Глава 12. Закрепощение крестьян

ПЕРВЫЙ ОБЫСК ВТОРОЙ И ТРЕТИЙ ОБЫСКИ

Исковая челобитная: Вопросник дьяка:

«И тих-де крестьян в прошлом 91-м году в мясное заговенье вывез ис того его поме­стия... сильно».

Отметим, что термин «заповедные годы» полностью отсутствует в изло­жении челобитной помещика Пестри­кова, зато фигурирует в упомянутом вопроснике новгородского дьяка Се­мена Емельянова.

Наиболее точно вопросник из на­каза Емельянова воспроизводится в книгах обыска поместья князя Б. И. Кропоткина. Его полный текст гла­сит: «Из-за княже Богдана княж Иванова сына Кропоткина крестьяне его в заповедные годы за детей бояр­ских вышли ли, и будет вышли, и в котором году, и (хто) именем вышол,

ОБЫСК ПОМЕСТЬЯ ЮРИЯ НЕЛЕДИНСКОГО. 1571 г.

«Хто имены дети боярские ис того Юрьев­ского поместья из деревень крестьян за се­бя в свои поместные деревни вывез, и о кою пору, о сроци ли о Урьеви дни, с отказом ли или без отказу после сроку сильно...»

Различие приведенных текстов имеет кардинальное значение. Если вопросник 70-х годов уделяет основ­ное внимание выяснению таких об­стоятельств, как соблюдение (или нарушение) норм выхода в Юрьев день, то вопросник конца 80-х годов полностью игнорирует эти нормы. Изменение вопросника было вызвано, очевидно, тем, что едровские помещи­ки получили право возвращать кре­стьян, вышедших в заповедные годы, независимо от того, ушли ли они «по сроку» и с «отказом» или нарушили нормы Юрьева дня.

Определенно известно, что трое

«В прошлом в 91-м году... крестьян насиль­ством... в заповедные годы вывез ли? И бу­дет вывез, и сколь давно, и в каком го-

ду...?»³⁹

и с которые деревни, и за кого кото­рый крестьянин (вышол)?»⁴⁰

Приведенный текст не оставляет сомнений в том, что именно наказ дьяка Емельянова, точно формулиро­вавший вопросы и программу обыска, послужил тем источником, из кото­рого термин «заповедные годы» по­пал в едровские грамоты 1588— 1589 гг.

Вопросник Емельянова конца 80-х годов существенным образом отли­чался от обыскных вопросников на­чала 70-х годов по поводу своза и выхода крестьян.

ОБЫСК ПОМЕСТЬЯ КНЯЗЯ Б. И. КРОПОТКИНА. 1588 г.

«Крестьяне его в заповедные годы за детей боярских вышли ли, и будет вышли, и в котором году, и хто именем вышел, и с ко­торые деревни, и за кого который крестья­нин вышел» ⁴¹.

деревских помещиков: Непейцын, Кропоткин и Пестриков — добива­лись возвращения крестьян, но, чем закончились их тяжбы, неизвестно.

Однако имеется вполне аналогич­ное дело о возврате крестьян дерев­ского помещика Д. И. Языкова. Язы­ков затеял тяжбу в то же самое вре­мя, что и трое названных выше по­мещиков. После долгих проволочек Новгородская приказная изба 31 мар­та 1591 г. постановила беглых кре­стьян «вывести з женами и з детми и со всеми их животы за Дружину за Языкова... в деревню Язиху в старыи их дворы, где хто жил наперед то-

163

Глава 12. Закрепощение крестьян

го» ⁴². Дело Языкова позволяет уста­новить, что деревские помещики об­ладали реальной возможностью вер­нуть крестьян, ушедших от них в пре­дыдущие годы. Подобное правило действовало не только в Деревской пятине, но и в других землях, напри­мер в Шелонской пятине.

Шелонский помещик В. Г. Ско­бельцын добился в 1591—1592 (7100) гг. возвращения четырех кре­стьян, свезенных из его поместья в дворцовую волость Вышгородского погоста. Скобельцын бил челом царю Федору, и тот «пожаловал» его и «велел тех крестьян отдать» ⁴³. Оче­видно, в Шелонской пятине применя­лись те же меры по возвращению крестьян старым землевладельцам, что и в Деревской пятине.

Следует заметить, что в делах Языкова и Скобельцына термин «за­поведные годы» не фигурирует. Этот факт нельзя рассматривать как слу­чайный. В самом деле, в решении дела Языкова участвовал уже извест­ный по делу Пестрикова новгород­ский дьяк С. Емельянов. По его рас­поряжению едровский губной старо­ста В. Мусин, ездивший ранее в по­местья И. Непейцына и Б. Кропот­кина, обыскал поместье Языкова и установил, что крестьяне «выбежали» из него в 1586—1587 гг. Эти годы были в Едровском стане, бесспорно, заповедными. Но обширная докумен­тация судного дела Языкова, вклю­чая окончательное постановление су­да, не содержит ни одной ссылки на нормы заповедных лет.

Пропуск термина «заповедные годы» в судных решениях служит аргументом против традиционного представления о том, что заповедный режим был введен специальным зако-

нодательным актом. Если бы норма заповедных лет стала формулой зако­на, судьи не преминули бы употре­бить ее в своих постановлениях.

Традиционная теория заповедных лет опирается на положение о том, что основное содержание заповедного указа сводится к формальной отмене права выхода крестьян в Юрьев день. Обращение к источнику, впервые чет­ко сформулировавшему нормы «запо­веди», а именно к жалованной грамо­те городу Торопцу, составленной в московском Четвертном приказе, ко­леблет такое представление. В отли­чие от деревских грамот она пред­ставляет собой документ удостоверительного характера. Знаменательно, что термин «заповедные годы» упот­реблен здесь в контексте точно сфор­мулированной юридической нормы.

Примерно в конце 1590 г. торопец­кий посад добился окончательной отмены архаической формы управле­ния — «кормления». По этому слу­чаю городу Торопцу были пожалова­ны некоторые льготы. В частности, власти разрешили горожанам вернуть на посад старинных тяглых людей, покинувших свои дворы в заповедные годы: «И на пустые им места старин­ных своих тяглецов из-за князей, и из-за детей боярских, и из-за мона­стырей и из волостей, которые у них с посаду разошлись в заповедные ле­ты, вывозить назад, на старинные их места, где хто жил наперед того, без­оброчно и беспошлинно» ⁴⁴.

Правильность чтения приведен­ного текста вызвала полемику в ли­тературе. Издатель грамоты И. По­бойнин внес искажение в текст вслед­ствие неверной расстановки знаков препинания. Вставив запятую перед словами «в заповедные годы», он

164