Глава 77. Земский собор 1598 г.

Представление скоморохов. А. Олеарий. ГПБ

местнических тяжб. Без привлечения Разрядного приказа задача не могла быть решена. Лишь с помощью раз­рядной документации власти могли составить такие списки членов собо­ра, которые не нарушили бы сложной системы местнических отношений и в то же время учли бы перемены, свя­занные с утверждением новой дина­стии. Наличие особой редакции пе­речня участников собора, сохранив­шейся в составе Плещеевской раз­рядной книги, свидетельствует о том, что Разрядный приказ, возможно, не сразу решил стоявшую перед ним задачу.

Оценивая деятельность собора 1599 г., не следует упускать из виду, что он был созван уже после того, как Борис прочно «сел» на царство. По существу члены собора не обсуж­дали вопрос, кого избрать на трон. У них не было выбора. Деятельность собора свелась к тому, что его участ­ники заслушали текст утвержденной грамоты и поставили подписи на до­кументе, не слишком точно излагав­шем историю воцарения Годунова Подписание грамоты заняло продол­жительное время, и властям не уда­лось добиться соответствия между перечнем и подписями членов собора. Можно насчитать много десятков

случаев, когда лица из списочного состава не участвовали в «рукопри­кладстве». Зато другие лица, не фи­гурировавшие в списках членов собо­ра, скрепили грамоту подписями. Во многих случаях один человек распи­сывался за другого либо сразу за два — четыре лица. Трудно решить, кто из них присутствовал на соборе в самом деле, а кто расписался на соборном приговоре задним числом.

Утвержденная грамота 1599 г. имела значение своего рода поручной записи. Ее списки четко очерчивают тот круг лиц, от которых Борис тре­бовал особых доказательств лояль­ности. К нему принадлежали помимо высших духовных иерархов боярство и столичная знать.

Деятельностью ранних избира­тельных соборов руководили Годуно­вы и их сторонники. На послекорона­ционном соборе Боярская дума при­сутствовала почти в полном составе. Пропуск некоторых имен в списках носил, по-видимому, случайный ха­рактер. В перечне отсутствовали как известные противники Годунова (князь А. П. Куракин, Голицыны), так и его рьяные приверженцы (Ф. И. Хворостинин). Не будучи поименованы в перечне участников собора, почти все эти лица, включая Куракина, Голицыных, И. И. Шуй­ского и Хворостинина, со временем поставили свои подписи на тексте утвержденной грамоты 98.

Помимо думных чинов власти пригласили на собор значительную часть столичного дворянства, высшие дворцовые чины, стольников, стряп­чих, «жильцов», приказную бюрокра­тию, стрелецких голов. Цвет столич­ной знати и служилые верхи были представлены на соборе с наиболь-

148

Глава 11. Земский собор 1598 г.

шей полнотой. Они решительно пре­обладали в составе служилых курий собора. Что касается провинциально­го дворянства, то некоторое предста­вительство на соборе получили преж­де всего его верхи, организованные в так называемый выбор из городов. В целом «выбор» насчитывал пример­но 800 человек от 51 города, и его члены периодически несли службу в столице. Ко времени собора в Моск­ве находилось немногим более 100 дворян из «выбора», от одного до де­вяти представителей от 35 городов. Из их числа власти пригласили на собор менее половины — 45 человек, от одного до четырех представителей от 21 города ". Отметив несоответст­вие между группами «выборных» дво­рян на местах и их представитель­ством на соборе, С. П. Мордовина отвергла самую возможность каких-либо регламентированных выборов или вызова на Земский собор «де­легатов» от местных дворянских об­ществ.

Такая точка зрения представляет­ся не вполне верной. Дело в том, что от внимания С. П. Мордовиной ус­кользнули подписи некоторых про­винциальных детей боярских, зате­рявшиеся среди подписей столичных посадских людей в самом конце гра­моты. Эти дети боярские отнюдь не принадлежали к московскому «выбо­ру» и на служебной лестнице стояли невысоко. На грамоте можно прочесть подписи «Второго Тыртова во всей Шеломянские пятины место», Ники­ты Львова «и в Воцкие пятины ме­сто», Варшуты Дивова «и во всех ржевич место», Ондрея Ивашева «и во всех белян место» ¹⁰⁰. Шелонский помещик Второй Федоров Тыртов успешно служил в последние годы

Ливонской войны и был известен в своей местности ¹⁰¹. Подобно Тырто­ву, Никита Львов, Варфоломей (Вар-шута) Константинович Дивов и Анд­рей Ивашов также принадлежали к разряду провинциальных служилых людей. Их участие в Земском соборе не было запланировано заранее: влас­ти не включили ни одного из них в список приглашенных на собор. Тем не менее они смогли поставить свои подписи под утвержденной грамотой. В отличие от всех прочих дворян, подписывавшихся только за себя, названные дети боярские выступали не от своего только имени, но от име­ни всех служилых людей своего уез­да. Почему именно эти лица были избраны в качестве представителей уездов и какие полномочия они полу­чили от своих уездных помещиков, сказать трудно.

Новгородские помещики составля­ли одну из самых влиятельных кор­пораций тогдашнего дворянства. Под­писи представителей новгородских пятин, а также белян и ржевич удо­стоверили участие в царском избра­нии служилых людей тех земель Се­веро-Запада, которые не имели пред­ставителей в составе московского «двора».

Поздний Земский собор не искал

поддержки у «всенародного множе­ства». Тем не менее самое широкое представительство на нем получили верхи столичного посада — богатые купцы и посадская администрация. В списках собора значились 22 гостя и 2 гостиных старосты (все они, за единственным исключением, постави­ли свои подписи на грамоте), а так­же 14 соцких, возглавлявших тяглые «черные» сотни Москвы. За многих соцких подписи поставили рядовые

149