек уже в 1965 году откорректировал и дополнил статью для немецкого

издания, и эти добавления также включены в настоящее издание, как правило в

виде новых примечаний.

Последняя работа Хайека о Менгере, "The Place of Menger's Grundsatze in the

History of Economic Thought" воспроизводится как Приложение к этой главе. --

амер. изд.

-------------------------------------------------------------------------------

Краткая история появления этой статьи такова. Впервые она была опубликована на

английском в 1934 году как Введение к перепечатке Менгеровской Grundsatze der

Volkswirtschaftslehre, к первому из 4 томов серии, включающей основные

теоретические работы Менгера и опубликованной Лондонской школой экономической

теории под ## 17--20 в ее Series of Reprints of Scarce Works in Economics and

Political Science. Эти четыре тома были затем переизданы в Германии как

Gesammelte Werke (Tubingen: J.C.B. Mohr (Paul Siebeck), 1968--1970), и вводная

статья Хайека, слегка пересмотренная и исправленная, воспроизводится в

переводе на немецкий в первом томе этого издания Менгера. Несколько раньше она

была опубликована в Германии в издании H.C. Recktenwald, ed., Lebensbilder

groser Nationalokonomen (Cologne: Kiepeneur & Witch, 1965), pp. 347--364.

Относительно пересмотренной немецкоязычной версии Хайек пишет: "Я

воспользовался работой по редактированию этого перевода, чтобы несколько

изменить текст и учесть дружеские советы тех, кто взял на себя труд прочитать

черновую версию". При этом были упомянуты имена Friedrich Engel-Janosi,

Reginald Hansen, Karl Menger, Ludwig von Mises, Richard Schuller. Как уже

отмечено, настоящее издание включает изменения, сделанные в немецком переводе.

В первоначальной форме это Введение было воспроизведено в сборнике Henry

William Spiegel, ed., The Development of Economic Thought: Great Economists in

Perspective (New York: John Wiley; London: Chapman & Hall, 1952), pp.

526--553, а также в 1981 году как Введение к английскому изданию Grundsatze,

i.e.,Carl Menger, Princiles of Economics, op. cit.

История экономической мысли полна рассказами о забытых предшественниках,

работы которых не оказали никакого воздействия, и о которых вспомнили только

после того, как кто-то другой сделал их идеи популярными, о поразительных

совпадениях и одновременных открытиях, и об исключительной судьбе отдельных

книг. Но ни в экономической теории, ни в любой другой отрасли знаний не может

быть много историй, когда бы работы автора, революционизировавшего уже

сложившуюся науку и получившего признание как новатор, оставались бы столь же

мало известными, как работы Карла Менгера. Трудно представить другую ситуацию,

когда работа вроде Grundsatze, которая сумела оказать устойчивое и сильное

воздействие, оставалась, в силу чисто случайных совпадений, столь мало

известной.

Не может быть споров о том, что в последние 60 лет [написано в 1934 году --

амер. изд.] почти уникальная роль австрийской экономической школы в развитии

теоретической мысли обязана тому фундаменту, который заложил этот человек. Его

блестящие последователи Евгений фон Б°м-Баверк и Фридрих фон Визер [о Визере

см. главу 3 этого издания -- амер. изд.] обеспечили развитие важных элементов

системы и завоевали школе репутацию во внешнем мире. Нет никакой

несправедливости по отношению к заслугам этих авторов в заявлении, что

основные идеи школы полностью и целиком принадлежат Карлу Менгеру. Без этих

своих учеников он мог бы остаться сравнительно неизвестным, может быть, он

разделил бы судьбу многих блистательных людей, которые предшествовали ему и

были забыты, и уж во всяком случае он надолго остался бы неизвестен за

пределами немецкоязычных стран. Но то, что является общим для всех членов

австрийской школы, что составляет ее особенность и основу для всех последующих

работ, это принятие учения Карла Менгера.

