Глава третья. Русские юристы-социологи

I. Общий характер общественных наук в России в момент возникновения социологии

II. Социолого-экономисты

III. В. И. Сергиевич

IV. С. А. Муромцев

V. М. М. Ковалевский

VI. Н.М. Коркунов

VII. Б.Н.Чичерин

VIII. В. М. Хвостов

IX. Е. В. Спекторский

X. С. И.Гальперин

XI. Г. Ф. Шершеневич

XII. Н. А. Гредескул

XIII. Юристы — противники позитивизма в юриспруденции (П. И. Новгородцев, Б. А. Кистяковский, Л. И. Петражицкий)

1

•ВОЗНИКНОВЕНИЕ МЫСЛИ О необходимос­ти новой науки, которая изучала быобщество как та­ковое вообще, исследуя управляющие им естественные законы, не могло пройти бесследно как для наук, уже раньше занимавшихся теоретическим изучением общест­венных явлений, отвлеченно взятых, так и для истории, занимающейся издавна прошлым отдельных, конкретных обществ или отдельных сторон их жизни, каковы госу­дарство, право, народное хозяйство. К абстрактным об-

104 Глава третья

щественным наукам социология стояла ближе по сво­им заданиям, поскольку поставила своей задачей ис­следовать природу общества вообще, как эти теоре­тические дисциплины изучали государство, право, на­родное хозяйство тоже вообще, причем политическая экономия прямо искала закономерности в своей об­ласти, и разница была, главным образом, в том, что эти дисциплины изучали свои объекты в искусствен­но-изолированном виде, тогда как социология взялась за их исследование в общем их комплексе и консенсусе («consensus»Конта). Зато по своей конкретной задаче изучения не общества вообще, а отдельных обществ прошлого и настоящего времени история стояла го­раздо дальше от социологии, хотя при этом и брала свои объекты нередко в полном их объеме, изображая прошлое того или другого народа в его разных про­явлениях — политических и социальных, юридических и экономических, религиозных и художественных, фи­лософских и научных, если и их, конечно, не брала тоже изолированно. Таким образом, политика, юрис­пруденция, политическая экономия, как теоретические дисциплины, ближе стояли к социологии по своим от­влеченным заданиям, историческая наука — ближе по своему объекту.

Общественные науки изучались у нас на юриди­ческих факультетах, и из всех преподававшихся там теоретических дисциплин наиболее близкой к социо­логии по заданиям своим и по методу была полити­ческая экономия. Недаром Конт считал одним из своих предшественников Адама Смита. Действительно, в то время как правоведение развивалось под сильным вли­янием идеалистической философии и далеко было от искания законов в научном значении слова, направляя вдобавок свою мысль не на то, что есть или что было, как оно есть или как оно было, политическая экономия с самого же начала стала на позитивную точку зрения, задавшись исканием законов, управляющих явлениями хозяйственной жизни, и для этого изучала самые эти

105 Русские юристы-социологи

явления, а не нормы должного, как то делала юрис­пруденция. Социология ведь и явилась на свет как наука экспликативная, каковой была и политическая экономия, тогда как теоретическое правоведение изу­чало не фактические отношения между людьми, а ус­танавливаемые государством и им защищаемые нормы этих отношений. Народное хозяйство является сово­купностью фактических отношений, существующих в данном обществе, право — совокупностью норм, ре­гулирующих эти отношения под эгидой государствен­ной власти. Сама общая теория государства разраба­тывалась также в сильной зависимости от юридичес­кой, нормативной точки зрения, как предмет науки государственного права. Социология не говорила, соб­ственно, ничего нового для экономистов: задачи и ме­тоды новой науки и старой политической экономии были в общем одни и те же, и вся разница заключалась в том, что в политической экономии изучалась только одна, искусственно изолированная сторона обществен­ного бытия, между тем как социология задалась все­сторонним изучением общественных явлений в их взаи­модействии. Отсюда — весьма слабое влияние социо­логии на политическую экономию, наблюдаемое везде, не исключая и России.

II • К числу немногих наших экономистов (с ого­воркой: не марксистов), интересовавшихся чисто со­циологическими вопросами, принадлежал в первую очередь Андрей Алексеевич Исаев [1851—1924], автор ряда весьма солидных экономических трудов, писав­ший и статьи социологического содержания, которые вышли в свет в 1906 г. отдельным сборником под за­главием «Вопросы социологии». Он включил в себя пять статей: 1) «Техника и хозяйство в основе куль­туры»; 2) «Эгоизм, дружелюбие, классовые интересы»;

3) «Борьба общественных групп»; 4) «Личность и среда»; 5) «О сходствах и различиях в развитии на-

106 Глава третья

родов». В первой статье автор высказался в направ­лении, сочувственном к экономическому материализ­му, но находил при этом слишком недостаточным то, что сделано до сих пор по вопросу по установлению связи между экономической жизнью, с одной стороны, и наукой, искусством и религией, с другой. Это, по его выражению, область, «где еще предстоит громад­ная критическая и созидательная работа и где нужно делать каждый шаг с величайшей осторожностью». До известной степени и сам он старался показать зави­симость идеологии от хозяйства на ряде частных при­меров, между прочим, заимствованных из русской жизни. Общим выводом из всего этого было то, что «экономические материалисты правы, считая хозяйст­венную жизнь основанием других сторон культуры». Признавая во втором и третьем этюдах всю силу клас­совой борьбы, не говоря уже об индивидуальном эго­изме, Исаев, однако, рядом с первой ставил еще борь­бу национальную, а действие второго ограничивал аль­труизмом. Кроме того, положение, что «государство есть представитель имущего класса, наиболее совер­шенная организация для их властвования над боль­шинством», казалось ему важным лишь для стран, где широко развилась политическая свобода, где сфера деятельности государства ограничена. Самое борьбу классов он только преимущественно сводил к эконо­мическим интересам, считая, что «было бы неправиль­но утверждать, что борьба происходит только на этой почве». Целым рядом исторических примеров, кото­рыми вообще насыщена вся книга, Исаев и здесь ста­рался выдвинуть вперед и иные антагонизмы (полити­ческие, религиозные, расовые, национальные). Анти­номия личности и среды разрешалась автором «Во­просов социологии» в смысле направления, далекого от крайних решений вопроса, но с большим уклоном в сторону среды, чем личности, что, между прочим, видно на страницах, посвященных возникновению и влиянию марксизма («... добрых 50 лет слагалось уче-