62 Глава первая

неделимое, общество», «Борьба за индивидуальность», «Вольница и подвижники», «Патологическая магия» (представляющих собою переработку первой из на­званных статей) и в ряде мест «Записок профана» [Поли. собр. соч.: В 10 т. — СПб.: Тип. М. М. Стасю-левича, 1906].

Михайловский интересовался и явлениями подав­ленной индивидуальности или частичной ее утраты как последствиями дифференцирования общества на классы и профессии. Так называемое разделение труда, представляющее свои выгоды для общества в его качестве (высшей единицы), специализируя дея­тельность индивидов, не может их не упрощать одно­образием жизни, ее монотонностью и однородностью впечатлений, и вот эта сторона жизни в дифферен­цированных обществах была предметом таких работ Михайловского, как «Герои и толпа» («Отечественные записки»), указанная «Патологическая магия» и «На­учные письма», в которых при помощи научных дан­ных и выводов изучения гипнотизма, сомнамбулизма и некоторых душевно-патологических явлений Михай­ловский осветил целый ряд явлений подавления или потери частичной, а иногда и полной потери индиви­дуальности до превращения сборища в толпу, автома­тически подражающую или повинующуюся воле одно­го лица, более или менее случайного «героя» данной толпы. Общий вывод Михайловского был тот, что об­щество не может прогрессировать по органическому типу, с одной стороны, интегрирования самостоятель­ных единиц в одно целое, в котором последние играли бы роль служебных органов, с другой — дифферен­цирования их деятельности до утраты ими своей цель­ности. Таким же ненормальным, принижающим лич­ность явлением Михайловский считал дивергенцию между человеческими группами в его классовом строе.

63 Этико-социологическое направление в русской социологии

Спенсеровская формула прогресса как перехода от однородного к разнородному им была отвергнута и замещена другой, имевшей в виду идеал свободы, раз-нонаправленности и солидарности. Первая социологи­ческая работа Михайловского «Что такое прогресс?» может быть рассматриваема и как заключительная глава его социологической доктрины, цельного и сис­тематического изложения которой он не дал ни в одной своей работе.

Такая постановка вопроса о личности не могла не прийтись по душе Лаврову, который приветствовал вы­ступление Михайловского особой статьей, где только, как мы видели, внес некоторую поправку в его фор­мулу прогресса. Со своей основной точки зрения, вы­двигавшей на первый план всестороннее развитие лич­ности, он выступил одним из самых основательных критиков теории Спенсера, казавшейся многим чуть не последним словом науки, и в этом отношении он сделал гораздо больше Лаврова, который тоже был противником отождествления общества с организмом, как и Лавров, но, пожалуй, и здесь более обстоятельно критиковал разные скороспелые применения теории Дарвина к объяснению общественных явлений и даже чуть не построению на принципах дарвинизма всей социологии. Всецело разделяя биологическое учение Дарвина, Михайловский в своей большой работе «Тео­рия Дарвина и общественная наука» [Отеч. зап. — 1870. — № 1—3] указал, почему на этой биологичес­кой основе нельзя строить социологию, науку об об­ществе, в самом существе которого заключаются тен­денции если не убивающие, то ограничивающие гобб-совскую и дарвиновскую борьбу всех против всех. В период времени, когда господствовала мода на сведе­ние явлений общественной жизни к естественно-исто­рическим процессам и даже видели в социологии чуть не специальную только главу биологии, Михайловский