Независимое и почти одновременное открытие принципа предельной полезности

Вильямом Стенли Джевонсом, Карлом Менгером и Леоном Вальрасом слишком хорошо

известно, чтобы об этом рассказывать. 1871 год, когда появились работы

Джевонса Theory of Political Economy [W. Stanley Jevons, The Theory of

Political Economy (London: Macmillan, 1871) -- амер. изд.] и Менгера

Grundsatze сейчас вполне оправданно рассматривается как начало современного

периода в развитии экономической теории. Хотя Джевонс изложил свои основные

идеи девятью годами ранее в лекции (опубликованной в 1866 году) [W. Stanley

Jevons, "Brief Account of a General Mathematical Theory of Political Economy",

op. cit. -- амер. изд.], которая осталась почти незамеченной, а Вальрас начал

публикацию только в 1874 году, но вполне очевидна полная независимость всех

трех авторов друг от друга. В сущности, хотя центральные положения их систем,

те моменты, которым они сами и их современники придавали наибольшее внимание,

были идентичными, сами работы по своей природе и основанию настолько различны,

что самой интересной проблемой является следующая: каким образом столь

различными путями можно было прийти к схожим результатам. [В короткой статье о

Менгере в International Encyclopedia of the Social Sciences, Хайек писал о

"Grundsatze", что "здесь, может быть, чрезмерно пространно, но всегда ясным

языком отношения между полезностью, ценностью и ценой изложены с неизменно

большей ясностью, чем в любой работе Джевонса и Вальраса, которые примерно в

то же время заложили основы "маржиналистской революции" в экономике." Недавние

работы Эрика Штрейсслера, Вильяма Яффе и других поставили под вопрос сходство

подходов Менгера, Джевонса и Вальраса. См. Stressler's "To What Extent Was the

Austrian Scholl Marginalist?", op. cit., and Jaffe's "Menger, Jevons and

Walras De-homogenized", in his Against Mechanism: Protecting Economics from

Science (Totowa, N.J.: Rowman & Littlefield, 1988), pp. 11--30, esp.

pp.22--24. -- амер. изд.]

Чтобы понять интеллектуальные основы работ Карла Менгера, следует сказать

несколько слов об общем состоянии экономической теории в тот период. Хотя

четверть века, прошедших между появлением в 1848 году Principles [John Stuart

Mille, Principles of Political Economy (Boston: Little & Brown, 1848) -- амер.

изд.] Джона Стюарта Милля и возникновением новой школы, были временем

величайших достижений классической политической экономии в прикладных

областях, ее основания, особенно теория ценности, создавали растущее ощущение

ненадежности. Может быть, само по себе систематическое изложение, предпринятое

Миллем в его Principles, несмотря на или даже благодаря его самодовольному

торжеству по поводу завершенности теории ценности, также как в силу

позднейшего отказа от других существенных элементов учения, не меньше чем

что-либо иное продемонстрировало неудовлетворительность системы. Как бы то ни

было, критические нападки и попытки перестроить систему множились в

большинстве стран.

Ни в одной стране упадок классической школы экономической теории не был столь

быстрым и всесторонним, как в Германии. В результате бешенных атак

исторической школы классическое учение оказалось не только совершенно

заброшенным -- оно так никогда и не пустило сильных корней в этой части мира

-- но к любой попытке теоретического анализа стали относиться с глубоким

недоверием. Отчасти причиной тому были методологические соображения. Но в еще

большей степени сработала сильная неприязнь к практическим выводам

классической английской школы -- которые мешали реформистскому пылу новой

группы, гордившейся именем "этическая школа". [Речь идет о Sozialpolitik,

германском движении за социальные реформы в XIX веке. Подробнее об этом см.

главу 4 этого тома. -- амер. изд.] В Англии был застой в развитии

экономической теории. В Германии выросло второе поколение исторических

экономистов, которые не только не были по настоящему знакомы с единственной

развитой теоретической системой, но приучились рассматривать любого вида

теоретические спекуляции как бесполезные, если не положительно вредные.

Может быть, доверие к постулатам классической школы было уже слишком

подорвано, чтобы служить основой перестройки теории для тех, кто еще сохранял

интерес к теоретическим проблемам. Но в работах германских экономистов первой

половины прошлого века содержались зерна возможного нового развития. [То же в

основном верно для Франции. Это же может быть сказано даже об Англии, где

существовала своего рода неортодоксальная традиция, которую совершенно

подавляло господствующее влияние классической школы. Но важно ее здесь

отметить, потому что работы ее выдающегося представителя Лонгфилда через

посредничество Херна оказали несомненное воздействие на Джевонса. <Mountiford

Longfield (1802--1884), ирландский юрист и экономист, в книге которого

Lectures on Political Economy (Dublin: R. Milliken, 1833) подчеркивались

рыночные факторы ценности, в отличие от рикардианских (классических)

"реальных" или "базовых" издержек; William Edward Hearn (1826--1888) автор

Plutology: or the Theory of the Efforts to Satisfy Human Wants (London:

Macmillan, 1864), развивавший идеи Бастиа и Герберта Спенсера.-- амер. изд.>]

Классическое учение по настоящему так и не прижилось в Германии отчасти

потому, что немецкие экономисты никогда не упускали из виду некоторых

противоречий, свойственных трудовой теории ценности или издержек. Отчасти

благодаря влиянию Галиани [Ferdinando Galiani (1728--1787) -- амер. изд.] и

других французских и итальянских авторов XVIII века сохранялась традиция, не

желавшая мириться с полным отрывом ценности от полезности. С самого начала

века и вплоть до 1850-х и 1860-х годов ряд авторов, среди которых самой

выдающейся и влиятельной фигурой был, пожалуй, Германн [Friedrich B.W. von

Hermann (1795--1868), профессор Мюнхенского университета, где он издал

влиятельный труд Staatswirtschaftliche Untersuchungen (Munich: A. Weber,1832)

-- амер. изд.] (достигший полного успеха Госсен остался незамеченным),

пытались соединить понятия редкости и полезности для объяснения ценности, и

нередко очень близко подходили к решению, найденному Менгером. Менгер был

многим обязан этим спекуляциям, которые более практичному сознанию тогдашних

английских экономистов должны были казаться бесполезным философствованием.

Стоит просмотреть обильные сноски к тексту его Grundsatze, или индекс авторов,

добавленный к изданию 1934 года, чтобы убедиться, сколь основательно он знал

этих германских, французских и итальянских авторов, и сколь сравнительно

незначительной была роль писателей классической английской школы. [Eerich

Streissler подчеркивает зависимость Менгера от современных ему немецких

экономистов. См. "The Influence of German Economists on the Work of Menger and

Marshall", op. cit. Штрейсслер отмечает, что 5 из 10 наиболее часто цитируемых

в Grundsatze авторов являются немцами, и только один (Адам Смит) --

англичанин. Книга Менгера "определенно провозглашает свою принадлежность к

немецкой экономической теории -- почти до тошноты" (р. 33). -- амер. изд.]

Хотя Менгер, по-видимому, превосходил всех других основателей учения о

предельной полезности широтой знания литературных источников -- а для той

эпохи, когда были написаны Grundsatze, подобной начитанности можно было

ожидать только от страстного библиофила, подстегиваемого примером

энциклопедиста Роше [Wilhelm Georg Friedrich Roscher (1817--1894), профессор

Лейпцигского университета и основатель германской старой исторической школы.

Трактат Grundsatze посвящен Роше -- амер. изд.] -- в списке цитируемых им

авторов обнаруживаются занятные лакуны, которые могли бы служить объяснению

отличия его подхода от подходов Джевонса и Вальраса. [Поразительно, что он не

знал своего непосредственного предшественника в Германии Германа Гейнриха

Госсена, но его также не знали к моменту первой публикации своих идей ни

Джевонс, ни Вальрас. Первой книгой, в которой воздавалось должное работе

Госсена, была работа Ф. Ланге (F.A. Lange, Die Arbeiterfrage (second edition,

Winterthur: Bleuler-Hausheer), появившаяся в 1870 году, когда собственная

работа Менгера Grundsatze была уже, вероятно, в типографии. <В письме к

Вальрасу в 1887 году, через 16 лет после публикации Grundsatze, Менгер уделяет

несколько слов Госсену. Сопоставляя свою работу с его книгой, Менгер находит,

что "nur in einigen Puncten, nictaber in den entscheidenten Fragen zwischen

uns Ubereinstimmung, bez Ahnlichkeit der Auffassung" ("мы согласуемся друг с

другом только в отдельных моментах, и не в самых важных"). См. письмо от 27

января 1887 года у William Jaffe, Correspondence of Leon Walras and Related

Papers (Amsterdam: North-Holland, 1965), vol. 3, p. 176 (letter 765). Эмиль

Каудер сообщает, что Менгер в 1886 году купил книжку Госсена, и что он "не

одобрил Госсена, отверг его чисто гедонистический подход, его подчеркивание

роли труда, и использование математики в сфере психологии". См. Emil Kauder, A

History of Marginal Utility Theory (Princeton, N.J.: Princeton Univercity

Press, 1965), p. 82. Эти ссылки позаимствованы в работе Erich Streissler, "The

Influence of German Economics on the Work of Menger and Marshall", op. cit.--

амер. изд.>] Особенно показательно явное незнакомство с работой Курно [Antoine

Augustin Cournot (1801--1877), профессор математики и механики в Лионском

университете -- амер. изд.], которая прямо или косвенно повлияла на всех

остальных создателей современной экономической теории -- Вальраса, Маршалла и,

очень возможно, Джевонса. [Сэр Джон Хикс говорил мне, что у него есть

основания полагать, что диаграмма Ларднера, разъясняющая теорию монополии,

которая, по собственному признанию Джевонса, сильно на него повлияла, была

заимствована у Курно. На эту тему см. статью Хикса о Леоне Вальрасе "Leon

Walras", Econometrica, vol. 2, 1934, pp. 338--348.] Еще удивительней, однако,

тот факт, что Менгер, похоже, не был знаком с работой фон Тюнена [Johann

Heinrich von Thunen (1783--1850) был пионером в теории сельского хозяйства и в

подходе к теории распределения с позиций предельной производительности,

известен также как один из первых создателей математической экономической

теории. См. его работу Der Isolierte Staat in Beziehung auf Landwirtschaft und

Nationalokonomie <1826--1863>, переведена как The Isolated State (Oxford and

New York: Pergamon Press, 1966). -- амер. изд.], которая представляется

особенно созвучной с его собственными. Хотя можно сказать, что он работал в

атмосфере явно благоприятной для развития анализа с позиций полезности, в его

распоряжении не было столь же благоприятной базы для развития современной

теории цен, какой располагали его коллеги, которые все как один испытали

влияние Курно, а также, в случае Вальраса, Дюпюи [Менгер, однако, знал работу

отца Леона Вальраса, А.А. Вальраса, которого он цитирует на p. 54 своей

Grundsatze. <см. р. 290 английского издания Principles of Economics, 1981, op.

cit. -- амер. изд.>], и, в случае Маршалла, фон Тюнена.

Было бы интересно порассуждать о том, в каком направлении развивалась бы мысль

Менгера, если бы он был знаком с работами этих основателей математического

анализа. [Но теперь можно ознакомиться с двумя письмами Менгера Леону Вальрасу

от 1883 и 1884 гг., которые опубликованы в Correspondence of Leon Walras, op.

cit., vol. 1, p. 768 (letter 556) and vol. 2, p. 4 (letter 602). <см. также

Jaffe, "Menger, Jevons and Walras Dehomogenized", op. cit., pp. 521--522 --

амер. изд.>] Достаточно любопытно, что, сколько я знаю, он ни разу не

высказался о ценности математики как инструмента экономического анализа. Нет

оснований предполагать, что ему недоставало образования или природных

склонностей. Напротив, его интерес к естественным наукам несомненен, а в его

работах чувствуется расположенность к методам этих наук. А тот факт, что его

братья, особенно Антон, известны сильным интересом к математике, а его сын

Карл стал известным математиком, может, по-видимому, свидетельствовать о

семейных математических задатках. Но хотя позднее он познакомился не только с

работами Джевонса и Вальраса, но также с работами своих соотечественников

Ауспитца и Либена, ни в одной из своих работ о проблемах методологии он ни

разу даже не упоминает о математике. [Единственным исключением является обзор

работы Рудольфа Ауспитца и Ричарда Либена, Untersuchungen uber die Theorie des

Preises, op. cit., опубликованный в ежедневной газете Weiner Zeitung (July 8,